— А клиентов до Шадрина действительно было только трое?— Действительно, действительно, — усмехнувшись, подтвердила она.— Кто они?— Я не хочу сегодня больше ни о чем говорить, — устало сказала Лариса. — Потом, Сергей.— Вы поможете мне, Лариса? — с надеждой спросил Никольский.— И об этом потом… — вздохнула она.— Потом так потом, — послушно согласился он. — Значит, завтра мы с вами встречаемся.…Лариса смотрела, как под проливным дождем бежал к своему пестрому драндулету Никольский. «Хороший человек… — думала она. — Честный. И верит в справедливость — вопреки всему, вопреки очевидной черной мерзости нынешней „новой“ жизни… Мой Георгий был такой же. А теперь его нет… Вот в память о нем я помогу Никольскому! Вместе мы обязательно достанем подонков, убивших Георгия! Чего бы мне это ни стоило!»
В уютной гостиной за журнальным столиком пили кофе и слегка баловались дорогим ликером воспитанная нервная англизированная хозяйка дома, упитанный сановный господин и молодая, пухленькая девица с наивными, навеки удивленными глазами — услада занятых мужчин.— У вас душой отдыхаешь, Майя Дмитриевна, — признался сановный господин.— Всегда рада видеть вас, Семен Ильич! — бойко отозвалась англизированная дама. — И, собственно, что мешает вам почаще быть в моем доме?— Работа, работа и только работа… — нарочито тяжело вздохнул чинуша.— У нас парикмахерская, у них — работа. Так и находим отговорки, — сказала услада занятых мужчин.— Валюта, ты же знаешь, как я к тебе отношусь… — Доморощенный вельможа театрально прижал руку к сердцу, собираясь продолжать монолог о своем отношении к Валюше. Но его прервал звонок в дверь.— Экскъюз ми, — сказала Майя Дмитриевна и пошла открывать.В ожидании хозяйки Семен Ильич позволил себе рюмочку. Но хозяйка вернулась тотчас, отчего он поперхнулся.— Валечка, можно тебя на минутный токинг? — позвала Майя Дмитриевна. — Надеюсь, Семен Ильич нас извинит.Решительно покивавший Семен Ильич остался в одиночестве и налил себе вторую рюмочку. Но выпить не успел: в гостиную вошел Тарасов.— Ну, ты и скот, — негромко сказал Тарасов.— Как вы со мной разговариваете?! — возмутился Семен Ильич и поставил рюмку на столик.— А как с тобой разговаривать?! — рявкнул Тарасов. — Из наших рук кормишься, а пользы от тебя как от козла молока. Ты как смел Боровскому отказать, козел?!— Ноль оснований для выделения земли, Алексей Владимирович! — мгновенно струсил важный сановник.— Вот за это твой сын «БМВ» и получил, чтобы ты нашел основание! — прорычал Тарасов.— При всем желании не могу, Алексей Владимирович!— Значит, не хочешь, — отрезал Тарасов. — Надеялся, что договоримся no-хорошему, но приходится по-плохому. — Он бросил на стол пачку снимков. — Сегодня — жене, завтра — мэру, а послезавтра и газетчикам можем показать.Семен Ильич глянул на фотографии, и его прошиб пот. Взмолился:— Алексей Владимирович, не губи!Тарасов раскрыл кейс, с которым пришел, вынул из него бумаги и положил на столик перед Семеном Ильичем. Тот надел очки, достал из внутреннего кармана золотую авторучку и, не читая, стал подписывать листы там, где стояла галочка. Подписал все. Тарасов быстро и внимательно удостоверился, правильно ли подписано, спрятал бумаги в кейс, а из кармана вынул пачку долларов.— Вот и основания нашлись, — наблюдая за тем, как Семен Ильич прячет доллары в карман, констатировал Тарасов. — Фотографии можешь взять на память.— А негативы? — неуверенно спросил Семен Ильич.— Негативы у меня сохраннее будут, — сказал Тарасов и громко позвал: — Майя Дмитриевна, кофе остыл!
