кулак и локоть правой руки - ребро ладони левой, - и все три оказались
блокированы Романом. Сделал он это без усилий, как само собой
разумеющееся, но добавил и кое-что свое: последний блок одновременно был и
контрударом. Правда, в последнее мгновение инструктор движение остановил.
- Сэн-о-сэн, - сказал Такэда. - Ты хорошо держишь форму.
- Не жалуюсь. - Голос Романа остался безразлично спокойным. Он отбил
нападение, даже не глядя на неожиданного противника, продолжая оценивать
Никиту, и была в этом безукоризненном автоматизме такая пластика, что
Сухов восхитился в душе.
- Итак, милостивые судари, что вас привело ко мне?
- Возьми его к себе в команду.
Зазвонил телефон, Роман поднял трубку, буркнул: "Да, они у меня", -
положил трубку. Школа была режимной, и всех ее посетителей проверяли.
- Я мог бы поработать с ним и в айкидо, но для восточных единоборств
его стать не шибко подходит. К тому же ему надо пройти подготовку
достаточно быстро.
- О причинах не спрашиваю. - Роман задумался. - Но в команду я взять
его не смогу - все ученики на виду.
- Тогда займись индивидуально. С таким материалом ты еще не работал.
Главное, что ему не надо тренировать базовые навыки: равновесие, четкость,
ритмику, растяжку и так далее. Встань, Ник, сделай пару своих пируэтов.
Сделай, сделай.
- Здесь мало места... - нерешительно поднялся Никита.
- Вот именно. Оцени пространство и давай.
Сухов прикинул расположение столов, стульев, стоек и шкафов комнаты и
сделал спираль Карозо со сменой en dexhors b en dedans, ухитрившись ничего
не задеть и не сбить. Его странное - в условиях тесного помещения - па
было полно грации, гибкости и силы, каждое движение как бы перетекало в
следующее, вычертив безупречную трассу положений тела без разрывов и
остановок.
Роман цокнул языком.
- Впечатляет! Хорошо, я могу взяться за него...
Такэда, подмигнув, вдруг локтем сбил стакан с водой со стола, но
инструктор быстрым, изумительно точным и плавным движением поймал его и
поставил на стол, не прерывая речи:
- ...если он готов заниматься всерьез по пять-шесть часов в день. У
парня действительно имеется уникальная возможность достичь высокого
мастерства в короткие сроки. Скажем, за два-три года. Годится такой
вариант?
Никита, восхищенный мастерством инструктора, кивнул. Он был согласен
на все, забыв и о собственных тренировках в сборной, и о переходе в другой
театр, и о "печати зла".
- Тогда прошу выслушать пару сентенций. Первая: человек - это
одушевленное универсальное оружие многопланового действия.
- Оямыч говорит иначе, - кивнул ни Такэду Никита, не выдержав. -
Человек - биосистема с ограниченной способностью к изменениям.
Инструктор нахмурился.
- Во-первых, никогда не перебивайте говорящего. Иначе мы расстанемся
еще до начала учебы. Во-вторых, сказано это, скорее, о биохимии, чем о
физике тела человека. Не так ли, господин инженер?
Толя, пряча улыбку в глазах, кивнул.
- И последнее. Россдао - это развитие традиций боевого искусства
славянских корней, так называемого "русского стиля" рукопашного боя,
впитавшего обширнейший арсенал приемов борьбы во всем многообразии
национальных видов, направлений, стилей и школ. Господин Такэда может
подтвердить: многие приемы россдао уникальны и рассчитаны в идеале на
людей с таким телосложением, как ваше. И еще: профессионал-родер не
уступит ни одному профессионалу Востока.
Никита посмотрел на Тояву: тот снова кивнул, предпочитая обходиться
минимумом жестов. Встал.
- Спасибо, Роман. Когда начнете?
Инструктор тоже встал, глянул на календарь.
- Через две недели, после сборов. Вот телефон, позвоните мне двадцать
восьмого.
Никита попрощался, пожав крепкую руку тренера, вышел первым, Такэда
задержался:
- Два года - слишком мало, чтобы из человека танца сделать человека
боя, но слишком много, когда тому угрожает опасность.
Подготовь его в максимально короткий срок, даже если придется
работать по двадцать четыре часа в сутки.
Роман, хмуря брови, подошел к инженеру.
- Что за опасность? Зачем этому парню менять квалификацию? Если он
акробат - в добрый путь к славе!
