Конечно, она могла бы наотрез отказаться, но тогда Дельфина и Юджин начали бы задавать вопросы. А что бы она им ответила? Что она похотливая сучка, которая вздумала флиртовать с Кристи и поставила себя в дурацкое положение? Черт бы его побрал! Не­ужели Де Лейси не понимает, что она не хочет иметь с ним дела?..
Кажется, Кристи просто не хотел этого понимать.
– Смотрите под ноги, – пробормотал он и хотел взять ее под руку, но Хоуп отдернула руку как ошпаренная.
– Я сама! – бросила она.
Кристи посмотрел на нее с укоризной.
– Устали? Потерпите минутку. Сейчас я посажу вас в машину, и вы сможете снять туфли. – Он смерил ее взглядом, очевидно предвкушая, что Хоуп снимет не только туфли.
По дороге оба молчали. Кристи несся по Редлайону, игнори­руя знаки, запрещавшие двигаться со скоростью больше пятиде­сяти километров в час. Когда машина запрыгала по ухабам, Хоуп почувствовала облегчение. Она уже была дома, а Кристи ее паль­цем не тронул.
– Спасибо, – лаконично сказала Хоуп, когда он плавно оста­новился у коттеджа.
К ее удивлению, Кристи вышел вслед за ней.
– Вы забыли, что я должен отвезти домой Джеральдину? – спросил он, заметив ее реакцию.
– Я… да, но я хотела попросить ее остаться на ночь, – запина­ясь, пробормотала Хоуп. Можно ли отпустить бедную девочку с таким аморальным типом?
– Я войду с вами, – порочно улыбнулся он.
Хоуп неловко шарила в сумочке. Неужели он осмелится что-то предпринять в доме, на глазах у Джеральдины? Но когда она тихо вошла в прихожую, никто ей навстречу не появился. У Хоуп вы­тянулось лицо. Джеральдина не могла уйти, не предупредив ее!
– Должно быть, она легла, – сказал Кристи, тихо закрыв вход­ную дверь.
– Да, – тревожно ответила Хоуп. Как бы то ни было, ее дуэ­нья исчезла. Придется избавляться от Де Лейси самой, пока он ничего не почуял. – Ну что ж, Кристи, большое спасибо за то, что довезли меня.
Она пыталась говорить тоном хозяйки вечеринки, напоми­нающей гостям, что пора и честь знать, а не тоном женщины, ос­тавшейся наедине с мужчиной, которого она целовала.
– Пожалуйста, – промурлыкал Кристи.
Он осторожно положил ключи на кофейный столик, снял пид­жак движением змеи, сбрасывающей кожу, и тут же оказался ря­дом с Хоуп. Обхватив ее обеими руками, он наклонил кудрявую голову и, не дав опомниться, прильнул к ее губам. Язык Де Лейси проник в ее рот.
– Нет! – через несколько секунд прошипела она, сумев осво­бодиться.
Но сильная рука обвила ее талию, вторая рука скомкала тон­кий шифон, задрала подол и начала поглаживать обнаженное бедро. Хоуп казалось, что все происходит не наяву, а в каком-то эротическом фильме. Как будто со стороны она следила за свои­ми попытками оттолкнуть Де Лейси.
– Прекратите! – снова прошипела она, на этот раз громче. – Я не хочу, поняли? Если вы сейчас же не перестанете, я закричу!
Наконец ей удалось оттолкнуть Де Лейси. Они стояли лицом к лицу, растрепанные, взъерошенные, и с трудом переводили дух.
– В прошлый раз ты вела себя совсем по-другому! – громко и гневно сказал Кристи. – Ты сходила по мне с ума! Ты не говори­ла «нет» у меня в машине, это уж точно! А теперь вздумала стро­ить из себя недотрогу? В отеле, когда зазвонил мой телефон, ты была готова на все! Не отпирайся!
– Сейчас же убирайтесь из моего дома, если не хотите, чтобы я вызвал полицию! – раздался чей-то низкий и гневный голос.
Ошеломленные Кристи и Хоуп посмотрели наверх. На лест­ничной площадке стоял Мэтт. Его лицо было мрачным, как гро­зовая туча. У Хоуп подкосились колени.
