Рука необыкновенного художника.
– Возможно, у меня и были некоторые способности, – немного резко произнесла Габриэль. – Но я же говорила тебе, что любые дары, когда-либо имевшиеся у меня, я давным-давно растеряла.
– А как ведунья приходит к потери ее волшебства? – мягко уточнила Касс.
– Откуда мне знать? – отрывисто буркнула Габриэль, хотя и прекрасно знала, как и когда она потеряла свое волшебство. Она просто не желала обсуждать это. – Впрочем, это не имеет значения, – уже спокойнее договорила она. – Ни одной женщине никогда не удастся завоевать известность или заработать состояние на художественном поприще. То были давнишние и глупые мечты.
– Тебя никогда не волновала слишком большая слава и богатство. По крайней мере не тогда.
Габриэль вздрогнула и попыталась сжать ладонь, но Касс снова разомкнула ее пальцы.
– Да, очень красивая рука, но пустая, – пробормотала Касс.
– Я же сказала тебе, что без труда заполню ее драгоценностями и монетами для тебя.
– Я не об этой пустоте, я о другой, которая мало кому очевидна. Ты – красивая женщина, очень желанная и пользуешься успехом. Но твоя жизнь все равно пуста. Приехав в Париж, ты отказалась от всего, что когда-либо знала, от сестер, дома и друзей на острове Фэр. И теперь ты совсем одна.
– Чушь! У меня есть дом, полный слуг, и я частенько бываю при дворе, на банкетах, маскарадах, балах. Меня все время окружают люди, они ищут моей благосклонности.
– Женщины, которым ты не доверяешь, и мужчины, которых ты презираешь. Глупцы, они не видят ничего, кроме сверкающего фасада, который ты им демонстрируешь, и никогда близко не приближаются к настоящей Габриэль. Эта рука говорит со мной о темноте, тайне, глубочайшем одиночестве.
«Тогда моя рука слишком уж много поведала Кассандре», – подумала Габриэль.
– Какой во всем этом смысл? – спросила она, пытаясь отнять руку. – Я пришла сюда не для гадания по руке.
Касс только крепче сжала ее ладонь, и длинные, тонкие пальцы продолжали свой осмотр.
– Ой!
– Что? – спросила с тревогой Габриэль.
Касс прощупала складки на ладони Габриэль.
– Здесь я ощущаю пульсирующую вену, которая отмечает огромное честолюбие… могучее желание власти, известности… неуязвимости. Но прямо рядом с этим струится линия сердца, жаждущего страсти, романтической любви, переполненного пылким желанием любить и быть любимой.
– Та линия, наверное, слишком коротка, – усмехнулась Габриэль.
– Нет, линии равны по длине и пересекаются, достигнув точки, где предстоит свершиться выбору. Между любовью и честолюбием.
– Я уже сделала этот выбор.
– Нет, не сделала, – усмехнулась Касс и отрицательно покачала головой. – Но тебе предстоит сделать трудный выбор. А вот и старый шрам пересекает линию сердца.
– У меня вовсе нет шрамов. – Габриэль невольно надменно выпрямилась. – Моя рука безупречна.
– Шрам не на руке, на твоем сердце, Габриэль Шене. Старая рана, которую никогда надлежащим образом и не лечили. Ее оставил в твоей душе недостойный мужчина.
– Думаю, я наслушалась предостаточно…
– Ты отдала свое сердце этому мужчине, а он предал тебя, – мягко, но непреклонно продолжала Касс. – Так недостойно и мерзко может поступить только мужчина, и он причинил тебе боль! Однажды ярким летним полуднем на сеновале в сарае…
– Боже мой! Ты противная ведьма! – закричала Габриэль и вырвала руку.
Она отскочила назад, сжав ладонь. Ей казалось, будто Касс разбередила ее старую рану и заставила истекать кровью, вместе с которой оттуда потекли старые и жестокие воспоминания. О далеком июне и Этьене Дантоне, о том отвратительном и мерзком событии, который она изо всех сил старалась забыть. Нет, не старалась, а совсем забыла.
– Это… это самая настоящая чушь. – Габриэль прерывисто вздохнула и стала искать свою маску. – У меня совсем нет времени продолжать это безумие. Не хочешь помочь мне, не надо. Я явно совершила ошибку, придя сюда. Прощаюсь с тобой и желаю тебе доброго вечера.
Цербер коротко залаял, когда Габриэль решительно направилась прочь, но не успела она добраться до двери, как Кассандра позвала ее.
– Габриэль, погоди.
Девушка остановилась и оглянулась. Касс стояла неподвижно, застыв в пятне света от свечки, которую второпях забыла Габриэль.
Так они помолчали какое-то время, потом Кассандра заговорила:
– Я выполню твою просьбу, но предостерегаю тебя. Есть причины, по которым запрещено тревожить мертвых, и это занятие считают черной магией. Обращение к миру мертвых – опасное дело, и в любую минуту все может пойти наперекосяк. Иногда душа, с которой ты хочешь войти в контакт, не желает быть потревоженной, в то время как другие души, несущие зло, легко могут прорваться назад в наш мир через раскрытую тобой дверь.