Беляков сидел в своем кабинете и читал газету «Правда». На правах зама без стука вошел Никольский и бросил на диван кожаное пальто — то самое, похищенное у главного редактора скандальной газетенки. Беляков снял очки, посмотрел на диван и спросил с надеждой:— Оно?— Оно, — подтвердил Никольский.— Как?.. — Он не уточнил, о чем спрашивает, но Сергей и так понял.— Путем оперативно-розыскных действий, — ответил.— Ты это своей соседке-журналистке рассказывай, — начал было Беляков, но вдруг вспомнил нечто весьма пикантное: — Кстати о журналистах. Позавчера одного журналиста сосед твоего Шадрина, генерал, отметелил и спустил с лестницы. Скандал был страшный! Но все рассосалось: журналист заявления писать не стал.— Виталий Петрович, я установил хату, на которой тайно снимали Шадрина, — доложил Никольский. — Завтра хочу взять оперов и прокачать ее.— Запрещаю, — серьезно сказал Беляков.— Почему?! — возмутился Сергей.— По кочану и капустной кочерыжке! — резко сказал Беляков.— А еще почему? — не унимался Сергей.— А ты подумай, — предложил подполковник.— Как раз и думаю, — Никольский успокоился и стал излагать свои доводы последовательно. — Я располагаю проверенными данными, что на этой хате снимали не только Шадрина. Еще три человека, занимающие весьма и весьма важные посты в руководящих структурах, были сфотографированы там скрытой камерой. А следовательно, стали объектами шантажа.— Этот бардак на нашей территории? — ядовито поинтересовался Беляков.Никольский сник. Аргумент, скрытый в вопросе начальника, был убийственным: если «земля» чужая, то и «чистить» ее должны другие менты…— Нет, не на нашей… — уныло подтвердил он невысказанное предположение подполковника. — На Мосфильмовской.— Так вот, от этого пусть начальник семьдесят шестого дергается. Брать людей не разрешаю. Тебе же запретить не могу, хотя личный сыск нынче не в моде. Расскажи лучше, как на пальто вышел.Никольский, не ответив, встал и вышел. Беляков еще раз посмотрел на пальто и набрал телефонный номер:— Соедините меня с главным редактором… Полковник Беляков… Игорь Сергеевич, можете забрать свое пальто… Нашел, нашел… Секрет фирмы.
Вечером у Никольского был Котов. Они сидели на кухне, пили водку.— Ты свернешь себе шею, Сергей. Прошла команда — не воротишь это дело, — втолковывал приятелю Слава.— Еще одна команда, — как бы про себя сказал Никольский. — Слишком много команд, чтобы соблюдать законы.— Ты не о законе — о себе думай! — рассердился Котов. — Ты прекрасный сыщик, а семнадцать лет сидишь на земле из-за своего характера. Неужели в МУР не хочется?— Мало ли куда мне хочется… — вздохнул Никольский. — Тебе Беляков звонил?— Он желает тебе добра, Сергей! — убеждал его Котов.— Слава, ты же сыщик! Я знаю, что могу их накрыть! — горячо воскликнул Никольский.— Кого — их? — усмехнулся Котов. — Неужели ты думаешь, что люди, которых шантажировали, будут благодарны тебе? Шадрин-то мужик был. И он застрелился. А те наверняка на шантаж продались, и уже они-то используют все свое влияние, чтобы уничтожить человека, который возьмется ворошить эту помойку.— Я их не боюсь, — Сергей упрямо опустил голову, набычился.— Тебе жить, — Котов разлил по рюмкам. — Что ж, выпьем за предстоящее увольнение из органов бесстрашного майора Никольского.
