Возможно, Симон Аристид решился, наконец, сдернуть свою маску учтивости.
Итак, что ее могло ожидать среди ночи? У нее снова попытаются выудить признание? Или ее ждет нечто совсем иное и оттого пугающее неизвестностью? Если Аристиду и были свойственны естественные мужские потребности, Габриэль явно не относилась к разряду женщин, которые могли бы его заинтересовать. Она запомнила, как этот мерзавец смотрел на ее младшую сестру. Ей в тот момент захотелось выцарапать его уцелевший глаз.
Габриэль тянула время, с трудом влезая в туфли. Потом сделала отчаянную попытку хоть как-то привести в порядок свои спутанные локоны. Элегантность долго служила ей защитой, но она чувствовала, что ее блеск сильно потускнел за прошедшее время. Она поморщилась, представив себе, как выглядит в помятом платье, с воспаленными от бессонницы глазами.
Но она заставила себя выпрямиться и высоко поднять голову, когда Брэкстон слегка подтолкнул ее на выход. Он осветил ей путь на два лестничных пролета вниз. Гостиная показалась жуткой и пустой, только несколько свечей хоть как-то раздвигали ночной мрак. Аристид стоял в темноте у окна и ждал.
Этот человек имел неприятную привычку укрываться в темноте, в то время как его жертва чувствовала себя беспощадно выставленной напоказ. Его черная одежда сливалась с темнотой, за счет высокого роста он, казалось, нависал откуда-то сверху, а бритая голова и повязка на глазу придавали ему зловещий вид. Ни дать ни взять, фигура из кошмарного сна. Как Мири удавалось разглядеть хоть что-то хорошее в этом типе, было для Габриэль выше всякого понимания. Но ведь малышка дольше всех цеплялась за свою веру в фей и единорогов.
Брэкстон подтолкнул Габриэль в центр комнаты. Поклонившись Аристиду, стражник оставил Габриэль наедине со своим господином.
– Добрый вечер, госпожа Шене. – Голос охотника на ведьм звучал все с той же елейной вкрадчивостью. Это начинало изрядно действовать ей на нервы. – Могу предложить вам что-нибудь?
– Например? – резко поинтересовалась она. – Раскаленное железо, выкручивание пальцев, кипящее масло?
– Я почему-то подумал о бутылочке вина.
Аристид вышел на свет. На его губах играло некое подобие приветливой улыбки. Улыбка смягчила его мрачный вид, и, как ни странно, он показался ей даже привлекательным. Но это только взбесило Габриэль. Уж если ты охотник на ведьм, так и веди себя подобающе, и производи отвратительное впечатление.
– Нет, спасибо. Я предпочитаю услышать от вас, что вам от меня нужно. – Она сделала вид, будто не обращает внимания на стул, который предложил ей Аристид, и притворно зевнула, прикрыв рот ладонью. – На дворе ночь, на случай если вы не заметили. Или прерывание сна и есть тот метод пытки, которому вы отдаете предпочтение?
– Вы разве спали?
Его черный глаз буравил ее. Похоже, Аристид прекрасно понял, что она ночи напролет борется с мучительным страхом, что ее гложет неуверенность и отчаянная тоска по Реми.
Габриэль отвернулась. Проклятый Аристид! Она же мудрая женщина. И из них двоих ей следовало читать по глазам, а не ему. Но изуродованное лицо охотника на ведьм оставалось непроницаемым, когда он подошел ближе, спрятав руки за спину.
– Сожалею о неудобствах, которые вы испытываете, мадемуазель. Но вашему пленению скоро наступит конец.
Габриэль изо всех сил постаралась не доставить ему удовлетворение от вида ее тревоги.
– Но вы же сказали, до суда у меня две недели. У меня осталась еще, по крайней мере, одна неделя, чтобы подготовиться к защите.
– Возможно, суд и не понадобится. Если я все-таки прощу вас, вы же, надеюсь, остепенитесь и впредь станете избегать общества ведьм, подобных Кассандре Лассель.
Габриэль с негодованием взглянула на него.
– Так вы все это время знали, что Кассандра, а не я в ответе за эти медальоны?
– Уточню: не все время, – прозвучал невозмутимый ответ. – Но признаюсь, когда эта женщина неожиданно появилась и столь услужливо предоставила мне свидетельство против вас, ее имя показалось мне на удивление знакомым. Я до сих пор храню книги своего покойного господина, Вашеля ле Виза. Я снова просмотрел его записи и обнаружил, что прав. Я и раньше слышал имя мадемуазель Лассель. Тогда я был почти ребенком и не слишком много понимал в работе своего господина. Он занимался делом девочки, подозреваемой в самом ужасном виде колдовства, некромантии и наложении проклятий. Моего учителя тронула судьба Кассандры, слепой юной девочки, и он решил спасти ее. Особенно когда Кассандра в обмен на свою жизнь предложила жизнь матери и сестер, выдав их потайное место в Мезон д'Эспри.
– Боже мой!
