к. адепты новой веры по строгости нравов и благочестию стояли
близко к фарисеям. Ненависть фарисеев к Иисусу объяснялась, по-видимому,
превосходством его ума и иронией, которой Иисус никогда не скрывал, тогда как
Апостолы были людьми простыми и без раздражающей фарисеев иронии. Многие
фарисеи приняли христианство. Известно, что Брат Господень и
Апостол Павел были фарисеями. Гневные слова Иисуса в адрес фарисеев тогда еще
не были записаны.
Самый знаменитый из еврейских ученых того времени фарисей равви Гамалиил,
отличающийся терпимостью и широким кругозором, выступил в синедрионе в защиту
свободы евангельской проповеди: Если это предприятие и это дело -- от
человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его,
берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками (Деян. 5: 39). Этот
мудрый совет, естественно, не был услышан саддукеями.
Между тем в назорейской общине на первый план вывинулись эллинисты во главе с
дьяконом Стефаном, исполненным веры и силы, темпераментным
проповеником, навлекшим на общину шквал гонений. Он был обвинен лжесвидетелями
в произнесении хульных слов на Моисея и на Бога, на
святое место сие (Храм) и на Закон, а также в том, что говорил будто
Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал
нам Моисей (Деян. 6: 11 -- 14).
Перед судом синедриона Стефан выступил не с защитительной, а с пламенной
обличительной речью, вызвавшей всеобщую ярость и скрежет зубовный:
Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда
противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали
отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого
предателями и убийцами сделались ныне вы... (Деян. 7: 51, 52). Надо
сказать, что и ветхозаветные пророки с пафосом обличали грехи евреев в целом,
как этноса, так что Евангелист Лука здесь не отходит от установившихся
пророческих традиций. Святой Стефан, первый мученик христианства,
еврей-эллинист был выведен за город и побит камнями. При этом исполнители казни
положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, что по
иудейской традиции означало не самосуд толпы, что тоже было бы неудивительно
после всего сказанного Стефаном, а исполнение приговора синедриона.
В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме, и все,
кроме Апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии... А Савл терзал
церковь, входя в домы, и, влача мужчин и женщин, отдавал в темницу
(Деян. 8: 1, 3). Из этого и последующих текстов следует, что, несмотря на
кровавый террор, Апостолы остались в Иерусалиме, продолжали свою деятельность,
выступали публично в городе и во дворе Храма, не встречая никаких препятствий
как со стороны властей, так и жителей Иерусалима. По своей воле они
отправлялись и возвращались в Иерусалим, поддерживая связь с возникающими в
Иудее и Самарии христианскими общинами.
Юноша Савл, агент синедриона, жестокий гонитель христиан, прозревший по пути в
Дамаск и принявший христианство вместе с именем Павел, возвращается в Иерусалим
и, не чувствуя вины, идет к Петру и Иакову. Апостолы без обиды за гонения
покровительствуют ему и, узнавши о готовящемся со стороны эллинистов покушении
на Павла, отправляют его в Кесарию, а затем в Тарс (Деян. 9: 30).
Как следует понимать автора Деяний? Что это за гонения, когда руководители
назореев не прятались и вели себя так, словно им ничто не угрожало? Ответ здесь
может быть следующим. Эллинист Лука, когда говорит, что все...
рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии, имеет в виду не всех
христиан, а только эллинистов, т. е. евреев-христиан диаспоры,
говорящих и живущих по-гречески. Иерусалимские евреи-христиане,
ничем не отличающиеся от правоверных иудеев, кроме веры в свершившееся
пришествие Христа, не являлись объектом преследований Савла. Очевидно, что
фарисей Савл не видел существенной разницы между назореями, ессеями и другими
иудейскими сектами. Вера в Мессию отнюдь не считалась преступлением, ибо была
предсказана пророками. Зато эллинисты, оказавшиеся в Иерусалиме, естественно
должны были выделяться из общей массы иудеев, во-первых, языком, во-вторых,
всем своим поведением, шокирующими взглядами при обсуждении щекотливых тем и т.
д. Эллинисты были как бы другим этносом, чужеродным элементом, опасным
нацменшинством, пятой колонной иудаизма. Процесс отчуждения двух назорейских
группировок -- эллинистов и евреев -- стал необратимым, несмотря на
продолжающиеся контакты их руководителей -- Павла, Варнавы, с одной стороны, и
Петра, Иакова, с другой.