– Черт побери! – пробормотал Кристи при виде соперника, на стороне которого был закон и, возможно, спрятанная непода­леку бейсбольная бита. Он схватил пиджак, ключи и выскочил за дверь со скоростью олимпийского чемпиона в беге на стометров­ку. Хлопнула дверца машины, мотор взревел, и под шинами за­хрустел гравий.
В коттедже «Кроншнеп» воцарилось молчание. Но далеко не мирное и спокойное. Хоуп закрыла глаза, мечтая повернуть вре­мя вспять. Хотя бы на несколько минут. Что видел Мэтт? Что он слышал? Хотя она пыталась избавиться от Кристи, доказательств измены было больше чем достаточно. Если не знать фактов.
– Я так рада, что ты вернулся… – наконец пролепетала Хо­уп. – Он набросился на меня и ничего не хотел слушать! Я велела ему уйти, но он не ушел… Ты ведь слышал, правда?
Хоуп подняла взгляд. Мэтт неподвижно стоял на площадке. Она никогда не видела его в таком гневе. Челюсть мужа напря­глась, губы сжались в ниточку, казалось, он был готов задушить Де Лейси голыми руками. Она знала, что такое случается, когда мужья застают жен с другими мужчинами. «Застают жен с други­ми мужчинами». О боже… Хоуп пришлось сесть. Это случилось не в «мыльной опере», а в жизни. В ее жизни! Нужно было что-то делать. Причем немедленно.
– Мэтт, – чуть слышно произнесла она, – все было совсем не так, как кажется. Он сам набросился на меня, ты же видел. Он мне абсолютно безразличен…
Лицо Мэтта покраснело от гнева, но тон был ледяным.
– Я видел и слышал достаточно, – медленно сказал он, глядя на Хоуп так, словно увидел ее впервые. – Прошу прощения за то, что решил сделать сюрприз тебе и детям и помешал вашему страст­ному свиданию.
– Все было совсем не так! – испуганно воскликнула Хоуп. Мэтт никогда не смотрел на нее с такой ледяной обидой. И вел себя совсем не так, как во время их редких ссор. Он выглядел… опустошенным. Именно таким, как в ее сне. – Все было совсем не так, – повторила она.
– Не считай меня дураком. Вы слишком поздно увидели ме­ня. Я слышал все.
Мэтт медленно спустился по лестнице. Хоуп бросилась к му­жу, чтобы обнять его, сказать, что любит. Он обнимет ее в ответ, и все снова будет хорошо… Но Мэтт отстранился.
– Не прикасайся ко мне, – шепотом сказал он.
Хоуп вздрогнула и попятилась, не зная, что делать. Боже… Уж лучше бы он накричал на нее, обозвал шлюхой за то, что она по­смела посмотреть на другого мужчину. Что угодно, лишь бы не видеть выражения боли и обиды на любимом лице.
– Пожалуйста, Мэтт! – хрипло взмолилась она. – Пожалуйс­та, дай мне объяснить…
– Я не хочу слушать твои лживые объяснения, – бесстрастно ответил он. – Я думал, ты любишь меня. Я никогда не был бли­зок со своими родными, а у тебя не было никого, кроме Сэм. Ты была всей моей семьей, а я твоей. Но ты все разрушила.
– Нет! – крикнула она. – Нет! Ничего не было! Мэтт посмотрел на нее с отвращением.
– Это еще хуже. Ты все разрушила из-за пустяка. Раньше я ду­мал, что на такое способны только мужчины. – Какое-то мгно­вение казалось, что он вот-вот заплачет. Хоуп видела такое лишь дважды в жизни: когда рождались дети. Она не могла предста­вить, что Мэтт способен плакать в других обстоятельствах. Но когда муж поднял глаза, его лицо было твердым как камень.
Он отвернулся и пошел наверх, а Хоуп снова опустилась на ди­ван и залилась слезами. Что она наделала? Во всем была виновата она сама. Проклятый Кристи был тут ни при чем: он всего лишь флиртовал с ней, а она должна была вести себя как достойная за­мужняя женщина.
