https://wodolei.ru/catalog/unitazy/
Но, признаться, ты всегда знал, насколько ты красив и как нравишься женщинам.
– Теперь в этом нет никакого смысла, не так ли?
Он сдернул повязку. Неровный, с зазубринами, шрам проходил до самого лба. Мири поняла, что он хотел вы звать у нее отвращение, оттолкнуть ее. Он явно не ожидал от нее того, что она сделала. Она поднялась на цыпочки и осторожно прижалась губами к зарубцевавшемуся веку. Симон резко отпрянул, в его здоровом глазу появилось выражение сродни тоске и отчаянию. Он стремительно отошел в сторону и снова натянул повязку на прежнее место. Но Мири достаточно разглядела в тот краткий миг, и это дало ей надежду, что настоящий Симон Аристид все еще существует, глубоко запрятанный под личиной жестокосердного Балафра. Она не утратила надежду даже тогда, когда он снова заговорил с ней отрывисто и грубо.
– Как я уже сказал вам, когда вы только вошли сюда, у меня совсем мало времени. Пожалуйста, сядьте и изложите мне ваше дело.
Прежде чем Мири успела ответить, их прервал легкий стук в дверь.
– Входи, – приказал Симон.
Дверь открылась, и на пороге появился тот самый седовласый стражник, что привел Мири к Аристиду, с подносом, на котором стояла миска овсянки и бокал вина.
– Ваш завтрак, господин и можете не волноваться. Я удостоверился, что со всего снята проба.
– Спасибо, Брэкстон. Поставьте поднос там. – Симон показал на небольшой столик у кровати.
Человек, названный Брэкстоном исполнил приказание. Как только дверь за ним закрылась, Мири обернулась к Симону.
– Ты… твою пищу предварительно пробуют?! – удивленно спросила она.
– Довольно разумная мера предосторожности, разве вы так не считаете? Для человека, который прибыл охотиться на ведьм в городе, управляемом Темной Королевой, обладающей особыми познаниями в свойствах ядов, – холодно отреагировал Симон. – И, как вам прекрасно известно, я нажил себе немало врагов помимо Ее Величества.
– Я не среди твоих врагов Симон. – Мири вздернула подбородок.
– А я никогда и не говорил этого.
Он придвинул стул ближе к столу, который служил ему рабочим местом, и пригласил ее сесть, но теперь в его жесте сквозило нетерпение. Печально покачав головой, Мири опустилась на стул.
– Ты не ешь непроверенную пищу, носишь броню под одеждой, держишь стражу у двери. Какая ужасная у тебя жизнь!
– Не я выбрал себе такую жизнь.
– Неправда. Не совсем правда. Однажды я давала тебе шанс все изменить. Я предложила тебе свою дружбу, но ты использовал мое доверие, только чтобы помочь твоему хозяину, этому ле Визу, схватить мужа моей сестры.
– Граф де Ренар является одним из самых злонамеренных колдунов, которых я когда-либо имел несчастье встречать. Я надеялся освободить тебя и твоих сестер от его темного влияния. И… если мне пришлось предать твое доверие, если я причинил тебе боль, то… то только по необходимости. И я не стану просить за это прощения.
Несмотря на столь жесткое утверждение, Мири почувствовала в нем и стыд, и раскаяние. Это немного смягчило ту боль от его предательства, которую она слишком долго носила в себе.
– Не переживай, Симон. Я уже в порядке. Я прощаю тебя.
Она ласково улыбнулась ему, но он отпрянул назад, как если бы она дала ему пощечину.
– Мне ни к чему ваше прощение, сударыня. Так вы за этим пришли ко мне? – Он презрительно усмехнулся. – Предаваться воспоминаниям о прошлом?
– Нет! – Мири тяжело вздохнула. – Я была на вчерашнем турнире, когда король объявил о вашем крестовом походе по избавлению Парижа от ведьм. Я понимаю всю вероятную тщетность и бесполезность своего шага, но я надеялась отговорить тебя, прежде чем твой отряд причинит боль множеству ни в чем не виновных женщин. Если только ты действительно не стал во всем походить на своего покойного хозяина и не считаешь, что женщины всегда и во всем виноваты.
