Я терпеть не могу оправдываться… – Она чуть не плакала.
Мэри-Кейт наклонилась к ней и серьезно сказала: – Сэм, никто не требует от вас оправданий. Ваша жизнь ценна так же, как всякая другая. Дело не в том, что у кого-то есть дети, мужья и бойфренды, а у вас их нет. Но так ревностно защищает свой образ жизни только тот, кто чувствует себя неуютно. Вот вам пример. У меня есть хорошая работа, дом, деньги, но многие люди считают меня старой дурой, потому что я никогда не была замужем. Однако таков был мой выбор, и я о нем не жалею. Вирджиния уставилась на нее широко открытыми глазами. – Но это не значит, что у меня никогда не было мужчины, – с лукавым блеском в глазах добавила Мэри-Кейт. Это разрядило напряжение, и женщины рассмеялись.
– Хоуп, теперь твоя очередь, – заявила Сэм. – Расскажи нам, чего ты хочешь.
Хоуп вспыхнула.
– Ничего я не хочу, – пробормотала она.
– Брось, – перебила ее Сэм. – Ты тоже нуждаешься в пере­мене, которая поможет тебе снять стресс. И тут совершенно не­обходим хороший совет. Мне, например, сразу полегчало.
Глядя на бледное лицо Сэм, с которого разом исчезли все мор­щины, Хоуп подумала, что так оно и есть. Сама она молчала не потому, что ей нечего было сказать. Наоборот – суметь бы во­время остановиться…
– Мне бы хотелось перестать бояться! – внезапно выпалила она и вздрогнула. – О господи, я никогда не говорила об этом вслух…
– Чего же вы боитесь? – мягко спросила Вирджиния. Хоуп собралась с силами-/
– Я боюсь очень многого, – пролепетала она. – Постоянно волнуюсь за детей. Когда они были младенцами, я вставала по ночам и проверяла их каждые несколько часов – боялась, что они перестанут дышать.
– Это совершенно нормально, – заметила Гизелла.
– А до того, как мы приехали сюда из Бата, я боялась, что у Мэтта роман, – смущенно призналась Хоуп. – Никакого рома­на не было, но я была уверена, что он с кем-то встречается, что я недостаточно хороша для него. Наверное, это и есть страх – ког­да не существует никаких причин, кроме неуверенности в себе. Я всегда боялась того, что за горизонтом.
– Похоже, это страх того, что от вас уйдут близкие, – сказала Мэри-Кейт.
Хоуп кивнула:
– В том числе и это. Вы знаете, что наши родители погибли, когда мы с Сэм были маленькими. Очевидно, я так и не сумела пережить то, что люди, которых я любила, умерли.
– Понятно, – пробормотала Дельфина. – Конечно, это на­несло вам сильнейшую травму.
– Да, но из-за этого я… – Хоуп сделала паузу. Найти подходя­щие слова было трудно. – Как ни глупо звучит, но из-за этого я никогда не ссорилась с Мэттом, – наконец сказала она. – Я боя­лась, что, если мы будем ссориться, он рассердится и уйдет от ме­ня. Поэтому я лепетала какую-то чушь, как будто у меня в голове вместо мозгов каша, если злилась, то скрывала это.
– Люди, которые скрывают свой гнев, только копят его внутри, – заметила Вирджиния. – Если вы не выплеснете его на ко­го-то другого, этот гнев сожрет вас самое. Намного полезнее вре­мя от времени давать себе разрядку.
– Представьте себе, здесь я этому научилась, – улыбнулась Хоуп. – Иногда я даю выход своему гневу. Хотя не могу сказать, что все изменилось кардинальным образом. Слава богу, это про­исходит медленно. Мэтт так привык к моей безответности, что просто не выдержал бы, если бы я за одну ночь превратилась в ведьму.