Эллинисты и были объектом жестоких преследований со стороны синедриона,
пекущегося о чистоте веры и о том, чтобы чужаки-смутьяны своими воинственными и
экстремистскими выступлениями не навлекли ответной реакции римлян, как это не
раз бывало в прошлом. Описанный конфликт можно рассматривать не как чисто
религиозный, а как межэтнический. Таким образом, церковная традиция в части
преследований христиан в 35 -- 36 гг. н. э. должна быть уточнена, иначе текст
Деяний Апостолов становится двусмысленным.
Именно в эти годы новое учение начинает отрываться от своего иудаистского
ствола. Рассеяние христиан-эллинистов началось, как мы видим, до апостольских
миссий Павла, Варнавы и Филиппа. Страсти Святого Стефана подожгли христианский
бикфордов шнур, пламя от которого через десять лет охватит многие города
Средиземноморья. Если бы не эллинистический элемент в назорейской общине
Иерусалима, то возможно, что христианство как мировая религия вообще бы не
состоялось. Это была бы одна из многих иудаистских сект, влачащих жалкое
существование в удаленном от Европы регионе, которая, скорее всего, просто
исчезла бы с исторической сцены по закону внутреннего разложения или в
катаклизме надвигающихся войн.
3.4. Еврейская диаспора
Христианская проповедь распространялась первоначально лишь в одном направлении
-- по пути миграции евреев. Еврейская диаспора охватывала многие провинции
Римской Империи -- Сирию, Малую Азию, Кипр, часть городов Греции, Македонии,
Италии, Египта. Эти провинции омывались Средиземным морем, очищенным со времен
Цезаря от пиратов, что способствовало торговым контактам. В столицах и крупных
городах римских провинций -- Антиохии, Эфесе, Афинах, Александрии, Риме
существовали в то время центры иудаизма. В этих центрах сконцентрировалась
первоначально вся творческая работа христианских проповедников.
В наше время известно, как существуют национальные общины, например,
греков и армян в России, русских во Франции и Америке, украинцев в Канаде. Их
связывают общий язык, вера, воспоминания о Родине, общие проблемы. Впрочем,
первое, что утрачивают национальные меньшинства в диаспоре -- это язык. Обычно
третье поколение иммигрантов забывает родной язык и говорит на языке коренного
народа. Так было и с евреями диаспоры, говорящими на греческом или латинском.
Но еврейские общины уже в те времена отличались компактностью, необычайной
спаянностью и внутренней изолированностью от окружающего мира. Они жили по
предписаниям Торы внутри чужих городов под управлением своих синагог, издающих
декреты и выполняющих функции городских властей. Еврейские гетто Александрии,
Антиохии, Рима были созданы самими евреями с целью удобства организации уклада
жизни в соответствии с требованиями религии. Религиозные вопросы здесь
преобладали над политическими и составляли, по-существу, смысл жизни.
Благочестивые евреи таких общин были полны добродушия, веселья и чувствовали
себя вполне счастливыми, несмотря на жестокость и презрение окружающего мира.
В Александрии и Салониках влияние еврейских общин было значительно и в
некоторых случаях определяло внутренний распорядок городской жизни,
например, соблюдение субботы, постов и других обрядов иудейства. Многочисленная
еврейская община Рима представляла силу, сопротивление которой Цицерон называл
актом мужества. При дворе римских императоров обретались многие члены дома
Иродов, выполняющие иудейские обряды с царской пышностью. Отношение римских
цезарей к иудеям колебалось в различные периоды от преследований до
покровительства. Александрийский еврей Александр Тиберий был прокуратором
Иудеи, а затем наместником Египта.
Римские власти предпочитали не вмешиваться в самоуправление иудейских общин,
довольствуясь сбором налогов и предоставляя им даже некоторые льготы. Так,
например, статуи римских цезарей не украшали иудейские храмы. Иудеи имели право
чеканить монету без изображения римских императоров и были освобождены от
службы в римских легионах.
Завоевательные походы римлян привели к покорению огромных территорий. Рим
триумфально демонстрировал побежденных, награждал легионеров рабами, переселял
целые народы, что привело к известной этнической мешанине в пределах империи,
и особенно в Италии. Поэтому существование иудейских общин, как и других
национальных групп среди коренных наций, проходило в целом спокойно, за
исключением отдельных специально провоцируемых вспышек насилия. Крупных
богатств в те времена евреям тогда не принадлежало, поэтому зависть их не
преследовала. Они перебирались из города в город нищенствующими группами
наподобие цыганских таборов, и образ еврея, нищего еще во чреве матери, являлся
литературным персонажем той эпохи.
