Сперанскому царь доверил свои мечты
о преобразованиях, не воплощенные в жизнь интимным комитетом. Им был разработан
план общественного устройства, согласно которому все население России
представлялось граждански свободным, а крепостное право упраздненным. Граждане
по правам делились на дворянство, среднее сословие и рабочий народ. Дворянство
обладало правом владеть населенными крестьянами землями и могло не служить на
государственной службе. Средний слой -- мещане, купцы и поселяне, имеющие во
владении ненаселенные крестьянами земли. Народ рабочий -- крестьяне,
ремесленники и слуги. На вершине пирамиды -- державная власть монарха,
опирающаяся на закон и окруженная государственным советом. Ниже располагались
законодательные, исполнительные и судебные учреждения, независимые друг от
друга. Законодательные учреждения: волостные, окружные, губернские и
государственная дума -- суть выборные органы, сменяемые через три года.
Вот отрывки из письма Сперанского Государю: "Весь разум сего плана
состоял в том, чтобы посредством законов и установлений утвердить власть
правительства на началах постоянных, и тем самым сообщить действию сей власти
более правильности, достоинства и истинной силы... Правительство не может
почитаться законным, если оно не основано на общей воле народа... Источник
власти пребывает всегда в народе, в самой стране... Всякое правительство
существует только в силу известных условий и только тогда законно, если свято
исполняет эти условия... Основные государственные законы необходимо
ограничивают верховную власть... Деспотическая власть могла только
приличествовать младенчеству гражданских обществ... (278, с. 147).
Первоначально одобрив реформу Сперанского, Государь изменил свое отношение к
ней -- и проект остался замороженным. Многие видели в Сперанском сторонника
французских идей и интриговали против него. В частности, Н. М. Карамзин в соей
патетической записке Государю "О древней и новой России"
доказывал на радость крепостникам вред и опасность реформ Сперанского.
Конституционное здание Сперанского само по себе было неплохим, но Александр
сомневался в том, из чего, собственно, исходил законодатель: а именно в том,
что люди зависят всецело от государственного и социального порядка. При хорошем
порядке и люди должны быть хорошими! Эти сомнения и наветы вельмож привели к
отставке одного из выдающихся людей той эпохи.
Нравственным антиподом М. М. Сперанскому был А. А. Аракчеев. Странным образом
Государь, человек умный и явно не лишенный добродетелей, всю жизнь держал при
себе эту темную, рабски преданную ему личность. Полуобразованный гатчинский
капрал, ставший графом Империи, жестокий и надежный, как скала, хранитель
устоев был доверенным лицом Государя. Знаменитые военные поселения графа
Аракчеева, созданные в правление Александра I, явились прообразом трудовых
армий Троцкого Л. Д. в первые годы Советской власти. В поселениях
расквартировывались батальоны регулярной армии и содаты превращались в
земледельцев, точнее в батраков, с железной палочной дисциплиной. Мужики этих
селений и окрестных деревень также одевались в солдатские мундиры и учились
строевой службе. Избы сносились, а взамен строились домики, выкрашенные в один
цвет. Мужиков пытались заинтересовать ссудами, льготами, скотом и лошадьми.
Военным начальством велся строгий учет вдов и девиц, женихов и невест, а также
инвентаря. К концу царствования Александра I около трети армии участвовало в
масштабном социальном эксперименте, построенном на дисциплине, строгой
финансовой отчетности и приносящем, как теперь говорят, экономический эффект.
Царь получал лестные отзывы об этом от Карамзина, Кочубея и Сперанского. Однако
мужикам жить под команды: "Дышать! Не дышать!" -- не нравилось, и
возникали бунты. В ход шли шпицрутены, лилась кровь, а затем снова наступала
видимая тишина. Отвлеченные взгляды царя об идеальном устройстве быта крестьян,
о порядке и благообразии жизни принимали здесь карикатурные формы, но
поддерживались железной рукой Аракчеева.
Эти два разделенных столетием государственных деятеля -- Аракчеев и Троцкий
были резко отличны по своему психологическому складу. Кажется, в их характерах
не было ни одной общей черты, кроме беспредельной жестокости и презрения к
человеку. Оба исходили из ложных посылок: неограниченного терпения русского
народа и возможности насадить сверху требуемый социальный порядок. И военные
поселения Аракчеева, и, спустя век, трудовые армии Троцкого, основанные на идее
казарменного социализма, принесли много страданий и крови.