– Значит, теперь вы ссоритесь? – спросила Вирджиния. – Ну, тогда все в порядке: вы уже изменили то, что следовало изме­нить. Старые привычки победить нелегко, но вы просто обязаны считать себя такой же личностью, как и ваш муж. Должны ду­мать, что Мэтту повезло с вами и что в один прекрасный день он сам начнет бояться потерять вас.
– Сомневаюсь, – засмеялась Хоуп. – С какой стати Мэтту этого бояться?
Вирджиния пожала плечами:
– Я не имею в виду, что вы и в самом деле уйдете от него. Про­сто вы должны повысить собственную самооценку.
Хоуп улыбнулась, довольная этой мыслью.
– Идея богатая, но реализовать ее нелегко!
Прозвучал звонок в дверь. Это означало, что прибыли заказан­ные такси.
– Вот и хорошо, – сказала Гизелла, с трудом поднимаясь на ноги. – Я все равно слишком устала, чтобы исповедоваться. В сле­дующий раз, ладно?
– Ладно, – сказали все, подвыпившие и довольные.
– Я чувствую себя исцелившейся, – заявила Сэм, прощаясь с Мэри-Кейт у дверей. – И дело не только в вашем мартини.
– Знаю, – ответила Мэри-Кейт. – Но это лишь первый шаг к тому, что вы ищете. Большинство людей думает, что у них нет выбора и что нужно мириться с окружающим. И лишь немногие счастливчики знают, что всегда можно изменить свою жизнь к лучшему.
Сэм блаженно улыбнулась:
– Вечер был замечательный. Можно будет прийти к вам снова?
– Разумеется! В любое время, дорогая.
На следующее утро после заседания клуба макраме Сэм встала раньше остальных взрослых обитателей дома. Когда Хоуп спус­тилась по лестнице, сестра намазывала шоколадным кремом только что испеченные булочки, а Милли и Тоби с восторгом на­блюдали за ней.
– Ты сегодня рано проснулась, – сказала Хоуп, у которой после вчерашнего слегка гудело в голове.
– Да, и чувствую себя отлично. Не сердись, но я заказала би­лет на вечерний рейс, чтобы к ночи быть дома.
Хоуп уставилась на сестру:
– Я думала, что полечу с тобой…
– Нет, не полетишь. Ты слишком занята. Я вернусь домой и пойду к консультанту сама. Хоуп, я не младенец!
– Но я хотела…
– Знаю. – Сэм обняла сестру.
Это была роковая ошибка, поскольку Милли осталась наедине с глубокой тарелкой шоколадного крема. Мать и тетка обнима­лись, пока вопль и грохот не оповестили о том, что Милли реши­ла взять готовку на себя.
– Упала… – растерянно пролепетала Милли, уставившись на разбитую тарелку и пол, залитый шоколадом.
Когда Сэм и Хоуп расхохотались, Милли тоже радостно захи­хикала. Раньше ей и в голову не приходило, что это кому-то может показаться смешным.
14
Сэм представляла себе консультанта внушительной деловой дамой в темном костюме в непременую полоску, но профессор Оливьери оказалась немногословной седой женщиной в белом халате поверх платья. Ростом она уступала Сэм; на бледном лице выделялись проницательные и дружелюбные карие глаза.
Она молча читала письмо врача, пока Сэм дрожала от волне­ния и смущения. Мысль о том, что ее сочтут законченным ипохонд­риком, заставляла Сэм сгорать от стыда.
– Прошу прощения за то, что подняла шум, – наконец не вы­держала она. – Я очень нервничала и решила, что просто не вы­держу долгого ожидания…
Профессор Оливьери только улыбнулась.
– Не беспокойтесь, – сказала она. – Сейчас я проверю, нет ли у вас опухолей. А потом для страховки проведем сканирование.
Сэм слабо кивнула.
– Начинайте, – шепотом ответила она.
Сэм уже уговорила себя, что все будет хорошо, но вдруг она ошиблась?..
