https://wodolei.ru/catalog/mebel/Akvarodos/
4 — 65 н. э.).
Иносказательно о необходимости быть хозяином своей судьбы, ставить перед собой цели и добиваться их, а также понять свое предназначение в жизни и следовать ему сознательно (именно тогда человек станет хозяином своей судьбы и жизни).
Железная леди
С английского: The iron Lady.
Из английской газеты «Санди тайме» от 25 января 1979 г., где таким образом перевели словосочетание «железная дама» из советской газеты «Красная звезда».
19 января 1976 г. Тэтчер (тогда лидер консервативной оппозиции) в одном из своих выступлений заявила, что «русские стремятся к мировому господству». На это в газете Министерства Обороны СССР «Красная звезда» последовал отклик — статья военного журналиста капитана Юрия Гаврилова под названием «Железная дама» стращает...» (24 января 1979 г.). Автор писал, что «железной дамой» «именуют ее (Тэтчер. — Сост.) в ее собственной стране». Эту статью процитировала «Санди тайме», переведя «железную даму» как «железную леди» («The iron Lady»).
На самом деле в Великобритании Маргарет Тэтчер (р. 1925), известную своим жестким прагматизмом и волей в реализации своих политических решений, изначально назвали иначе. 5 февраля 1975 г. журналистка Марджори Прупс (р. 1911) опубликовала в лондонской газете «Дейли миррор» статью, которая была посвящена М. Тэтчер и называлась «The Iron Maiden» («Железная дева» — от немецкого «Eiserne Jungfrau»). В Нюрнберге XVII в. так называли орудие пыток в виде железного ящика, утыканного изнутри стальными шипами.
Но прижилось другое прозвище — советско-английского происхождения, и им охотно пользовалась сама М. Тэтчер. Так, свою избирательную кампанию 1979 г. она уже вела под лозунгом «Британии нужна железная леди» («The iron Lady»).
Шутливо-иронически о решительной, непреклонной, волевой женщине.
Железная пята
Название романа (1907) американского писателя Джека Лондона (псевдоним Джона Гриффита, 1876—1916).
Иносказательно о принуждении, подавлении, гнете со стороны кого-либо («быть под железной пятой диктатуры» и т. п.). Часто употреблялось в советской публицистике («страдания трудящихся под железной пятой капитала» и т. п.).
Железный занавес
Der eiserne Vorhang (нем.), the iron curtain (англ.), le rideau de fer (фр.).
Этому выражению дало жизнь использовавшее ранее в театре приспособление — железный занавес, который, чтобы уберечь зрительный зал от огня, опускали на сцену в случае возникновения на ней пожара. Это было весьма целесообразно в эпоху, когда на сцене для ее освещения вынуждены были употреблять открытый огонь — свечи, масляные светильники и т. д. Впервые такой железный занавес стал употребляться во Франции — в городе Лионе в конце 80-х — начале 90-х гг. XVIII в.
Вскоре это словосочетание стало употребляться и в переносном смысле как обозначение изоляции какой-либо страны, жесткого политического или идеологического барьера между народами. В СССР это крылатое выражение устойчиво ассоциировалось с именем бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, который, выступая 5 марта 1946 г. в Вестминстерском колледже в г. Фултоне (штат Миссури, США), заявил, имея в виду политические итоги Второй мировой войны, что «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился «железный занавес». В советской публицистике было принято считать, что именно эта речь положила начало «холодной войне» между СССР и Западом.
Но У. Черчилль был не первым, кто употребил это выражение в подобном контексте. Министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс в статье «2000 год», напечатанной 23 февраля 1945 г. в журнале «Das Reich» сделал своего рода футурологический прогноз. Он утверждал, что если Советский Союз одержит победу в войне, то он отгородит «железным занавесом» Восточную и Юго-Восточную Европу от остальной ее части.
