– Но мне кажется, это несправедливо.
– Почему нет? Ведь все было на самом деле, так ведь?
– Да, в отношении меня. Но разве это доказывает, что он сделал это с моей сводной сестрой? Сказанное мной так очернит Уайлера в глазах окружающих, что ему несомненно запретят видеться с дочерью. На это и рассчитывает Александра. Но, насколько я ее знаю, она вполне могла сочинить всю историю из мести, ведь второй брак тоже распался, и она так обозлилась, что готова сорвать злость на ком угодно.
Лора задумчиво кивнула.
– Это дело суда, Кей. Если твой отец невиновен, он, без сомнения, сумеет найти множество показаний в свою пользу; медицинское свидетельство, заключение детского психотерапевта.
– Но как только я заговорю, все это потеряет смысл. Вы сами знаете это. Если он напал на меня, значит, может не пожалеть и Ванессу.
– Довольно логичное заключение, – согласилась психиатр. – Но я считаю, у тебя нет другого выбора, кроме как дать показание.
Обе замолчали. Лора предложила бренди. Кей отказалась, но хозяйка подошла к маленькому бару, налила себе и возвратилась на место.
– Удивительно, – задумчиво вздохнула Кей, глядя на горящие поленья. – Как секс управляет нашей жизнью.
– Управляет нами? Конечно, это очень важный фактор, но, думаю, ты слишком преувеличиваешь, и…
Но Кей перебила ее, упрямо возвращаясь мыслями к собственной судьбе:
– Посмотрите, что случилось с вами, с моими родителями, со мной. В каждом случае нас заставили выбрать определенный путь, и все из-за секса: желание любить, боязнь вступить в определенные отношения, неспособность наслаждаться сексом и могущество, с которым он может править нами, заставляют нас совершать глупости, вести себя по-детски или даже непорядочно. Может, вы считаете, что все эти случаи нетипичные, не знаю. Только мне кажется, почти каждый… мечется, что ли, и подчиняется этим животным побуждениям в нас самих. Впрочем, вы можете это видеть сами в своей практике.
– Конечно, сексуальные проблемы – моя специальность, и тут ты права.
Кей опять немного помолчала.
– Я бы хотела лучше понять сущность власти, которую секс имеет над нами.
Она выпрямилась, пораженная неожиданно пришедшей в голову мыслью.
– Вот чем мне хотелось бы заняться – исследованием секса. Не просто экспериментальной психологией, а серией опытов, которые помогли бы лучше объяснить природу сексуальности человека, позволяющих лучше контролировать ее и себя.
– Неплохая мысль, – решила Лора. – У тебя есть какие-то определенные идеи насчет того, что хочешь изучать или каким образом собирать данные?
Кей пожала плечами: она еще ничего не успела обдумать.
– Знаю только, что мне хотелось бы суметь хоть как-то облегчить жизнь людей, заставить избавиться от страха перед сексом, непонимания собственной натуры. Я так много видела людей… ну, словом, сексуально озабоченных, что ли! С затраханными мозгами.
– По-моему, весьма сложная, ненадежная область экспериментов, – улыбнулась Лора. – Но если это интересует тебя, Кей, если считаешь, что сумеешь сделать вклад в науку, тогда хорошенько все обдумай. Реши, какого рода эксперименты тебе хотелось бы провести, что за проблему собираешься изучать?
Кей перебрала в памяти несколько тем, но не смогла остановиться на чем-то определенном. Наверное, с ее стороны слишком самонадеянно и глупо предложить секс как объект научного исследования. Конечно, можно заниматься наблюдениями за лабораторными животными и экстраполировать их применительно к людям. Но не это она имела в виду. Кей хотела узнать что-то непосредственно связанное с жизнью людей и трудиться во имя их блага. И каким образом должны проводиться такие эксперименты?
– Может, это неосуществимо, – ответила она наконец. – По крайней мере, не для меня.
– Не сдавайся так быстро, – уговаривала Лора. – Скоро ты кончишь университет, Кей. Неплохо бы иметь собственную дипломную исследовательскую работу. Если подберешь какую-нибудь действительно ценную с точки зрения науки тему, я, возможно, сумею раздобыть для тебя деньги – субсидию на проведение исследований, да еще и стипендию, чтобы ты перестала позировать для этих дурацких снимков.
Хотя Лора никогда не критиковала способ, которым Кей зарабатывает деньги, последнее время она, казалось, была готова сделать все, чтобы помочь Кей получить стипендию, которая позволила бы той решить многие финансовые проблемы.
– А вы согласились бы руководить работой? – спросила Кей.
– Возможно. Зависит от выбранной темы.
– Ну что ж, я все хорошенько обдумаю, – пообещала Кей. – Договоримся об этом, когда я вернусь из Чикаго.
Приняв решение дать письменные показания, Кей не стала медлить и на следующий день после ужина с Лорой забронировала билеты на утренний рейс в пятницу. Потом позвонила Арнольду Джиллиему и попросила достать обратный билет.
