Реми всегда был немногословен. Он не относился к разряду мужчин, нашептывающих ласковые и красивые слова своим возлюбленным. Ему хватало для изъяснения огня в глазах, жарких объятий и страстных поцелуев.
Николя снова и снова целовал ее, гладил ее кожу, ласкал груди, теребил соски, вызывая горячие волны, пробегавшие по ее телу. Но когда пальцы Реми заскользили вниз по ее плоскому животу, сантиметр за сантиметром приближаясь к гнездышку завитков между ее ногами, она снова напряглась, крепко сжала колени и отодвинув его руку. Вцепившись в него губами, она начала почти лихорадочно ласкать его руками. Она научилась ублажать мужчин, знала, как удовлетворить их, исхитрившись самой не поддаться искушению в их объятиях. Мужчину можно было довести до кульминации, даже не допустив до себя.
В отчаянии она попыталась использовать подобные уловки с Реми, начав ласкать его грудь кончиками пальцев, потом ртом. Когда она спустила руку ниже пояса и кончиками пальцев стала терзать его ласками, Реми резко вздохнул и, крепко сжав ее за запястье, отодвинул ее руку.
– Нет, Габриэль. Не… не так быстро. Только когда я доставлю удовольствие тебе.
Она откинулась на спину и стала рассматривать полог над кроватью. Ей не хотелось, чтобы он увидел ее сомнения, ее страх. Как бы она ни любила Николя Реми, ни одному мужчине не дано доставить ей удовольствие.
Реми целовал ее живот, его легкая щетина царапала нежную кожу, и его губы опасно устремлялись все ниже и ниже. Рукой он попытался осторожно раздвинуть бедра. Габриэль почувствовала его теплое дыхание на бедре, и у нее перехватило дыхание. Несмотря на свою решимость, ее разум отчаянно требовал спасаться бегством. Ни один из ее любовников никогда не замечал такого ее состояния.
Внезапно Реми застыл. Потом сменил положение, и кровать заскрипела под ним.
– Ах, Габриэль, не делай этого. Пожалуйста, не притворяйся передо мной, – прерывисто попросил он, прижав ладонь к ее щеке.
– Прости меня, – прошептала она. – В этот первый раз просто возьми меня… поскорее и… и…
– Но я не буду брать тебя. – Реми отвел прядь волос от ее глаз и улыбнулся таинственной и неясной улыбкой. – Это ты возьмешь меня.
Прежде, чем она смогла спросить, что он имеет в виду, он приподнял ее на руках и, повернувшись на спину, положил на себя. Глаза Габриэль расширились, когда она поняла, что он задумал позволить ей сделать. Как куртизанке, ей следовало разбираться в приемах любовных утех. Но у нее никогда не было партнера, которым бы не предпочел подминать под себя женщину, чтобы ощущать ее покорность ему.
Она была обеспокоена и призналась:
– Николя, я никогда… я не уверена, что смогу доставить тебе удовлетворение таким образом, – смутившись, призналась она.
– Я думаю сейчас не только о себе, но и о тебе тоже. Ты не веришь мне, Габриэль?
– Всей глубиной своего сердца.
– Тогда доверься мне.
Он часто и сдавленно дышал, его тело дрожало от вожделения, но он не предпринимал никаких попыток пронзить ее и овладеть ею. Его пальцы продолжали свое нежное скольжение, они гладили и ласкали ее, пока се желание не перевесило ее страхи.
– Реми, пожалуйста… – Она задыхалась. – Я… хочу, чтобы ты продолжил.
– Тогда возьми меня, – проскрежетал он.
Напряженность внутри нее скручивалась в спираль до тех пор, пока это не стало абсолютно невыносимым. Она тихо вскрикнула, когда ее тело затрепетало от блаженства, сильного, горячего и неясного. Ничего подобного она и вообразить себе не могла.
Избавление от мучительного напряжения обессилило Габриэль. Она поникла и наклонилась вперед, благодарная Реми, поддерживающему ее, не испытывавшему желания разорвать их слившиеся воедино тела. Ее грудь поднялась и опала, сердце билось уже не так неистово. Она на миг закрыла глаза, медленно и глубоко вздохнула.
Когда Габриэль снова открыла глаза, то увидела, что Николя смотрит на нее и на губах его играет озорная мальчишеская улыбка, которую она так любила. Его лицо светилось нежностью, но он не скрывал и чисто мужского торжества. Он знал, как хорошо ему удалось доставить ей удовольствие, но от этого она не почувствовала себя пристыженной. Габриэль засмеялась, отбросила волосы назад и улыбнулась ему в ответ. Сползая с него, она подыскивала слова, чтобы описать испытанные ею чувства. Она не чувствовала себя ни завоеванной наградой, ни телом, которое использовали для своих нужд, ни игрушкой. Она ощущала в себе то, что и должна ощущать Дочь Земли: силу и красоту, дарующую жизнь и любовь. Но она только беспомощно пошевелила губами, не в силах передать ему словами все то, что он восстановил в ней. Она кинулась в объятия Николя и прошептала:
– Спасибо.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Одна за другой догорели свечи, осталась только одна тоненькая свеча в медном под свечнике подле кровати. Она освещала сплетенные тела Реми и Габриэль, заливая их мягким светом, который, казалось, не подпускал к ним тьму. Реми лежал на спине, стараясь не шевелиться, не желая тревожить женщину, спящую подле него. Сон сморил Габриэль. Она прильнула головой к его плечу, и ее золотые волосы рассыпались по его груди. Он чувствовал приятное тепло ее тела, легкое дыхание, кожу, чуть влажную, еще не остывшую после жара их объятий. Реми осторожно коснулся губами ее волос. Теперь его волновало будущее, полное опасности. Им угрожали слишком многое: охотники на ведьм, затаенная злоба Темной Королевы и, может статься, гнев его собственного короля.