— Сергей Васильевич, наконец-то! — Майя Дмитриевна раскинула руки, как бы готовая обнять дорогого гостя. — Наслышана, наслышана о вас от Ларисы.— Тоже наслышан о вас и тоже от Ларисы. — Улыбаясь приветливо, Никольский поцеловал ручку Майи Дмитриевны.— Ларочка знает, у меня без китайских церемоний. Прошу в гостиную, выпьем по рюмочке под кофе, говорить будем. — Майя Дмитриевна, завершив церемониал знакомства, направилась в гостиную.— Это уж точно — без церемоний, — тихо сказала ей в спину Лариса.Никольский зыркнул на нее, и она поняла, что продолжать не следует.В гостиной вновь прибывших ожидал знакомый джентльменский набор: кофейник, чашки, бутылка ликера. Хозяйка и посетители расселись вокруг столика.— У вас очень уютно, Майя Дмитриевна, — отхлебнув из чашки, сказал Никольский. — После этой бешеной жизни — тишина, покой.— Бешеная жизнь — это ваша работа? — спросила Майя.— Наверное, так, — согласился Никольский.— А чем вы занимаетесь, если не секрет? — закинула удочку Майя. — Мне Лариса говорила, что вы юрист. Адвокат? Юрисконсульт?— Если бы. К сожалению, я юрист-чиновник, — с наигранной грустью вздохнул Сергей. — Работаю в аппарате Президента, в комиссии по борьбе с коррупцией.— И кем же? — будто бы равнодушно поинтересовалась Майя.— Заместителем председателя…— Ничего себе чиновник! — охнула хозяйка квартиры.— Ты Сергея допрашиваешь, Майя, будто это ты — заместитель председателя комитета по борьбе с коррупцией, — со значением сказала Лариса. Майя поняла, что ей пора выметаться.— Мне надо к соседке заглянуть, — сообщила она. — Такая жалость. Так интересно пообщаться с человеком, который живет полной, настоящей жизнью. Не то что мы, домохозяйки-отшельницы. Но я не прощаюсь. Мы еще увидимся сегодня. Выпьем, побеседуем… — Майя встала. — Ларочка, ты все знаешь.Хлопнула входная дверь. Никольский и Лариса остались вдвоем.— Лариса, вы неосторожны, — тихо укорил он.— У меня одно желание — этой суке глаза выцарапать! — прошипела Лариса вполголоса.— Понятное желание, но сегодня лучше не надо, — попросил Никольский с улыбкой.— Что ж, тогда любовью пора заняться… — невесело пошутила женщина. — Пошли в спальню, Сергей. Вы ведь туда в первую очередь хотели попасть?Лариса поднялась из-за стола и направилась в коридор. Никольский придержал ее за локоть:— Очень прошу вас говорить в спальне шепотом.У двери спальни Лариса остановилась и произнесла через силу:— Не могу…— Вы согласились помочь, Лариса, — напомнил Сергей.Они вошли в спальню, освещенную верхним светом, а также снизу — специальными лампами. Сергей вышел на середину комнаты, посмотрел на кровать, вспоминая, с какой точки ее фотографировали, и решительно направился к одной из стен. На ней висели пара немудрящих пейзажей и здоровенная, с огромными ягодами кованая кисть винограда. Кисть, как в известной басне, висела высоко. Сергей придвинул к стене пуфик и встал на него. Объектив он заметил сразу. Тогда Никольский придвинул к стене еще один пуфик и кивком подозвал Ларису. Они присели рядом, склонив голову друг к другу.— Микрофон наверняка у кровати. Так что шепотом мы можем говорить. Где здесь выключается свет? — спросил Сергей.— Выключается только верхний, — ответила Лариса.— Что за этой стеной? — Сергей еле слышно постучал по стене, на которой обнаружил объектив. — Вы ведь знакомы с планировкой всей квартиры, верно?— Знакома, — кивнула Лариса. — За стеной соседняя квартира.— Значит, электророзеток в спальне нет… — огорчился Сергей. И вдруг вспомнил: — Торшер в гостиной! Одолжите мне шпильку, Лариса.