Что касается СССР, то еще до Второй мировой войны это выражение было здесь хорошо известным и широко употребительным — именно в переносном смысле. Так, советский писатель Лев Никулин опубликовал (13 января 1930 г.) в «Литературной газете» статью под названием «Железный занавес», где писал: «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер... Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами».
Но еще раньше это выражение было использовано писателем Василием Розановым (1856—1919) в его работе «Апокалипсис нашего времени» (1917):
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историею железный занавес
— Представление окончилось.
Публика встала.
— Пора надевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось».
Иносказательно: 1. Полная политическая изоляция страны, обусловленная идеологическими и политическими барьерами между данным государством и его окружением; символ политики самоизоляции, которая проводилась руководством СССР в целях ограждения населения страны от «тлетворного влияния Запада» (неодобр.).
Железом и кровью
Слова «железного канцлера» Пруссии и Германии Отто Эдуарда Леопольда Бисмарка (1815—1898), объединителя Германии. Он говорил неоднократно, что «не речами и постановлениями большинства решаются великие современные вопросы — это была ошибка 1848 и 1849 годов, — а железом и кровью» (из выступления Бисмарка на собрании бюджетной комиссии палаты депутатов в сентябре 1862 г.).
В данном случае речь шла о борьбе с внешними врагами страны, которым появление единой, сильной Германии было, естественно, невыгодно. Именно имея в виду войну с внешним врагом, с Австрией, которая была противницей германского единства, Бисмарк и сказал в середине 50-х гг. XIX в.: «Не словами, но кровью и железом будет объединена Германия» (История дипломатии. Т. I. Под ред. В. П. Потемкина. М.).
Впоследствии Бисмарк видел в военной силе не только условие объединения Германии, но и главный, единственно реальный ресурс для проведения сильной внешней политики страны. В январе 1886 г. на заседании палаты депутатов он повторил свою любимую мысль: «Дайте в руки прусскому королю возможно большую военную силу, иными словами — возможно больше крови и железа, тогда он сможет проводить желательную вам политику; политика не делается речами, стрелковыми празднествами и песнями, она делается только железом и кровью».
Сам же образ — «железо и кровь» — встречается еще в античной литературе, например, в «Декламациях» римского ритора Марка Квинтилиана (I в. до н. э.).
Иносказательно о решении сложных внутриполитических и межгосударственных вопросов при помощи вооруженной силы, насильственных действий, войны и террора.
Жена найдет себе другого, а мать сыночка — никогда
Из дореволюционной песни «Глухой неведомой тайгою» из русского тюремного фольклора:
Умру, в чужой земле зароют,
Заплачет маменька моя.
Жена найдет себе другого,
А мать сыночка — никогда.
Жена Цезаря должна быть выше подозрений
В Древнем Риме ежегодно в доме одного из высших сановников совершался ночной праздник в честь Bona dea («Доброй богини» — покровительницы плодородия и женской добродетели), на который допускались только женщины. В 62 г. до н. э., когда этот праздник проходил у Помпеи — жены Юлия Цезаря, на него хитростью проник мужчина, переодевшийся женщиной — Публий Клодий Пульхер. Он был разоблачен, обвинен в святотатстве и привлечен к суду.
Этот случай был вдвойне неприятен для Цезаря. Во-первых, он, как главный понтифик, то есть верховный жрец, должен был следить за чистотой культа и предупреждать покушения на святыни, обряды и т. д. Во-вторых, это случилось в доме его жены. Хотя формально она была ни в чем не виновата и стала лишь жертвой обмана, но тем не менее могли возникнуть разные толки: случайно ли проник мужчина ночью в дом Помпеи, следит ли она за строгим соблюдением обряда и т. д. И Цезарь с женой развелся.
На состоявшемся над Публием Клодием суде не было высказано никаких претензий к бывшей жене Цезаря. Когда же судья задал Цезарю вопрос, почему же он все-таки развелся с Помпеей, Цезарь, как сообщает в своей работе «Гай Цезарь» древнегреческий историк Плутарх, ответил: «Жена Цезаря должна быть выше подозрений».