Габриэль хмурилась, стараясь понять, не пытается ли Кассандра просто запугать ее.
– Ты хочешь сказать, если ты наколдуешь неправильно, может случиться… что может случиться? Можно освободить какого-то призрака или демона?
– Все возможно, когда искушаешь судьбу, играя с темными силами и черной магией.
– Но если все настолько опасно, то почему же ты… почему занимаешься этим? – настойчиво спрашивала Габриэль.
– Мои дни погружены во мрак, вот почему. – Касс не возмутил ее вопрос. – Но стоит мне вызвать мертвых, как я начинаю на самом деле видеть. Для меня это единственная возможность разглядеть другое лицо, и это оправдывает всякий риск. Вопрос: оправдывает ли твоя цель твой риск?
Оправдывает ли? Габриэль была вынуждена признать, что слова Кассандры озадачили ее. Но она подумала о Реми, о том, как рассталась с ним в тот день, когда он отправился навстречу своей гибели, о том, сколько всего несказанного осталось между ними.
– Да, – ответила Габриэль, решительно выпрямляясь. – Моя цель стоит риска.
– Тогда я помогу тебе.
Габриэль осторожно вернулась к тому месту, где оставалась стоять Касс, но ее восторг умеряло подозрение, вызванное столь внезапной капитуляцией.
– Поможешь? Что же заставило тебя изменить свое решение?
Касс передернула плечами.
– Вдруг однажды я посчитаю полезным иметь такого должника, как ты. Я только единожды раскрою для тебя мир мертвых и вызову тебе того, кого ты просишь. Но взамен жду будущей услуги от тебя.
– И какой будет та услуга?
– Как же я могу решить прямо сейчас? – удивилась Кассандра. – Но ты согласишься оказать мне услугу, не задавая вопросов, не допуская отказа. Согласна на такую сделку?
– Мне надо поклясться на крови? – мрачно поинтересовалась Габриэль.
– Нет, хватит простого рукопожатия и твоего слова.
Кассандра протянула руку в сторону Габриэль. Девушка колебалась. Она не выжила бы так долго в Париже, если бы не умела соблюдать осторожность. Конечно, не было ничего опрометчивее, чем давать обязательство, не узнав, в чем, собственно, оно заключается.
– Ну же, Габриэль, – прервала молчание Касс. – Я вовсе не из тех наносящих удар в спину интриганов, с которыми ты имеешь дело при дворе. Я признаю, что наше знакомство имеет слишком короткую историю, но ты можешь довериться мне. Я никогда не попрошу от тебя больше, чем ты сможешь мне дать.
Несколько успокоенная, Габриэль пожала руку Касс.
– Хорошо. Я… я согласна. Сделай это для меня, и я останусь у тебя в долгу. Слово Габриэль Шене.
Они скрепили рукопожатием свою сделку, и странная улыбка тронула уголки губ Кассандры, обдав холодом Габриэль. Но повергшее ее в трепет выражение пропало так стремительно, что девушка подумала, что ей это только показалось.
Касс направилась к буфету и провела рукой по нижней полке. Она задела горящую свечу, которую Габриэль оставила там. Касс изрыгнула проклятие, когда чуть не опрокинула подсвечник и горячий воск плеснул ей на руку.
– Убери от меня свою свечу, – сердито бросила Кассандра. – А затем отойди в сторону.
Хотя и озадаченная резкой командой, Габриэль последовала указаниям хозяйки дома. Она отступила подальше от буфета, держа свечу как можно выше. С выражением предельной сосредоточенности на лице, Касс продолжила что-то нащупывать на полке.
Габриэль не могла видеть, что сделала Касс, но внезапно весь буфет задрожал и заскрипел. Касс проворно отпрянула назад, и Габриэль застыла от удивления. Буфет, качаясь, отъехал в сторону и раскрыл разверзнувшееся отверстие в полу. Габриэль подкралась ближе, дрожащий свет от ее свечи осветил вырезанные в камне ступеньки, спиралью уходящие вниз, в полную темноту, холодную и негостеприимную.
Тайный подвал. Вот оно, объяснение счастливого спасения Касс от охотников на ведьм в тот страшный день, много лет назад. Габриэль задумалась, почему другие женщины Лассель не сумели спастись тем же образом. Касс никогда не соглашалась обсуждать трагическую гибель своей семьи. Сама отчаянно оберегавшая собственные раны, девушка понимала и уважала молчание Касс.
– Ты позволила мне прочесть твою ладонь, а теперь я доверю тебе тайну и введу в святая святых этого дома. Добро пожаловать в мой настоящий дом, – насмешливо произнесла Кассандра и картинно взмахнула рукой. Когда Цербер попытался промчаться мимо них и возглавить шествие вниз, Кассандра схватила его за ошейник.
– Нет!