– Господин ле Виз был добр ко мне. Он взял меня к себе после того, как вся моя деревня была разрушена, и дал мне дом. Но, признаюсь, его фанатичность граничила с безумием. Я не испытываю ненависти ко всем женщинам и не считаю, будто все они – исчадия ада. По правде говоря, я вовсе не так уж невосприимчив к очарованию вашего пола…
Симон замолчал, задержав взгляд на ее фигуре. Это был бесстыдный, откровенно оценивающий взгляд, сильно отличавшийся от тех милых поддразнивающих взглядов, которыми он одаривал ее раньше. Она вспыхнула и инстинктивно прижала руки к груди. Этот жест, видимо, заставил Симона опомниться.
– Но вы, женщины, можете вносить сумятицу, когда мужчине требуется решать тяжкие задачи.
– Например, такие как обвинить невиновных женщин в том, что они ведьмы?
– Или мужчин в колдовстве, как графа Ренара. Я не испытываю никаких предубеждений, когда охочусь на все это дьявольское отродье, и ручаюсь вам, я никогда не преследовал невиновных.
Мири попыталась успокоиться. Или, по крайней мере, она могла бы постараться это сделать, если бы Симон не начал мерить комнату шагами, чем-то напоминая Волка, когда тот метался перед ней в саду. «И почему мужчины, – подумала она с раздражением, – не могут оставаться на месте?»
– Симон, но ведь любого можно пытками превратить в виноватого. Когда твой хозяин угрожал мне испытанием водой, я так перепугалась, что чуть не призналась в том, чего никогда не совершала.
– Я не применяю пыток. Я предпочитаю предлагать награду за информацию.
– Ты хочешь сказать, что подкупаешь всех, кто готов выдвинуть обвинения? Ты считаешь это более надежным средством? Разве те, кто приходит к тебе за наградой, всегда говорят правду?
Симон на время прервал свое беспорядочное хождение. Ему этого хватило, чтобы сердито оглядеть Мирибель.
– Люди часто запуганы ведьмами и нуждаются в некотором стимуле, чтобы вызвать их на откровенность. Но я ничьи слова не принимаю на веру. Я тщательно разбираюсь в каждом случае.
– И как же ты находишь подтверждение заявлению наподобие «Та женщина сглазила меня, и теперь мои курицы не несутся, а моя древняя старая корова больше не дает молоко».
– Не все заявления настолько абсурдны. Вот, к примеру, дело, которое принесли мне на рассмотрение только сегодня утром. – Симон шагнул к столу и взял бумагу. – Некто Антон Делеон, бедолага подручный на кухне при гостинице, совершил ошибку и переспал с черноволосой ведьмой. Позже она навела на него проклятие. Симон протянул ей бумагу, приглашая просмотреть свои записи. Мири отрицательно замотала головой, не желая ничего читать.
– Это же полная нелепость.
– Вы не думали бы так, если бы увидели этого беднягу Делеона. Он страдает от ужасной болезни, и ничего подобного я в жизни никогда не видел. Его плоть пожирает сама себя.
– Если так, мне жаль бедного парня, но такая напасть, как болезни, часто бросает вызов разумному объяснению. Делеону гораздо лучше было бы поискать какую-нибудь целительницу, знахарку из числа мудрых женщин, чем выдвигать необоснованные обвинения в колдовстве.
Симон сердито швырнул бумаги обратно на стол.
– Мири Шене, ты приобрела все изящество женщины, но осталась все тем же наивным ребенком. Ты никогда не умела видеть зло, которое существует в мире.
– Ты сильно ошибаешься, – печально возразила Мири. – На мою долю выпало увидеть слишком много зла, творимого мужчинами. Имя тому злу – жестокость. Я просто никогда не понимала этого.
– Это потому, что твоя душа не погружалась во мрак. Ты еще не узнала, что такое гнев, ненависть.
Внимательно посмотрев на ожесточенное лицо Симона, Мири вздрогнула.
– Надеюсь, я никогда этого не узнаю.
– Я тоже на это надеюсь. – Он удивил ее смягчившимся тоном. – За эти годы я увидел столько всего, что разрушило бы те яркие краски, которыми выкрашен твой мир. Мужчины и женщины тысячу раз продают души дьяволу. Многие из них ради одной только книги.
– Книги?
– Охота на ведьм не единственная цель, которая привела меня в Париж. Я ищу книгу вселенского зла, которая добралась до наших берегов… «Книгу теней».
