Эфес -- родина Гераклита, создателя диалектики и учения о
"логосе" -- разумной, вечной и суверенной основе всех вещей, душе
мира. Понятие "логоса" -- Божественного Разума -- от Гераклита
перешло к великим философам Греции -- Платону, Аристотелю, а позднее к стоикам,
к еврейскому философу Филону Александрийскому и другим мыслителям древности. В
Эфесе, Александрии и Антиохии -- центрах эллинской культуры и еврейской
диаспоры -- сталкивались различные направления мысли, которые, каждое порознь,
стремились подчинить человека своему влиянию. В этот начальный период
становления христианства рождается множество сект, отражающих свое понимание
божественности Христа. Позднее, в 4 -- 5 веках в период Великих Соборов и
утверждения ортодоксии многие секты будут объявлены еретическими.
Возможно, что стареющий галилейский рыбак Иоанн воспринял греческую идею
"логоса" самостоятельно. Возможно, она была подсказана ему
учениками, более осведомленными по части всяких новшеств. Это навсегда
останется тайной маленького интимного кружка учеников Иоанна, внемлющего
рассказам очевидца Великой Драмы.Во всяком случае, четвертое Евангелие --
первая христианская книга, утверждающая, что "В начале было Слово, и
Слово было у Бога, и Слово было Бог. ...Все чрез Него начало быть, и без Него
ничто не начало быть..." (Ин. 1: 1, 3). Божественное Слово, Дух -- одна
из ипостасей Бога и основа будущего триединства Отца, Сына и Святаго Духа.
Здесь фундамент христианской теологии. В Евангелии от Иоанна
"логос"-"Слово" отождествляется с Иисусом как
воплощением Бога и одновременно Сыном Божиим. Поэтому в Евангелии опущено столь
важное телесно-материальное событие, как рождение Иисуса, а также Его крещение,
снимающее у простых смертных первородный грех. За свое учение о Боге-Слове
Иоанн получил почетное имя Богослова. Самыми знаменитыми из его учеников были
Папий и св. Поликарп.
Евангелие от Иоанна идеологически противостоит доктрине первого крупного
еретика христианства Керинфа, развивавшего взгляды христиан-евионитов. Керинф
-- александрийский еврей, проповедовал в Эфесе историю Иисуса как обыкновенного
человека, праведного и мудрого, сделавшегося Мессией-Христом лишь после
крещения. Назначение Иисуса заключалось в проповеди Божией путем притч и
чудесных исцелений. Однако Христос до начала Страстей отделился от
Иисуса-человека, который и был распят на кресте, а затем воскрес. В других
проповедях Керинф утверждал, что воскресение Иисуса произойдет в день Суда
вместе со всеми людьми. Эти двойственные взгляды на природу Иисуса во втором
веке развивали гностики и знаменитый богослов Маркион из Синопа. Через шесть
веков к ним присоединился основоположник ислама Мухаммед, отрицавший, что
пророк Иса умер на Голгофе, ибо вместо него был распят кто-то другой. Четвертое
Евангелие было ответом Керинфу Иоанна, его учеников и людей, знавших и любивших
Иисуса ребенком, мужем во служении людям, мучеником. Для них Иисус был
божественным всегда, на всех этапах жизни и после кончины. Они признавали Его
целиком, без искусственного метафизического расчленения на компоненты.
После вполне космологического начала автор Евангелия рисует образ Иисуса
лишенным тех обычных человеческих черт, которые любят христиане по Евангелиям
синоптиков. Иисус Иоанна дистанцирован от людей, он не с ними, а над ними
изначально и до конца драмы. Его изречения императивны, а чудеса таинственны.
Роль Петра уравновешена ролью Иоанна, который предан учителю более всех и
которому поручена забота о Богоматери. Как всегда бывает в литературе,
идеологическая нагрузка здесь потеснила очарование художественного вымысла.
6.7. Евангелие от Фомы
Изречения Иисуса в канонических Евангелиях хотя и имели форму притч, многие из
которых благодаря аллегоричности нуждались в последующих размышлениях, однако,
в целом не содержали ничего недоступного уму простых израильтян. Повторяемость
изречений во всех четырех книгах предполагала существование каких-то или
какого-то сборника "логий", которым пользовались евангелисты.
Этот сборник "логий" был предсказан и почти вычислен
немецкой школой библеистов еще в XIX веке. И хотя розыски сборника не приводили
к результату, уверенность в его существовании считалась оправданной.
Но вот, наконец, в 1945 г. в египетском селении Наг-Хаммади были
найдены папирусы III века на коптском языке (от арабского "гупт"
или "купт", аллитерация греческого "Аи -- гуптос"
-- Египет), содержащие заветные слова Христа. Изречения Иисуса были собраны
Апостолом Фомой. На коптский язык, очевидно, был переведен греческий текст, в
свою очередь переведенный с арамейского.
