— Майор говорил очевидные, как ему казалось, вещи. — Ей необходимы стабильность, долговременность и даже легальность. То есть территория. А моя территория — в зоне влияния Китаина. Зато в связке с кемеровским главарем Авилой дважды упомянут Тарасов.Сергей даже отвернулся от собеседника, произнося эту фамилию. Отвернулся, чтобы фээсбэшник не видел, как исказилось яростью его лицо.— Кто такой? — поинтересовался Леонид Павлович.— Юрисконсульт концерна Китаина, его личный адвокат, — произнес Никольский с брезгливой ненавистью. — И мразь.— А-а-а! — вспомнив, обрадовался подполковник. — Тот, которого вы взяли несколько лет назад с цацками и не сумели доказать! То-то вы завелись!— Совершенно точно. А вы не завелись? — спросил Никольский с вызовом.— Не с чего пока, Сергей Васильевич, не с чего! — Подполковник поднялся. Встал и майор.— Тогда для чего ваше ведомство в газету провокационную информацию слило? — Майор успокаивался, но это стоило ему немалых усилий.Подполковник довольно заржал.— На всякий случай, на всякий случай! Мало ли кто может клюнуть. Я пойду, Сергей Васильевич. Да, кстати, вы не дадите мне эти материалы на ночку? Мы копию снимем и возвратим.— А на кой они вам?.. — Сергей демонстративно пожал плечами. — Ведь дело, как вы выразились, исключительно наше?— Опять же на всякий случай. — Подполковник оставался подчеркнуто спокоен.— У дежурного ксерокс, можете снять копию, — буркнул Сергей.Вежливо раскланялись. Никольский только мимически поделился с закрытой дверью своим недоуменным неудовольствием, затем открыл ее и направился в обход.Шевелев трепал компьютерщика Гену.— Ну, что он? — Никольский без радости рассматривал парнишку, который, зажав коленями ладони, раскачивался, как Лобановский на скамье запасных киевского «Динамо».— Говорит, что использовали его втемную. И вроде не врет, — высказал свои соображения Шивелев.Он был неплохим опером и, вероятно, «расколол» бы хлипкого компьютерщика до донышка, если б подозревал этого щеночка во лжи, решил Сергей. Поэтому Гена действительно, видимо, не врет.— Как они вышли на него? — спросил Никольский.— По объявлению «Из рук в руки», — вздохнул Шевелев. — Развелось их, объяв этих… Хоть киллера нанимай, хоть кого…— Кто на тебя вышел, паренек? — Теперь Никольский задал вопрос Гене.— Володя… — проронил юноша. Казалось, он вот-вот разрыдается.— Один? — продолжал Никольский.— С ним еще Гриша, который за рулем.— Никогда не поверю, чтобы эта пара парнокопытных могла дать серьезное компьютерное задание! — Сергей смерил парня насмешливым взглядом: лапшу-то, мол, мне на уши не вешай.— Они и не давали, — заторопился Гена.— А кто давал? — Никольский говорил по-прежнему насмешливо, демонстрируя недоверие к парню.— Они вручили мне бумагу, в которой были подробно расписаны мои задачи.Гена очень старался, чтобы ему поверили. Да и то сказать: мотать срок по чужим делам кому охота.— И что это за бумага? — перешел Сергей на деловитый тон.— Довольно толковая, — признал компьютерщик.— Как ты думаешь, кто ее написал? — Никольский перешел на почти доверительный тон, как бы призывая задержанного к сотрудничеству с органами следствия, обещающему в дальнейшем облегчение участи.Гена так его и понял.— Володька все о хозяине толковал, — с готовностью продолжал парень. — Если это правда, то их хозяин весьма неглупый человек. Только не очень грамотный.— А ты грамотный? — полюбопытствовал Сергей.— В общем, наверное, да… — помявшись, ответил Гена.— Шибко грамотный, а не знаешь, что за такое срок светит?! — вдруг выкрикнул возмущенный Шевелев.Сергей развернулся и пошел прочь.— Так тысячу долларов же! — плачуще прокричал Гена в спину уходившему Никольскому.— Что у тебя? — спросил Никольский Климова, напротив которого сидел задержанный водитель Гриша.— Полная отказка! — беспечно поведал Климов. — Я не я, и лошадь не моя. А поймали его двое случайно на Разгуляв. Вот он их и довез за тридцатку.— Ну, про случайного левака я уже в черном «воронке» от тебя слыхал, — «успокоил» Гришу Никольский и продолжал, обернувшись к Климову. — Он Вовчика надоумил, как нам порожняк гнать. Только вот не получится: компьютерщик Гена уже показал, что случайный левак Гриша с Вовчиком — друганы не разлей вода.— Этот недоносок вам со страху пенку пускает! — не выдержал водила Гриша.— Ну-ну, — не стал спорить Никольский. — Продолжай, Климов. Ты учти, Гриша, все раскопаем.