– Не хочу пропускать слишком много занятий, – пояснила она. – Надеюсь, вы сможете принять меня в пятницу днем, и кроме того, я останусь на уик-энд, на тот случай, если еще понадоблюсь.
– Прекрасно! – ответил Джиллием. – Я пошлю лимузин к самолету и ожидаю вас к трем. Это даст вам время снять номер в отеле. – Кроме того, он добавил, что все расходы несет фирма.
Повесив трубку, Кей несколько минут нерешительно постояла у телефона в здании студенческого объединения.
Она заранее разменяла несколько долларов на четвертаки, но не была уверена, стоит ли звонить. Девушка знала, что Митч воспримет всякое желание увидеть его – особенно, если она возвратилась в Чикаго – как знак, что она хочет еще раз попробовать возродить прежние отношения. Кей не хотела вводить Митча в заблуждение, но чувствовала, что поведет себя по-детски грубо, если не захочет встретиться со старым другом.
Она набрала номер торговой фирмы, где работал Митч, и опустила в прорезь несколько монет.
– Милликен-Джессап, – ответила телефонистка.
– Мистера Карлошика, пожалуйста.
– Простите, здесь такой не работает. По-видимому, вы неправильно набрали номер.
Раздались короткие гудки. Неужели она ошиблась? Кей взглянула на письмо от Митча, лежавшее в сумочке, чтобы проверить номер телефона на бланке: «Милликен-Джессап Коммодитиз Брокерз», все верно, черным по белому. Письмо пришло неделю назад. Кей не могла поверить, чтоб Митча уволили – он мало писал о себе, но всегда хвастался успехами. Она еще раз проглядела письмо. Вот это место:
«Только сейчас получил прибавку – и теперь могу содержать жену в роскоши…»
Кей, решив, что, должно быть, просто наткнулась на новенькую телефонистку, снова набрала номер.
– Не вешайте трубку, пожалуйста, – поспешно попросила она, услышав женский голос. – Вы только сейчас сказали, что мистер Карлошик здесь не работает. Не можете сказать, почему он уволился? Сам или…
– Никто не уволился, мисс. Я здесь уже полгода и ни разу не слыхала ни о каком Карлошике.
Кей окончательно перестала что-либо понимать: значит, все эти годы он лгал?
– Митч Карлошик? – в отчаянии выпалила она. – Вы никогда о нем не слышали?
– Ах, Митч! – воскликнула телефонистка, явно поняв, о ком идет речь. – Ну конечно, Митч! Мистер Куэрел? Наверное, именно он вам нужен?
Тонкая ироническая улыбка появилась на губах Кей при воспоминании о визите в дом Карлошиков и о брошенных Митчу отцом обвинениях в том, что тот не обращает внимания на соседских девушек и хочет отсечь себя от собственных корней. Очевидно, старик был не совсем не прав.
– Да, наверное, это он, – сказала Кей вслух.
– Митч сейчас в «яме». Вызвать его оттуда почти невозможно.
– Может, все-таки попытаетесь? Я звоню из другого города.
Она так долго ждала, что пришлось потратить почти всю мелочь, и когда уже была готова сдаться, послышался какой-то треск и мужской голос прокричал:
– Хэлло!
Кей показалось, что это Митч, но слышимость была ужасная, словно там, где он находился, шла драка – десятки людей орали, перекрикивая друг друга.
– Митч! – обрадовалась она. – Это Кей!
– Иисусе, Кей! – заорал он в ответ. – Потрясающе! Едешь в Чикаго?
– Да! Откуда ты знаешь?
– Иначе не звонила бы. Когда тебя ждать?
– В пятницу и…
Она хотела что-то добавить, но тут Митч, не слушая ее, завопил, словно переходя на чужой язык.
– Я! Я покупаю соевые бобы! Семь в июле! И десять в августе!
– Митч! Что происходит?
– Извини Кей, я в яме, здесь говорить невозможно. Но я буду ждать тебя и специально освобожусь.
Разговор прервался.
Кей, вероятно, должна была рассердиться на такое обращение, но вместо этого почувствовала облегчение – хорошо, что бизнес у Митча на первом месте. Может, будет не так сложно поддерживать чисто дружеские отношения.
ГЛАВА 21
В ночь перед отъездом Кей почти не спала и, собирая вещи, все время ощущала в желудке гнетущий комок беспокойства. У нее никогда еще не было такого зловещего предчувствия опасности, хотя девушка все время пыталась уговорить себя, как глупо испытывать этот непонятный иррациональный ужас каждый раз при воспоминании о той ночи, когда отец едва не изнасиловал ее.
Однако, как только самолет поднялся в воздух, все беспокойство куда-то исчезло. Кей захватила с собой портфель, уселась в кресло и начала делать предварительные заметки к дипломной работе по сексуальности человека, которые хотела показать Лоре. Но скоро сказалась бессонная ночь и девушка начала зевать. Сняв с сетки над головой подушки, она решила вздремнуть. Самолет сделал короткую остановку в Кливленде, но ее глаза открылись только, когда колеса коснулись земли. Вошло несколько пассажиров, самолет взлетел, и Кей снова отключилась.
