Поэтому Митч и привел ее сюда, заехал за Кей в большом, как автобус, лимузине, хвастался своим жалованьем.
Но Кей вовсе не была потрясена, скорее опечалена столь явной переменой в Митче, пока тот изо всех сил рисовался собственными успехами. Она все время вспоминала ту неделю, проведенную в пути; он был невоспитан, грубоват, но жизнерадостен и чистосердечен. Правда, теперь внешне Митч выглядел гораздо лучше – идеальная стрижка, укладка феном, сшитый на заказ синий костюм в тонкую полоску, золотые часы фирмы «Патек Филипп», возможно, стоившие больше годового заработка его отца. Но все же Кей находила наманикюренного, пахнувшего одеколоном Митча гораздо менее привлекательным, чем того неотесанного молодого идеалиста, мечтавшего переделать мир.
Она заметила, как Митч сунул пятидесятидолларовую банкноту в руку метрдотеля, усадившего их за один из лучших столиков у окна. Кей долго молчала, восхищаясь открывшимся пейзажем. В Городе Ветров стоял еще один холодный зимний день, но яркое утреннее солнце отражалось от свинцовой поверхности реки, медленно несущей свои воды мимо угрюмого здания.
– Тебе нравится? – спросил сидевший напротив Митч.
– Очень. Не стоит так стараться произвести на меня впечатление, Митч.
Нетерпеливое раздражение усиливалось еще и из-за разительного контраста с Джимом Болтоном. Джим обладал состоянием, позволяющим купить стоившую десятки миллионов авиакомпанию, но ездил в обыкновенных, взятых напрокат машинах, обедал в дешевых ресторанах и без ложного стыда признавался в низком социальном статусе отца.
– Я бы хотела узнать о тебе больше, и не только, какое жалованье ты получаешь, – продолжала девушка. – Твой отец, например. Как он?
Кей знала, что мать Митча умерла два года назад от рака груди, а к Леху Карлошику девушка особых симпатий не питала. Однако ей было интересно узнать, как тот относится к успехам сына.
– С ним все в порядке. Я пытался заставить его уволиться, или, по крайней мере, найти другое место. Хотел содержать его, может, даже купить винную лавку. Но он и цента не желает у меня взять.
– Может, ему нравится его работа.
– Нет. Всегда ее ненавидел. Просто упертый сукин сын.
Вспомнив мрачную гордость Леха и презрение к стремлению сына оторваться от собственных корней, девушка предположила, что Лех отказывается от денег сына не только из чистого упрямства.
Официант принес меню. Митч велел ему принести бутылку шампанского.
– Самого лучшего, что у вас есть.
– Не находишь, что для шампанского слишком рано? – заметила Кей.
– Кто это сказал, что для шампанского никогда не поздно, – кажется, Лиз Тейлор?
Митч кивком подтвердил заказ, и официант отошел.
– Я же сказал, что мы празднуем, – повторил Митч, – и жалеть денег не собираюсь.
– Митч, я рада, что у тебя так хорошо идут дела. Но совсем не обязательно лезть из кожи вон ради меня.
– Разве?
Митч наклонился над столом.
– Почему, ты считаешь, я работал день и ночь, чтобы так быстро подняться? Что подстегивает мое честолюбие, Кей, какая мечта?
Он испытующе взглянул на девушку.
– Потому что так долго хранил это в сердце… я все еще хочу тебя, Кей, и никогда не забывал… Между нами произошло столько всего, над чем я не имел власти. Но я знал, что мы найдем дорогу друг к другу. И ты увидишь, как много я могу дать тебе, какая сказочная жизнь у нас может быть!
Напряженное лицо чуть смягчилось, будто непонятный приступ, державший его в тисках, на миг отпустил.
– До сегодняшнего дня был счастлив этой мечтой – она толкала меня выше и выше.
Кей была одновременно тронута и смущена его признанием. Она не хотела быть объектом такой привязанности. Только вчера сердце выбрало другого. Но она понимала, что одержимость Митча только воспламенится еще больше, если она скажет, что увлечена другим человеком. Как объяснить ему, заставить забыть о ней?
Девушка бесцельно оглядела комнату. Седовласый солидный член клуба, сидевший за соседним столиком уставился на нее. Когда их взгляды встретились, он улыбнулся… неспешной, зазывной улыбкой – улыбкой очень богатого человека, знающего власть денег. Кей спокойно отвела глаза и вновь повернулась к Митчу.
– Но о чем ты еще мечтаешь, кроме меня? Сколько денег тебе достаточно, чтобы чувствовать себя богатым?
– Люди, которые хотят быть богатыми, – улыбнулся Митч, – не мыслят цифрами. Они стремятся заполучить все.
– И ты думаешь, что для меня это имеет значение? Ты нравился мне еще тогда, Митч. Собственно говоря, мы вообще бы не встретились, не интересуйся ты политикой, не отдавая столько усилий и времени работе во имя того, во что верил, и при том не требуя за это денег. У тебя были принципы, идеалы.
