Габриэль забыла свою боль, свой гнев. Она забыла о необходимости дышать и потянулась к нему, ощутив в пальцах давно забытое покалывание от нетерпеливого желания перенести такую несказанную мужскую красоту на холст, ее сердце заныло от тоски по волшебству, которое было утеряно для нее. Габриэль прикоснулась к щеке Реми, ее пальцы скульптора ощупывали гладкую, теплую кожу, пробивающуюся щетину на месте выбритой бороды.
Реми широко раскрыл глаза. Он стоял, не шелохнувшись, не пытаясь остановить ее, но ему явно было не по себе от ее горящего взгляда.
– Боже мой, – пробормотала она.
– Что такое? – спросил он с тревогой.
– Вы красивы. Вот что такое.
Габриэль показалось, что он покраснел, хотя в полумраке трудно было удостовериться в этом точно. Реми схватил ее руку и отвел от своего лица, но руки не выпустил, продолжая крепко сжимать ее пальцы в своих.
Его губы дрогнули и сложились в улыбку. Особенную, полную нежности улыбку Реми, которую Габриэль уже не ждала увидеть на его лице, обращенном к ней. Она улыбнулась в ответ дрожащей улыбкой, и ее сердце мучительно заныло. Молодая женщина понимала, что это могло означать не больше, чем временное перемирие между ними, и его улыбка становилась тем более ценной для нее.
Он поднес ее руку к губам и легонько поцеловал.
– Гм-м… благодарю вас за комплимент, сударыня. Но этой ночью меня меньше всего занимает моя красота.
– И что же вас занимает, господин комедиант? – съехидничала Габриэль, чтобы унять накатившую на нее волну нежности.
– Пытаюсь изобразить из себя знатную персону, одного из этих придворных фатов. Боюсь, я не слишком преуспел в этой роли. – Реми горестно усмехнулся. – И все же, что именно выдало вам меня?
Его глаза. Звук его голоса. Знакомое прикосновение руки.
– Ничего конкретно, – солгала она. – Здесь все легко узнают друг друга даже в маскарадном костюме. Вы были обречены выделиться на их фоне. Маскарад при дворе – только очередное притворство, интрига, игра.
– И всем этим вы наслаждаетесь? Вы действительно счастливы в этой новой вашей жизни?
Габриэль вздрогнула. Черт побери, Реми приобрел дурацкую привычку задавать неудобные вопросы. Действительно ли она счастлива? Ей было недосуг задумываться над этим в ее гонке за властью. Она никогда не тратила время на подобные размышления, не хотела тратить.
Девушка резко пожала плечами.
– Конечно, я счастлива. Париж, двор, – все это мой мир теперь.
Реми покачал головой. Он не в силах был окончательно смириться с этим.
– Но это очень вероломный мир, Габриэль, он изменчив, ненадежен и крайне опасен. Когда я наблюдал ваш разговор с Темной Королевой, у меня мурашки ползли но коже. Мне хотелось схватить вас в охапку и утащить подальше от нее.
– Вам нет нужды волноваться за меня. Я знаю, как разговаривать с Екатериной.
– Но зачем вам вообще это надо? Как вы можете изо дня в день выносить пребывание подле этой злобной женщины, заставлять себя отвешивать ей реверансы, одаривать лживыми улыбками?
Габриэль и сама много раз задумывалась над этими вопросами.
– Возможно, мне… похоже, я стала понимать ее лучше, хочу я того или нет, – нерешительно ответила она.
– Понимать ее? Когда-то эта женщина натравила на вас охотников на ведьм, пыталась уничтожить всю вашу семью.
– Ни одна женщина не рождается холодной и безжалостной, даже Екатерина. Когда-то и она, вне всякого сомнения, была молодой и невинной, как любая другая девочка. Может, она даже верила в волшебные сказки, пока не обнаружила, что в мире гораздо больше драконов, нежели благородных рыцарей. Огнедышащих монстров, которые своим пламенем обращают в пепел твои мечты и грезы, опаляют тебя предательством, пока ты не умрешь или не позволишь своему сердцу обратиться в сталь. Мне думается, Екатерина тоже знает, каково это – испытывать боль и оскорбления от любимого человека, чувствовать себя униженной, слабой и бессильной.
– Тоже? – Реми нахмурился, настороженно и изучающе посмотрев на Габриэль.
Девушка напряглась. Она не знала, что побудило ее защищать Екатерину. Возможно, таким образом она защищала себя. Слишком уж близко она подпустила его к тем безобразным ранам в своей душе, которые до сих пор ей удавалось скрывать.
– Да, тоже… как… подобно многим другим женщинам, достаточно глупым, чтобы отдать свое сердце мужчине.
– То, чего с вами никогда не случалось? – осторожно поинтересовался Реми.
– Нет! Никогда, – возмутилась Габриэль.
Слишком горячо, как ей показалось. Она вырвала руку у Реми и отступила глубже в тень деревьев. Николя почти лишил ее мужества, последовав за нею и ласково приобняв за плечи.
– Габриэль?!
