И кругом полным-полно ваз с цветами, преимущественно белыми розами.Тереза посмотрела на сестру. Тина выглядела очень хорошо: серебристо-белое платье с букетиком цветов у корсажа, в волосах — мелкий жемчуг, на руках — серебряные браслеты. В ушах покачивались серебряные серьги — давний подарок матери. Тереза сразу его узнала.Тина легко передвигалась по просторному помещению, проверяя, все ли правильно расставлено и накрыто. Она взяла две вазы и поменяла местами.— В доме, наверное, полно слуг? — поинтересовалась Тереза.— Да, хватает.— А я так и не наняла служанку, — сказала Тереза. — Не хочу видеть рядом чужого человека. Впрочем, ты же знаешь, у меня очень маленькая квартира. А вообще, должно быть, интересно, когда тебе прислуживает много людей?— Я не люблю и не умею отдавать распоряжения. Но дом большой, дел много, и Конни считает, что нам необходимо иметь достаточно слуг. Он хочет, чтобы к нам переехала Джулия Уилксон, я тебе о ней рассказывала, и командовала прислугой, а я бы занималась только детьми.Тереза помолчала с задумчивостью.— Из тебя, безусловно, получится идеальная мать. Ни подзатыльников, ни шлепков… Ты сумеешь сделать своего сына счастливым.— Да, я очень хочу, чтобы Барри был счастлив. И Мелисса, конечно, тоже. Послушай, Тесси, — Тина повернулась к сестре, — если хочешь купить дом, квартиру, словом, если нужны деньги, мы дадим сколько надо. Я давно хотела предложить, просто стеснялась.— Деньги? Зачем? Я достаточно зарабатываю и почти все кладу в банк на имя Барни. Когда-нибудь у него появится заветная мечта, может быть он захочет учиться дальше, и я хочу, чтобы он имел возможность исполнить свои желания.— Мы с Конни тоже будем рады помочь ему в этом.— Знаю. Спасибо, Тина.Ее лицо вдруг стало грустным.— Тесси, а у тебя есть заветная мечта? — спросила Тина.— Теперь уже нет. Впрочем, иногда мне хочется уехать куда-нибудь в Восточную Австралию и поселиться там, вдали от всей этой суеты.— И ты не будешь скучать по Сиднею?— Мне кажется, нет.Тина вспомнила свою, жизнь у миссис Макгилл. Да, ей тоже хотелось убежать от всего и ото всех. Выйдя замуж, она послала старой даме письмо с рассказом о своей жизни, а также сообщила ей, что дочь Джоан жива. Миссис Макгилл ответила. Она просила Тину навестить ее и привезти Мелиссу. «Все, чем я владею, принадлежит дочери Джоан, — писала миссис Макгилл, — и я хочу увидеть девочку перед своей смертью. А тебя, Тина, я вспоминала гораздо чаще, чем ты можешь себе представить. Даст Бог, все, что я сумела сделать за время жизни в Австралии, не пойдет прахом…»Тина также убедила Конрада написать Джону Россету в Сан-Франциско. Она была поражена, узнав, что он все еще не сообщил отцу Джоан, что его единственная внучка не погибла.— Это же будет для него как свет в окошке! — говорила она. — Неважно, какие у вас были отношения! Представь себе, сколько он пережил, у него же никого не осталось!— Если он потребует отдать ему Мелиссу, — сказал Конрад, — я не соглашусь.— Она сможет часто навещать его, — успокоила Тина, — или пусть он приезжает к нам.Эта мысль не очень понравилась Конраду, но письмо он отправил. Он, по возможности, старался не возражать Тине, исполнять любые ее желания, она это знала. Но она оставалась верной себе и никогда не злоупотребляла его терпением и вниманием. Она старалась быть прежней, милой, ласковой, доброй. Хотела жить новой жизнью, радоваться, мечтала забыть все плохое…Тереза вернула ее к действительности, сказав:— Наверное, ты делаешь все так, как велит Конрад?