Реми мучил вопрос, как отреагирует Наварра, когда поймет, что Реми женится на Габриэль, но вовсе не намерен ни с кем делить жену, пусть даже с королем. Реми никогда не встречал людей с таким покладистым и легким нравом, каким отличался Наварра. Но короли, и это печально известно, не привыкли, чтобы их желания отвергались.
И, конечно, в будущем Реми не ждут ни королевские награды, ни поместья, ни титулы. Самого его никогда не волновали подобные вещи. Но Габриэль привыкла к дорогим нарядам, прекрасным украшениям, элегантной обстановке своего дома. Его гордость болезненно заныла, когда он подумал, что в жизни не сможет обеспечить ее ничем подобным.
Вся горечь правды состояла в том, что он мог предложить Габриэль только то, что имел сам, но в свете опасности, угрожавшей им, вопрос о том, как он обеспечит Габриэль, уходил на дальний план как последний из поводов для беспокойства. Он притянул ее к себе, прижался подбородком к ее макушке и мысленно назвал себя неблагодарной свиньей. Следовало просто наслаждаться минутой и радоваться дарованному ему счастью, которого так долго желал.
Габриэль здесь, с ним, ей тепло и уютно в его объятиях. Он не хотел подчиняться сну, страшась, что, проснувшись, обнаружит, что все ему только приснилось. Но события дня вымотали и его, и ему пришлось сдаться. Его глаза закрылись под тяжестью век. Беспокойные мысли, беспокойные сны.
Знакомые блуждания по темным улицам Парижа и ночь накануне Дня святого Варфоломея в поисках потерянной шпаги сменились другим кошмаром. На сей раз он отчаянно метался по коридорам Лувра и не находил Габриэль. Он только открывал и открывал двери, множество дверей.
Реми заметался по подушке и разбудил себя своим же бормотанием. Импульсивно он потянулся к Габриэль, чтобы обнять ее. Но подле него никого не оказалось. Сердце глухо ухнуло от беспричинной паники, охватившей его, и он резко сел, вытянувшись в струну.
– Габриэль?!
– Я здесь, – откликнулась она.
К своему огромному облегчению, он увидел ее силуэт на фоне окна. Она стояла, почти прижавшись носом к стеклу.
– Что такое? Что-то не так? – с тревогой поинтересовался он.
– Нет, я проснулась и больше не могла уснуть, но мне не хотелось тревожить тебя. Иди сюда.
Она взяла его за руку и потянула к окну. Он щурился и темноте. Вдалеке блеснул свет, неприятно напомнив ему отдаленные вспышки артиллерии на поле битвы.
– Что, черт возьми, это такое? – воскликнул он, подумав, не пора ли хвататься за шпагу.
– Может, падающие звезды? Наверное, это происходит всякий раз, когда кто-то бросает вызов судьбе. Звезды начинают падать с неба.
Николя вздрогнул от этих ее странных слов, но она рассмеялась и сжала его руку.
– Я только пошутила. Это всего лишь фейерверк, скорее всего, во дворце.
– Интересно, что они там празднуют? Прибытие охотников на ведьм?
– В Лувре часто устраивают фейерверки. – Габриэль не удостоила улыбкой его мрачный юмор. – Сегодня, скорее всего, банкет после турнира.
По мнению Реми, забава была не из дешевых, к тому же бессмысленно тратить впустую столько черного пороха, но Габриэль, упершись в стекло руками, наслаждалась зрелищем. Он не удержался от мысли, что, если бы не его возвращение в Париж, Габриэль блистала бы сейчас на банкете в одном из своих самых красивых нарядом и, опираясь на руку Наварры, восхищалась бы фейерверком. Какая восхитительная королева получилась бы из Габриэль, если бы Генрих мог позволить себе жениться на ней! Эта роль подошла бы ей гораздо лучше, чем роль жены солдата.
От этой мысли настроение Реми сильно упало.
– Габриэль, ты… вы не сожалеете о том, что случи лось между нами?
– Нет, конечно нет, Реми. Как можно даже спрашивать меня об этом?
– Дело в том, что я хочу взять тебя в жены…
– Надеюсь. Мы разделили наше ложе сегодня ночью. Для меня будет потрясением, если вы теперь откажетесь от меня.