Нежность в его голосе испугала Габриэль. Неужели она позволила ему понять слишком многое по ее лицу за те считанные минуты, когда она потеряла бдительность?
– Как мы, однако, неосторожны, – заговорила она с наигранной веселостью, стараясь не показать, что нервничает. – Едва ли вам разумно задерживаться здесь. Да и мне тоже. Наварра скоро начнет интересоваться, куда я запропастилась. Мне пришлось пообещать ему практически все танцы на сегодня. Его Величество начинает предъявлять на меня права и не допустил бы иного.
Руки Реми окаменели. Еще одно мимолетное мгновение она чувствовала, как шевелятся ее волосы от его теплого дыхания, но уже в следующий миг он отпустил ее.
– Да, Наварра, – повторил он, и в его голосе странно смешались мрачная решимость, горечь и сожаление.
Упоминание о короле восстановило дистанцию между ними. Габриэль ощутила пустоту, когда Реми отстранился от нее, но овладела собой и решительно выпрямилась.
– Мне действительно надо возвращаться в зал.
– Мне тоже.
– Что?! – воскликнула Габриэль, надеясь, что неправильно истолковала его слова, но он уже вытаскивал маску, которую успел заткнуть за пояс.
– Вы же меня не выдали. Наоборот, придумали для меня имя, так что я рискну возвратиться туда.
– Реми! Нет!
Он начал завязывать маску.
– Вы действительно безумны. – Она в ужасе вырвала маску из его рук. – Я никогда не видела, чтобы мужчина с такой одержимостью стремился погубить себя.
– Габриэль, отдайте мне маску. – В голосе Реми одновременно прозвучали и мольба и угроза.
– Нет! – Габриэль поспешно спрятала маску за спину, отступая от него. – Выходит, я спасла вас только затем, чтобы вы вернулись назад, прямо в логово ведьмы?
Реми машинально сделал шаг за ней.
– Не сочтите меня неблагодарным…
– Не нужна мне ваша благодарность. Мне нужно, чтобы вы ушли.
Она уткнулась спиной в ствол дерева, Реми потянулся к ней и, обхватив руками, попытался вырвать у нее маску. Габриэль отчаянно вцепилась в нее и не отпускала.
– Ну, Реми, пожалуйста. Вы не можете…
– Я должен. Теперь, когда я увидел своего короля и этом проклятом месте, я еще больше, чем когда-либо, настроен вытащить его отсюда.
– Но никто не подвергает его здесь пыткам.
– Нет, они творят нечто гораздо худшее: крадут его душу. Из того немногого, что я видел сегодня вечером, мне понятно, что он развращается в этом месте… – «Вами». Реми сдержался и не выпалил этого, но она прочитала обвинение в его глазах. – Наварра перестает осознавать, кто он в этом мире. Становится просто одним из них придворных полудурков, тряпичной марионеткой, танцующей под дудку Темной Королевы. Я вижу, как над ним насмехаются со всех сторон.
– Но это не будет продолжаться вечно, – взмолилась Габриэль в отчаянии, когда Реми расцепил ее пальцы. – Я знаю, вы не верите в пророчества, но однажды Наварре предназначено стать королем Франции. Клянусь, это правда.
– А вам уготовано стать любовницей короля? – Губы Реми вытянулись в ниточку. – Мне жаль, Габриэль, но он уже король. Король Наварры. Его народ с лихвой терпел гонения и невзгоды. Страну оставили на произвол судьбы без короля на целых три года. Он должен возвратиться к своему народу, и я намерен позаботиться об этом.
Последним решительным рывком Реми выдернул у нее маску, а сам отскочил от нее. Габриэль слишком хорошо знала эти упрямо стиснутые челюсти и это непреклонное выражение лица. Она топнула ногой от досады. Сердце тоскливо сжималось от страха за него. Он на самом деле рвался обратно в танцевальную залу. Существовало только два способа остановить Реми: как-то лишить его чувств или пригрозить выдать его. Впрочем, она знала еще один способ.
Габриэль, задумавшись, прикусила нижнюю губу. Способ этот был связан с определенной долей риска и для Реми, и для Наварры, не говоря уже о ней самой. Что за проклятье, этот человек! Вот он уже прилаживает маску на лицо. Он не оставил ее выбора.
– Хорошо! – воскликнула она. – Я помогу вам.
– Что? – Реми уже почти закрепил маску, но стащил ее вниз и, нахмурившись, посмотрел на Габриэль.
– Черт с вами, если вы настолько упрямы и мне вас не остановить в вашем безумии. Будет лучше, если вы подождете здесь, пока бал не закончится. – Габриэль перевела дыхание и глубоко вздохнула. – Я тайком поговорю с Наваррой и устрою вам встречу в его покоях.
Реми стоял как громом пораженный. Он медленно снял маску и какое-то время обдумывал ее предложение, затем отрицательно мотнул головой.
– Нет, это слишком опасно, особенно для вас.
– Опасно! – Она стрельнула в него глазами, вся одно сплошное негодование. – Нет уж. Опасным было танцевать с вами на глазах у Темной Королевы. По сравнению с этим ваше тайное свидание в покоях Наварры – детская шалость. К тому же совсем недавно вы настаивали, чтобы я передала ему записку от вас.