Смысл выражения: жена человека с высоким положением должна вести себя настолько безупречно, чтобы не давать повода не только для осуждения, но даже и для подозрения в чем-либо неблаговидном.
Женщиной не рождаются, ею становятся
Из книги «Второй пол» («Le deuxieme sexe», 1949) французской писательницы Симоны де Бовуар (1908—1986), которая писала в ней о проблеме женской эмансипации. Возможно, что она просто перефразировала известное изречение, которое приписывается средневековому мыслителю Эразму Роттердамскому: «Мужчинами не рождаются. Ими становятся»...
Но обе эти фразы, как и многие другие, где обыгрывается тема «рождения-становления» («Солдатами не рождаются» и т. д.) восходят к своему первоисточнику — словам римского оратора, писателя и государственного деятеля Цицерона: «Ораторами становятся, поэтами — рождаются."
Жестокие игры
Название пьесы (1978) советского драматурга Алексея Николаевича Арбузова (1908-1986).
Жестокие, сударь, нравы в нашем городе
Из пьесы «Гроза» Александра Николаевича Островского (1823—1886), слова Кулигина (действ. 1, явл. 3).
Употребляется как комментарий к суровым, грубым нравам в каком-либо месте (шутл.-ирон.).
Желтая опасность
Автор этого выражения французский публицист Поль Леруа Болье (1843—?). Так он выразил свои опасения по поводу «пробуждения Востока» — усиления Китая и Японии.
Впоследствии это выражение часто повторял германский император Вильгельм II, благодаря которому оно и вошло в общественно-политическую лексику европейских стран.
Иносказательно: потенциальная угроза, которая исходит от населенных людьми «желтой расы» стран Дальнего Востока (Китай, Япония и др.).
Желтая пресса
С английского: Yellow press.
Выражение родилось в США. В 1895 г. в нью-йоркской газете «The World» появилась серия забавных рисунков, среди персонажей которых был и некий мальчик, который комментировал происходящее. Этот ребенок имел отличительный признак — он был одет в рубашку желтого цвета. Посему его и прозвали «желтым малышом». Вскоре вся серия рисунков получила неофициальное название «Желтый мальчик».
Она стала столь популярной, что и другая газета — «New-York Journal» начала публикацию аналогичной серии. Между этими двумя газетами разгорелся спор из-за авторских прав на «желтого малыша». Весной 1896 г. редактор «New-York Press» Эрвин Уордмэн, комментируя в своей передовице всю эту тяжбу, презрительно назвал обе конкурирующие между собой газеты «желтой прессой».
До укоренения этого выражения в европейских языках использовался его аналог — «револьверная пресса» (с немецкого «Revolverpresse»), который родился в Германии 1870-х гг. и обычно применялся по отношению к газетам, которые существовали за счет скандальных разоблачений, шантажа и т. п. Это словосочетание было широко употребительным и в русском языке вплоть до 30-х гг. XX в., пока его окончательно не вытеснило другое, более популярное — «желтая пресса».
Иносказательно о прессе, предназначенной для невзыскательного, массового читателя. Ее обычные темы — жизнь «звезд», скандалы, частная жизнь политиков, дешевые, часто недостоверные сенсации и т. п. (презрит., ирон.).
Жен и детей заложить
Слова, сказанные, по преданию, нижегородским земским старостой, героем войны против польско-литовских интервентов Кузьмой Миничем Мининым-Сухоруком (?—1616).
В 1612 г. К. Минин возглавил ополчение нижегородцев, призвав их ничего не пожалеть ради освобождения страны от захватчиков. В «Истории России» Сергея Соловьева это описывается так: «Захотим помочь Московскому государству, — сказал он, призывая нижегородцев жертвовать деньги на ополчение, — так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, — дворы продавать, жен и детей закладывать». В дореволюционной России эта фраза приводилась в каждом школьном учебнике истории.