Евангелие от Фомы не содержит никаких жизнеописаний Иисуса. Оно состоит из
одних лишь Его высказываний. Начинается Евангелие так: "Это тайные
слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома. И Он
сказал: "Тот, кто обретет толкование этих слов, не вкусит
смерти". Большинство изречений начинается словами: "Учитель
сказал..." или "Иисус сказал...". Видимо, эти тексты и
являются искомым сборником "логий", продиктованных Спасителем,
которым пользовались авторы еврейского и канонических Евангелий. В целом эти
изречения уже знакомы читателям. Но существует одно из них, возникающее в
диалоге Апостолов с Христом о роли Марии Магдалины и представляющее особый
интерес. "Для чего среди нас Мария?" -- спрашивают Апостолы.
Иисус сказал: "Когда вы сделаете женское как мужское, внутреннюю
сторону как внешнюю, и внешнюю сторону как внутреннюю, и верхнюю сторону как
нижнюю, многое как одно и одно как многое, тогда вы войдете в Царствие".
Глубокий космический и религиозный смысл формулы Христа человечество поймет в
следующем тысячелетии. Слишком много условностей земной жизни нам нужно
отбросить для этого. И дело здесь не в привычной космонавтам физической
невесомости, когда верх и низ неразличимы. Здесь имеется в виду некая
психологическая, духовная невесомость и конвертируемость, позволяющая увидеть в
себе бесконечный Космос и узнать себя в бесконечном Космосе, т. е. сделать
внутреннее как внешнее, а внешнее как внутреннее. Или, может быть, это, по
Циолковскому, некое лучистое состояние высокого уровня, позволяющее все знать и
ничего не желать, при котором человечество станет бессмертным во времени и
бесконечным в пространстве? При этом любовь, открытая Иисусом, выносится за
границы пола, ибо в Царствии Небесном "не женятся, не
разводятся", а все земные страсти превращены в гармонию света и духа.
Как обрести толкование этих слов и не вкусить смерти? Кто эти избранные?
Двадцать веков назад гений еврейского народа поставил кардинальные вопросы
перед всеми людьми и всеми народами. Ответы на них даны в Евангелиях. Как
донести их до сердца каждого? Эта главная задача церкви, следует признать, не
была выполнена. Однако то что сделано, заслуживает уважения и развития. Ибо за
эти скромные результаты заплачено дорогой ценой, и без них жизнь на земле была
бы цепью духовных катастроф и беспросветным адом.
Заканчивая краткий обзор Евангелий, естественно поставить вопрос: почему Иисус
сам не облек в письменную форму свое учение, а доверил это менее подготовленным
к тому ученикам и ученикам учеников? При такой ретрансляции идей всегда
неизбежны ошибки и искажения. Чья рука держала перо, из-под которого вышли
тексты: "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я
принести, но меч" (Мф. 10: 34); "Огонь пришел Я низвести на
землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!" (Лк. 12: 49);
"Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но
разделение" (Лк. 12: 51). Человеческое сознание авторов Евангелий здесь
исказило и омрачило идеи, снизило идеал Христа и приписало Ему слова, которые
Спаситель не мог произнести. В словах, приписываемых Иисусу, истинно все,
что соответствует духу любви, и ошибочно то, что проникнуто угрозой. Несколько
коротких фраз об огне и мече, якобы сказанных Христом, заставили великого
английского философа и сторонника ненасилия Бертрана Рассела отказаться от
христианства.
Христос не оставил письменного учения, потому что учением была вся Его жизнь.
Учением было Его рождение в тихую вифлеемскую ночь, Его жизнь в нищете и любви
к людям, Его странствия по дорогам Галилеи, Его беседы и исцеления бедных, Его
мученичество и воскресение. Об этом и следует помнить каждому,
читающему Новый Завет.
7. ВЕЛИКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Христос не мог появиться в языческой стране, например, в Риме, Иране или
Египте. Ареной его жизни могла быть страна, народ и культура которой были бы
хоть в какой-то мере подготовлены для этого. Необходимым условием возникновения
христианства являлось единобожие, длительно и стабильно исповедуемое целым
народом, а не отдельными личностями. Иначе отсутствовала бы психологическая
почва для откровений Иисуса. В притче о сеятеле говорится о том, что такая
почва в Иудее была разной, и зерна падали то на дорогу, где их склевывали
птицы, то на каменистые места, то в тернии, а иногда и на добрую землю. На
доброй же земле зерно плодоносило одно во сто крат, а другое в
шестьдесят, иное же в тридцать (Мф. 13:8). То, что зерно было брошено в
Иудее и сохранено -- есть историческая заслуга еврейства. Зерно разраслось в
учение, которое ставило своей целью развитие в человеке способности к духовному
совершенствованию и возведение человека на ступень богочеловечества,
преодоление среди людей закона возмездия, насилия, превращение общества в
братство людей и преодоление закона смерти.