Мири постаралась сдержать улыбку, но ей это не удалось.
– Ты находишь это забавным? – возмутился Симон.
– Боюсь, что да. Рассказы о некой книге, собравшей в себе тайные тексты, существовали столько же, сколько существуют Дочери Земли. «Книга теней» – всего лишь миф и если ты тратишь свое время на ее поиски, то тратишь его впустую и ты просто наивен.
– Но не я один ищу эту книгу.
– Тогда и те, другие, столь же глупы, как и…
– К сожалению, Мири, боюсь, что ты, возможно, знаешь много больше по этому делу. Не притворяйся. Некий совет ведьм недавно имел место на вашем острове.
Мири вздрогнула при упоминании о встрече совета Арианн, но промолчала, сцепив руки и спрятав их в складках юбки.
– Я поймал одну из ведьм, посещавших этот совет, очень нервозную девицу из Португалии, которую оказалось совсем нетрудно убедить рассказать мне обо всем, что происходило на той встрече.
– Убедить или запугать?
Не обращая внимания на ее укоризненный вопрос, Симон продолжил:
– Эта книга, существование которой вы так настойчиво отрицаете, сударыня, являлась основной темой обсуждения, и, начиная с той ночи шабаша, все это скопище ведьм по наущению вашей сестрицы приступило к ее повсеместному поиску.
– Арианн не устраивает шабаша…
– И полагают, что основным искателем является этот ваш чертов граф Ренар. – Симон так близко наклонился к ней, что Мирибель пришлось сжаться и откинуться на спинку стула. – Ну и как вы считаете, зачем вашему зятю понадобилась эта дьявольская книга?
– Не знаю. Не нужна она ему… то есть я думаю, нет никакой книги.
Мири больно задело, как Симон говорил с ней. Взволнованная услышанным, девушка вскочила со стула. Она убежала с острова Фэр до начала встречи совета, организованного Арианн. Ее тогда гнало беспокойство за Габриэль, и Мири не пыталась связываться со старшей сестрой, только послала Арианн записку, что благополучно добралась до Парижа. Мирибель и в голову не приходило, что дома может назревать беда. Она не слишком доверяла утверждениям Симона. Кто знает, что бедная малышка из Португалии могла наговорить с испугу, когда ее схватила банда его безжалостных наемников? При мысли, что когда-то добрый Симон теперь всем внушал ужас, Мири сделалось совсем плохо.
– Если до Арианны или Ренара дошли слухи о существовании подобной книги, они начнут свое расследование хотя бы для того, чтобы установить истину и успокоить людей. Но ни тот ни другая, ручаюсь тебе, не заинтересованы в обладании «Книгой теней».
– Ой, ли? – Симон соскользнул с края стола и по-кошачьи легко приземлился, совсем как Некромант. – Мы с моими людьми отыскали того, кто вывез книгу из Ирландии. К сожалению, сударь О'Донал был смертельно ранен, пытаясь ускользнуть от нас. Он изрыгнул какое-то ругательство на галльском, прежде чем умер, но ничего больше я от него не услышал. Вещей при нем почти не оказалось, только седельная сумка, наполненная золотыми монетами и редкими драгоценными камнями. Ну и как вы полагаете, откуда у этого грязного мерзавца такое богатство?
– Понятия не имею. Возможно, он был грабителем.
– Или, возможно, был колдуном, точно таким же, как ваш зять, и они сторговались между собой.
– Прямо несусветная ерунда какая-то.
Симон выдернул стул из ее рук и отбросил в сторону. Мирибель невольно попятилась, поскольку он надвигался на нее, и его движения становились медленными и размеренно агрессивными, как у хищника. Мири вспомнила, как Некромант частенько предостерегал ее. «Остерегайся Симона, Дочь Земли. Он охотник» . Она неловко пятилась назад, пока покрытая панелями стена не преградила ей путь к отступлению. Симон буквально прижал ее к стене, уперся обеими руками по обе стороны от нее и наклонился так близко, что жесткий металл его кольчуги касался лифа ее платья. Непроницаемый взгляд единственного глаза был спокоен и беспощаден.
– Если ты знаешь, кто приобрел эту книгу, Мири, разумнее всего для тебя сообщить мне об этом.
– И как же я сообщу тебе, Симон, кто приобрел то, в существование чего я вовсе не верю?