Иносказательно: отдать самое дорогое ради достижения высокой цели (высокопарн.).
Иногда упоминается в ироническом смысле, как малореальное, неправдоподобно самоотверженное выражение готовности помочь кому-либо, чему-либо. Такое осмысление этой хрестоматийной фразы встречается уже в русской литературе начала XX в. Например, вышеприведенный эпизод писатель-сатирик Аркадий Аверченко описывал в иронической «Всеобщей истории, обработанной «Сатириконом» (1912) следующим образом:
«— Заложим жен и детей и выкупим отечество!
— Заложим! — загудела толпа.
Кузьма Минин [...], воодушевившись, снова воскликнул:
— Продадим дворы и спасем отечество!
— Продадим! — снова загудела толпа. — Без жен и детей дворы ни к чему.
Тут же наскоро стали продавать дворы и вырученные деньги отдавали Минину.
Кто покупал дворы — никому из историков неизвестно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают.
Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества. «Странно, — замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете, — всех принуждали продавать дома; кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?»
Жив Курилка!
Выражение из старинной русской народной детской игры «Курилка». Правила таковы: играющие садятся в круг и передают друг другу горящую лучинку, напевая при этом соответствующую песенку-присказку. Тот, в чьих руках лучинка погаснет, считается проигравшим, и он в этом случае должен выполнить какое-либо шуточное задание: спеть песню, сплясать и т. д.
Вариант этой песенки про Курилку, которая бытовала в Пензенской губернии, был опубликован в 1847 г. в петербургской газете «Северная пчела» (№ 215):
Жил-был Курилка,
Жил-был Курилка,
Да не умер.
Как у нашего Курилки
Ножки тоненьки,
Душа коротенька.
Меня, молоденьку,
Не заставь плакати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Иносказательно о необходимости быть хозяином своей судьбы, ставить перед собой цели и добиваться их, а также понять свое предназначение в жизни и следовать ему сознательно (именно тогда человек станет хозяином своей судьбы и жизни).
Железная леди
С английского: The iron Lady.
Из английской газеты «Санди тайме» от 25 января 1979 г., где таким образом перевели словосочетание «железная дама» из советской газеты «Красная звезда».
19 января 1976 г. Тэтчер (тогда лидер консервативной оппозиции) в одном из своих выступлений заявила, что «русские стремятся к мировому господству». На это в газете Министерства Обороны СССР «Красная звезда» последовал отклик — статья военного журналиста капитана Юрия Гаврилова под названием «Железная дама» стращает...» (24 января 1979 г.). Автор писал, что «железной дамой» «именуют ее (Тэтчер. — Сост.) в ее собственной стране». Эту статью процитировала «Санди тайме», переведя «железную даму» как «железную леди» («The iron Lady»).
На самом деле в Великобритании Маргарет Тэтчер (р. 1925), известную своим жестким прагматизмом и волей в реализации своих политических решений, изначально назвали иначе. 5 февраля 1975 г. журналистка Марджори Прупс (р. 1911) опубликовала в лондонской газете «Дейли миррор» статью, которая была посвящена М. Тэтчер и называлась «The Iron Maiden» («Железная дева» — от немецкого «Eiserne Jungfrau»). В Нюрнберге XVII в. так называли орудие пыток в виде железного ящика, утыканного изнутри стальными шипами.
Но прижилось другое прозвище — советско-английского происхождения, и им охотно пользовалась сама М. Тэтчер. Так, свою избирательную кампанию 1979 г. она уже вела под лозунгом «Британии нужна железная леди» («The iron Lady»).
Шутливо-иронически о решительной, непреклонной, волевой женщине.
Железная пята
Название романа (1907) американского писателя Джека Лондона (псевдоним Джона Гриффита, 1876—1916).
