– Здорово было… пока его не пристрелили. Тогда я отправилась на демонстрацию в Майами, там был съезд республиканцев. А между съездами перебиваюсь кое-как. Уж работу официантки всегда можно найти. Иногда удается поиметь парня. Вчера встретила такого… ну просто шик! Ночь провели в его палатке на побережье: Иисусе, давно уж меня так не трахали – обалденный мужик… только связываться с копами побоялся. Смылся, как тебе это понравится? С такими здоровыми причиндалами и такой трусливый хорек!
Кей не знала, восхищаться Сильвией или жалеть ее. Девушка казалась храброй, находчивой, доброжелательной, но какой-то… потерянной. И ее, Кей, ожидала бы такая же бесцельная жизнь, без корней и привязанностей, не согласись отец признать ее.
– А как у тебя с парнями? – спросила Сильвия. – С такой мордашкой, как у тебя, должно быть, отбоя нет!
Кей не знала, что ответить. Она не стыдилась признать полное отсутствие опыта в этой области, просто не желала затрагивать тему секса. Прежде чем она успела сказать что-то уклончивое, откуда-то из темноты раздался пронзительный вопль, потом изо всех углов парка послышались рассерженные крики.
– Идут!
– Свиньи паршивые!
– Осторожно, газ!
Моторы полицейских автомобилей включились одновременно, патрульные машины и джипы двинулись по траве; свет фар выхватывал из темноты испуганные лица. Открытые жестянки со слезоточивым газом полетели в демонстрантов.
Сильвия выудила баночку с вазелином, запустила туда пальцы.
– Быстрее, мажь! – велела она и начала энергично растирать по лицу и рукам жирную мазь.
Молодой человек, стоявший недалеко от них, вскрикнул от боли – один из снарядов со слезоточивым газом ударил его в плечо и отлетел на землю. Кей бросилась к юноше, чтобы помочь, но в эту секунду вокруг нее заклубилось облако едкого дыма, начавшего мгновенно разъедать нос, глаза и легкие. Девушка застыла, не зная, что делать. На память пришли наставления Сильвии: только не паниковать! Смаргивая слезы, Кей всматривалась в желтоватый туман.
– Сильвия!
Оклик затерялся среди сотен других, люди выкрикивали имена, предостережения, приказы.
– Сюда!
Задыхаясь и кашляя, Кей побрела на голос Сильвии. Она вспомнила о парнишке, ушибленном жестянкой со слезоточивым газом, и взглянула туда, где он стоял, но ничего не увидела, кроме неопределенных фигур, пробиравшихся сквозь дым. И тут она на кого-то налетела.
– Кей, это ты?
– Да!
– Хватайся за руку! Сейчас я тебя выведу отсюда.
Сцепившись пальцами, они двинулись туда, где пелена казалась не такой густой. Крики тех, кто остался позади, постепенно стихали, становилось легче дышать. Но тут внезапно, словно девушки вслепую описали круг и вернулись на прежнее место, громкие панические вопли боли поднялись с новой силой где-то впереди. Строй полицейских в бронежилетах волной цунами ворвался в толпу, размахивая дубинками, словно цирковые укротители – кнутами.
– Иисусе, – испуганно пробормотала Сильвия, – так еще никогда не бывало!
Кей увидела впереди надвигающиеся фигуры в шлемах с дубинками и попыталась ускользнуть, но они были повсюду, словно неумолимые призраки в мареве газа, казалось, светившегося от десятков фар, сиявших в конце парка. Девушка подняла руки и попыталась защититься. Удар пришелся в предплечье. Она боялась, что сейчас начнется настоящее избиение, но, подождав немного, подняла глаза и увидела, что полисмены промчались мимо, словно бушующий ураган. И в этот момент Кей поняла, что Сильвии нет рядом. Она всматривалась в туман, не в силах удержаться от того, чтобы не тереть зудящие глаза, отчего их щипало еще сильнее. Теперь Кей увидела Сильвию, скорчившуюся на земле в нескольких футах от нее.
Бросившись на колени около девушки, Кей в ужасе охнула, увидев струйку крови, просочившуюся через густые белокурые волосы и стекавшую по щеке. Глаза Сильвии были открыты, но ее, очевидно, оглушили.
– Дерьмовые ублюдки, – пробормотала девушка.
– Вставай, нужно убираться отсюда, – велела Кей. Она была достаточно сильна, чтобы поднять более миниатюрную девушку на ноги, и, поддерживая ее, потащила к выходу. Вокруг все разбегались, останавливаясь только, чтобы помочь раненым.
– Взгляни-ка, – простонала Сильвия, – сколько крови они выпустили из нас!
И рассмеявшись, повторила:
– Они проиграли, Кей! Вонючие копы выпустили из нас слишком много крови! Я не сразу додумалась, но теперь поняла – победители мы!
Сильвия снова засмеялась и оттолкнула руку Кей.
– Все в порядке, я могу идти. Кей нерешительно отстранилась.
– По-моему, ты ранена. Мы немедленно идем в больницу.