Первыми распространителями учения Христа были евреи. Первыми
мучениками христианства были евреи. Как случилось, что к концу II века
религиозный и фактически внутренний национальный раскол среди иудеев
превратился в конфликт двух религий, на тысячелетия разведший своих
последователей по разные стороны баррикад? Могли ли в прошлом и, главное,
смогут ли в будущем христиане и иудеи относиться друг к другу терпимее, без
антагонизма? Прежде, чем ответить на столь сложный вопрос, необходимо
проследить истоки антагонизма с учетом становления и организации церкви,
философии и законодательства того времени и личностей, сыгравших важную роль в
истории религии.
7.1. Еллины против иудеев

Начнем с того, что тексты Евангелий содержат обвинения в распятии Христа
иудеями. При этом, правда, приходится иметь в виду, что наиболее древние
рукописные формы дошедших до нас списков восходят лишь к концу IV и началу V
веков и отстоят на значительном расстоянии от исходных вариантов. До
канонизации Нового Завета каждая община имела свое Евангелие. Христианские
переписчики без особых угрызений совести, но с горячей верой перекраивали
тексты, давая пищу своей фантазии и своим критикам и, в частности, злейшему
врагу христианства, острослову Цельсу. Трудно сказать, что было в исходных
списках. Посмотрим лучше, как звучат обвинения евреев в канонических
Евангелиях.
По Марку и Матфею, первосвященники и старейшины возбуждают народ (Мк.
15: 11, Мф. 27: 20), а возбужденный ими народ (в текстах они, у
Луки весь народ) кричит: распни (Мк. 15: 13,
14, Мф. 27: 23, Лк. 23: 18, 21). По Иоанну, требуют у Пилата и добиваются
распятия первосвященники и служители (Ин. 19: 6). Матфей еще усиливает вину
иудеев, т. к. весь народ сказал: кровь Его на нас и на наших
детях (27: 25). Впервые обвиняет собственный народ Апостол Петр, а
затем извиняет его, ибо вы, как и начальники ваши, сделали это по
неведению; Бог же, как предвозвестил устами всех Своих пророков пострадать
Христу, так и исполнил (Деян. 3: 13, 17, 18). Евангелист Лука сближает
в этом вопросе взгляды Петра и Павла. Павел в своей проповеди в синагоге города
Антиохии говорит: Ибо жители Иерусалима и начальники их, не узнавши Его
и осудивши, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу, и, не нашедши
в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его (Деян.
13: 27, 28). В Откровении Иоанна Богослова глобальная вина за
все несчастья мира вменяется без всяких оговорок зверю --
Римской Империи.
О суде над Иисусом написаны горы книг, а роли всех участников процесса освящены
каноном, допускающим, впрочем, различные толкования и различную расстановку
акцентов. Отметим в этом деле огромное значение иудейской теократии,
опасающейся смут и конфликтов с римлянами и готовой пресечь любые выступления
ради сохранения статус-кво. Влияние первосвященников и служителей Храма на
невежественную толпу в древнем Иерусалиме было не меньше, чем, например,
влияние радио и газет в СССР в годы красного террора, когда разъяренные массы
трудящихся, подогретые прессой, единодушно требовали смерти врагов
народа.
Само слово иудеи в Евангелиях часто имеет смысл, враждебный
Иисусу. Возможно, что такой смысл придавался уже Апостолами и их учениками, а
впоследствии он был еще усилен греческими переписчиками Нового Завета. Следует
помнить при этом, что из двенадцати учеников Иисуса только Иуда Искариот был
родом из Иудеи, тогда как все остальные Апостолы были галилеянами. Между Иудеей
и Галилеей находилась полуязыческая Самария, т. е. Галилея была
глухой провинцией по отношению к эпицентру веры. Известно, как
высокомерно относились жители Иудеи к самаритянам и галилеянам. Аналогом таких
отношений в русской истории могут служить, разумеется приближенно, отношения
между москвичами и новгородцами, или между москвичами и псковичами в эпоху
Ивана Грозного, да и в наше время. Большой любви между ними, как известно, не
было. Провинциалы-галилеяне Матфей и Иоанн и их окружение, участвующее в
составлении текстов, хотя и были евреями, не могли не испытывать отчуждения по
отношению к жителям столицы, к тому же замешанным в казни любимого Учителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92