Габриэль настраивалась не показывать никаких чувств перед охотником на ведьм, но тут она почувствовала, как побелела от ужаса. Это было совершенно иное изложение истории гибели семьи Кассандры Лассель. Печаль и боль, которую ее подруга испытывала при воспоминании о гибели сестер и матери, никогда не казались Габриэль притворными. Возможно, то были подлинные муки совести. Девушке хотелось верить, что у Кассандры еще оставалась эта самая совесть.
– Вот видите. Вы не первая из ее сообщников, кого предала мадемуазель Лассель.
– Я не была ее сообщницей. Но какое-то время мне верилось, мы были подругами.
– Вы должны осторожнее выбирать себе друзей.
– Этому нам с сестренкой надо еще поучиться, – не удержалась от язвительного замечания Габриэль.
Щека у Аристида дрогнула, и его глаз омрачило какое-то чувство, которое можно было принять за сожаление. Но чувство это быстро исчезло.
– Мадемуазель Лассель и ее служанка, кажется, скрылись от нас, – продолжил он свой рассказ. – Но, в конечном счете, я все равно выслежу их, и ведьма Лассель ответит за свои преступления.
Итак, Касс сбежала из Мезон д'Эспри. Габриэль выслушала новость со смешанными чувствами, Ее тревожило, что Касс на свободе, и неизвестно, где она еще может объявиться снова. С другой стороны, ее исчезновение давало Габриэль некоторое преимущество.
– Если Кассандра и ее служанка скрылись, – она торжествующе улыбнулась Аристиду, – у вас больше нет свидетеля против меня.
– Я не нуждаюсь в свидетелях, сударыня. У меня по-прежнему есть вещественные доказательства – медальоны. – Он показал рукой на шкатулку, стоявшую на одном из столов.
Улыбка Габриэль потускнела.
– Но, как я уже говорил вам раньше, – продолжил он, – я надеюсь, что нам с вами не потребуются никакие суды и никакие испытания.
– Я знаю, на что именно вы надеетесь, – в голосе Габриэль послышалось презрение. – Мирибель рассказала мне все о сделке, которую вы предложили Ренару. Помните, в канун Иванова дня, летнего солнцестояния, моя младшая сестренка ходила на церемонию в каменном круге на дальней стороне острова Фэр?
– Да, помню. – На лице Аристида появилось задумчивое выражение. – Там я и встретил ее впервые.
– Так вот, Мирибель действительно верила, будто каменные дольмены есть не что иное, как замороженные гиганты, которые однажды волшебной ночью оживут. Так вот, сударь, скорее уж это случится, чем граф Ренар когда-либо…
Габриэль поперхнулась на слове, сообразив, что дверь гостиницы распахнулась, впустив внутрь поток свежего ночного воздуха и могучего великана.
– Ну и что там у тебя дальше? Чем Ренар когда-либо…? Что? – с добродушной улыбкой допытывался… ее зять.
Габриэль открыла рот от изумления. Она понимала, что своим видом сильно напоминает слабоумную дурочку, но, похоже, никак не могла выйти из ступора, закрыть рот и прекратить таращиться на огромного мужчину, заполнившего собой дверной проем. Словно это она, произнеся его имя, вызвала Ренара. Но граф всегда приводил людей в замешательство своим появлением из ниоткуда.
– Господин Балафр, граф прибыл, – объявил один из сопровождавших Ренара охотников.
– Вижу, – резко буркнул Симон.
Он отпустил людей, оставив одного только Брэкстона охранять двери. Граф, не обращая внимания на Аристида, повернулся к Габриэль. Девушка мысленно приготовилась выслушать гневную отповедь зятя. Граф не проявлял излишней терпимости к тем, кто причинял горе его любимой жене, а она всегда создавала Арианн одни проблемы. Но она была полностью обезоружена, когда Жюстис взял ее руку и поднес к губам.
– Моя дорогая невестушка! Я, как всегда, польщен возможностью видеть вас, – насмешливо приветствовал он Габриэль, и ее поразили его глаза под нависшими веками. Она увидела в них сердечность, доброту и беспокойство за нее. – Как вы поживаете?
Комок подкатил к ее горлу. Этот великан, муж ее сестры Арианн, казался таким утешительно большим и надежным. Габриэль пришлось сильно напрячься, чтобы справиться с непреодолимым желанием уткнуться ему в грудь и разрыдаться в голос.
– Более или менее сносно, – сумела ответить она с дрожащей улыбкой.
Ренар ласково и ободряюще потрепал ее по щеке и только потом повернулся к Аристиду. Граф подавлял одним своим видом. Даже такой грозный соперник, как охотник на ведьм Балафр, стушевался перед ним. Ренар окинул его презрительным взглядом, и Симон на глазах стал много моложе и уязвимее.
– Ба, а вот и наш юный магистр Аристид. Как вы повзрослели, я даже не сразу узнал вас.
Симон вспыхнул, его рука взлетела к шраму.
– Да, полагаю, я и правда изменился.
– Дорогой мой, мне жаль, что я испортил ваше симпатичное лицо, – примирительно отозвался Ренар. – Я вовсе не желал драться с вами в тот день. И уж совсем не жаждал становиться вашим врагом.