Она наклонилась и прошептала очередную команду. Габриэль послышалось нечто вроде «Ступай. Охраняй». Задрав голову, пес куда-то стремительно исчез, напоминая солдата, заступившего на караул. Кассандра начала осторожно и медленно спускаться по ступенькам, задержавшись, чтобы позвать за собой Габриэль.
– Держи крепко свою свечу и иди как можно ближе ко мне. Путь вниз всегда темен и предательски ненадежен, – добавила она с одной из своих странных иронических улыбок, наполнив Габриэль неприятным чувством, что она имеет в виду вовсе не ступеньки вниз, а нечто совсем иное.
Габриэль судорожно сглотнула, но она уже зашла слишком далеко, чтобы повернуть обратно. Захватив свечу с буфета, она вслед за Касс начала погружаться во тьму.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Габриэль немного расстроилась, что они с Кассандрой не направились в небольшую тихую комнатку в задней части дома. Очевидно, обращение к душам умерших требовало большей скрытности и большей тьмы, и так и только так молено было ощутить присутствие духов. Подземное помещение в Мезон д'Эспри скорее походило не на мастерскую в ее доме, а на жилые комнаты. Кто-то, очевидно, служанка Финетта, изо всех сил постаралась сделать помещение настолько удобным, насколько это было возможно для Кассандры.
Кровать с множеством перьевых подушек стояла по одну сторону узкой комнаты. На толстом матраце громоздились шерстяные одеяла. Плетеный половик прикрывал грубые камни пола. Ярко-красный платок и несколько потрепанных платьев, напоминавших то, что было надето на Кассандре, висели на деревянных гвоздях, придавая некоторое оживление каменным стенам.
– Чего-нибудь освежающего? – предложила Касс, направляясь к буфету.
– Нет, спасибо, – ответила Габриэль и с трудом удержалась, чтобы не добавить: «И хотелось бы, чтобы ты тоже отказалась».
Габриэль уже вскоре после знакомства догадалась о пристрастии Касс к крепким спиртным напиткам. Но даже намека на необходимость проявить благоразумие и умерить потребление спиртного бывало достаточно, чтобы пробудить в Касс ярость.
Габриэль оставалось только с грустью наблюдать, как она наполняет бокал янтарного цвета жидкостью из бутылки. Ее пальцы обхватили бокал по ободу, не давая перелить жидкость. Габриэль почувствовала сильный неприятный запах очень крепкого алкоголя, скорее всего, дешевого коньяка. Девушка прикусила нижнюю губу, Касс опорожнила огромный бокал, словно это был стакан воды.
– Фу-ф, – выдохнула Касс. – Именно этого мне не хватало, – и вытерла губы тыльной стороной ладони. – Отлично. Начнем, пожалуй, с твоего рассказа о мужчине, которого ты хочешь вызвать из царства мертвых. Рассказывай все.
– Мужчине? – Габриэль вздрогнула. – Откуда ты знаешь, что это мужчина? – озадаченно спросила ими. – Я не говорила этого.
Касс хрипло рассмеялась. Прихватив бутылку и стакан, она преодолела путь до стола и расслабленно повадилась на ближайший стул.
– Ты красивая, умная женщина, волею судеб брошенная на край бездны. Конечно же, должен быть мужчина, с которым это связано. Так кто же он? Некий давно пропавший любовник?
– Нет! – дернулась Габриэль, тут же испугавшись, что ее отрицание прозвучало слишком поспешно. Ведь никогда между нею и Реми не возникало ничего подобного любовным отношениям. По крайней мере с ее стороны. Этот мужчина никогда ничего не имел от нее, кроме одного поцелуя.
Она прошлась по комнатке, стараясь привести в порядок нахлынувшие с новой силой путаные эмоции, связанные с Реми. К тому же ситуация настоятельно требовала точно определить, каковы же были их отношения.
– Он был моим другом, – выдавила наконец Габриэль. – Только другом.
Касс явно скептически приняла ее слова, и ее брови насмешливо поползли вверх, но она не стала никак комментировать услышанное, только, наполнив вновь свой бокал, едко спросила:
– И что за имя носил этот друг?
Габриэль облизала пересохшие губы, прежде чем нашла в себе силы назвать имя, которое она избегала произносить прошедшие три года.
– Реми. Капитан Николя Реми.
Касс выдержала паузу, ставя бутылку коньяка назад на стол.
– Николя Реми. Великий герой гугенотов? Тот, кого они величают Карающим бичом Божьим?
– Да, но ты-то откуда его знаешь?
– Я же не полная отшельница. Для связи с миром у меня есть Финетта. – Касс отпила коньяк, растягивая время, чтобы посмаковать вторую порцию спиртного. – Ты меня заинтриговала, – объяснила она Габриэль. – Твоего отца, шевалье Шене, тоже называли великим героем. Зачем же дочери знаменитого католического рыцаря понадобился протестантский солдат?
– На острове Фэр мы предпочитали игнорировать религиозные войны. Однажды летом Реми прибыл на наш остров беглецом с ужасной раной. Арианн приняла его в нашем доме и выхаживала, пока он не выздоровел. Мы спасли его, скрыли от… Темной Королевы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63