Лепилов, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги, виртуозно насвистывал мелодию хита «Убили негра».— У вас перекур? — полюбопытствовал Никольский.— Они думают, — пояснил Лепилов.— Он не думает, Миша, — возразил Никольский. — Он себя жалеет. Тряси его, пока у него разбитый фейс в крови. Он сейчас податливый.— Сучара ментовская, — повторно провыл фразу из своего небогатого репертуара Вовчик.— Слышишь, Лепилов, какой голосок жалостный? — с удовольствием отметил Сергей. — Вы тут беседуйте, а я домой спать пойду.
Тихо было в дежурной части.— Домой? — спросил Паршиков для порядка.— Домой, домой, — рассеянно подтвердил Никольс— Если этот тонконогий технарь действительно не в курсе, то эти «быки» тебе козырного туза не дадут, Сережа, — грустно сказал Паршиков.— А я и не догадываюсь! — разозлился Никольский.Он вышел на Садовое, прошагал недолго и устроился в прозрачном домике троллейбусной остановки. Поздно было, бежали по кольцу не в стаде, а поодиночке легковые автомобили, но ни десятого, ни «букашки» не было. Да и не ждал он троллейбуса. Он ждал ресторанного певца Виктора, своего агента, который скоро и объявился.— Проверился как следует? — первым делом спросил Никольский.— Васильевич, ты кого-то другого имеешь в виду? — возмутился Витек. Он не шутя считал себя высоким профессионалом, а тут незаслуженно обижает недоверием начальство.— Зачем вызвал? Срочность какая? — тотчас пресек его старания Сергей.— Цыган, — односложно, нарочито значительно, ответил Виктор.— А еще еврей. И чечены. И малаец. — Никольский устал и не скрывал раздражения. — Дело говори.— Я и говорю, — сбавил тон певец. — Цыган. Точнее, цыганский барон. У нас бродит. Про тебя расспрашивает. Каждому встречному-поперечному жалуется, что никак не может с тобой поговорить, а у него, мол, кое-что интересное для тебя имеется.— А про трех своих баб, что у нас в обезьяннике, ничего не говорил? — язвительно поинтересовался Никольский.— О бабах и речи нет, — покачал головой Виктор.— Хитрый, собака, — сделал вывод Никольский. — Точно рассчитал, что слушок о нем обязательно до отделения дойдет.— Нужен он тебе, Васильевич? — заискивающе спросил Витек.— А кто его знает… — В голосе Никольского уже совершенно отчетливо слышалось усталое равнодушие. — Все сказал?— Все, — кивнул информатор.— Тогда иди, — предложил Сергей с тем же усталым равнодушием.— Я лучше поеду! — решил Виктор, увидев, что приближается заблудившаяся в ночи «букашка». Громыхнули, открываясь и закрываясь, троллейбусные дверцы. Ресторанный певец укатил.— Возвращался домой Сергей мимо Патриарших прудов. Проходя вдоль ограды, он бездумно любовался белыми лебедями, плывшими по черной воде.