Александр I, будучи по характеру своему невоинственным человеком, к тому же
мечтающим о частной, уединенной жизни, оказался вовлеченным в ряд войн,
непродиктованных интересами России. Для историков всегда было трудным моментом
внятное объяснение причин нахождения русских войск далеко от родных пределов --
где-нибудь в Австрии или Италии. В учебниках это подменялось описанием
блистательных побед Суворова в битвах при р. Требии, у г. Нови, знаменитого
перехода через Альпы и т. д. Европейская политика Александра претерпела с 1805
по 1812 гг. поворот на 360 градусов, вызывая недоумение подданных:
от войны с Францией в союзе с Австрией и Пруссией в 1805 -- 1806 гг. к
Тильзитскому миру с Наполеоном и снова к войне с Францией в 1812 --1814
гг.
Следствием Тильзитского соглашения о "континентальной системе",
направленного против Англии, явилась война России со Швецией в 1809 г. Поводом
к войне был отказ Швеции присоединиться к "континентальной
системе". После ряда боев русские войска под командованием Багратиона
и Кульнева перешли зимой по льду Балтийское море в районе Аландских островов,
перенеся военные действия на шведскую территорию и вынудив Швецию к миру. В
результате успешных операций был заключен Фридрихсгамский мирный договор,
согласно которому Финляндия до р. Торнео отошла к России, превратившись в
Великое княжество Финляндское. Император сохранил в княжестве существовавшее
там местное самоуправление. Тильзитский раздел мира между Наполеоном и
Александром позволил России отвоевать Бессарабию у Турции, оставшейся без
поддержки Франции. Это было зафиксировано Бухарестским мирным договором 1812 г.
В Бессарабии существовала довольно многочисленная еврейская община.
Отечественная война 1812 -- 1814 гг. явилась величайшим испытанием России,
оставившим глубокий след в истории и психологии русского общества. Ей посвящена
целая библиотека произведений разных жанров и видов -- научных и
художественных, великих романов и небольших стихотворений, опер и романсов.
Война отражена в шедеврах живописи и скульптуры. Нет смысла здесь повторять
известные сюжеты о силе духа и героизме отдельных личностей или народа в целом.
Отметим лишь роль Александра в самый кризисный момент эпопеи, когда французская
армия после Бородина вступила в Москву.
Император не отличался подобно Наполеону решительным характером. Он никогда не
смог бы произнести слова, с которыми тот посылал в бой свою гвардию:
"Солдаты! Мне нужна ваша жизнь, и вы обязаны отдать мне ее!"
Просто и ясно. Любезный и приветливый Государь, в обществе которого все
чувствовали себя свободно и легко, не был рожден полководцем. Его отношение к
собственному абсолютизму исходило из сознания ответственности за пролитую кровь
отца и лишало его уверенности в праве на власть. Да и чтение Библии, которым
одно время увлекался царь, не укрепляло его дух, хотя некоторые слова пророков
и можно было истолковать в антибонапартистском смысле. Уж не является ли
нашествие французов карой за грех отцеубийства? И вот этот нерешительный
человек в трудную минуту испытаний, когда враг в столице его Империи, когда
ближайшее окружение в лице Марии Федоровны, брата Константина, графа Аракчеева
истерически требует, чтобы он подписал позорный мир с Наполеоном, когда уличная
толпа в день коронации 15 сентября 1812 г. встречает его мрачным и
презрительным молчанием, этот человек находит в себе душевные силы к борьбе. Об
антиалександровских настроениях русского общества свидетельствует сестра царя
В. Кн. Екатерина Павловна: "Занятие Москвы французами переполнило меру
отчаяния в умах, недовольство распространено в высшей степени, и Вас самого
отнюдь не щадят в порицаниях... Вас обвиняют громко в несчастии Вашей Империи,
в разорении общем и частном, -- словом, в утрате чести страны и Вашей
собственной..."
Под всполохи кремлевского пожара Александр заявляет: "Истощив все
средства, которые в моей власти, я отпущу себе бороду и лучше соглашусь
питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу позор моего
отечества и дорогих моих подданных, жертвы коих умею ценить". И еще:
"После этой раны все прочие ничтожны. Ныне более, нежели когда-либо, я и
народ, во главе которого я имею честь находиться, решились стоять твердо и
скорее погрести себя под развалинами Империи, нежели примириться с Аттилою
новейших времен". Жизнь показала, что жертвы подданных не были
напрасными. Понятие о чести своей и своих подданных, которым был наделен
Император, полностью отсутствовало у "вождя мирового
пролетариата" Ленина В. И., подписавшего спустя 106 лет позорнейший
Брест-Литовский договор с Германией.
