— У них дети…— А почему она бросила тебя? — Наташа с трудом соблюдала внешнее спокойствие.— Погоди, познакомишься со мной получше — сама поймешь! — пригрозил Никольский, делая страшные глаза.— Не запугивай! — отмахнулась она. — Хочешь, чтобы и я тебя бросила? Не дождешься!Вдруг она пригляделась к телевизору, подошла и включила звук.— …Дом-музей этого замечательного писателя, — прорезался с экрана голос Яны, и сама она появилась в кадре. — Вся Москва шумела по поводу ограбления. Не могли бы вы сказать несколько слов, Павел Николаевич?— Спешу успокоить москвичей, — ответил генерал Колесников, появившись в кадре с Яной. — Дело завершено. Преступник — матерый уголовник Болбочан — оказал при задержании вооруженное сопротивление и был убит в перестрелке. Ценности возвращены государству. Хотелось бы особо отметить…Сергей подошел к телевизору следом за Наташей, выключил звук.— Может, он и про тебя что-нибудь?… — предположила она.— Обязательно, — подтвердил Сергей. — В самом конце. Скажет: отличились и другие сотрудники.— Значит, все кончилось? — спросила Наташа с какой-то странной интонацией. Но Никольский, вопреки сыщицкому чутью, не заметил этой интонации. Сергей сегодня вообще ничего не замечал, кроме сияющих глаз Натальи. Он был слишком счастлив.— Генералу не веришь? — подмигнул Никольский девушке в ответ на ее вопрос.— Тогда слушай, — виновато улыбнулась Наташа. — Теперь, наверное, можно признаться… Я давала слайды Алеше Тарасову.Сергей весь похолодел.— Что?! — взревел он, отшатываясь.— Я давала слайды Алеше Тарасову, — твердо повторила девушка.— Зачем? — Сергей немного взял себя в руки.— У него прекрасная коллекция — лучше моей. А этих не было, — пояснила Наташа. — Он показал друзьям и на следующий день вернул.— Почему же ты раньше не сказала?! — закричал Никольский.— Не хотела подставлять порядочного человека, — пожала она плечами.Сергей неожиданно заметался по комнате.— Порядочные… — бормотал Никольский себе под нос. — Уметь бы с ходу определять, кто вправду порядочный, а кто… А то иные порядочные только тусуются красиво, а сами… — Наконец Сергей остановился.— Все сходится, — дрогнувшим голосом объявил он.— Что сходится? — нахмурилась Наташа.— Все! — Его колотило от возбуждения. — Тарасов переснял слайды на фотографии.— Опомнись, Сергей! — Глаза Наташи вспыхнули.— Его помощник Артем нанял Беца. И здесь они прокололись! Бец ограбил дом-музей на день раньше! — продолжал Никольский, как бы не услышав реплики своей возлюбленной.— Почему? — заинтересовалась и Наташа. — Почему Бец пошел на дело раньше?— Бандит обманул бандитов! — торжествующе констатировал Сергей. — И все награбленное забрал себе! Вдобавок Людмила Ильинична заметила у него фотографии. Мы поняли: это наводка! И Тарасов занервничал!— Что ты несешь?! — Девушке все еще очень не хотелось верить очевидному, не хотелось подозревать джентльмена Алешу в банальной жажде наживы и преступном умысле.— Недаром он просил, чтобы я не вызывал тебя на допрос! — добивал ее веру в Тарасова Сергей.— Он просил?! — изумилась Наташа.— Вот здесь, на этом самом месте!— Ну, естественно, добрая душа… — Девушка цеплялась уже за соломинку.— Ага, добряк! — зло хохотнул Сергей. — Я ведь отказал ему. И тогда он подослал к тебе Артема. Помнишь ту гориллу?