Тем временем Хоуп сидела на кухне и смотрела на висевшие над столом часы с маленькой русалкой. Прием был назначен на три. Сколько он может продлиться? Хоуп начала считать. Пять минут на ожидание, еще пятнадцать на выяснение жалоб, пять-десять минут на осмотр… Наверно, потом Сэм отправят на ска­нирование. Интересно, это в том же здании или придется куда-нибудь ехать?
В коттедже «Кроншнеп» было тихо, если не считать тиканья часов и мычания коров, доносившегося с недалекого пастбища. Днем Мэтт тактично увел детей гулять, но теперь Хоуп хотелось, чтобы они были рядом. Забота о Тоби и Милли отвлекла бы ее от мыслей о Сэм.
Она сидела, ждала и злилась на себя за то, что не полетела в Лон­дон вместе с сестрой. Это было вовсе не трудно. Мэтт мог бы при­смотреть за детьми, а она вместо того, чтобы сидеть в Керри и ждать у моря погоды, держала бы сейчас Сэм за руку, утешала и успока­ивала.
Черт бы побрал упрямство Сэм и ее стремление к независи­мости! Но когда Хоуп как следует подумала, она поняла, что имен­но независимость нужна сейчас Сэм больше всего. Если бы Хоуп была с сестрой, та могла бы сломаться.
Чтобы как-то убить время, Хоуп решила погладить белье. Ког­да раздался звонок, она успела выгладить десять рубашек. Бросив утюг на доске, она побежала к телефону.
– Алло!
– Это я, – прозвучал голос Сэм.
Хоуп задержала дыхание, не зная, что можно сказать в такой ситуации.
– Все в порядке! – быстро проговорила Сэм. – В полном по­рядке! Сканирование обнаружило только фиброиды, а удалить их не представляет никакого труда!
– Ох, Сэм, – всхлипнула Хоуп, – я так боялась за тебя! Ужас­но боялась…
– Я тоже! – пропела счастливая Сэм и сразу начала утешать сестру: – Но теперь все хорошо. Я жива и здорова. Врач хочет на­править меня на какую-то штуку, которая называется трансцер-викальная резекция, но это пустяк. Я лягу в клинику и выйду от­туда в тот же день. Господи, я так рада! Что бы мне устроить?
– Может быть, вечеринку? – подсказала Хоуп, которой ужас­но хотелось оказаться рядом с сестрой и обнять ее.
– Грандиозная мысль! – обрадовалась Сэм.
На мгновение Хоуп почувствовала себя одинокой, но тут же спохватилась.
– Кого пригласишь? – спросила она.
Катрина отнеслась к идее вечеринки экспромтом с воодушев­лением.
– Я ведь больше никуда не хожу! – простонала она. – Не про­лезаю в дверь!
Джей и Грег собирались куда-то еще, но согласились заехать к ней по дороге.
– А по какому поводу вечеринка? – подозрительно спросила Джей.
– По поводу того, что я жива и здорова, – сказала Сэм, выти­рая слезы. – На прошлой неделе мне было очень скверно. Я ду­мала, что заболела, но все обошлось.
– Почему ты так думала? – тут же прицепилась к ней Джей.
– Потом расскажу. Какие блюда заказать – тайские, индий­ские или итальянские?
– Если хочешь все сделать по высшему разряду, закажи на дом повара из ресторана. Это будет проще.
В пятницу Сэм ушла с работы пораньше и по дороге купила несколько букетов цветов. Вино и еду она заказала, оставалось только прибраться и расставить цветы. Уборка заняла у нее не много времени, потому что чистота в квартире была идеальная. Обеденный стол украсила ваза с коралловыми розами, в бело­снежной гостиной разместились кроваво-красные амариллисы, а в коридоре – ароматные лилии.
Сэм сунула два розовых бутона в хрустальный бокал, отнесла его в столовую и поставила на подоконник. Выглянув в окно, она увидела Бенсона, тащившего на середину патио лавровое дерево в большой каменной вазе. Было ясно, что одному человеку это не под силу, но Морган помощников не признавал.
