Когда Габриэль открыла рот, чтобы парировать его слова, он поднял руку, чтобы остановить ее.
– Все, что мне надо, – задать вам несколько вопросов. Очень неприятное дело довели до моего сведения. Я надеюсь, вам удастся прояснить его для меня. – Он предложил ей сесть на стул. – Пожалуйста, присядьте.
Габриэль не доверяла ни его любезному тону, ни его заверениям, но и выбора особого у нее не было. Она села на стул. Не успел Аристид занять место напротив нее, как в комнату ворвался кто-то из его людей. Он подбежал к Аристиду и что-то зашептал ему в ухо. Мужчина, видимо, сильно волновался, но Аристид не потерял невозмутимости, выслушав его доклад.
– Конечно, – ответил он. – Пригласите его прямо сюда.
Охотнику не представилось случая выполнить распоряжение своего командира. Раздались звуки потасовки у двери, и Габриэль услышала знакомый, огрубевший на полях сражений голос, прорычавший:
– Уйди с дороги, если не хочешь расстаться и со вторым ухом.
Реми!
– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил он, направляясь к ней. – Габриэль, с тобой все в порядке?
Она едва удержалась, чтобы не вскочить с места и не броситься в крепкие спасительные объятия Реми. Но девушка была слишком горда, чтобы показать подобную слабость перед охотниками на ведьм. И она просто протянула руку своему капитану.
– Да, я… со мной все в порядке.
Он крепко сжал ее пальцы в своей ладони и окинул ее внимательным взглядом, словно ему требовалось самому убедиться, что с ней все в порядке. Волк ринулся к Мири, похоже, ему тоже требовалось самому во всем убедиться. Но он остановился на полпути, развернулся и прорычал Симону:
– Ты, злобный подонок! Держи свои грязные руки подальше от нее, слышишь?!
– Я не припомню, чтобы я когда-либо прикасался к ней, – презрительно окинув Волка взглядом, заметил Симон.
Они с Волком сцепились взглядами. От каждого из них исходила невероятная по силе враждебность по отношению к другому. Симон первым отвел взгляд и повернулся к Реми.
– Ручаюсь, не было никакой надобности во всем вашем героическом усилии, капитан.
– Не было, вы так считаете? – Реми сделал воинственный шаг, приблизившись к Аристиду. – Вы знаете, кто я?
– Из того, что вы сказали моей страже, когда требовали пустить вас сюда, вы жених мадемуазель Шене. Примите мои поздравления с обручением. Очевидно, вы еще и тот самый Николя Реми, иначе известный как Бич Божий. Наши пути уже пересекались однажды в прежние времена. На острове Фэр, хотя мы никогда формально с вами не встречались.
– Возможно, потому что я находился в подвале того дома, которому вы как раз старались помочь сгореть дотла, в то время как сами благополучно оставались снаружи.
Симон едва заметно покраснел, и во взгляде его можно было прочесть раскаяние, но он быстро овладел собой.
– Прискорбный инцидент, который лучше оставить в прошлом, – сказал он с невозмутимым спокойствием. – Меня больше интересует настоящее.
– Меня тоже. Хотел бы я знать, почему вы арестовали мою невесту.
– Не арестовал. – Симон устало вздохнул. – Как я уже объяснил мадемуазель Шене, мне просто необходимо задать ей несколько вопросов.
– Так задавайте же поскорее свои вопросы, – резко буркнул Реми. – И мы поедем.
– Непременно. Если ответы госпожи Шене окажутся удовлетворительными.
Аристид приказал одному из своих наемников принести кожаный портфель и пригласил Реми и Волка сесть. Волк, как верный паж, устроился около Мири на скамье, но Реми грубовато отказался.
Вместо этого он встал позади Габриэль и обнял ее за плечи. Она благодарно подняла руку, и они сплели пальцы вместе. Как хорошо было ощущать его поддержку за своей спиной! Аристид сел напротив них, развязывая ленту на папке. Он открыл ее и пролистал лежавшие там бумаги. Потом стал внимательно перечитывать одну из них, отодвинув подальше от себя, хотя Габриэль не сомневалась, что он знал наизусть каждую строку, написанную там.
Это была его тактика тянуть время, очередная попытка усилить ее напряженное состояние. Симон, возможно, и не прибегал к пыткам раскаленным железом, но оказался мастером в более изощренных формах. Когда он, в конце концов, оторвал взгляд от бумаги, Габриэль находилась уже на грани срыва и едва сдерживала себя. Но когда прозвучал его вопрос, все оказалось гораздо хуже, чем она ожидала.
– Мадемуазель Шене, вы знакомы с женщиной по имени Кассандра Лассель?
Габриэль судорожно сжала пальцы Реми. Волк вздрогнул, но она даже не посмела встретиться взглядом с юношей. Она смотрела на Аристида, пытаясь оценить, до какой степени охотник на ведьм осведомлен в вопросе их отношений с Кассандрой. Его насмешливый взгляд не сказал ей ничего. Она решила, что полное отрицание бессмысленно.