— Алеша хотел меня убить?! — охнула Наташа и тут же прижала ладонью губы.— Вот именно, ты же могла сказать на допросе, что давала ему слайды, — втолковывал ей Сергей как милому, но непонятливому ребенку. — Но не сказала, глупенькая… А потом он увидел в театре брошь на мадам Голубковой.— Да, брошь Людмилы Ильиничны, — слегка обалдело кивнула девушка. — Но это я ее увидела…— Он тоже, причем первым! И сразу ушел из театра! — нажимал Сергей.— Потому что забыл отправить факс, — Наташа все еще пыталась оправдать Тарасова — из последних сил.— Нет, потому что побежал звонить Артему! — уже спокойнее сказал Никольский. — И тот помчался со своими «быками» в «Русский лес». Там-то мы с ними и встретились.— Ну, а если Алеша все-таки непричастен? Несмотря на все совпадения? — спросила Наташа.— Ты мне не веришь?! — изумился Сергей.— Конечно, нет, — произнесла она тверже.— Почему?!— Во-первых, бездоказательно, — начала Наташа. — Во-вторых, просто противно, когда подозревают невинного человека. Давай переменим тему.— Ты права, доказать уже ничего нельзя, — хмыкнул Сергей огорченно. — Бец убит, Артем скрылся.— Я же просила… — начала девушка.— А главное — никаких улик! — перебил ее Никольский, опять будто не слыша.— Сергей, — сказала Наташа строго. — Посмотри, кто к тебе пришел.— Кто? — не понял он.— Я!Некоторое время Никольский недоуменно ее разглядывал. Затем опомнился, тряхнул головой.— Прости. — Он опустился на диван. — Увлекся… Наташа подошла, села рядом, обняла и положила голову ему на плечо.— Пригласил девушку, а ведешь себя кое-как, — укорила она. — О ком думаешь?— О тебе, — искренне ответил Сергей.— Уже лучше, — кивнула Наташа ободряюще, как терпеливая учительница туповатому ученику. — А что ты обо мне думаешь? Как выражаются у вас в милиции, раскалывайся.Сергей вскочил с дивана и вновь заметался по комнате. Сыскарский азарт его явно не отпускал. Мыслями Сергей сейчас был там — в хитросплетениях уголовного дела.— Если бы ты сказала на допросе, что давала слайды Тарасову, все могло повернуться по-другому! — с острой досадой воскликнул Никольский.Наташа молча встала, взяла сумочку и вышла из гостиной.— Подожди! — догнал ее в прихожей Сергей. — Это моя работа, понимаешь?! — отчаянно выкрикнул он, — ты это понимаешь?— Я понимаю, почему тебя бросила жена, — Наташа сняла с вешалки плащ. Обиделась она не на шутку. — Учти! На коленях ко мне приползешь и будешь скулить под дверью. Но я не открою!Она ушла.— И правильно сделаешь, что не откроешь… — вздохнул Никольский, оставшись один.Он вернулся в гостиную и включил у телевизора звук.— Отличились и другие сотрудники, — сказал с экрана генерал Колесников. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. САМОУБИЙСТВО, или ШАНТАЖ. Коридорные часы показывали без двух минут девять. Высокий, ладно скроенный мужчина подошел к двери, рядом с которой на черной вывеске было вытиснено золотом «Георгий Тимофеевич Шадрин», открыл ее и оказался в приемной, где уже шумела небольшая толпа посетителей.— Здравствуйте, — сказал мужчина всем. И началось:— Георгий Тимофеевич, крайне важно! Георгий Тимофеевич, я всего на минутку!.. Георгий, на пару слов!— Всех приму, — объявил Георгий Тимофеевич и улыбнулся: — С течением времени. Извините, но первым пойдет первый. Первый зам. Прошу вас, Николай Николаевич.