— Ты друг мне, начальник? — спросил цыганский барон и сам же ответил за Никольского. — Вижу, вижу, что друг, сердце ты мое сероглазое!— А без переплясов можешь? — лениво поинтересовался Никольский. — Ты, Паша, не в театре «Ромэн», а в 108-м отделении милиции. Что имеешь предложить? Без пены и без фуфла.— Обмен, Сергей Васильевич, выгодный для тебя обмен! — заторопился цыган.— Не понял! — отрезал Никольский.— И понимать нечего! — Паша даже руками замахал. — Я тебе двух баб, ты их видел, они внизу дожидаются, а ты мне — трех девочек, что у вас за решеткой сидят!— Три девочки, что за решеткой сидят, — воровки! — Сергей был непреклонен.— Какие они воровки? — затянул барон со слезой в голосе. — И не украли они вовсе, а попались. По глупости, из-за бабской жадности, в первый раз на такое пошли. А я тебе двух настоящих воровок дам. Много крали, многих людей обидели и ни разу не попались. Такие рецидивистки, такие рецидивистки! Их за решетку посадишь — большое дело для народа сделаешь! Не обмен, подарок для тебя, начальник!— Легко ты своих рецидивисток сдаешь! — усмехнулся Сергей. — Ведь они и тебе в клюве кое-что носили, а?— Они цыганский закон нарушили, — сурово сказал Паша. — Ну, по рукам?— Нет, — твердо отрезал Никольский и хлопнул ладонями по столешнице, вроде бы собираясь подняться и окончить разговор.— Уснула справедливость в твоей душе! Бюрократ в ней поселился, который только по инструкциям и статьям живет, а о благе государства и думать не желает!.. — речитативом затянул барон, и вдруг резко сменил тон на деловой. — А если я к обмену и премию пристегну?Сергей взглянул на него как на недоумка.— Иди с Богом, Паша… — вздохнул он.— Я не деньги тебе лично предлагаю, а кое-какие сведения по делу, которым ты без удачи сейчас занимаешься! — поспешно зачастил барон, поняв, что сморозил глупость и Сергей этих слов не простит.— Тогда говори, — разрешил майор.— Отдашь девочек? — сразу же начал торговаться цыган.— Смотря сколько весит твоя информация, — усмехнулся Никольский.Барон Паша поднялся со стула, подошел к столу, склонился над собеседником.— Автомат «Борз» с оптическим прицелом и последний его покупатель… — прошептал он значительно.— Сергей Васильевич, к вам можно? — В дверях стоял Лепилов.— Можно, — разрешил Никольский. И предложил барону: — Подождите пару минут в коридоре.Лепилов глянул на выходящего цыгана и начал осторожно:— Как и полагали, те двое из кемеровской группировки. Задерживались тамошней милицией не раз. Полные и проверенные имена: Владимир Афанасьевич Знарок, кличка «Нора», и Григорий Семенович Воропаев, кличка «Пай». — Лепилов положил пару фотографий на стол. — А вот фейс их главаря — Авилы. — На стол легла третья фотография.Никольский быстро просмотрел снимки, третий изучил внимательно и вернул Лепшюву.— Сделай подборку к ней и притащи быстрее. Цыгану хочу показать.Лепилов удивленно вскинул брови и шагнул к двери.— Миша, скажи барону, пусть заходит! — крикнул ему вслед Сергей.Вскоре Паша снова сидел перед Никольским. Тот смерил его насмешливо-заинтересованным взглядом и спросил весело:— Так что та бабка насчет гребли говорила?— Отдашь девок, начальник? — вновь завел цыган свою песню.— Если дашь достоверные сведения, — ответил майор.Барон вздохнул и сдался:— Таборные из-под Покрова этот автомат в лесу нашли.— Или из автомобиля у чеченцев украли? — предложил свою версию Никольский.— Тебе какая разница? — искренне удивился Паша.