– Думаешь, идеалы – это роскошь, доступная только бедным? – вскинулся Митч. – Богатые способны сделать гораздо больше бедных! Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон владели сотнями рабов, жили в великолепных домах, и Фрэнсис Делано Рузвельт отнюдь не был нищим! А как насчет национального героя, Джека Кеннеди?
Он внезапно остановился, и негодование уступило место раскаянию.
– Слушай, ты права. Меня немного занесло, и все из-за этого волшебного ковра, на котором я лечу. Никогда не представлял, что так быстро заработаю деньги и так много. Черт, я рос в уверенности, что проведу жизнь среди скотобоен. Конечно, голова у меня иногда кружится. Но я еще не окончательно слетел с катушек. И всё еще хочу сделать мир лучше. Просто деньги все упрощают. Короли оставили гораздо более заметный след в истории, чем нищие.
Прямые слова отчасти помогли вновь завоевать уважение Кей, и хотя былая привязанность навсегда исчезла, но девушка все же верила, что он не променял мечту делать добро на стремление скопить побольше золота.
Официант принес шампанское, и Кей предложила тост за его новую работу, а Митч – за скорейшее окончание университета. Они заказали яйца «Бенедикт» и рубленое мясо, каждый пробовал еду с тарелки соседа. Митч спросил о ее планах на следующий год.
– Подумываешь вернуться в Чикаго?
– Нет, Митч, – сказала она, надеясь хоть так убедить его в невозможности никаких отношений, кроме дружеских. – Собираюсь закончить университет и заняться исследованиями.
– Чего именно?
Обсуждать секс с Митчем казалось слишком опасным.
– Я еще точно не определила тему. Кроме того, мне нужно получить что-то вроде субсидии, без этого я не смогу ничего сделать – просто денег не хватит.
– А если я дам тебе сто тысяч долларов? Устроит? Кей улыбнулась горькой иронии ситуации – деньги предлагались направо и налево, но прикоснуться к ним она не имела права.
– Спасибо за предложение, но по правилам настоящих исследователей можно принимать только помощь, предложенную без всяких условий – иначе результаты могут быть признаны недействительными.
Митч пожал плечами. Он и не отрицал, что ставит условия, хотя и сделал еще одну попытку:
– Если хочешь, чтобы у меня сохранились хоть какие-то принципы, позволь употребить деньги на достойное дело. Сейчас я могу позволить себе это, Кей… и, если понадобится, найду еще.
Отказаться еще раз означало обидеть Митча. Не желая показаться невежливой, Кей постаралась переменить тему.
– Почему тебе так много платят, Митч? И чем теперь будет заниматься этот новый отдел?
– Операциями, названными «приобретение» и «слияние». Они требуют сочетания самых различных методов.
Тенденция современного бизнеса – создание крупных компаний посредством организации браков между мелкими. Большая акула также может сожрать маленькую рыбку. Я тот самый сват, который сводит жениха с невестой. Если у богатой фирмы накопилось достаточно денег, я пытаюсь найти для них выгодную покупку. Если небольшая компания ищет деньги на расширение дела, я вынюхиваю, не отыщется ли старший братец, который захочет приобрести ее. Когда работа сделана хорошо, из рук в руки могут перейти сотни миллионов долларов. А мой банк получит комиссионные, как любой брокер. Две-три подобных сделки в год, и представляешь, какие это суммы? И все это зависит от меня, Кей, так что даже те деньги, которые я получаю сейчас, – просто семечки, корм для цыплят!
– Полмиллиона в год? На них можно прокормить чертову уйму взрослых кур!
Но Митч, пропустив мимо ушей ироническое замечание, продолжал заливаться соловьем:
– Уж поверь, я приложу все силы, чтобы добиться своего! Иногда приходится пахать до восемнадцати-двадцати часов в сутки, работы все больше! Пока что в Белом доме сидят демократы, но если этого фермера с его земляными орехами сменит бизнесмен-республиканец, тут и начнется настоящая заваруха. Бьюсь об заклад, дел будет выше головы. Пожалуй, можно загрести миллиончиков десять-двадцать.
Митч запнулся, глаза сверкнули, словно он сам только что осознал значение собственных слов.
– Миллионы – благоговейно пробормотал он. – И я все потрачу на тебя.
Кей механически улыбнулась. Постоянные разговоры о деньгах утомили ее. Однако из слов Митча девушка поняла, что он может просветить ее относительно предмета, к которому у нее возник внезапный огромный интерес.
Когда посуда была убрана, а официант принес кофе, она спросила:
– Судя по тому, чем ты занимаешься, должно быть, встречался когда-нибудь с человеком по имени Джеймс Болтон?
Митч, словно испугавшись, резко выпрямился.