Через несколько минут бледный Мэтг в черном замшевом пид­жаке спустился по лестнице. В одной руке у него был огромный «семейный» чемодан, в другой – чемоданчик с «ноутбуком».
Хоуп помертвела и отшатнулась.
– Куда ты? – едва шевеля языком, выдавила она.
– Неважно, – с горечью ответил муж. – Лишь бы подальше от тебя.
– Это невозможно! – всхлипнула Хоуп. – Ты не можешь бро­сить меня здесь одну…
– Я не бросаю тебя. Просто оставляю с любовником. Но пусть он не рассчитывает на моих детей! Черта с два!
– Мэтт, не уходи! – взмолилась она. – Мы справимся, чест­ное слово! Подумай о детях…
– Не устраивай сцену, – ледяным тоном ответил Мэтт. – Ты хотела иметь и мужа, и любовника сразу, но это невозможно. Ес­ли я понадоблюсь детям, позвонишь мне по мобильнику. Когда устроюсь, сообщу номер телефона и адрес. Здесь я больше жить не буду. – Он открыл дверь и вынес вещи. – Сейчас придет так­си. Я подожду снаружи.
Мэтт захлопнул дверь и, пока не пришла машина, стоял на крыльце. Когда он уложил чемодан в.багажник, и машина двину­лась по проулку, подскакивая на ухабах, Хоуп тяжело осела на пол и плакала, пока не кончились слезы.
Когда на следующее утро Дельфина остановилась у коттеджа «Кроншнеп», ее удивило, что шторы в доме все еще задернуты. Не увидев никаких признаков жизни, Дельфина испугалась, что кто-то из малышей заболел.
Когда Хоуп открыла дверь, Дельфина ахнула, даже не успев спросить, все ли в порядке, ей сразу .стало ясно, что ни о каком «порядке» не может быть и речи. Хоуп выглядела ужасно. Впро­чем, это было слишком мягко сказано. Казалось, она только что выбралась из вдребезги разбитой автомашины, каким-то чудом оставшись в живых. Ее распухшие глаза были обведены красны­ми кругами, лицо побледнело и осунулось, а тело дрожало, как деревце под натиском ветра в десять баллов.
– Ох, Дельфина… – хрипло выдавила она. – Дельфина, Мэтт ушел! Он бросил меня. Увидел здесь Кристи и подумал… – Тут Хоуп прижалась к подруге и затряслась от беззвучных рыданий. Слез у нее уже не было.
Хотя Дельфина была потрясена этой сногсшибательной но­востью, школа Мэри-Кейт дала себя знать. В таких ситуациях ее тетушка оставалась оазисом спокойствия. Дельфина, наблюдав­шая за Мэри-Кейт много лет, знала, что нужно не задавать дурац­ких вопросов, а действовать.
Она закрыла дверь и усадила Хоуп на диван. По телевизору по­казывали мультфильмы^ и малыши не сводили глаз с экрана. Пе­ред ними были разложены пакетики с шоколадными конфетами. Дельфина знала, что Хоуп прячет конфеты от детей на крайний случай, предпочитая давать им йогурты и сухофрукты.
– Когда это случилось? – Дельфина взяла дрожащую руку Хоуп и крепко сжала ее.
– Вчера вечером. – прошептала Хоуп. – Когда Кристи при­вез меня домой, Мэтт уже был здесь. Он вызвал такси, отправил Джеральдину домой, а потом… Это было ужасно! Он уехал и боль­ше никогда не вернется.
– И ты всю ночь не сомкнула глаз, верно? Хоуп подняла измученные глаза:
– А ты бы на моем месте уснула?
Дельфина отправилась на кухню, сварила крепкий кофе и до­бавила туда немного бренди.
– Выпей, – решительно сказала Дельфина. – Потом подни-мись наверх, прими душ, причешись, а затем поговорим, если хо-чешь. Но сначала тебе нужно привести себя в порядок. Ради де­тей. Малыши не должны видеть тебя в таком состоянии, а они для тебя самое главное.