Женщина вытянула из пучка на затылке длинную шпильку.— Зачем?Он не ответил, снова спросил:— А резинки какой-нибудь не найдется?— Только от трусиков, — удивленно отреагировала она на эту идиотскую просьбу. Потом усмехнулась и посоветовала. — В тумбочке — презервативы. Можете взять.Ничуть не смутившись, Никольский шагнул к кровати и извлек из соответствующего ящика пачку забугорной резины. Разорвал упаковку, вытащил бледно-розовое изделие. Затем выгнул шпильку, обмотал ее середину презервативом. Осмотрел получившуюся рогатую вилку и заключил:— Сойдет.По стене, на которой был спрятан объектив аппарата, Никольский выбрался в коридор. Ни там, ни в гостиной никого не было. Сергей выдернул штепсель торшера из розетки и двумя концами вставил в нее шпильку. Раздался треск, заметались искры, и в квартире вырубился свет.— Лариса, оставайтесь на месте! — крикнул Никольский и ощупью двинулся к входной двери. Открыл ее, предварительно щелкнув зажигалкой и осветив замок. Выглянул на лестничную площадку. На пороге соседней квартиры стояла Майя Дмитриевна.— Что случилось, Сергей Васильевич? — обеспокоенно поинтересовалась она.— Что-то со светом, Майя Дмитриевна, — ответил он слегка недоуменно. — В квартире тьма. Где у вас пробки?— Вот здесь. — Она показала.Сергей открыл щит, вывинтил одну из пробок и сказал:— О, оплавилась! Здесь такому дилетанту, как я, делать нечего. Придется вам вызывать монтера. Жаль, испорчен чудесный вечер.— Но разве вам мешает отсутствие света? — шутливо осведомилась Майя.— Как-то неуютно себя чувствую в полной темноте, — смутился Сергей, он даже виновато взглянул на бандершу.— Такой супермен — и боится темноты! — поддела она его. — Ну, что ж, чего не бывает. Пойдемте пить кофе при свечах.В лифте Лариса и Никольский не разговаривали, спустились молча. Когда двери разъехались и они вышли к почтовым ящикам, Лариса спросила:— Зачем вы все это устроили, Сергей?— Я сегодня был один! И ничего не мог сделать! — воскликнул он. — Здесь нужно работать, по крайней мере, вдвоем. Надеюсь, хозяева Майи заинтересуются зампредом комиссии Сергеем Васильевичем Петровым.— Неужели есть такой человек? — удивилась Лариса.— Иначе бы я не представлялся как Сергей Васильевич, — хмыкнул Никольский. — Не сегодня — завтра они вас пригласят еще раз.— Господи, а я думала, что сегодня последний мой визит в этот бардак… — Лариса брезгливо сморщилась.— Игра только начинается, Лариса… — Сергей искренне ей сочувствовал, но игра действительно только начиналась.
В гостиной Майя и Артем чинно пили кофе. Молчали. Рядом с кофейником стояли непочатая бутылка водки и фужер.— Вы мне не разрешили вызывать монтера из РЭО, и мне пришлось весь вечер и всю ночь сидеть при свечах, как в курной избе! — вдруг возмущенно вскинулась Майя Дмитриевна.— В курной избе сидели при лучине, — поправил ее Артем и посоветовал: — А ночью спать надо, Майя Дмитриевна.— Но я же сова! — почти выкрикнула она.— Перестраивайтесь в жаворонки, — невозмутимо посоветовал Артем. Он оставался спокоен — визгами капризной дамочки его не пронять.В гостиную вошел весьма приличный господин, лицо которого свидетельствовало о некоторых специфических пристрастиях. Он подошел к столику, отвинтил пробку бутылки, налил полный фужер водки, в два глотка принял двести, взял с блюдечка дольку лимона, пососал ее и доложил:— Аппаратура в полном порядке.— А что же вчера здесь произошло? — спросил Артем.— Замыкание. — Господин опять потянулся к бутылке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40