— Вовсе нет. Как правило, мы стараемся прийти к общему мнению.— Я бы ему не простила, — сказала Тереза, глядя сестре прямо в глаза, — такое нельзя прощать!В ее взгляде было столько твердости, что Тина на мгновение пожалела о том, что в порыве откровенности все рассказала сестре.— Ты меня осуждаешь?— Нет. Это же твоя жизнь. Я сама редко поступала правильно.— И все же в глубине души не можешь меня понять?— Не знаю. — Тереза взяла ее за руку. — Ты же счастлива, правда?— Да, Тесси. Я получила все, что хотела. Вышла замуж за любимого человека, у меня есть сын и все, что нужно для счастливой жизни.Тина улыбалась, и Тереза рискнула спросить:— Но если б ты знала, что ждет тебя на пути к этому счастью, то согласилась бы пережить все это ради того, что имеешь теперь?— Никогда! Ни за что на свете!И Тереза отпрянула, заметив, что лицо Тины залито слезами.— Ради Бога, прости! — пробормотала она.—Ничего, — ответила Тина, вытирая слезы тыльной стороной ладони, — я же правда счастлива, Тереза, и это главное. Просто иногда мне кажется, что я вижу зеленые листья деревьев, присыпанные только что выпавшим холодным сверкающим снегом. Я однажды видела такое. Да, красиво, необычно, волшебно, но при этом такое странное чувство… Я даже не могу объяснить… Какая-то несоединенность отдельных явлений жизни, где-то там, в глубине души, беспомощность а иногда… просто страх.— А Конрад? Он знает?— Да. Он один может успокоить меня. Кроме того, теперь у меня есть ты.Тина глубоко вздохнула и улыбнулась, уже совсем по-другому.— В таком случае все будет хорошо?— Конечно, Тесси. И у меня, и у тебя. Идем? Повинуясь желанию Тины, Тереза прошла в детскую и заглянула в колыбель.— Ну как? — спросила Тина. Тереза пожала плечами.— Он еще не стал личностью. Пригласи меня в гости лет через двадцать, тогда я тебе скажу.— Через двадцать? Страшно даже представить!Они обе рассмеялись и вернулись в зал. Там ждали Конрад и Мелисса, одетая в одно из самых нарядных платьев. В ее черные волосы была вплетена алая роза. Мелисса поздоровалась с Терезой.— Ты сегодня очень красивая, — сказала та, хотя на самом деле девочка ей не нравилась. Тереза считала, что Мелисса чересчур своевольна и упряма, а потому еще доставит немало хлопот. Но Конрад О'Рейли, как видно, очень любил свою дочь.— У Терезы прелестный сын, — заметила Тина, — жаль, ты не взяла его с собой, Тесси.— В другой раз… Да, он хороший мальчик, ни в мать, ни в отца.— Что ж, — улыбнулся Конрад, — и такое бывает.Потом посмотрел на жену. Тина знала этот взгляд, Конрад часто так смотрел в последнее время. Так, точно спрашивал: «Ничего не случилось, Тина? Все в порядке? Тебе хорошо?»Она широко улыбнулась, отгоняя его настороженность. Сегодня праздник, и ей хотелось быть веселой.— Где же ваш знаменитый приятель? — поинтересовалась Тереза. — Он, наверное, не придет.— Нет, он обещал, — сказала Тина. — И он вовсе не знаменит. Если хочешь знать, ты куда более известный человек.В холле послышались шаги.— Это Даллас, — сказал Конрад.Тереза вздрогнула и застыла на месте. Что это, совпадение?В это время вновь прибывший вошел, и все взоры устремились на него. Даллас был хорошо одет и держался с такой же спокойной уверенностью, как и прежде.Он стал намного старше, но был красив, так же как и Тина, простой, ненавязчивой, не бросающейся в глаза красотой.Они с Терезой, не отрываясь, смотрели друг на друга.— Моя сестра, мисс Хиггинс, — сказала Тина, — а это…— Мы знакомы! — вырвалось у Далласа.