Кто-то потряс ее за плечо. Соседка, пожилая женщина, встревоженно глядела на нее.
– Не спите, дорогая. Лучше послушайте!
Вокруг царила суматоха. В воздухе стоял слабый, но едкий запах. По салону разносился голос стюардессы.
– …С подушкой на коленях… наклонитесь так, чтобы верхняя часть туловища оказалась на подушке… обхватите колени руками… Как только самолет окончательно остановится, из аварийных выходов будут спущены эвакуационные лотки-скаты.
– Что случилось? – спросила Кей.
– Кто-то курил в туалете и устроил пожар, – объяснила соседка. – Мы недалеко от Чикаго, но придется делать вынужденную посадку.
– О Боже, – вздохнула Кей. Так вот что означало ее предчувствие!
Самолет продолжал лететь, но никак не мог выровняться; запах в салоне становился сильнее, по проходу пополз дым. Две стюардессы раздавали подушки пассажирам. Где-то впереди плакал ребенок. Как ни странно, Кей не столько испугалась, сколько обозлилась. Она не хотела умирать – ведь еще столько не сделано! Как она жалела сейчас, что не действовала решительнее, не была смелее, не достигла большего!
Пожилая женщина монотонно-механически бормотала молитвы:
– Святая Мария, матерь Божья…
Кей невольно спросила себя, кому должна молиться она? И неожиданно перед глазами всплыла мучительная картина – она и мать в heiau… разложенные по земле hamakua, Пеле, богиня вулканов, повелительница огня. Может, именно к ней и стоит обратиться?
«И, черт побери, разве ты не в долгу у меня? – требовательно спросила про себя Кей. – Разве моя мать не принесла тебе страшную жертву?»
В динамике раздался мужской голос. Ровный. Успокаивающий.
– Леди и джентльмены. Говорит капитан Лофмер. Мы подлетаем к аэропорту «О Хэйр Интернэшнл». Посадочную площадку уже освободили. Добро на посадку получено. Сейчас будем садиться. Наклонитесь вперед и оставайтесь в таком положении, пока самолет не остановится.
И после секундной паузы добавил:
– Благослови господь всех вас.
Кей согнулась, вжавшись в лежавшую на коленях подушку, чувствуя рокот выпускаемых шасси, слушая тонкий вой выдвигающихся закрылков. Слава Богу – благодарение Пеле – все системы, кажется работают. Но дым становился все гуще, так что в двух шагах ничего не было видно. В горле першило, глаза щипало.
Пожилая женщина больше не молилась, и Кей, даже не смотря в ее сторону, услыхала тяжелое хрипение, словно та задыхалась.
Кей коснулась ее плеча.
– Вам плохо?
Соседка с трудом повернула голову.
– Астма – прохрипела она.
– Дым – это хуже всего, да?
– И… и напряжение, дорогая, – прошептала женщина, тяжело, неровно дыша. – Так что ничего не поделаешь.
И, к огромному удивлению Кей, женщина улыбнулась, очевидно, полная решимости держать себя в руках. И хотя девушка улыбнулась в ответ, но все же промолчала, боясь, что соседке от попыток говорить станет хуже, и, протянув руку, сжала ее пальцы и почувствовала слабое ответное пожатие. Через секунду самолет, неуклюже попрыгивая, уже катился по взлетной полосе. Двигатели взвыли в последний раз – скорость быстро снижалась. Одна из стюардесс громко закричала:
– Оставаться в этом положении до полной остановки! Потом спокойно, очень спокойно, проходите к аварийным люкам спереди и сзади, сначала пассажиры с ближайших к люкам мест!
Но не успел самолет остановиться, как обезумевшие люди, сорвав ремни безопасности, ринулись к спасительным отверстиям. Дым был так густ, что Кей могла видеть всего несколько рядов впереди. Но тут, приглядевшись, она различила прямоугольник света, смутно маячившего в сером тумане, – дверь переднего люка открылась. Похожие на призраки фигуры быстро мелькали в проходах. Голоса членов экипажа раздавались в обоих концах салона:
– Побыстрее, пожалуйста… прыгайте на лоток… поспешите.
В хвосте самолета было совсем черно от дыма, с каждой минутой угрожавшего окончательно затопить самолет.
Кей уже встала, но, заметив, что пожилая женщина все еще оставалась в кресле и даже не смогла разогнуться, вернулась, отстегнула ремень и, просунув руки под мышки соседки, подняла ее. Та была без сознания и свинцовым грузом обвисла на девушке. Но, по крайней мере, хоть оказалась невысокой и худенькой. Вытащив женщину в проход, Кей оглянулась и впервые заметила желтые языки пламени, лизавшие задние кресла. Некоторые пассажиры, сидевшие в хвосте, в панике бросились вперед, протискиваясь мимо Кей, упрямо тащившей все еще не очнувшуюся женщину, словно огромную корягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71