Иносказательно о принуждении, подавлении, гнете со стороны кого-либо («быть под железной пятой диктатуры» и т. п.). Часто употреблялось в советской публицистике («страдания трудящихся под железной пятой капитала» и т. п.).
Железный занавес
Der eiserne Vorhang (нем.), the iron curtain (англ.), le rideau de fer (фр.).
Этому выражению дало жизнь использовавшее ранее в театре приспособление — железный занавес, который, чтобы уберечь зрительный зал от огня, опускали на сцену в случае возникновения на ней пожара. Это было весьма целесообразно в эпоху, когда на сцене для ее освещения вынуждены были употреблять открытый огонь — свечи, масляные светильники и т. д. Впервые такой железный занавес стал употребляться во Франции — в городе Лионе в конце 80-х — начале 90-х гг. XVIII в.
Вскоре это словосочетание стало употребляться и в переносном смысле как обозначение изоляции какой-либо страны, жесткого политического или идеологического барьера между народами. В СССР это крылатое выражение устойчиво ассоциировалось с именем бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, который, выступая 5 марта 1946 г. в Вестминстерском колледже в г. Фултоне (штат Миссури, США), заявил, имея в виду политические итоги Второй мировой войны, что «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился «железный занавес». В советской публицистике было принято считать, что именно эта речь положила начало «холодной войне» между СССР и Западом.
Но У. Черчилль был не первым, кто употребил это выражение в подобном контексте. Министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс в статье «2000 год», напечатанной 23 февраля 1945 г. в журнале «Das Reich» сделал своего рода футурологический прогноз. Он утверждал, что если Советский Союз одержит победу в войне, то он отгородит «железным занавесом» Восточную и Юго-Восточную Европу от остальной ее части.
Что касается СССР, то еще до Второй мировой войны это выражение было здесь хорошо известным и широко употребительным — именно в переносном смысле. Так, советский писатель Лев Никулин опубликовал (13 января 1930 г.) в «Литературной газете» статью под названием «Железный занавес», где писал: «Когда на сцене пожар, сцену отделяют от зрительного зала железным занавесом. С точки зрения буржуазии в Советской России двенадцать лет кряду длится пожар. Изо всех сил нажимая на рычаги, там стараются опустить железный занавес, чтобы огонь не перекинулся в партер... Буржуазия пытается опустить занавес между Западом и нами».
Но еще раньше это выражение было использовано писателем Василием Розановым (1856—1919) в его работе «Апокалипсис нашего времени» (1917):
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историею железный занавес
— Представление окончилось.
Публика встала.
— Пора надевать шубы и возвращаться домой.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни домов не оказалось».
Иносказательно: 1. Полная политическая изоляция страны, обусловленная идеологическими и политическими барьерами между данным государством и его окружением; символ политики самоизоляции, которая проводилась руководством СССР в целях ограждения населения страны от «тлетворного влияния Запада» (неодобр.).
Железом и кровью
Слова «железного канцлера» Пруссии и Германии Отто Эдуарда Леопольда Бисмарка (1815—1898), объединителя Германии. Он говорил неоднократно, что «не речами и постановлениями большинства решаются великие современные вопросы — это была ошибка 1848 и 1849 годов, — а железом и кровью» (из выступления Бисмарка на собрании бюджетной комиссии палаты депутатов в сентябре 1862 г.).
В данном случае речь шла о борьбе с внешними врагами страны, которым появление единой, сильной Германии было, естественно, невыгодно. Именно имея в виду войну с внешним врагом, с Австрией, которая была противницей германского единства, Бисмарк и сказал в середине 50-х гг. XIX в.: «Не словами, но кровью и железом будет объединена Германия» (История дипломатии. Т. I. Под ред. В. П. Потемкина. М.).
Впоследствии Бисмарк видел в военной силе не только условие объединения Германии, но и главный, единственно реальный ресурс для проведения сильной внешней политики страны. В январе 1886 г. на заседании палаты депутатов он повторил свою любимую мысль: «Дайте в руки прусскому королю возможно большую военную силу, иными словами — возможно больше крови и железа, тогда он сможет проводить желательную вам политику; политика не делается речами, стрелковыми празднествами и песнями, она делается только железом и кровью».