С нежной улыбкой она вскинула руки и обняла его за шею. Ее губы были обольстительно красными и пухлыми от поцелуев, которые они делили в ночи.
– Именно так. – Николя обхватил ее за талию. – Я хочу, чтобы мы поженились по-настоящему, хочу стать твоим мужем в полном смысле этого слова.
– Тебе превосходно удалось начало.
Габриэль прижалась к нему. Только тончайший блестящий шелк отделял его от горячих и манящих изгибов ее тела. Стоило ей уткнуться ему в подбородок, лишь она касалась губами его кожи, как все его естество напряглось в неизбежном ответе. Но Реми мучили сомнения, и их разрешение нельзя было откладывать на потом.
– Я не король, Габриэль, – начал он, отодвигая ее от себя на безопасное расстояние. – Черт побери! Я даже не рыцарь.
– Я не хочу короля, – решительно произнесла она, пытаясь снова прильнуть к нему и уютно устроиться и его объятиях.
Но она еще совсем недавно хотела именно короля. Всего каких-то несколько часов назад. Габриэль, должно быть, прочитала, о чем он думает, в его глазах. Она отодвинулась и опустила руки.
– Хорошо. Я… признаюсь. Я думала о Наварре. Реми сморщился. Это было не совсем то, что он хотел услышать.
Но она уже не могла и решительно не хотела останавливаться.
– Но я думала о нем всего лишь потому, что чувствую себя немного виноватой перед ним. Я старательно завлекала его, чтобы заставить его влюбиться. Он беспечен, но он хороший человек, Реми. Я не хочу причинить ему боль.
– Я тем более. Для Наварры это не слишком серьезно, – тряхнул головой Реми, – иначе он не придумал бы такой постыдной сделки для нас. Выдать вас за меня, чтобы вы были пристроены, когда он устанет от вас.
– У королей совсем иные мерила поведения, чем у остальных из нас, простых смертных.
Реми упрямо поджал подбородок.
– Король обязан следовать куда более высоким идеалам благородства, чем вассалы, которыми он управляет.
Габриэль ласково провела по щеке капитана и нежно улыбнулась ему.
– Ты слишком многого требуешь от людей и больше всего от самого себя. Но, осмелюсь заметить, именно по этому я так сильно люблю тебя.
Потом они еще долго стояли, прильнув друг к другу.
– Меня даже пугает, как я счастлива сейчас, – вдруг прошептала Габриэль, и Николя почувствовал, как она едва заметно вздрогнула всем своим телом.
Реми крепче обнял ее, прекрасно понимая, что она хочет сказать. Он и сам боялся, что в любую секунду ревнивые боги найдут способ отнять у него Габриэль. Или ревнивый король…
– Мне совсем не хочется думать, что принесет с собой завтра, но полагаю, придется. – Она вздохнула и подняла голову, чтобы посмотреть на него. – Как нам поступить, Реми?
– Для начала, думаю, я должен заняться спасением Наварры, как я и планировал, поскольку…
– …это твой долг, – договорила за него Габриэль. Реми начал оправдываться, но она остановила его кивком головы.
– Все в порядке. Я понимаю. Сударь, вы уже придумали план выполнения этого вашего долга?
– Считаю, что да, но сначала мне надо нанять вооруженный отряд, чтобы сопроводить вас – тебя и Мири – назад на остров Фэр, как можно дальше от этих охотников на ведьм.
– Все правильно, только я с Мири не поеду.
– Габриэль… – начал он.
Она закрыла ему рот рукой.
– Нет. И не смотри на меня этим своим суровым взглядом командира, Николя Реми, словно ожидаешь, что я тут же встану на вытяжку перед тобой. Ни при каких обстоятельствах я не намерена бежать на остров Фэр и оставлять вас, сударь, здесь в опасности.
Он поцеловал ее ладонь и отпустил ее руку.
– Я буду гораздо в большей безопасности, если смогу сосредоточиться на выполнении своей миссии и мне не придется волноваться за вас с Мири.
– Господи, ну что за мужской довод! – Габриэль отодвинулась от него, сверкая глазами. – Да тебе никогда не вытащить отсюда Наварру без моей помощи. Вспомни, он согласился оставить Париж, только если заполучит меня.
– Что ж, он не получит тебя, эта тема закрыта, – отрезал Реми.
Габриэль словно и не слышала его резкого выпада. Она сложила пальцы домиком под подбородком и задумчиво заговорила, словно размышляя вслух:
– С моей стороны, было эгоистично стараться удержать Наварру подле себя в Париже. Теперь я понимаю это. Возможно, ему действительно суждено когда-нибудь стать правителем Франции, но пока ему лучше вернуться в свое королевство. К сожалению, и он может не разобраться, что для него это лучше, особенно если прогневается на нас за наше предательство.
– Предательство? Разве мы предаем его? – Реми задохнулся от ее слов.
– Нам придется притворяться, что я по-прежнему хочу стать его любовницей.
– Нет! Безусловно, категорически нет!
– Но это же ненадолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63