– Нет!
– Но, наверное, нужно наложить швы, сделать рентген и…
– Никаких больниц, – завопила Сильвия и голосом обиженной маленькой девочки, добавила.
– Пожалуйста…
– Ну ладно, – успокоилась Кей, – мой отель совсем рядом.
В обычных обстоятельствах администрация отеля ни за что не позволила бы постояльцу привести окровавленного человека к себе в номер. Но сегодня в этом не было ничего необычного. Хотя отель был маленьким и расположенным на тихой улочке, к тому времени как Сильвия и Кей переступили порог вестибюля, там уже было полно раненых, набившихся в умывальные и телефонные будки.
Уложив Сильвию на постель в своем номере, Кей намочила полотенце в холодной воде, протерла рану и смыла кровь. На голове оказалась рана длиной дюйма в два.
– Нужны швы, – твердо сказала Кей.
– Говорю в последний раз, не пойду я ни в какую гребаную больницу. Скорее умру!
В голосе девушки звучала такая яростная убежденность, что Кей сдалась.
– Ну ладно, – вздохнула она, – пойду куплю каких-нибудь антисептиков и бинты, а потом посмотрю, что можно сделать.
По пути в аптеку она просмотрела почту. Хотя Уайлер предупредил, что может пройти несколько дней, прежде чем все уладится, она постоянно ожидала от него вестей. Но записки не было.
Кей пыталась отогнать мысль о том, что отец снова попытается исчезнуть из ее жизни Несколько сотен долларов, номер в дешевом отеле на пару ночей – возможно, просто захотел откупиться. Сейчас, должно быть, решает, какие доводы привести в свою защиту и как убедительнее отрицать все, что дочь может рассказать репортеру.
Кей открыла дверь номера и обнаружила, что Сильвия уже не лежит на покрывале, одежда беспорядочной грудой валялась на полу, а сама девушка забралась под одеяло. Глаза Сильвии были закрыты, дышала она глубоко, хотя немного неровно и, казалось, спала. Кей осторожно тронула ее за плечо, боясь, что новая подруга потеряла сознание.
Веки Сильвии, затрепетали, приоткрылись; взглянув на Кей, она улыбнулась и пробормотала:
– Надеюсь, ты не возражаешь? Такая огромная кровать!
Кей покачала головой, и Сильвия вновь задремала. Кей осторожно бинтовала ей голову, думая о невероятных событиях последних суток. Она не только отыскала отца, но и обрела другие – утерянные – части собственной личности, о существовании которых не ведала до сегодняшнего дня. Она отстаивала собственную точку зрения, право иметь свое мнение; сделала все, чтобы помочь незнакомой девушке, дремавшей сейчас в ее постели.
Случившееся должно было уверить Кей, что она сможет преодолеть любые трудности, ожидающие впереди, но девушка по-прежнему тревожилась – что делать, если Уайлер не позвонит?
А если все-таки пришлет за ней… если придется бороться за место в его доме… легче ли это будет перенести?
У Сильвии, по-видимому, все-таки оказалось небольшое сотрясение мозга; утром у нее кружилась голова; не успев встать, девушка повалилась на колени. Кей помогла ей добраться до ванной и уложила в постель.
Когда она снова заикнулась о том, что Сильвии следует обратиться к врачу, та со слезами умоляла оставить ее здесь и только потом объяснила Кей, почему так боится больниц. В четырнадцать лет она забеременела от одноклассника в высшей школе и попросила помощи у местного доктора, практиковавшего тайные аборты, но тот так небрежно провел операцию, что ухитрился занести ей опасную инфекцию, так что матери пришлось поместить дочь в больницу.
– Когда врачи поняли, что у меня, – рассказывала Сильвия, – эти жлобы рассказали матери. Считали, она имеет право знать. Ну что ж, как только эти проклятые поганцы все выложили, мать просто спятила. Ввалилась в палату и избила меня до полусмерти – прямо там, перед сестрами и пациентами. Хорошо еще, что двое интернов успели довольно быстро ее оттащить. Но это еще не конец. Ей стукнуло в башку, что меня лучше всего… как это… стерилизовать. Мол, тогда у меня не только не будет детей, но я и секса не захочу, ничего не буду чувствовать. Отвела в сторону врачей. Спрашивала, не смогут ли сделать операцию, деньги предлагала. Мне потом один интерн сказал. После того как я провела в больнице несколько дней, мы с ним частенько трахались. Он забирал меня из палаты, якобы для того, чтобы обследовать… ну мы и занимались этим, а потом он снова укладывал меня в постельку. В общем, я до смерти перепугалась, когда узнала, каким образом мамаша желает позаботиться обо мне, словно я кошка уличная! Думала, она может сделать со мной все, что захочет, стоит только попросить, ну и мне конец! Как только меня выписали, тут же сбежала, но до сих пор не могу одолеть этот безумный страх, что она когда-нибудь поймает меня… что по всем больницам разослала приказ выпотрошить меня, как только туда попаду.