Сам же образ — «железо и кровь» — встречается еще в античной литературе, например, в «Декламациях» римского ритора Марка Квинтилиана (I в. до н. э.).
Иносказательно о решении сложных внутриполитических и межгосударственных вопросов при помощи вооруженной силы, насильственных действий, войны и террора.
Жена найдет себе другого, а мать сыночка — никогда
Из дореволюционной песни «Глухой неведомой тайгою» из русского тюремного фольклора:
Умру, в чужой земле зароют,
Заплачет маменька моя.
Жена найдет себе другого,
А мать сыночка — никогда.
Жена Цезаря должна быть выше подозрений
В Древнем Риме ежегодно в доме одного из высших сановников совершался ночной праздник в честь Bona dea («Доброй богини» — покровительницы плодородия и женской добродетели), на который допускались только женщины. В 62 г. до н. э., когда этот праздник проходил у Помпеи — жены Юлия Цезаря, на него хитростью проник мужчина, переодевшийся женщиной — Публий Клодий Пульхер. Он был разоблачен, обвинен в святотатстве и привлечен к суду.
Этот случай был вдвойне неприятен для Цезаря. Во-первых, он, как главный понтифик, то есть верховный жрец, должен был следить за чистотой культа и предупреждать покушения на святыни, обряды и т. д. Во-вторых, это случилось в доме его жены. Хотя формально она была ни в чем не виновата и стала лишь жертвой обмана, но тем не менее могли возникнуть разные толки: случайно ли проник мужчина ночью в дом Помпеи, следит ли она за строгим соблюдением обряда и т. д. И Цезарь с женой развелся.
На состоявшемся над Публием Клодием суде не было высказано никаких претензий к бывшей жене Цезаря. Когда же судья задал Цезарю вопрос, почему же он все-таки развелся с Помпеей, Цезарь, как сообщает в своей работе «Гай Цезарь» древнегреческий историк Плутарх, ответил: «Жена Цезаря должна быть выше подозрений».
Смысл выражения: жена человека с высоким положением должна вести себя настолько безупречно, чтобы не давать повода не только для осуждения, но даже и для подозрения в чем-либо неблаговидном.
Женщиной не рождаются, ею становятся
Из книги «Второй пол» («Le deuxieme sexe», 1949) французской писательницы Симоны де Бовуар (1908—1986), которая писала в ней о проблеме женской эмансипации. Возможно, что она просто перефразировала известное изречение, которое приписывается средневековому мыслителю Эразму Роттердамскому: «Мужчинами не рождаются. Ими становятся»...
Но обе эти фразы, как и многие другие, где обыгрывается тема «рождения-становления» («Солдатами не рождаются» и т. д.) восходят к своему первоисточнику — словам римского оратора, писателя и государственного деятеля Цицерона: «Ораторами становятся, поэтами — рождаются."
Жестокие игры
Название пьесы (1978) советского драматурга Алексея Николаевича Арбузова (1908-1986).
Жестокие, сударь, нравы в нашем городе
Из пьесы «Гроза» Александра Николаевича Островского (1823—1886), слова Кулигина (действ. 1, явл. 3).
Употребляется как комментарий к суровым, грубым нравам в каком-либо месте (шутл.-ирон.).
Желтая опасность
Автор этого выражения французский публицист Поль Леруа Болье (1843—?). Так он выразил свои опасения по поводу «пробуждения Востока» — усиления Китая и Японии.
Впоследствии это выражение часто повторял германский император Вильгельм II, благодаря которому оно и вошло в общественно-политическую лексику европейских стран.
Иносказательно: потенциальная угроза, которая исходит от населенных людьми «желтой расы» стран Дальнего Востока (Китай, Япония и др.).