– Записка – это одно. Но вы предлагаете совсем иное… – Реми провел рукой по своей шевелюре. – Как вам это удастся провести меня туда? Нет, важнее другое, зачем это вам? Вряд ли это… едва ли…
– Да, я знаю. – Габриэль прервала его с недовольной гримасой. – Едва ли моя затея совпадает с моими интересами. Давайте решим так: лучше я сделаю это сейчас, иначе вы будете продолжать появляться в самые неподходящие моменты, доводя меня до сердечных приступов. Кроме того, я верю в благоразумие Наварры. Я думаю, он слишком умен, чтобы поддаться вашим уговорам и согласиться на ваше безрассудное предложение. Он, несомненно, предпочтет благополучно остаться в Париже.
– С вами? – На лице Реми отразилась мука. – Вы так уверены в своей власти над ним?
Габриэль ни в чем не была уверена. Она знала одно: когда-то она уже пережила смерть Реми. И сомневалась, что сумеет пережить это снова.
– Я твердо намерена воспользоваться предоставленной мне возможностью, – ответила она. – Но у меня к нам два условия.
– Какие? – Реми настороженно изогнул бровь.
– Вы излагаете свое предложение Наварре. Убежать с нами или оставаться со мной в Париже, решать ему. Но, каково бы ни было решение Его Величества, вы выполните его. Никаких дальнейших попыток убедить его, никаких неосторожных попыток увидеться с ним. Согласны?
Реми размышлял, хмуря брови.
– Согласен, – вымолвил он наконец. – Ваше второе условие?
– Вы прекращаете изводить меня своими проклятущими вопросами.
Реми хмыкнул, но кивнул, протягивая руку, чтобы скрепить рукопожатием сделку. Но тут что-то переменилось в нем. Он, не отрываясь, смотрел куда-то мимо ее плеча, не отпуская ее руки. Потом наклонился к ней, и она почувствовала в нем тревогу, хотя на лице его застыло безразличное выражение.
– Осторожнее, – прошептал он, касаясь горячими губами ее уха. – За нами наблюдают. Там, позади вас, кто-то прячется в кустах.
Сердце Габриэль заколотилось сильнее. Ей оставалось только не реагировать, не оглядываться, не показывать тревоги. Не успела она сообразить, что делать дальше, как Реми выпустил ее руку. Откинув шляпу в сторону, он нащупал рукоятку кинжала, закрепленного на поясе. Его взгляд изменился. Такой взгляд Габриэль видела редко. Холодный, жесткий, этот взгляд испугал ее даже больше, нежели шпион, скрывающийся в кустах. Она увидела перед собой вовсе не Николя Реми, а Бича, который вытащил оружие из ножен и хладнокровно готовился перерезать врагу горло.
Он попятился от Габриэль, убийственно спокойно отвесил ей поклон и с тем же убийственным спокойствием громко и четко произнес:
– Желаю вам доброй ночи, мадемуазель.
Реми развернулся на триста шестьдесят градусов так стремительно, что Габриэль не успела даже перевести дыхание. Стремглав кинувшись за кусты, он атаковал того, кто там прятался. Раздался испуганный возглас, кинжал блеснул в поднятой руке Реми.
Габриэль зажала рукой рот, чтобы не закричать. Но отвести взгляд не смогла. И тут Реми замер, лезвие его кинжала блеснуло в лунном свете. Он крепко выругался и вложил кинжал обратно в ножны. Нагнувшись, Николя схватил за шиворот того, кто прятался от них, и вытянул его из кустов. Еще не опомнившись от испуга, Габриэль удивленно прищурилась. Тот, кого капитан выволок за шиворот, мало походил на шпиона Темной Королевы.
Это был всего лишь мальчишка с копной спутанных темных волос и скуластым худым лицом. Странно, но его явно не пугали свирепые взгляды Реми. Он даже отважился нерешительно улыбнуться в ответ на тираду Реми, хотя и казался несколько смущенным от того, что его поймали.
– Добрый ночи, капитан. Вы его знаете? – Габриэль отвела взгляд от мальчика и вопросительно посмотрела на Реми.
– Да, боюсь, что знаю. – Реми одарил мальчика еще одним свирепым взглядом и подтолкнул его к Габриэль. – Мадемуазель Шене, позвольте мне представить нам моего Волка.
Габриэль поразило, что мальчик явно (и гораздо больше, чем Реми) боялся ее. Дрожащей рукой он осенил себя крестным знамением и стоял, вцепившись в какой-то жутко вонючий предмет, спрятанный под рубашкой. Она с отвращением сморщила нос. Реми, отвесив Волку легкий подзатыльник, заставил того поклониться Габриэль, и никто из них не заметил другую фигуру, выскользнувшую из-за дерева.
Серый силуэт мужчины, крадучись, направился в сторону дворца на доклад к Темной Королеве.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Реми следовал за Габриэль по задним коридорам дворца, Волк угрюмо плелся сзади. Не представлялось никакой возможности избавиться от мальчишки, хотя Реми раздраженно пенял ему за ослушание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63