Кей с готовностью ухаживала за Сильвией весь день. Они заказали обед в номер и весело болтали или смотрели телевизор. Днем в выпуске новостей передали, что присяжные вынесли Лумису оправдательный приговор. Репортаж сопровождался короткими интервью с Уайлером и его подзащитным.
– Значит, этот сукин сын и есть твой отец, – кивнула Сильвия, когда на экране появился Уайлер. Кей рассказала ей свою историю.
– Слушай, потрясный мужик, этого у него не отнимешь.
– Руки прочь! – полусерьезно предупредила Кей. Рассказы Сильвии о больнице и разных похождениях убедили Кей, что в отношении секса и мужчин у той нет предрассудков. О чем бы ни упоминала девушка – путешествиях, постоянно меняющихся местах работы, родном городе, – любая история изобиловала подробностями о множестве мужчин, с которыми она спала при любой возможности. Футболисты из команды высшей школы, учителя, дружки ее матери, официанты в ресторанах, где она работала, активисты движения за мир, встреченные во время маршей, женатые, холостые, красивые, уродливые – список был бесконечным. Но сейчас Сильвия поспешила успокоить Кей:
– Эй, ведь ты подруга. Все, что твое, – для меня свято, не волнуйся!
В любом случае у Кей были большие сомнения относительно того, что Сильвия когда-нибудь встретится с Рэнделлом Уайлером. Прошло уже больше суток, а от него ни слуху ни духу.
К вечеру Кей отправилась на автобусную остановку станции «Грей хаунд» и взяла из камеры хранения большой рюкзак с вещами Сильвии. После целого дня, проведенного вместе с Сильвией, та стала уже не просто человеком, нуждающимся в помощи, а другом. Сильвии было двадцать два года, но разница в возрасте вовсе не оказалась препятствием к сближению. Однако из-за страха перед сексом Кей одновременно завораживали и отталкивали постельные истории Сильвии. Когда Кей за поданным в номер ужином призналась, что она еще девушка, изумление подруги было безграничным и искренним:
– Чтоб мне пропасть! – охнула она, роняя сэндвич на тарелку. – Иисусе, Кей, ты же можешь заполучить любого парня, когда и где захочешь! С тобой что-то неладно? Господи, да тебе уже семнадцать! Я куда раньше начинала!
Кей смущенно пожала плечами.
– Слушай, быть целкой – еще не самая худшая вещь в мире, – поспешила утешить ее Сильвия. – Мы все с этого начинаем. Но, черт, неужели неопределенность не убивает тебя? Неужели не умираешь от желания узнать, каково это на самом деле?
– Могу и подождать, – улыбнулась Кей.
– Кого? Прекрасного принца, а? Что ж, я тоже верила в это, давно, когда сказки читала, да с тех пор забыла. Просто на стенку лезу, если не перепихнусь хоть разок в день.
Кей призналась, что ее нерешительность не имеет ничего общего с прекрасным принцем, и объяснила Сильвии, почему так ненавидит все, что связано с сексом.
Та слушала, честно пытаясь понять и посочувствовать, но, обладая совершенно иным мировоззрением, никак не могла вникнуть в суть проблем Кей.
– Черт, – озадаченно протянула она, – не вижу ничего ужасного в том, что этот тип проделывал с твоей мамашей. Я позволяла парням связывать себя – знаешь, как здорово! Попробуй как-нибудь сама – то есть, когда начнешь.
Выслушав рассказ о Лью Паркере, Сильвия заметила:
– Погоди, а что, если он в самом деле пытался помочь тебе расслабиться? Знаешь, Кей, ты не должна считать, что каждый парень, которого ты заводишь, обязательно такой уж ублюдок паршивый, особенно из-за того, что при виде тебя они сразу вспыхивают, как рождественская гирлянда! Может, ты этого не сознаешь, но поверь, ты чертовски сексуальна – я таких женщин еще не встречала.
Кей залилась краской.
– Понимаешь, – продолжала Сильвия, – у одних голос хороший, другие рисовать умеют, а у тебя – это самое, Кей, притягательность, что ли? Как это… обаяние. Поэтому я и заговорила с тобой в парке. Конечно, я не мужик, но знаешь, как чувствую такое?
– Но мне это вовсе не нужно, – вскинулась Кей. – Это не талант, здесь вовсе нечем гордиться и нечего использовать!
Сильвия сочувственно покачала головой.
– Бедняжка! Пока все беспокоятся насчет войны и мира, ты ведешь войну с собой. Нельзя изменить свою природу, Кей, и если от своей чувственности не спрячешься, остается только с ней примириться.
– Как ты? – съязвила Кей, – ложиться в постель с каждым, кого встретишь?
Сильвия грустно улыбнулась.
– Для меня это означает примирение с собой. Я не пытаюсь перебороть себя и не ненавижу себя за это. Есть вещи гораздо худшие, чем быть нимфоманкой.
– Кем?
Кей никогда не слышала этого слова раньше.
– Нимфоманки – это те, кому повезло настолько, чтобы все время хотеть мужика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71