Начальник и его заместитель проследовали в кабинет. Там они уселись друг против друга у стола заседаний.— Николай Николаевич, — сказал Шадрин. — Я, конечно, постараюсь принять всех, но мне и работать надо. Есть три зама, которые вполне могут принять хотя бы часть посетителей и решить их вопросы. И вы в том числе.— Совершенно с вами согласен. — Лысоватый первый зам склонил блестящую голову. — Но позвольте заметить, что вы сами взвалили на себя непосильный груз личного решения всех проблем.— Виноват, но достоин снисхождения, — добродушно засмеялся Шадрин. — На первом этапе мне необходимо было конкретно ознакомиться с общим положением дел в вашей конторе, — продолжал он уже официальным тоном. — А теперь вступит в силу четкое распределение обязанностей. Что у вас?— Георгий Тимофеевич, вы отказали «Континент-трансу» в лицензии на вывоз и продажу сырой нефти, — осторожно, даже вкрадчиво начал заместитель. — «Континент-транс» — солидная и надежная фирма, уже несколько лет сотрудничающая с нами…Он замолчал, ожидая реакции начальника.— Николай Николаевич, — Шадрин набрал в легкие воздуха и договорил почти без пауз, как на митинге. — Вчера на заседании правительства я испытал несколько неприятных минут, когда вице-премьер выразил возмущение по поводу фирм, берущих лицензии и ничего не дающих государству. Правда, «Континент-транс» назван не был, но месяц назад я поручил юридическому отделу проверить целый ряд наших партнеров, в том числе и эту фирму. Полгода назад мой предшественник подписал ей лицензию на вывоз алюминия. Прибыль — миллионы долларов, в казне — ни копейки. Как это понимать? — он сурово взглянул на собеседника.— Не может этого быть! — воскликнул Николай Николаевич довольно фальшиво.Шадрин наклонился, вынул из ящика стола и протянул заму документы:— Ознакомьтесь.— Хорошо, хорошо, — заспешил Николай Николаевич, взял бумаги и двинулся к выходу. И уже выходя, добавил скороговоркой: — Я во всем разберусь и доложу.Он не смог закрыть дверь, потому что на пороге стояла секретарша.
По малолюдному переулку в Замоскворечье, как бы устав от офисов и автомобилей, неспешно прогуливались Алексей Тарасов и один из бизнесменов, мелькавших на небезызвестной презентации. Правда, автомобили были под рукой: «БМВ» и «Мерседес» черепашьим ходом тащились за своими хозяевами.— Я просто завален паническими факсами из Лихтенштейна, — говорил бизнесмен. — Пока я их успокаиваю, но, по сути, положение критическое, Алеша. Мы теряем миллионы долларов.— Я же вроде договорился, Вадим, — полуудивленно-полунегодующе Тарасов покосился на собеседника. — Какие проблемы?— К тебе никаких претензий. Твои люди сделали все, — заверил Вадим.— Тогда в чем дело? Что говорит Николай Николаевич? — Тарасов спрашивал резко, будто у подчиненного отчета требовал.— В сложившейся ситуации Николай Николаевич бессилен, — развел руками Вадим. — Шадрин перекрыл кислород.— Он не подписывает? — жестко уточнил Тарасов.— И не только. Он копает под все наши последние сделки. — Вадим был явно напуган.— Серьезный паренек, — смягчился наконец Алексей, поняв, каков Шадрин. — Нажмем на него сверху. Не паникуй, Вадим! — Тарасов ободряюще похлопал бизнесмена по плечу и затем сделал знак шоферу «Мерседеса».