– Но ты всегда была готова верить в существование того, чего не существует. Если ты веришь в единорогов, почему бы тебе не поверить и в драконов тоже?
– Нет ничего ненормального в драконах, они всего лишь изрыгают огонь, когда их преследуют, им приходится защищаться от недоумков рыцарей… или охотников.
Симон улыбнулся, показав зубы, но улыбка его не выбывала ответных чувств. Он схватил прядь ее волос и накрутил на свой палец.
– Так зачем же ты приходила сюда, Мирибель.
– Я наивно и безрассудно поверила, что смогу сделать нечто хорошее… И, помоги мне, Господи, мне хотелось увидеться с тобой.
– Господь действительно хранит тебя. Тебе не повезло, ты родилась в семье, погруженной в колдовство, сначала через твою мать, а теперь из-за несчастного брака сестры с этим дьяволом Ренаром. Я должен предупредить тебя. Я намерен отыскать эту книгу и раз и навсегда с корнем вырвать дьявольское зло во Франции. Постарайся держаться от меня подальше, иначе….
– Иначе? Обвинишь меня в колдовстве? Сожжешь на костре.
– Я не сжигаю ведьм, Мирибель. Я вешаю их или насаживаю прямо на клинок. Это быстрее и, поверь мне, гораздо результативнее.
Не отпуская ее волос, Симон вытащил нож из-за пояса. У Мири перехватило дыхание. Симон поднял нож, и в какой-то ужасный миг она приготовилась, почувствовать его лезвие у себя в горле. Но взамен она ощутила резкий рывок. Симон отрезал прядь ее волос. Вряд ли стоило воспринимать это как некий романтичный жест. Это было явное предупреждение, поскольку он сжал прядь ее волос в кулаке.
– Что ж… думаю, тебе лучше уйти, – попросил он с повергающей в ужас кротостью. – Иди домой, Мирибель. Возвращайся на остров Фэр.
Больше не произнеся ни слова, Мири оторвалась от стены, нырнула под его руку и нащупала выход. Рывком открыв дверь, девушка перескочила через порог и бросилась прочь. Часовые, лестница, отдыхающие охотники – все расплывалось в одно пятно. Она не останавливалась, пока не выскочила во внутренний двор. И только тогда сообразила, что вся дрожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Теперь в этом нет никакого смысла, не так ли?
Он сдернул повязку. Неровный, с зазубринами, шрам проходил до самого лба. Мири поняла, что он хотел вы звать у нее отвращение, оттолкнуть ее. Он явно не ожидал от нее того, что она сделала. Она поднялась на цыпочки и осторожно прижалась губами к зарубцевавшемуся веку. Симон резко отпрянул, в его здоровом глазу появилось выражение сродни тоске и отчаянию. Он стремительно отошел в сторону и снова натянул повязку на прежнее место. Но Мири достаточно разглядела в тот краткий миг, и это дало ей надежду, что настоящий Симон Аристид все еще существует, глубоко запрятанный под личиной жестокосердного Балафра. Она не утратила надежду даже тогда, когда он снова заговорил с ней отрывисто и грубо.
– Как я уже сказал вам, когда вы только вошли сюда, у меня совсем мало времени. Пожалуйста, сядьте и изложите мне ваше дело.
Прежде чем Мири успела ответить, их прервал легкий стук в дверь.
– Входи, – приказал Симон.
Дверь открылась, и на пороге появился тот самый седовласый стражник, что привел Мири к Аристиду, с подносом, на котором стояла миска овсянки и бокал вина.
– Ваш завтрак, господин и можете не волноваться. Я удостоверился, что со всего снята проба.
– Спасибо, Брэкстон. Поставьте поднос там. – Симон показал на небольшой столик у кровати.
Человек, названный Брэкстоном исполнил приказание. Как только дверь за ним закрылась, Мири обернулась к Симону.
– Ты… твою пищу предварительно пробуют?! – удивленно спросила она.
– Довольно разумная мера предосторожности, разве вы так не считаете? Для человека, который прибыл охотиться на ведьм в городе, управляемом Темной Королевой, обладающей особыми познаниями в свойствах ядов, – холодно отреагировал Симон. – И, как вам прекрасно известно, я нажил себе немало врагов помимо Ее Величества.
– Я не среди твоих врагов Симон. – Мири вздернула подбородок.
– А я никогда и не говорил этого.