Тереза улыбнулась неуверенно и чуточку жалко. Ее смуглое лицо пылало.Даллас подошел и поцеловал руку Тины, а потом — кончики дрожащих пальцев Терезы.Конрад и Тина переглянулись. Наступило замешательство.— Прошу садиться, — пригласила Тина, надеясь разрядить обстановку и незаметно отвечая пожатием плеч на молчаливый вопрос мужа.Все заняли свои места. Даллас натянуто улыбнулся.— Мы знаем друг друга еще с юности. Знаете, жили в одном квартале и пару раз встречались. Думаю, потом мисс Хиггинс вам все объяснит.— Даллас…— тихо выдохнула Тереза, улучив момент, когда Тина обратилась к Конраду, — я думала…— Вы не единственная, кто так думал, — спокойно произнес Даллас, и Терезу обожгли его взгляд и слова.К своему изумлению, она не сдержалась, несмотря на то, что рядом были ничего не понимающие люди: по лицу побежали слезы. Она была так растерянна, что даже не выбежала из комнаты, как это обычно бывает в таких случаях.Господи, да наяву ли все это?! Человек, которого она давным-давно вычеркнула из своей жизни, сидит рядом с нею живой и здоровый! Впрочем, из ее памяти он не уходил никогда.— Я рад видеть вас, мисс Хиггинс, — промолвил Даллас, — простите, если что-то не так сказал.Тереза уже справилась со слезами и сидела с застывшим видом, только глаза бешено горели да пальцы теребили салфетку.Даллас выздоровел! Она сходила с ума от радости и сознания невероятности случившегося. И в то же время ей было очень стыдно оттого, что она когда-то бросила этого человека в самый трудный в его жизни момент.А Даллас не испытывал ожидаемого торжества. Когда-то он мечтал вновь встретить Терезу и поразить, по возможности, в самое сердце. Но теперь чувствовал, что не может наслаждаться победой.Говорили больше хозяева, а гости молчали, ошеломленные неожиданной встречей. Временами Тереза ловила на себе взгляд сестры, сочувственный и понимающий. После десерта мужчины взяли свои бокалы и перешли на балкон, а Тина, бережно обняв сестру за плечи, отвела ее в уютный уголок гостиной, где можно было спокойно посидеть в одиночестве.Даллас устроился на перилах балкона и смотрел вдаль, на дома, море и горы. Солнце сияло в бокале с вином, который он держал в руке, играло в волосах и ресницах слегка прищуренных глаз.Весь мир принадлежал ему! Весь мир, кроме Терезы.— Спасибо, Конрад.— И вам, Даллас. Не стану повторять, за что.— Я удивился, когда увидел, какой дом вы купили моей матери. Право, не стоило…— Скромный, маленький дом — ничего особенного. Она рада?— Конечно! Она всегда жила очень плохо.Даллас посмотрел сквозь стеклянные двери в комнату, где Тина и Тереза сидели рядышком на диване. Удивительно, что они оказались сестрами!— Скажите, Конрад, ваша жена и мисс Хиггинс действительно сестры?— Тина говорит, да.— В это трудно поверить. Они так же похожи, как, скажем, мы с вами.Конрад рассмеялся.— Да, пожалуй. Они вообще очень разные. Даллас допил вино и поставил бокал на перила.— Вам повезло. Вы женаты на прекрасной женщина. Знаете, у нее удивительные глаза — глаза человека, мечты которого наконец осуществились и который в то же время не забыл прошлого. Она знает настоящую жизнь и между тем не потеряла веру во что-то сказочное.— Да, Тина она и останется Тиной, это я всегда в ней ценил.— Вы счастливы?— Счастлив ли? Знаете, Даллас, я пришел к выводу, что люди, которые способны быть счастливыми, умеют извлекать счастье из самых мельчайших моментов жизни. Это такие, как вы. А другие, например я, вечно рвутся вперед и вверх и никогда, даже на самых великолепных недосягаемых высотах, не достигают ожидаемого блаженства.