В уютном зале ресторана Дома архитектора Шадрин ужинал с красивой, эффектной, дорого, но со вкусом — без кричащей яркости — одетой дамой.— А здесь вполне ничего, — благодушно заключил слегка выпивший Шадрин и положил широкую свою ладонь на тонкую руку дамы. — Готовят вкусно. Пожадничал с голодухи с закусками, порционных блюд уже не хочу.— Тайные свидания, ресторанные обеды и ужины, кровати в чужих квартирах — это наша любовь, Георгий? — с горечью спросила дама.— Но мы уже все решили, Лариса! — горячо воскликнул Шадрин. — Твой муж возвращается через месяц, на той неделе я еду в Питер и обо всем рассказываю своей жене. Если она не на гастролях, уверен, проблем не будет.— Проблем не будет, проблем не будет… — бесцветно пробормотала Лариса. — А что будет, Георгий?— Будет наша счастливая жизнь. Твоя и моя, — ответил Шадрин спокойно и твердо. Похоже, сам он не сомневался в этом.— Ты так уверен? — спросила женщина с привычнойбезнадежностью в голосе.— Я верю тебе. Я люблю тебя. Вот и все, — сказал Шадрин.— Ты сейчас выпил, и вот она — жизнь в розовом свете, — невесело усмехнулась Лариса.— Что мешает и тебе выпить? — улыбнулся Шадрин, пытаясь разрядить обстановку.— Да ведь потом придется трезветь, а протрезвев, думать: где она, жизнь в розовом свете, выдуманная дурой не первой молодости? — печально и как-то привычно произнесла Лариса. Какая-то надломленность чувствовалась в ней, в этой ухоженной, породистой, благополучной на вид и ни капли еще не старой женщине.Бесшумно приблизился официант, поставил поднос на служебный столик, деликатно прибрал грязную посуду со стола, с подноса перенес к приборам клиентов тарелки с котлетами по-киевски и пожелал:— Кушайте на здоровье.— Кушайте, кушать, кушаю, — поиграла словами Лариса. — Какое отвратительное лакейское слово!— Последнее время ты боишься, Лара, — абсолютно трезво отметил Шадрин. — Кого? Чего?— Себя.— Объясни, почему, — потребовал Шадрин.— Не поймешь. А если поймешь… — Лариса махнула рукой. — Давай лучше кушать котлеты по-киевски. Ты кушаешь, я кушаю…— И то дело, — согласился Шадрин, понимая, что она не хочет серьезного разговора. — Привыкай, привыкай к здешней кухне.— А зачем, собственно, я должна привыкать к здешней кухне? — вяло удивилась Лариса.— Секрет! — Шадрин состроил заговорщическую мину.— Какой еще секрет? — спросила Лариса с едва заметным раздражением.— Секрет, связанный с сюрпризом, — продолжал напускать таинственности Шадрин.— Господи! Секрет и сюрприз! — Лариса всплеснула руками в фальшиво-восторженном испуге. — Не мучай меня, Георгий.— Секрет будет раскрыт через несколько минут, а сюрприз, как мне кажется, из приятных! — объявил Шадрин торжественно. — Ешь котлету, привыкай к здешней кухне, — добавил он хозяйским тоном.— Я не ем, я кушаю…
Они вышли из Дома архитектора. Лариса направилась было к своему «жигуленку», но Шадрин остановил ее:— Давай немного погуляем. Мне нравится это место.— И мне, я ведь москвичка… — кивнула она. — Только недолго погуляем, ладно? Мне тебя еще в гостиницу везти.Они не спеша прошли улицей, свернули в переулок, сделали еще один поворот и очутились у домов, мимо которых после одиннадцати вечера запрещалось ездить на автомобилях. Шадрин остановился у ворот одного из домов и повернул к себе Ларису. Он смотрел ей в глаза, она смотрела ему в глаза.— Ты должна привыкнуть к кухне Дома архитектора, потому что когда у тебя не будет охоты готовить ужин, мы будем ужинать там, — произнес Шадрин тихо, но значительно.— Не поняла, — растерянно сказала Лариса.— В этом доме мы будем жить, Лариса! — с некоторым пафосом произнес Шадрин.
Она стояла посреди большой полупустой комнаты и беспомощно разглядывала стены, окна, одинокую тахту, небольшой стол с четырьмя стульями, два чемодана у дверей.— Вот и вся меблировка, — сказал Шадрин. — Правда, холодильник на кухне имеется.— Богато, — съязвила она по привычке, но любопытство пересилило: — А сколько всего комнат, Георгий?— Три, не считая холла, — гордо объявил он.— Пойдем посмотрим, — предложила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40