– Да, конечно. – Глаза Хоуп вновь наполнились слезами. – Мне стыдно самой себя! Я не имею права быть их матерью…
– Ну-ну, перестань, – обняв ее, мягко сказала Дельфина. – Ты прекрасная мать, Хоуп. Просто ты пережила шок и, конечно, расстроилась. Ты же не машина.
Пока Хоуп принимала душ, Дельфина отправилась в гости­ную.
– Привет, ребята! – весело сказала она. – Как поживаете?
– Мы хорошо, а у мамы болит голова, – серьезно произнесла Милли. – Она сама так сказала. Потому что она плачет.
– Бедная мама, – посочувствовала Дельфина. – У мам иног­да ужасно болит голова. И проходит она только тогда, когда их любят и целуют. Вы хотите ей помочь?
Милли кивнула.
– Вы уже завтракали? – спросила Дельфина. Милли кивнула еще раз. А потом прошептала:
– Я все разлила, а мама ничего не заметила.
– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем, – бодро сказала Дель­фина и повела их на кухню.
Когда через пятнадцать минут Хоуп спустилась в гостиную, еще бледная, но выглядевшая куда лучше, чем прежде, дети бро­сились к ней.
– Мама, мы ели гренки с шоколадной подливкой, и Тоби за­брызгал всю майку! – хихикнула Милли.
– Нет, не забрызгал! – с жаром возразил Тоби.
Дети прижались к Хоуп, и она поверх их голов одними губами прошептала Дельфине:
– Спасибо…
Когда малыши опять отправились смотреть мультики, Дель­фина еще раз сварила кофе и села напротив Хоуп за кухонный стол. Хоуп рассказала ей все, не утаив ни одной детали, даже са­мой постыдной.
– Я слышала, что исповедь очищает душу, – грустно сказала она, закончив рассказ.
– Так всегда говорила моя мать, – кивнула Дельфина. – Правда, она имела в виду, что после исповеди человек больше никогда не совершит подобной ошибки. Но я не думаю, что люди на это способны. Мы каемся, а после снова грешим.
– Куда твоим грехам до моих… – вздохнула Хоуп.
– Не суди себя слишком строго, – посоветовала Дельфина. – Тут не только твоя вина. Кристи – мастер по этой части. У каж­дого свое хобби. Хобби Кристи – соблазнять женщин. Он нахо­дит тех, которым не хватает мужского внимания, и изливает на них свои чары. Экзотический ленч с красивым мужчиной кажет­ся им эпизодом из фильма. Ничего подобного в реальной жизни с ними не случается, и поэтому его жертвы начинают таять от восторга, думая, что это взаправду.
Слова Дельфины заставили Хоуп вздрогнуть. Она разрушила свой брак из-за какого-то миража, и это было ужаснее всего.
– Может быть, он плейбой, донжуан и все прочее, – медлен­но сказала она, – но я не имела права терять голову. А я увлеклась им, и это непростительно. Разве порядочной женщине, у которой хороший муж, придет в голову изменить ему? Ты же не станешь изменять Юджину, правда? Боже мой, как я могла? Бед­ный Мэтт! – Она закрыла лицо руками и затряслась всем телом.
– Ты не изменила Мэтту, – возразила Дельфина. – Просто увлеклась Кристи и поцеловала его, вот и все. Это пустяк.
– Мэтт с тобой не согласится.
– Мэтт не знает всего. Ты должна была рассказать ему.
– Я пыталась, но он не стал слушать, – тихо ответила Хоуп.
В тот вечер Хоуп набралась храбрости и позвонила Мэтту на мобильник. Дельфина весь день убеждала ее сделать это, но Хоуп боялась. А вдруг Мэтт снова скажет, что их семейная жизнь кон­чена и он не желает с ней разговаривать? Впрочем, она понимала, что ведет себя как страус. Чем дольше она будет прятать голову в песок, тем позже узнает правду.
Пока дети пили молоко и препирались из-за того, какую сказ­ку они хотят послушать на ночь, Хоуп взяла телефон и набрала номер. Включился автоответчик, и знакомый спокойный голос Мэтта попросил оставить сообщение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62