— Пока никакой, — согласился Никольский.— Мы, цыгане, народ мирный. Зачем нам автомат? Но мы, цыгане, народ бедный. А вещь дорогая.Ох, и любил барон вещать речитативом! «Как со сцены выступает, — поморщился Сергей. — Или со всей цыганской трибуны… из кибитки какой-нибудь. Перед табором».Сокращая эту долгую беседу, Никольский перебил:— Продали?— Куда же бедному цыгану деваться? — развел руками Паша.— Как покупателя нашли?Вопрос был, признаться, праздный, Сергей сам это понимал. Но не задать его не мог. И ответ не замедлил. Ожидаемый ответ.— Мы всюду, начальник, и знаем кое-что, — улыбнулся цыган кажущейся наивности милиционера.— Продавал лично ты? — наседал Никольский.— Я, — горделиво кивнул барон.— Кто он? — Сергей имел в виду покупателя. Паша понял.— Не знаю, потому что знать не хотел! — отрезал он.— А узнать сможешь? — не отставал Сергей.— Смогу, — ответил Паша неохотно.Дорого яичко к Христову дню. Вернулся Лепилов, без слов разложил на столе в три ряда девять фотографий.— Ищи, — предложил барону Никольский. Тон его слов был жестким.Барон лишь глянул опытным цыганским глазом на этот пасьянс и сразу же ткнул пальцем в первую справа во втором ряду фотку.— Вот он.— Авила, — любовно произнес Никольский и откинулся в своем стареньком полукресле.— Я пойду? — собирая фотографии со стола, попросил разрешения Лепилов.— Подожди! — остановил его Сергей. — Надо нам еще с нашим гостем погутарить. И лучше нам, Миша, чтобы потом он в отказку не сыграл. — И добавил, остро взглянув на барона: — Мало данных, Паша, увы, мало.— Он на «Ауди» девяносто девятого года синего цвета… — тяжело вздохнул цыган. — Номер 63-16. Все сказал, Сергей Васильевич. Теперь, если откажешь, не по чести поступишь.— Официально его опознаешь? — спросил Сергей все также жестко.— Что теперь делать несчастному цыгану! — Лепилову показалось, что барон даже всхлипнул.— Тогда спускайся в дежурку и жди, — распорядился Никольский. — Мне кое-какие формальности улаживать придется.Барон встал. Посмотрел на Никольского, строго глянул на Лепилова — в свидетели призывал.— Я тебе верю, начальник! — величественно объявил Паша перед уходом.Сергей проводил взглядом экзотического гостя и обернулся к Лепилову:— Миша, бери всех, кто свободен, и чтобы через полтора часа я знал имя, фамилию и отчество истинного владельца автомобиля «Ауди» синего цвета под номером 63-16.— А если тачка ворованная? — Вопрос был вполне по делу.— Авила не в бегах, не в розыске, — возразил Никольский. — Авила — полноправный гражданин. На кой хрен ему уголовный хомут на шею? Действуй, Миша!
Синий «Ауди» номер 63-16 замедлил ход, залез правыми колесами на тротуар и замер у ограды сада «Эрмитаж». Мощный, благопристойно и хорошо одетый мэн небрежно захлопнул дверцу и прошел за ограду, к летнему кафе под бордовым тентом, где не менее элегантный Тарасов, закинув ногу на ногу, благодушно попивал пивко. Поздним утром малолюдно было и в саду, и в кафе.— Местечко для свидания выбрал, чтобы я не забывал, кто я есть на самом деле? — Авила кивком указал на грязно-желтое здание МУРа. — Но и ты ведь в этой конторе погостил?— Было дело, — миролюбиво подтвердил Тарасов. — Садись. Пивка хочешь?— Водки хочу. Но не буду, — усаживаясь напротив, сказал Авила. — В чем срочность?— Двое твоих вчера сгорели синим пламенем. Знал? — Тарасов пристально взглянул на бандита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40