– Кассандра Лассель, вы сказали? Это имя мне знакомо. Я… возможно, я слышала о ней.
– Она же определенно слышала о вас. Достоверно известно, что молодая женщина слепа и ведет уединенный образ жизни, вроде как затворница, но она послала свою служанку… – Аристид замолчал, сверяясь с бумагой, – некую Финетту Дюпре, чтобы выдвинуть некоторые довольно неприятные обвинения против вас.
Так вот какова месть Кассандры! Габриэль с трудом верила в это. Только не Касс. Эта женщина потеряла мать и сестер, погибших от рук охотников на ведьм. Она могла возненавидеть Габриэль, но имела гораздо больше оснований ненавидеть охотников на ведьм.
Реми успокаивающе обнял девушку.
– Бред какой-то! И все-таки кто эта женщина? – возмутился он. – В чем она обвиняет Габриэль?
– Госпожа Лассель заявляет, что мадемуазель использовала черную магию для заманивания и обольщения мужчин, чтобы держать их в своей власти. – Симон с наглой улыбкой повернулся к Реми. – В частности вас, капитан.
– Признаюсь, я давно очарован мадемуазель Шене, но для этого ей не приходилось прибегать к магии, тем более к черной магии. Ручаюсь вам, я сам добровольно подарил ей свою любовь.
В голосе Реми слышалась такая вера, такая нежность к ней, что Габриэль съежилась от стыда, ей буквально захотелось провалиться сквозь землю.
– Необыкновенно романтично, – насмешливо усмехнулся Аристид. – Тогда, без сомнения, мадемуазель даст нам невинное объяснение наличия при ней некоторых предметов.
– Каких предметов? – хрипло спросила Габриэль, хотя уже все поняла даже прежде, чем Симон щелкнул пальцами, подзывая к себе одного из охотников. Мужчина вышел вперед и поставил деревянную шкатулку со сломанным замком перед Симоном.
Аристид открыл деревянную шкатулку и, вытащив оттуда оба медальона, положил их рядышком на столе.
– Мадемуазель Шене, это принадлежит вам? – спокойно спросил Аристид.
– Ну, я… – Она запнулась.
– Эти медальоны были найдены в этой шкатулке, в вашей карете, – уточнил Симон, делая бесполезными любые попытки опровергнуть их принадлежность.
Реми вышел из-за стула Габриэль. Он взял один из амулетов, чтобы рассмотреть его, сравнил с другим. Его явно поразило сходство, вернее, идентичность медальонов, но он только пожал плечами, швырнув их обратно на стол.
– И что же такого, если мадемуазель Шене владеет этими медальонами? Безобидные побрякушки, ничего больше.
– Вовсе не такие уж безобидные, если верить мадемуазель Лассель, – поправил его Аристид. – Она утверждает, что эти амулеты таят в себе коварную силу, которой их напитало черное колдовство. Ведьма, которая носит один из них, в состоянии управлять мужчиной, который носит другой…
– Нелепость какая-то… – перебил его Реми.
– …причиняя серьезную боль, которая может наступить без всякой видимой причины, в любом месте туловища мужчины – руке, ноге, плече. Предположительно, манипулируя ими, можно даже убить мужчину.
Реми молчал. Его рука непроизвольно поползла к плечу, первый отблеск сомнения омрачил его взгляд.
Не в силах дольше сдерживаться, Волк вскочил со своего места.
– Мадемуазель Лассель, похоже, великолепно разбирается в силе этих заклятых медальонов, – с жаром воскликнул он. – Да и почему бы ей не разбираться, если она-то и есть настоящая злобная ведьма. Она и изготовила эти проклятые амулеты и дала один из них госпоже Габриэль для капитана…
Тут Волк резко замолчал. То ли ликующая улыбка Симона Аристида, то ли полный ужаса взгляд Мири, то ли внезапная бледность Реми, но что-то привело к внезапному озарению Мартина. Он понял, что все только испортил, закрыл рот и тяжело опустился на свое место, жалкий и несчастный.
Воцарилась ужасная тишина. Габриэль не в силах была заставить себя посмотреть на Реми. Она чувствовала, как он буквально окаменел. Когда Реми заговорил, в его голосе звучала ярость:
– Во всем этом нет ни слова правды. Медальон, который я носил, сделала сестра Габриэль, Арианн. Хозяйка острова Фэр, мудрая женщина, обладающая всеми добродетелями. Целительница, которая никогда не занялась бы черной магией. Скажи ему, Габриэль.
У нее так сильно перехватило горло, что она не могла вымолвить ни слова.
– Габриэль! Скажи ему.
Она вздрогнула, когда Николя взял ее за подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом. Она не могла вынести этого. В глазах Реми отразились противоречивые чувства, боровшиеся между собой: надежда и отчаяние, жажда верить в нее и осознание ее предательства.
– Реми, я… я… – нерешительно забормотала она.