Он придвинул стул ближе к столу, который служил ему рабочим местом, и пригласил ее сесть, но теперь в его жесте сквозило нетерпение. Печально покачав головой, Мири опустилась на стул.
– Ты не ешь непроверенную пищу, носишь броню под одеждой, держишь стражу у двери. Какая ужасная у тебя жизнь!
– Не я выбрал себе такую жизнь.
– Неправда. Не совсем правда. Однажды я давала тебе шанс все изменить. Я предложила тебе свою дружбу, но ты использовал мое доверие, только чтобы помочь твоему хозяину, этому ле Визу, схватить мужа моей сестры.
– Граф де Ренар является одним из самых злонамеренных колдунов, которых я когда-либо имел несчастье встречать. Я надеялся освободить тебя и твоих сестер от его темного влияния. И… если мне пришлось предать твое доверие, если я причинил тебе боль, то… то только по необходимости. И я не стану просить за это прощения.
Несмотря на столь жесткое утверждение, Мири почувствовала в нем и стыд, и раскаяние. Это немного смягчило ту боль от его предательства, которую она слишком долго носила в себе.
– Не переживай, Симон. Я уже в порядке. Я прощаю тебя.
Она ласково улыбнулась ему, но он отпрянул назад, как если бы она дала ему пощечину.
– Мне ни к чему ваше прощение, сударыня. Так вы за этим пришли ко мне? – Он презрительно усмехнулся. – Предаваться воспоминаниям о прошлом?
– Нет! – Мири тяжело вздохнула. – Я была на вчерашнем турнире, когда король объявил о вашем крестовом походе по избавлению Парижа от ведьм. Я понимаю всю вероятную тщетность и бесполезность своего шага, но я надеялась отговорить тебя, прежде чем твой отряд причинит боль множеству ни в чем не виновных женщин. Если только ты действительно не стал во всем походить на своего покойного хозяина и не считаешь, что женщины всегда и во всем виноваты.
– Господин ле Виз был добр ко мне. Он взял меня к себе после того, как вся моя деревня была разрушена, и дал мне дом. Но, признаюсь, его фанатичность граничила с безумием. Я не испытываю ненависти ко всем женщинам и не считаю, будто все они – исчадия ада. По правде говоря, я вовсе не так уж невосприимчив к очарованию вашего пола…
Симон замолчал, задержав взгляд на ее фигуре. Это был бесстыдный, откровенно оценивающий взгляд, сильно отличавшийся от тех милых поддразнивающих взглядов, которыми он одаривал ее раньше. Она вспыхнула и инстинктивно прижала руки к груди. Этот жест, видимо, заставил Симона опомниться.
– Но вы, женщины, можете вносить сумятицу, когда мужчине требуется решать тяжкие задачи.
– Например, такие как обвинить невиновных женщин в том, что они ведьмы?
– Или мужчин в колдовстве, как графа Ренара. Я не испытываю никаких предубеждений, когда охочусь на все это дьявольское отродье, и ручаюсь вам, я никогда не преследовал невиновных.
Мири попыталась успокоиться. Или, по крайней мере, она могла бы постараться это сделать, если бы Симон не начал мерить комнату шагами, чем-то напоминая Волка, когда тот метался перед ней в саду. «И почему мужчины, – подумала она с раздражением, – не могут оставаться на месте?»
– Симон, но ведь любого можно пытками превратить в виноватого. Когда твой хозяин угрожал мне испытанием водой, я так перепугалась, что чуть не призналась в том, чего никогда не совершала.
– Я не применяю пыток. Я предпочитаю предлагать награду за информацию.
– Ты хочешь сказать, что подкупаешь всех, кто готов выдвинуть обвинения? Ты считаешь это более надежным средством? Разве те, кто приходит к тебе за наградой, всегда говорят правду?
Симон на время прервал свое беспорядочное хождение. Ему этого хватило, чтобы сердито оглядеть Мирибель.
– Люди часто запуганы ведьмами и нуждаются в некотором стимуле, чтобы вызвать их на откровенность. Но я ничьи слова не принимаю на веру. Я тщательно разбираюсь в каждом случае.
– И как же ты находишь подтверждение заявлению наподобие «Та женщина сглазила меня, и теперь мои курицы не несутся, а моя древняя старая корова больше не дает молоко».
