13 обвиняемых, в том числе
Пятаков, Серебряков, были казнены на основании царицы
доказательств -- собственных признаний. Через несколько дней после
казни Пятакова Орджоникидзе покончил с собой при невыясненных полностью
обстоятельствах. Поскольку организованный центром саботаж был
всеобщим, то охота за саботажниками и шпионами развернулась во всех отраслях
народного хозяйства, в государственных учреждениях, на всех уровнях и во всех
коллективах. Все строчили доносы, обличали, требовали казни, каялись и
самобичевались. Такого массового психоза страна еще не переживала. И народ, и
элита верили заговорам и жили в напряженном страхе. Так как заговорщики были
везде, то аресты шли повсеместно. После пыток арестованные признавались, а
суды-тройки приговаривали их к расстрелу. Приговоры приводились
в исполнение немедленно. Трудящиеся в газетах и на митингах одобряли казни и
требовали больше крови.
Атмосферу злобной политической склоки тех лет передает собрание офицеров НКВД
18 марта 1937 г., на котором Ежов объявил о раскрытии очередного масштабного
заговора. К этой дате Ягода был уже арестован. Артузов, покаявшись, что в свое
время помог ОГПУ избавиться от протеже Сталина Акулова, вдруг атаковал Абрама
Слуцкого: Я спрашиваю вас, кто возглавлял партийную организацию ОГПУ в
то время? Слуцкий!. Опешивший было Слуцкий перешел в контрнаступление:
Я спрашиваю тебя, Артузов, где ты жил? Кто жил напротив тебя? Буланов?
Не он ли сейчас среди первой группы арестованных? А кто жил наверху, Артузов?
Островский? Он тоже арестован. А кто жил прямо под тобой, Артузов? Ягода! А
теперь я спрашиваю вас, товарищи, кто, учитывая сегодняшнее положение, мог жить
в одном доме с Ягодой, не пользуясь его абсолютным доверием? (305). В
итоге, Артузов, бывший грозный шеф КРО и ИНО, племянник начальника Управления
исправительных работ НКВД Кедрова М. С., был расстрелян, а Слуцкий через
несколько месяцев отравлен. Слуцкий пережил своих коллег, начальников отделов
-- экономического, транспортного, особого, расстрелянных одновременно с
Артузовым во время чистки НКВД. Ими были евреи -- Миронов Л. Г., Шанин А. М.,
Гай М. И. Задержка со Слуцким произошла из-за того, что
требовалось заманить в СССР его зарубежных офицеров -- резидентов и агентов.
На Пленуме ЦК (25 февраля -- 5 марта 1937 г.) Сталин обрисовал обстановку в
стране как крайне опасную из-за происков саботажников, диверсантов, шпионов и
беспечности благодушных и наивных руководящих товарищей. Тут же
на Пленуме были арестованы Рыков и Бухарин, любимец партии и ее же теоретик. Их
судили на 3-м московском процессе 2 -- 13 марта 1938 г. в компании с
Крестинским, Раковским, Ягодой и другими обвиняемыми. Сталин, как и раньше,
продиктовал Ежову тексты признаний, которые должны были быть произнесены
публично на открытом для прессы суде. Почти все соратники Ленина вели себя на
процессе трусливо, обвиняя себя и других в предписанных злодеяниях, спасая,
как им было обещано, свои жизни. Все они одобряли политику вождя во имя
единства своей партии и призрачной надежды снова вступить в нее. Следует
отметить, что режиссура открытых процессов и уровень сценического воплощения
были достаточно высоки. Они ввели в заблуждение многих известных западных
историков, журналистов и писателей, легковерно согласившихся с версией
обвинения. Здесь можно назвать американского посла Дж.Дэвиса, корреспондента
Нью-Йорк Таймс У. Дьюранти, историка Б. Пере, социалиста С.
Вебба, Л. Фейхтвангера. Не поверил спектаклям А. Жид (84). С тревогой и горечью
писали о терроре в СССР Р. Роллан, С. Цвейг, Т. Манн.
Весь год по стране шли аресты сотен тысяч хозяйственных и партийных
руководителей. Именно в это время выдвинулось поколение коммунистов Брежнева,
Косыгина, Патоличева, Устинова, Громыко, называвших себя потом верными
ленинцами. Репрессии волнами захлестывали страну. Сталин лично рассылал
по республикам, областям и краям разнарядки с указанием количества (в тысячах и
десятках тысяч) бывших кулаков и антисоветских элементов,
подлежащих репрессии по 1-й категории (расстрел), и сроков выполнения. В ответ
секретари обкомов и начальники УНКВД слали вождю шифровки о выполнении его
планов и дружно просили дополнительных лимитов по 1-й категории
для своих областей (221).