Увидев его, Сэм улыбнулась, а потом вдруг вспомнила, как вела себя во время их последней встречи, и ощутила жгучий стыд. Он был так любезен, даже пытался слегка ухаживать за ней, а она вела себя, как крокодил, у которого болят зубы. Сэм поняла, что просто обязана попросить прощения. В конце концов, она все равно собиралась переменить образ жизни. И первое, что ей сле­довало сделать, это извиниться перед Морганом.
Боясь передумать, Сэм опрометью выбежала из квартиры, ос­тановилась у его двери и изо всех сил нажала на кнопку звонка. Прошло несколько минут, прежде чем дверь распахнулась. На Моргане были рабочие джинсы, к свитеру и взлохмаченным каш­тановым волосам прилипли сухие листья и комочки земли.
– Да? – Бенсон смотрел на Сэм так, словно боялся, что она его стукнет.
– Я пришла извиниться! – выпалила Сэм. – Я вела себя ужасно и прошу за это прощения. В свое оправдание могу сказать только одно: у меня был личный кризис. – Она уставилась на носки собственных туфель, потому что больше не могла смотреть в его осторожные глаза. – Морган, мне действительно очень жаль. Я понимаю, что вам неприятно меня видеть, но мне хотелось бы, чтобы мы стали друзьями. Сегодня у меня вечеринка. Не хотите прийти в гости?
Сэм робко подняла взгляд – и поняла, что игра стоила свеч: лицо Моргана озарила широкая улыбка.
– А можно привести с собой десять подружек-потаскушек? – ехидно спросил он.
Сэм закусила губу.
– Если хотите, одну можете привести, – сказала она.
– Я пошутил. Я приду один, – ответил очень довольный Мор­ган.
– Форма одежды не… – начала Сэм и осеклась. Она хотела сказать «непринужденная», но вспомнила, что другой одежды у Моргана Бенсона просто нет.
– Джинсы сойдут? – спросил он, приподняв уголки рта.
– Сойдут, – серьезно ответила Сэм. – Только не эти. Оба посмотрели на бахрому, прикрывавшую его лодыжки.
– Тогда я пошла, – добавила Сэм. – Готовка и все прочее…
– Понятно. Званый ужин – настоящее наказание, – невоз­мутимо кивнул Морган. – Беспокоишься о том, чтобы не подгоре­ло ризотто, и надеешься, что дворецкий не вылакал вино, пред­назначенное для десерта.
Вернувшись к себе, Сэм поняла, что с минуты на минуту при­везут еду и вино и что пора переодеться. Сегодня она решила на­деть широкое легкое платье из шелка цвета сои с глубоким тре­угольным вырезом, очень короткое. Сэм купила это платье для одной вечеринки и с тех пор ни разу не надевала, потому что оно было слишком молодежным. «А что в этом плохого? – весело по­думала она, доставая босоножки на безумно высоком каблуке, выглядевшие так, словно их сделали на заказ для какой-нибудь супермодели. – Гулять так гулять!»
К восьми часам явилась вся банда: Джей и Грег, по-прежнему безумно влюбленные друг в друга; гордые Катрина и Хью, горев­шие желанием поговорить о будущем ребенке; и Энди, который привел с собой стеснительную учительницу Ванессу – она, похоже, горела желанием утешить мужчину, прошедшего через развод.
Морган удивил Сэм, придя в черной рубашке с расстегнутым воротником и серых брюках, явно дорогих и модных. Он коснул­ся губами щеки Сэм и вручил ей бутылку вина.
– Мисс Смит, с вашей стороны было очень любезно пригла­сить меня в гости, – церемонно сказал он. – Просто счастье, что у меня такие симпатичные соседи. А громкая музыка будет?
Сэм хихикнула, посадила его между Джей и Ванессой и побе­жала на кухню раскладывать первое блюдо.
– Да он у тебя красавчик, – прошептала Катрина Сэм, поло­жив в рот кусочек цыпленка по-тайски. – Где ты его прятала?
– Мы просто друзья, – возразила Сэм, накладывая себе салат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62