— У вас есть или были друзья?— Нет. Сейчас есть единомышленники, деловые партнеры. А друзья, люди, близкие по духу? Я с детства привык к одиночеству. Кстати, Даллас, чем думаете заняться?— Пока не решил. Я очень люблю море, но не знаю, смогу ли вернуться к прошлому, хватит ли сил.— Я в любом случае не хотел бы терять вас из виду. Такие люди, как вы, на вес золота.Потом Даллас вызвался проводить Терезу домой, отказавшись от предложенного Конрадом экипажа.— В такой вечер приятно пройтись пешком, — сказал он.Вечер действительно был чудесный. Сад дышал прохладой, и ветви деревьев, причудливо переплетаясь, бросали черные тени на освещенную фонарями землю.Конрад и Тина спустились по ступенькам, провожая гостей.Тереза молчала и держалась тихо, как-то затаенно, точно не знала, что будет дальше, но чего-то очень ждала.Тина хотела предложить сестре остаться ночевать, но потом передумала: не стоит вмешиваться, пусть все идет своим чередом. ГЛАВА X Даллас и Тереза остановились возле ее дома. Ветер блуждал во тьме, и Терезе на миг показалось, что она в пустыне и слышит унылое пение песков. Как мучительно счастье, превратившееся в воспоминание!— Мы пришли, — сказала Тереза, — я живу наверху. Даллас молчал, и женщина замерла. Сейчас он уйдет, и все кончится!— Ты удивилась, правда? — спросил он наконец.— Я приходила к тебе, но ты уже уехал, и твоя мать больше не жила в этом доме. Я хотела тебе помочь! — Она смотрела с надеждой.— Что ж, верю, — произнес он, и опять наступила пауза.— Тебе было, наверное, нелегко?— Конечно, Тереза.По ее щеке побежала слеза, и Даллас вздрогнул. Думая об Австралии, он всегда вспоминал эту женщину. Неважно, с какими чувствами, но вспоминал, она никогда не была ему безразлична.Он невольно смягчился.— Может быть, познакомишь меня с Барни?— Барни нет дома. Я оставила его у Айрин.Даллас не уходил: неумолимые тени прошлого ложились на его сердце. Он повернул Терезу так, чтобы видеть ее лицо. Женщина слегка дрожала, рукава ее легкого платья трепетали на ветру. Даллас положил руки на ее плечи.— Скажи, Тереза, помнишь, ты предложила мне остаться с тобой? Меня это так поразило… Неужели ты думала отблагодарить меня таким способом?Тереза покраснела. Даллас и Тина — единственные люди, способные заставить ее краснеть за себя.— Нет, — сказала она, — просто мне не хотелось, чтобы ты уходил. Хотелось удержать тебя любой ценой.Он тихо спросил:— А сейчас ты этого хочешь?Тереза подняла глаза. Она вспомнила свой небогатый любовный опыт, принесший одни разочарования. Встреча с Далласом. Они гуляли, целовались, строили планы… Все сорвалось, отчасти из-за ее глупости, отчасти по вине обстоятельств. Потом Нейл. Она стала его любовницей, через месяц забеременела, а еще через два он ее бросил. И все.Тереза знала: независимо от того, чего она хочет или не хочет сейчас, отказать Далласу будет выше ее сил. В данный момент хозяином ситуации был только он.— Пойдем, посмотришь, как я живу.Они поднялись по скрипучей лесенке.В квартире было темно. Полосы лунного света ложились на пол, а пейзаж за окном завораживал, почти что пугал неземной красотой.— Ты могла бы, наверное, иметь квартиру просторнее и богаче, — сказал Даллас.— Да, — согласилась Тереза, — но мне нравится здесь. Я не хочу никуда переезжать.Она не зажгла свет. Повернулась к Далласу и сказала просто:— Я твоя, Далей.Он привлек ее к себе, и она услышала, как бьется его сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74