11 июня 1938 г. пресса сообщила о заговоре военных во главе с заместителем
наркома обороны Тухачевским М. Н. По решению закрытого военного трибунала были
расстреляны Тухачевский и видные военачальники -- Якир, Уборевич, Эйдеман,
Путну, Корку. В начавшейся чистке армии исчезли 11 заместителей наркома
обороны, 75 из 80 членов Высшего военного совета, 8 адмиралов, 2 (Егоров и
Блюхер) из 4 оставшихся к тому времени маршалов, 14 из 16 генералов армии, 90 %
командиров корпусов, 35 из 80 тысяч офицеров. Зачастую уничтожались и семьи
приговоренных.
В 1937 -- 39 гг. были расстреляны члены Политбюро Чубарь, Косиор, секретари ЦК,
кандидаты в члены Политбюро прошлых лет Рудзутак, Эйхе, Постышев, Косарев и
много других отцов основателей славной партии террора. Сталин,
Молотов, Каганович, сталинское Политбюро и пресса цитировали признания
троцкистско-фашистских выродков. На основании
признаний, вырванных под пытками, построены выступления первых
лиц государства и всех нижестоящих партийных боссов. На февральском 1937 г.
Пленуме ЦК Председатель Совнаркома Молотов прочитал доклад: Уроки
вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов,
основанный на таких признаниях. Уж он-то знал, как получены
признания, так как сам требовал от следователей НКВД:
Бить, бить и бить! Позднее, в 1957 г., Молотов и Каганович
подтвердили существование секретного постановления ЦК ВКП(б) от 1937 г., где
органам НКВД разрешалось применение физических мер воздействия.
Удивительным бесстыдством поражают в наши дни публикации в коммуно- и
национал-патриотических издательствах, цитирующие в политических целях
признания казненных в годы Большого Террора
людей.
В репрессиях случались спады. Это происходило, когда хаос всей жизни, вызванный
террором, достигал апогея. Тогда Сталин лицемерно призывал к бережному
отношению к кадрам, а Пленум ЦК принимал постановление Об ошибках
парторганизаций при исключении коммунистов из партии. Затем вожди вновь
разъезжались по провинциям, чтобы выкурить и разорить гнезда
троцкистско-фашистских клопов. Берия выкуривал и разорял их в Грузии,
Каганович -- в Смоленске и Иваново, Маленков -- в Белоруссии и Армении,
Молотов, Ежов и Хрущев -- на Украине, Жданов -- в Ленинграде. Устроив мясорубку
местным кадрам и выполнив разнарядку вождя, все возвращались в Москву, чтобы
отметить 20-летие ОГПУ, день рождения Сталина или иной пролетарский праздник. В
большой крови России повинна вся банда политических гангстеров -- члены
сталинского Политбюро, кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК, шефы НКВД и
партия большевиков в целом. Существуют нюансы в их индивидуальном отношении к
террору и участии в нем. Они отмечены в книгах Конквеста (143), других авторов
и здесь не приводятся. Молва сделала наибольшими злодеями Ягоду, Ежова,
Кагановича и Берию, оставив в тени Молотова, Хрущева и других вождей. Историкам
еще предстоит подсчитать число персональных жертв этих монстров, дабы воздать
каждому свое.
После 40 лет дискуссий вопрос о количестве жертв остается неясным. Число
заключенных в СССР в конце 30-х годов, по разным данным, колеблется от 3,5 до
10 млн. человек (40). По Хрущеву, в 1935 -- 1940 гг. было репрессировано 19, а
расстреляно 7 млн. человек. Система концлагерей Главного Управления лагерей --
ГУЛАГа достигла апогея в 50-х годах. Тогда его население составляло от 3 до 15
млн. человек. По заниженным данным КГБ, в эти годы в лагерях пребывало 2,5 млн.
заключенных и около 2,5 млн. человек являлись спецпоселенцами. По последним
расчетам Волкогонова (99), с 1929 по 1953 годы в СССР погибли от сталинских
репрессий 21,5 млн. человек. Все коммунистические диктаторы -- Мао Цзэдун, Пол
Пот, Ким Ир Сен пытались подражать в этом Сталину, но, кажется, их кровавые
успехи были менее впечатляющими.
Система ГУЛАГа стала ключевым элементом экономики социализма, ее оборотной,
теневой стороной. Она дополняла, присутствовала и почти естественно сливалась с
трудом передовиков и стахановцев. Каждый вольнонаемный мог неожиданно для себя
оказаться за колючей проволокой, в зоне, как враг трудового
народа. ГУЛАГ имел свою структуру, иерархию, своих героев,
гениев и свою субкультуру. Песни о Колыме -- символе ГУЛАГа --
и о Ванинском порте до сих пор можно услышать во многих семьях России.
Население ГУЛАГа внесло основной вклад в освоение труднодоступных районов
Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока. Зэки использовались в лесоповале,
добыче урана, свинца, асбеста, золота, алмазов, в строительстве. Многие
крупные города -- Комсомольск-на-Амуре, Находка, Магадан, Братск, Норильск,
Воркута, Балхаш и тысячи мелких были построены заключенными ГУЛАГа.