Реми не спускал с нее глаз. Потом что-то в ее лице заставило его опустить руку. Он отступил на шаг, будто сраженный в бою, но этот мерзкий Аристид еще не закончил свою экзекуцию. Он пошарил рукой внутри шкатулки, вытащил оттуда еще один предмет и аккуратно положил на стол рядом с медальонами.
– И как насчет этого, мадемуазель Шене? Кольцо с печаткой, на которой выгравирована латинская буква С. Кассандра по латыни пишется с этой буквы. Вы ходит, и это дело рук мадемуазель Лассель, не так ли?
Габриэль судорожно сглотнула.
– Нет, это… подарок другого человека.
– Весьма изысканный и щедрый подарок, прямо по-королевски щедрый, если можно так выразиться.
Симон скривил губы в ядовитой улыбке. Охотник на ведьм, вероятно, давно догадался, откуда у нее подобное кольцо, и она боялась, что и Реми прекрасно поймет, в чем дело. Если до этого момента он напоминал человека, которого ранили в грудь, теперь казалось, что ему нанесли смертельный удар.
Аристид стопочкой сложил бумаги и положил их в кожаную папку.
– Прискорбно, но я стою перед необходимостью задержать вас здесь, мадемуазель Шене. Боюсь, имеется достаточно свидетельств того, что вы практиковали колдовство, и нужно назначать суд над вами.
– Симон, нет! – воскликнула Мири.
Он никак не отреагировал на возглас Мири, обращаясь только к Габриэль.
– Суд над вами состоится… скажем, через две недели. Думаю, вам этого будет достаточно, чтобы подготовиться к защите.
Габриэль не следила за его словами. Она не спускала умоляющих глаз с Реми. Но теперь уже Николя не в силах был встретиться с ней взглядом. Бледный, понурый, он оцепенело разглядывал кольцо Темной Королевы и проклятые медальоны.
Зловещие амулеты Касс больше не имели власти над Реми, подумала Габриэль. И все это сотворила она, своей собственной дурацкой ложью.
Аристид оказался милосерднее, чем Габриэль могла ожидать. Он не стал немедленно отправлять ее в заточение, где ей предстояло провести время до суда. Охотник на ведьм был даже добр настолько, что разрешил ей немного побыть наедине с Реми в небольшой отдельной комнате, недвусмысленно дав понять, что пресечет любую попытку к бегству.
У дверей и окон комнаты поставили охрану. Габриэль опасалась, как бы Реми не вздумал попытаться освободить ее прямо отсюда, несмотря ни на что. Но внутренняя борьба, казалось, высосала из Бича всю энергию. Он напоминал человека, у которого выбили почву из-под ног и который не в силах справиться с последствиями этого потрясения. Реми даже не возразил, когда Симон потребовал, чтобы он сдал шпагу, прежде чем останется наедине с Габриэль.
Девушка вышагивала перед окнами комнаты, обхватив себя за плечи, стараясь сдержать отчаяние, понимая, что у нее осталось совсем немного времени, чтобы все объяснить Реми и попытаться исправить то, что натворила ее собственная ложь. Но, распутывая клубок всей истории ее сделки с Касс, она понимала, что ее оправдания звучат глупо, жалко и неубедительно даже для нее самой.
Реми молча слушал ее, скрестив руки на груди. Какие бы раны она ни наносила ему, все было теперь спрятано за таким каменным выражением лица, за такой непреклонной позой, что у Габриэль дрогнуло сердце. Ей оставалось только закончить свой рассказ.
– И… и, судя по всему, Касс пришла эта мысль отомстить мне, выдвинув против меня обвинения. Мне следовало ожидать, что она захочет наказать меня. Но ни Мартин, ни я не слышали о ней все это время и, видимо, понадеялись, что… что…
– Что вам удалось легко от всего отделаться? – холодно уточнил Реми.
– Да. Вернее… нет.
Зная характер Реми, она приготовилась к взрыву. Но, вместо того чтобы осыпать ее упреками, он с отвращением покачал головой.
– Коли уж ты впуталась во всю эту черную магию, могла бы и сообразить избавиться от уличающих свидетельств или спрятать их.
– Мне не хватило времени решить, что делать с медальонами. Я думала, после того как мы покинем Париж, я посоветуюсь с Ренаром… – Она запнулась, поскольку до нее дошел смысл сказанного Реми. – Я не впутывалась в черную магию. Я же объяснила тебе, не знала я ничего про истинное предназначение этого медальона. Конечно, ты не веришь…
– Проклятье, да я уже вообще не знаю, чему мне верить. – Реми возбужденно обежал взглядом комнату и машинально пригладил волосы. – Я узнаю, что мою невесту забрали охотники на ведьм, и несусь сюда сломя голову, чтобы защитить ее невиновность. Только затем, чтобы выставить себя идиотом, потому как становится совершенно очевидно, что я не имею ни малейшего представления о том, что действительно произошло. Потом ты кормишь меня какой-то невероятной небылицей, будто у тебя обязательства перед этой колдуньей и она будто бы возжелала заполучить меня в постель на одну ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63