Тем не менее отношение к иудеям диаспоры со стороны местных народов
характеризовалось антипатией, переходящей во враждебность. Причиной тому был
непонятный замкнутый образ жизни, резко выраженная неуживчивость и высокомерие,
отвращение к почитаемым всеми богам, запрет на определенные виды пищи, мелочное
соблюдение ритуалов и т. д. Особым предметом насмешек было обрезание,
завещанное через Моисея Богом, как отличительный знак избранничества еврея. В
иудейских общинах видели тайные общества, враждебные остальным этническим
группам. По ходу истории эти свойства евреев сохранятся, а враждебность к ним
окружения усилится в силу религиозных и экономических факторов. Выдающиеся
римские философы и писатели: Тацит, Светоний, Цицерон, Ювенал, Квинтиллиан --
никогда не скрывали своей ненависти и презрения к иудеям.
В то же время на фоне общего упадка нравов и верований, расцвета коррупции,
дикого разврата и преступности иудейские общины выделялись светлыми пятнами. В
них царили добрые нравы, серьезность, простые обычаи. Их религиозный закон был
законом социальным, направленным вглубь человека и семьи, что создавало
устойчивость жизни. Их единобожие внушало тем, кто хотел в этом разобраться,
сознание истины и чего-то высшего. Все это существенно усилилось с развитием
христианства внутри иудейских общин и параллельно с ними. Для многих в те
времена христианство было неотличимо от иудаизма. Бедность здесь без зависти
взирала на богатство, во внутреннем устройстве жизни просвечивался дух
семейственности и патриархального добродушия. Все это резко контрастировало с
окружающей действительностью городов, являющихся средоточием грязи и
отвратительных пороков.
Особенно привликательным иудаизм был в глазах женщин. Монотеизм иудейского
толка становился господствующим в Сирии. Например, в Дамаске большинство женщин
исповедовало иудейскую веру, хотя еврейское население города было сравнительно
невелико. Приняла иудаизм царская семья, правящая в Адиабене на Тигре и Мезене.
Большое число обращенных появляется в Аравии и Эфиопии. Иудаизм подпитывался
язычниками при условии соблюдения ими ритуалов и уважения Торы. Один
устав пусть будет у вас и для пришельца, и для туземца
(Чис. 9: 14). Еврейская религия в первой половине I века н. э. достигла
максимальных успехов. Слава Иерусалимского Храма как одного из святилищ мира
рапространяется далеко за пределы Иудеи.
В таких исторических условиях происходило распространение христианства
первоначально внутри иудейских общин диаспоры среди эллинизированного еврейства.
3.5. Великие миссионеры
После гонений 37-го года Благая Весть разносится по селениям Самарии и
Иудеи, а затем Финикии, Кипра и Антиохии. Выброшенное из Иерусалима молодое
эллинистическое руководство христианской общины в лице Варнавы и Филиппа с
жаром приступает к служению Иисусу, никому не проповедуя слова, кроме
иудеев. И великое число, уверовав, обратилось к Господу
(Деян. 11: 19, 21).
Начавшийся духовный процесс неизбежно должен был вырваться из узких
рамок еврейской диаспоры в безбрежный языческий мир. Десятки еврейских общин
оказались теми трамплинами, оттолкнувшись от которых новая религия никогда уже
не вернется в старое русло. От каждой иудейской общины потянулись ручейки
христианства, слившиеся вскоре в единый поток христианского сознания. В
идеологическом плане поток ограничивался двумя ортодоксиями: иудейской и
языческой. Апостола Павла будут гнать как лидеры синагог, так и мудрецы
афинских храмов. Но, пока фарисей Савл не превратился в Апостола Павла,
обращение язычников в христианство было штучными актами.
Первый прецедент такого рода -- крещение диаконом Филиппом безымянного
евнуха царицы эфиопской и хранителя сокровищ, знакомого с
иудейством прозелита. Случившееся произошло без свидетелей в пути из Иерусалима
в Газу и не имело впоследствии никакого резонанса.
Второе такое же событие -- это обращение в христианство римского центуриона
Корнилия и домочадцев его, которых окрестил Апостол Петр, прибывший с миссией
вместе с братьями во Христе в город Иоппию. Крещение благочестивых, но
необрезанных язычников могло бы не состояться, если бы не видения, трижды
явившиеся Петру, и внушения Святого Духа. После этого Петр сказал язычникам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92