Славой ГУЛАГа являются Беломоро-Балтийский канал им. Сталина, канал
Москва--Волга, Волго-Донской канал, крупнейшие гидроэлектростанции страны --
Куйбышевская, Бухтарминская, Волжская им. Ленина, Каховская, Каневская,
Рыбинская, Туломская, Свирские, Нивские и др. Это поистине величественные и
уникальные творения человека поражают всех, кто когда-нибудь любовался ими, не
менее, чем египетские пирамиды или собор Парижской Богоматери. Неудивителен тот
восторг, который испытали 36 советских писателей, авторов книги
Беломоро-Балтийский канал им. Сталина, выпущенной в 1934 г. В
этом авторском коллективе много известных имен -- М. Горький, В. Шкловский, Вс.
Иванов, В. Инбер, В. Катаев, М. Зощенко, Л. Никулин, Б. Ясенский, А.
Тихонов, А. Толстой, К. Финн и др. Растроганный буревестник
революции -- Горький записал в книге отзывов Беломорстроя: Я не
в состоянии выразить мои впечатления в нескольких словах. Не хочется, да и
стыдно было бы впасть в шаблонные похвалы изумительной энергии людей, которые,
являясь зоркими и неутомимыми стражами революции, умеют, вместе с этим, быть
замечательными творцами культуры (253). В записи Горького и в
упомянутой книге весь дуализм сталинской эпохи -- восторг перед материальными
свершениями и молчание об участи людей, сотворивших чудо и стертых затем в
лагерную пыль.
В недрах ГУЛАГа родилось несколько крупных проектных и научно-исследовательских
институтов, в частности, Гидропроект им. С. Я. Жука, ряд лабораторий и заводов
ядерного и ракетного профиля. ГУЛАГу посвящено много отечественных и зарубежных
исследований, главным из которых является Архипелаг ГУЛАГ А. И.
Солженицына. Солженицын упоминает группу евреев -- начальников ГУЛАГа, жестоких
и энергичных руководителей работ: М. Бермана, С. Фирина, Н. Френкеля, Л.
Когана, Я. Раппопорта, С. Жука. Он называет их наемными убийцами. Среди них
Солженицын выделяет теоретика ГУЛАГа Н. Френкеля, создавшего
две вещи: во-первых, систему всеохватывающего лагерного контроля, не дающего
лазейки ни начальнику, ни зэку; во-вторых, отраслевую структуру, подобную
наркоматам. Эти люди, верные сталинцы, ревностно и изобретательно служили
Системе. Их имена ассоциируются с советскими лагерями так же, как и
имена известных нацистов с немецкими концлагерями. Сталинские лагеря отличались
от гитлеровских лагерей, так сказать, наличием созидательной функции -- немцы
не оставили после себя ни каналов, ни других строек нацизма.
Все перечисленные деятели были многажды награждены званиями, чинами, орденами
Ленина. Только двое из них -- Френкель и Жук -- умерли в почете и покое.
Остальные были расстреляны. Заключим этот абзац печальным выводом. Если русские
люди всегда будут гордиться каналами и гидроэлектростанциями --
сталинскими стройками коммунизма, то еврейский народ будет
стыдиться имен своих преступных сынов -- Бермана, Френкеля, Фирина, Раппопорта
и других, без злой воли которых эти сооружения, возможно, не были бы построены.
Как заметил читатель, русские начальники управлений НКВД и ГУЛАГа в данной
работе не приводятся.
После XVIII съезда ВКП(б) Сталин смог принимать единоличные решения, для
видимости скрепленные подписями членов Политбюро. Он перестал созывать съезды,
Пленумы и даже Политбюро в его полном составе. Так, между XVIII и XIX съездами
прошло 13 лет. Решение вопросов принималось малыми комиссиями с
расплывчатыми полномочиями или его личным Секретариатом во главе с
Поскребышевым А. Н. Шпиономания и боязнь заговоров преследовали Сталина в
послевоенные годы с еще большей силой. Он искусно маневрировал, сохраняя баланс
между конкурирующими группировками Маленкова, Берии, Кагановича, с одной
стороны, и Жданова, Вознесенского, Доронина и Кузнецова, с другой. Одно время
Сталин поддерживал жесткого идеолога Жданова и его протеже по Агитпропу
Суслова, прославившихся погромом творческой интеллигенции. В 1946 г. Сталин
даже снял Маленкова с поста Секретаря ЦК. Но после скоропостижной смерти своего
любимца Жданова в августе 1948 г. Сталин неожиданно предоставил Маленкову
возможность расправиться с личными врагами, создав в 1948 -- 50 гг. так
называемое ленинградское дело. Оно стоило жизни Вознесенскому,
Кузнецову, Родионову, Доронину и еще нескольким сотням партработников,
обязанных своей карьерой Жданову. Они были расстреляны за
тяжелые, хотя и не указанные, государственные
преступления. Ленинград всегда казался вождю подозрительным городом,
которому лишняя чистка не помешает. Маленков после двухлетней опалы возвратился
в секретари ЦК и стал как бы преемником Сталина, хотя последний тут же
уравновесил его Хрущевым, получившим в 1949 г. посты первого секретаря
Московского обкома партии и Секретаря ЦК. Герой Великой Отечественной войны
маршал Жуков Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92