Желтая пресса
С английского: Yellow press.
Выражение родилось в США. В 1895 г. в нью-йоркской газете «The World» появилась серия забавных рисунков, среди персонажей которых был и некий мальчик, который комментировал происходящее. Этот ребенок имел отличительный признак — он был одет в рубашку желтого цвета. Посему его и прозвали «желтым малышом». Вскоре вся серия рисунков получила неофициальное название «Желтый мальчик».
Она стала столь популярной, что и другая газета — «New-York Journal» начала публикацию аналогичной серии. Между этими двумя газетами разгорелся спор из-за авторских прав на «желтого малыша». Весной 1896 г. редактор «New-York Press» Эрвин Уордмэн, комментируя в своей передовице всю эту тяжбу, презрительно назвал обе конкурирующие между собой газеты «желтой прессой».
До укоренения этого выражения в европейских языках использовался его аналог — «револьверная пресса» (с немецкого «Revolverpresse»), который родился в Германии 1870-х гг. и обычно применялся по отношению к газетам, которые существовали за счет скандальных разоблачений, шантажа и т. п. Это словосочетание было широко употребительным и в русском языке вплоть до 30-х гг. XX в., пока его окончательно не вытеснило другое, более популярное — «желтая пресса».
Иносказательно о прессе, предназначенной для невзыскательного, массового читателя. Ее обычные темы — жизнь «звезд», скандалы, частная жизнь политиков, дешевые, часто недостоверные сенсации и т. п. (презрит., ирон.).
Жен и детей заложить
Слова, сказанные, по преданию, нижегородским земским старостой, героем войны против польско-литовских интервентов Кузьмой Миничем Мининым-Сухоруком (?—1616).
В 1612 г. К. Минин возглавил ополчение нижегородцев, призвав их ничего не пожалеть ради освобождения страны от захватчиков. В «Истории России» Сергея Соловьева это описывается так: «Захотим помочь Московскому государству, — сказал он, призывая нижегородцев жертвовать деньги на ополчение, — так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, — дворы продавать, жен и детей закладывать». В дореволюционной России эта фраза приводилась в каждом школьном учебнике истории.
Иносказательно: отдать самое дорогое ради достижения высокой цели (высокопарн.).
Иногда упоминается в ироническом смысле, как малореальное, неправдоподобно самоотверженное выражение готовности помочь кому-либо, чему-либо. Такое осмысление этой хрестоматийной фразы встречается уже в русской литературе начала XX в. Например, вышеприведенный эпизод писатель-сатирик Аркадий Аверченко описывал в иронической «Всеобщей истории, обработанной «Сатириконом» (1912) следующим образом:
«— Заложим жен и детей и выкупим отечество!
— Заложим! — загудела толпа.
Кузьма Минин [...], воодушевившись, снова воскликнул:
— Продадим дворы и спасем отечество!
— Продадим! — снова загудела толпа. — Без жен и детей дворы ни к чему.
Тут же наскоро стали продавать дворы и вырученные деньги отдавали Минину.
Кто покупал дворы — никому из историков неизвестно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают.
Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества. «Странно, — замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете, — всех принуждали продавать дома; кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?»
Жив Курилка!
Выражение из старинной русской народной детской игры «Курилка». Правила таковы: играющие садятся в круг и передают друг другу горящую лучинку, напевая при этом соответствующую песенку-присказку. Тот, в чьих руках лучинка погаснет, считается проигравшим, и он в этом случае должен выполнить какое-либо шуточное задание: спеть песню, сплясать и т. д.
Вариант этой песенки про Курилку, которая бытовала в Пензенской губернии, был опубликован в 1847 г. в петербургской газете «Северная пчела» (№ 215):
Жил-был Курилка,
Жил-был Курилка,
Да не умер.
Как у нашего Курилки
Ножки тоненьки,
Душа коротенька.
Меня, молоденьку,
Не заставь плакати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133