– Вы были рождены, чтобы стать моим врагом. – Неистовая ненависть, исходившая от Аристида, обдала Габриэль ледяной стужей. Молодой человек резко втянул воздух, словно пытаясь сдержать злобу. – Полагаю, вы прибыли сюда выменять свободу мадемуазель, а не обсуждать старые события. Вы привезли то, что я требую взамен?
Немного поколебавшись, Ренар кивнул и снял сумку, перекинутую через плечо. Габриэль, затаив дыхание, наблюдала, как Ренар расстегивал ремни. Он медленно извлек ничем не примечательную книгу в скромном переплете из черной кожи. Ни размером, ни толщиной она не выделялась. Так мог выглядеть сборник стихов, например.
Сердце у Габриэль упало. Аристид отнюдь не глуп. Неужели Ренар действительно надеялся обмануть этого охотника на ведьм, подсунув ему нечто обыденное и совсем неопасное? Когда граф протянул Симону книгу, тот скептически усмехнулся.
– И это печально известная «Книга теней»?
– Надеюсь, да. Я заплатил за нее слишком большую цену.
– Но еще не всю цену, – пробормотал Симон.
Выхватив книгу у Ренара, он поднес ее ближе к подсвечнику и резко открыл обложку. Габриэль поднялась на цыпочки и вытянула шею. Со своего места она разглядела пожухлые, старые и на вид очень ломкие страницы. Но страницы гнулись с удивительной упругостью, когда Симон пролистывал их.
Страницы были испещрены отчетливыми рельефными знаками, буквами какого-то древнего забытого языка, какими-то символами, темными и грозными. Габриэль никогда бы не подумала, что обыкновенная на вид книга могла нести ауру таинственности, мощи, беды, греха и… зла, как воплощения самого дьявола.
Она уже почти не сомневалась, что Симон держит в руках настоящую «Книгу теней». Но что же заставило Ренара приобрести эту проклятую книгу и, хуже того, держать ее у себя? Если бы граф намеревался уничтожить ее, он, конечно лее, уже давно сделал бы это.
Габриэль бросила беспокойный взгляд на своего зятя. Как Арианн ни любила мужа, она всегда боялась за Ренара, который проявлял слишком глубокий интерес к темному колдовству, интерес, который он унаследовал от своей нечестивой бабушки Мелюзины. Поскольку Аристид углубился в книгу, Габриэль украдкой неслышно подошла к Ренару.
– Какой же вы болван! Вы, верно, сами догадываетесь об этом, не так ли? – пробормотала она.
Ренар наклонился в ответ, чтобы прошептать в ответ:
– Благодарю вас, – произнес он ей прямо в ухо. – Я тоже невероятно ценю вас, дорогая сестрица.
– Арианн же убьет вас, – горячо возмутилась Габриэль. – Вы знаете, как она относится к черной магии. Что дернуло вас впутаться в историю с этой книгой?
– Любовь, – был его неожиданный и печальный ответ. – Ваша сестра так отчаянно хочет родить ребенка, что готова умереть ради этого. Но я не могу потерять ее. Мне легче расстаться с моей душой. Я думал, что смогу найти ответ в этой книге. Способ позволить ей получить ее малыша, но остаться живой и невредимой. Ради этого я бы рискнул применить самое страшное колдовство.
Габриэль, как никто другой, понимала его отчаяние. Разве не те же самые чувства заставили ее надеть тот страшный медальон на шею Реми? Любовь, страх, желание защитить. Если Ренар сошел с ума, то она тоже сошла с ума. Она ободряюще погладила его огромную мозолистую руку. Ренар ответил ей рукопожатием и печально улыбнулся.
Минуты ползли, пока Аристид просматривал книгу. Хватит ли у него ума понять ее подлинность? Он пытался разделить ее на части, тряс, ощупал пальцами обложку, потом провел ногтем большого пальца по корешку. К изумлению Габриэль, кожа на корешке аккуратно раздвинулась, открывая потайной карман. Аристид вывернул книгу и энергично затряс, словно ждал, что оттуда что-нибудь выпадет. Этого не произошло, и он впился глазом в Ренара.
– Где?
– Где что? – вежливо уточнил граф.
– Черт побери, вам прекрасно известно, что. Список, который лежал в переплете. Имена всех ведьм, колдунов, знахарей по обе стороны Ла-Манша.
– Так вот за чем вы охотились?! Да вы… – Габриэль задохнулась от ярости, – …вы мерзавец. Вы убедили Мири, будто хотели уничтожить «Книгу теней», а сами… сами хотели…
– …уничтожить зло и каждого мужчину и женщину, которые им пользуются. – Симон рванулся к Ренару. – Где же список, сударь?
– Вот это да. Видимо, я потерял его. Моя вечная небрежность.
Лицо Симона так потемнело от огорчения и ярости, что Габриэль встала между ним и зятем. Но Симон только развернулся на каблуках. Он подошел к шкатулке, в которой лежали медальоны и кольцо Темной Королевы. Открыв крышку, он швырнул туда же «Книгу теней» и долго-долго смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63