– Нет, лично знаком не был… пока, но кое-что слышал о нем. Моя первая сделка в этом банке связана с инвестиционной группой, которая желает купить «Мид-Коаст Эйрлайнз», а Болтон – один из возможных покупателей, которые могут составить конкуренцию моему клиенту.
Кей ничем не дала понять, что знает о намерениях Джима.
Митч с подозрением уставился на нее.
– Почему ты о нем спрашиваешь?
Но Кей изо всех сил старалась казаться безразличной:
– Вместе летели сюда.
– Одним рейсом?
Он наклонился, пристально оглядел Кей.
– Значит, тот тип, что был у тебя в номере, когда я звонил? Между вами… что-то есть?
– Нет, – категорически заявила Кей. В конце концов, в данный момент это правда.
– Тогда почему допрашиваешь меня? – допытывался он, прежде чем Кей попыталась что-то объяснить.
– Эй, – отбивалась она, – что плохого в одном-единственном крохотном вопросике?
Митч покаянно вздохнул:
– Прости, Кей. В подобных вещах всегда нужно опасаться утечки информации, и я, естественно, не имею никакого желания, чтобы Болтон ею воспользовался! Если, конечно, все еще желает купить компанию!
По неотрывному взгляду Кей поняла, что Митч по выражению ее лица желает узнать о намерениях Джима, и решила притвориться дурочкой.
– Послушай, Митч, какой из меня шпион? Я ведь не спрашивала тебя о сделке, так ведь? И знаю Джима только потому, что он вынес меня из самолета, после того как я потеряла сознание – так что мое любопытство вполне естественно.
Митч медленно, по-прежнему скептически кивнул.
– Что ж, вряд ли тебе стоит слишком сближаться с Болтоном. Судя по тому, что я слышал, – это довольно темная личность.
– О, даже так?
– Во-первых, делает бизнес с нашими врагами-коммунистами, торгует оружием, охотится за техникой, оставленной американцами в Южной Азии, покупает по дешевке и продает другим странам с большой прибылью.
Митч понизил голос:
– Некоторые даже уверены, что у Болтона еще с Вьетнамской войны сохранились связи с ЦРУ и он может быть замешан в контрабанде наркотиков.
Но Кей весьма недоверчиво отнеслась к заявлению Митча. Все, что рассказал Джим, может быть истолковано недоброжелательными людьми в совершенно ином свете, а в мире бизнеса не было недостатка в завистливых злобных конкурентах. Могут ли розыски и сбор запасных частей к самолетам считаться торговлей оружием? А переговоры с вьетнамскими коммунистами – это далеко еще не дружба с врагами американского народа, тем более что война кончилась несколько лет назад. Японцы тоже когда-то были противниками!
– Должно быть, тот, кто распространяет эту ложь, просто завидует успехам Джима. Мне он показался очень порядочным человеком.
– Ну конечно, ведь он спас тебе жизнь! Но ты ведь не знаешь историю его семейки, и почему он так отчаянно пытается доползти до вершины.
И Митч, не дожидаясь просьб, принялся оживленно рассказывать, явно намереваясь погасить всякий интерес, который могла питать к Болтону девушка. Отец Джима, Карл Болтон, владел не очень процветающей фабрикой по изготовлению сантехнического оборудования до первой мировой войны, когда, переориентировав предприятие «Рилайебл Пламбинг Инкорпорейтед», начал выпускать артиллерийские снаряды и разбогател, став одним из главных правительственных поставщиков. Деньги и власть не пошли ему на пользу – Болтон бросил бездетную жену и женился на танцовщице из казино, родившей ему сына. Несколько лет спустя, уже после войны, власти обнаружили, что Карл Болтон получал огромные прибыли, поставляя некачественные боеприпасы по завышенным ценам. Документами военных ведомств было неопровержимо доказано, что снаряды, поставляемые «Рилайебл», надежностью отнюдь не отличались – часто взрывались в орудийных стволах, убивая и калеча американских солдат. Карл Болтон просидел в тюрьме много лет и вернулся сломленным человеком.
– Старик когда-то был магнатом, – закончил рассказ Митч, – а кончил тем, что за тридцать баксов в неделю кланялся посетителям какого-то двухцентового ресторанчика. Можешь себе это представить?! Это надо же, иметь такую наглость, – засмеялся он, – назвать свою контору «Рилайебл».
Кей вспомнила о вчерашнем вечере, о том, как Джим сказал, что восхищается отцом… остатки уважения, почти утонувшие в океане стыда, и спросила себя, не вступает ли в неизбежное столкновение с принципами этики и морали. Она, конечно, не верила, что Джим замешан в контрабанде наркотиков, но понимала, что наивно думать, будто человек, пришедший на помощь попавшей в беду девушке, – благородный рыцарь, посвятившей жизнь служению добру. Не может ли так случиться, что она попросту идеализирует его только потому, что он спас ее жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71