– Не все заявления настолько абсурдны. Вот, к примеру, дело, которое принесли мне на рассмотрение только сегодня утром. – Симон шагнул к столу и взял бумагу. – Некто Антон Делеон, бедолага подручный на кухне при гостинице, совершил ошибку и переспал с черноволосой ведьмой. Позже она навела на него проклятие. Симон протянул ей бумагу, приглашая просмотреть свои записи. Мири отрицательно замотала головой, не желая ничего читать.
– Это же полная нелепость.
– Вы не думали бы так, если бы увидели этого беднягу Делеона. Он страдает от ужасной болезни, и ничего подобного я в жизни никогда не видел. Его плоть пожирает сама себя.
– Если так, мне жаль бедного парня, но такая напасть, как болезни, часто бросает вызов разумному объяснению. Делеону гораздо лучше было бы поискать какую-нибудь целительницу, знахарку из числа мудрых женщин, чем выдвигать необоснованные обвинения в колдовстве.
Симон сердито швырнул бумаги обратно на стол.
– Мири Шене, ты приобрела все изящество женщины, но осталась все тем же наивным ребенком. Ты никогда не умела видеть зло, которое существует в мире.
– Ты сильно ошибаешься, – печально возразила Мири. – На мою долю выпало увидеть слишком много зла, творимого мужчинами. Имя тому злу – жестокость. Я просто никогда не понимала этого.
– Это потому, что твоя душа не погружалась во мрак. Ты еще не узнала, что такое гнев, ненависть.
Внимательно посмотрев на ожесточенное лицо Симона, Мири вздрогнула.
– Надеюсь, я никогда этого не узнаю.
– Я тоже на это надеюсь. – Он удивил ее смягчившимся тоном. – За эти годы я увидел столько всего, что разрушило бы те яркие краски, которыми выкрашен твой мир. Мужчины и женщины тысячу раз продают души дьяволу. Многие из них ради одной только книги.
– Книги?
– Охота на ведьм не единственная цель, которая привела меня в Париж. Я ищу книгу вселенского зла, которая добралась до наших берегов… «Книгу теней».
Мири постаралась сдержать улыбку, но ей это не удалось.
– Ты находишь это забавным? – возмутился Симон.
– Боюсь, что да. Рассказы о некой книге, собравшей в себе тайные тексты, существовали столько же, сколько существуют Дочери Земли. «Книга теней» – всего лишь миф и если ты тратишь свое время на ее поиски, то тратишь его впустую и ты просто наивен.
– Но не я один ищу эту книгу.
– Тогда и те, другие, столь же глупы, как и…
– К сожалению, Мири, боюсь, что ты, возможно, знаешь много больше по этому делу. Не притворяйся. Некий совет ведьм недавно имел место на вашем острове.
Мири вздрогнула при упоминании о встрече совета Арианн, но промолчала, сцепив руки и спрятав их в складках юбки.
– Я поймал одну из ведьм, посещавших этот совет, очень нервозную девицу из Португалии, которую оказалось совсем нетрудно убедить рассказать мне обо всем, что происходило на той встрече.
– Убедить или запугать?
Не обращая внимания на ее укоризненный вопрос, Симон продолжил:
– Эта книга, существование которой вы так настойчиво отрицаете, сударыня, являлась основной темой обсуждения, и, начиная с той ночи шабаша, все это скопище ведьм по наущению вашей сестрицы приступило к ее повсеместному поиску.
– Арианн не устраивает шабаша…
– И полагают, что основным искателем является этот ваш чертов граф Ренар. – Симон так близко наклонился к ней, что Мирибель пришлось сжаться и откинуться на спинку стула. – Ну и как вы считаете, зачем вашему зятю понадобилась эта дьявольская книга?
– Не знаю. Не нужна она ему… то есть я думаю, нет никакой книги.
Мири больно задело, как Симон говорил с ней. Взволнованная услышанным, девушка вскочила со стула. Она убежала с острова Фэр до начала встречи совета, организованного Арианн. Ее тогда гнало беспокойство за Габриэль, и Мири не пыталась связываться со старшей сестрой, только послала Арианн записку, что благополучно добралась до Парижа. Мирибель и в голову не приходило, что дома может назревать беда. Она не слишком доверяла утверждениям Симона. Кто знает, что бедная малышка из Португалии могла наговорить с испугу, когда ее схватила банда его безжалостных наемников? При мысли, что когда-то добрый Симон теперь всем внушал ужас, Мири сделалось совсем плохо.