Вернемся к Наполеону. Его прокламации с обещаниями свободы крепостным успеха не
принесли, поскольку мужики верили больше делам, чем словам. Дела же
завоевателей, как водится, сводились к грабежам и репрессиям. Истощенная и
деморализованная наполеоновская армия, включающая помимо французов немцев,
поляков, итальянцев, волоча награбленное, в конце концов убралась за пределы
России. Из 600-тысячной армии сохранило строй и дисциплину не более 15 -- 20
тысяч человек. Остальные погибли, либо сдались в плен, либо превратились в
бродяг. Наполеон умчался вербовать новых рекрутов. На смоленской дороге
остались лежать сотни тысяч неубранных трупов, заражающих гниением воздух.
Распространились эпидемии. Многие губернии были опустошены пожарами и
грабежами.
Русские войска вступили в Польшу, население которой встретило Александра
холодно и мрачно -- не так, как Наполеона год назад. Наполеона поляки встречали
с энтузиазмом и присоединились к его походу на Москву, превосходя французов в
жестокости и грабежах. "Одни евреи, которым так мало доверяло наше
правительство, проявили русский патриотизм, встречая восторженно нашу армию.
Александр с удивлением смотрел на толпы старых и молодых евреев, которые несли
ему навстречу разноцветные хоругви с его вензелями, били в барабаны и играли на
трубах и литаврах, распевая гортанно какие-то гимны, сочиненные еврейскими
пиитами в честь русского народа, с которым они чувствовали связь, несмотря ни
на что" (288). Возможно, это была защитная реакция. Известно, например,
что жители Дрездена приветствовали и Александра, и Наполеона с одинаковым
восторгом.
Война продолжалась уже в Европе. Был взят Париж. Наполеона сослали на Эльбу,
русских солдат заперли в казармы. Александр достиг высочайшего триумфа. В его
приемной толкутся короли и герцоги. Льстецы называют Александра "царем
царей, соединившихся для блага Вселенной", "Агамемноном новой
Илиады". Он лично ведет свою дипломатию и делает это профессионально.
Наполеон, будучи на острове Св. Елены, говорил про него: "Александр
умен, приятен, образован. Но ему нельзя доверять. Он неискренен. Это --
истинный византиец, тонкий притворщик, хитрец". Отзыв шведского посла в
Париже Лагербиельне об Александре: "Тонок, как кончик булавки, остер,
как бритва, и фальшив, как пена морская". Венский конгресс устроил дела
всех монархов. Александр получил в награду герцогство Варшавское, ставшее
Царством Польским в составе Российской Империи, но с особым статусом. По
статусу исполнительная власть поручалась "Совету министров" под
председательством наместника Царства Польского, а законодательная --
двухпалатному сейму. Верхняя палата -- сенат -- состояла из светской и
церковной аристократии, а нижняя -- "посольская изба" -- из
выборных депутатов. Тут же родилась и патриотическая партия, ставившая целью
воссоздание Речи Посполитой в старых ее границах, существовавших до разделов
Польши в XVIII в.
Армия, вернувшаяся из похода, принесла с собой идеи Французской революции,
получившие развитие на русской почве. Наряду с масонскими кружками в России
создаются просветительские, либеральные и политические общества. Этому
способствует свобода выражения мнений в послевоенной России, контакты с
западными обществами типа Союза друзей добродетелей (Tugendbund), ввоз
либеральной и философской литературы из Европы. В 1817 г. создается тайный
Союз Благоденствия, в который вошли наряду с молодежью несколько генералов
2-й армии, расквартированной в Тульчине, начальники полков, офицеры, ряд
известных помещиков и высокопоставленных чиновников. Цели общества тогда еще не
были четко определены. После бунта Семеновского полка в Петербурге осенью 1821
г. усилился надзор полиции, и руководство Союза решило, дабы отвлечь
внимание правительства, самораспуститься. Фактически же из Союза Благоденствия
родились два тайных революционных общества -- Северное и Южное. Северное
общество возглавлялось братьями Муравьевыми, кн. Трубецким и поэтом Рылеевым,
Южное -- полковником Пестелем. Каждое из обществ разрабатывает свои проекты
конституции России как демократической страны с республиканским управлением.
Некоторые члены обществ были сторонниками конституционной монархии.
Император Александр Павлович знал о существовании тайных обществ из доносов
предателей -- статского советника Бошняка, юнкера Шервуда и поручика Майбороды,
но ничего не предпринимал, памятуя о либеральных увлечениях своей молодости и
говоря:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92