– Если до Арианны или Ренара дошли слухи о существовании подобной книги, они начнут свое расследование хотя бы для того, чтобы установить истину и успокоить людей. Но ни тот ни другая, ручаюсь тебе, не заинтересованы в обладании «Книгой теней».
– Ой, ли? – Симон соскользнул с края стола и по-кошачьи легко приземлился, совсем как Некромант. – Мы с моими людьми отыскали того, кто вывез книгу из Ирландии. К сожалению, сударь О'Донал был смертельно ранен, пытаясь ускользнуть от нас. Он изрыгнул какое-то ругательство на галльском, прежде чем умер, но ничего больше я от него не услышал. Вещей при нем почти не оказалось, только седельная сумка, наполненная золотыми монетами и редкими драгоценными камнями. Ну и как вы полагаете, откуда у этого грязного мерзавца такое богатство?
– Понятия не имею. Возможно, он был грабителем.
– Или, возможно, был колдуном, точно таким же, как ваш зять, и они сторговались между собой.
– Прямо несусветная ерунда какая-то.
Симон выдернул стул из ее рук и отбросил в сторону. Мирибель невольно попятилась, поскольку он надвигался на нее, и его движения становились медленными и размеренно агрессивными, как у хищника. Мири вспомнила, как Некромант частенько предостерегал ее. «Остерегайся Симона, Дочь Земли. Он охотник» . Она неловко пятилась назад, пока покрытая панелями стена не преградила ей путь к отступлению. Симон буквально прижал ее к стене, уперся обеими руками по обе стороны от нее и наклонился так близко, что жесткий металл его кольчуги касался лифа ее платья. Непроницаемый взгляд единственного глаза был спокоен и беспощаден.
– Если ты знаешь, кто приобрел эту книгу, Мири, разумнее всего для тебя сообщить мне об этом.
– И как же я сообщу тебе, Симон, кто приобрел то, в существование чего я вовсе не верю?
– Но ты всегда была готова верить в существование того, чего не существует. Если ты веришь в единорогов, почему бы тебе не поверить и в драконов тоже?
– Нет ничего ненормального в драконах, они всего лишь изрыгают огонь, когда их преследуют, им приходится защищаться от недоумков рыцарей… или охотников.
Симон улыбнулся, показав зубы, но улыбка его не выбывала ответных чувств. Он схватил прядь ее волос и накрутил на свой палец.
– Так зачем же ты приходила сюда, Мирибель.
– Я наивно и безрассудно поверила, что смогу сделать нечто хорошее… И, помоги мне, Господи, мне хотелось увидеться с тобой.
– Господь действительно хранит тебя. Тебе не повезло, ты родилась в семье, погруженной в колдовство, сначала через твою мать, а теперь из-за несчастного брака сестры с этим дьяволом Ренаром. Я должен предупредить тебя. Я намерен отыскать эту книгу и раз и навсегда с корнем вырвать дьявольское зло во Франции. Постарайся держаться от меня подальше, иначе….
– Иначе? Обвинишь меня в колдовстве? Сожжешь на костре.
– Я не сжигаю ведьм, Мирибель. Я вешаю их или насаживаю прямо на клинок. Это быстрее и, поверь мне, гораздо результативнее.
Не отпуская ее волос, Симон вытащил нож из-за пояса. У Мири перехватило дыхание. Симон поднял нож, и в какой-то ужасный миг она приготовилась, почувствовать его лезвие у себя в горле. Но взамен она ощутила резкий рывок. Симон отрезал прядь ее волос. Вряд ли стоило воспринимать это как некий романтичный жест. Это было явное предупреждение, поскольку он сжал прядь ее волос в кулаке.
– Что ж… думаю, тебе лучше уйти, – попросил он с повергающей в ужас кротостью. – Иди домой, Мирибель. Возвращайся на остров Фэр.
Больше не произнеся ни слова, Мири оторвалась от стены, нырнула под его руку и нащупала выход. Рывком открыв дверь, девушка перескочила через порог и бросилась прочь. Часовые, лестница, отдыхающие охотники – все расплывалось в одно пятно. Она не останавливалась, пока не выскочила во внутренний двор. И только тогда сообразила, что вся дрожит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63