- У него другой... Путь. Я ничего пока не могу тебе рассказать, но
Ник вообще-то действительно в опасности. Хорошо, если бы ты начал
заниматься с ним прямо с завтрашнего дня, но если это невозможно, пусть
будет через две недели - Такэда шагнул из комнаты. - Если он останется
жив.
- Погоди... мистика какая-то! Это что - так серьезно?
- Сверхсерьезно.
- Почему же ты сам не начнешь с ним работать?
- Потому что моя компания для него увеличивает опасность появления...
скажем, неких сил, с которыми даже я не смогу справиться. Нужен совершенно
посторонний человек, учитель. Только учти: та сила, которая заинтересована
в гибели Никиты, может обратить внимание и на тебя.
- Что за чушь! Не пугай меня своими фантазиями. Я подумаю. Если
завтра удастся отвертеться от сборов, я начну с ним работать завтра. Жди
звонка.
Два события одно за другим сорвали планы Сухова на отдых,
торжественную церемонию встречи Ксении и кайф на берегу моря.
Первое произошло вечером, после похода Сухова в новый театр и
разговора с балетмейстером труппы Суходольским.
В хорошем расположении духа Никита принял дома душ, переоделся и
только собрался позвонить Ксении и пригласить ее в ресторан, как вдруг
ожил телефон. То есть по-настоящему ожил! Его трубка из голубого пластика
почернела, изогнулась, выпустив лапы с когтями, и уселась на так же
почерневший корпус телефона, глянув на остолбеневшего танцора бусинами
глаз. Взгляд ее был тяжел и злобен, он давил, угрожал, приказывал;
казалось, ожившая трубка вот-вот заговорит или, по крайней мере, каркнет,
как ворон Эдгара По. Никита даже замахнулся на нее:
- Кыш отсюда!
Трубка открыла пасть - таково было впечатление, хотя рта у нее не
было и не могло быть, - и зашипела.
Сухов отщатнулся, и в то же мгновение трубка прыгнула на него,
разматывая на лету шнур. Благодаря тому, что танцор опередил ее на
мгновение, трубка не долетела до лица и вцепилась лапами в предплечье, как
раз в том месте, где на коже сидела звезда, то есть Весть, если верить
Толе.
Никита получил сильнейший нервный укол в руку, обжигающая боль
ударила огненной спиралью через плечо, шею и ухо в голову, оглушила.
Вскрикнув, он смахнул с локтя озверевшую телефонную трубку и та, не
долетев до стены, взорвалась. Телефон вспыхнул, загорелся зеленым пламенем
и горел до тех пор, пока не рассыпался в прах. Тумбочка под ним при этом
даже не потемнела.
Оглушенный разрядом, парализовавшим правую руку, Никита дотащился до
кухни, открыл пластмассовую бутыль с колой, жадно припал к горлышку. Рука
дрожала, напиток проливался на воротник, шею, грудь, но он пил, пока не
осушил полуторалитровую бутыль. Не почувствовав вкуса.
С час сидел в гостиной на диване, прислушивался к руке, по которой
бегали тонюсенькие иголочки, и прикидывал, не позвонить ли Такэде от
соседей. Но рука наконец обрела чувствительность и подвижность, и Никита
решил никому ничего не говорить. Как объяснить случившееся, он не знал.
Галлюцинацией здесь не пахло, телефон действительно сгорел, а трубка
рассыпалась в пыль, это он видел собственными глазами. Доказательством
реальности происшествия был уцелевший телефонный шнур, однако вряд ли он
мог рассказать правду. Единственным объяснением, ничего, по сути, не
объяснявшим, было загадочное внедрение, о котором предупреждал Такэда.
Кто-то или что-то внедрялось в какую-нибудь вещь, причем - опасную вещь, и
та начинала вести себя самостоятельно, как живая.
Пахло колдовством, в которое Сухов не верил с детства, мистикой и
дьявольщиной, а также чем-то безмерно чужим и далеким, спрятанным в
глубинах причин и явлений, недоступных обыкновенному человеку. Пахло
жутковатой тайной, влияющей на судьбу рядового жителя Земли по имени
Никита Сухов. Пахло неведомой, нечеловеческой волей, управляющей
событиями, свидетелем которых он случайно оказался...
К вечеру Сухов пришел в себя настолько, что почти не верил в историю
с телефоном. Неизвестность перестала пугать его, а поскольку он был
человеком, который быстро забывал неприятное, то решил не обращать
внимания на всякие там "психоразведки", "печати зла" и "внедрения".
Как-никак его ждал отдых - тренировки на сборах не в счет, - море и
Ксения, и жизнь продолжалась.
Правда, в ресторан он не пошел.
Утром, забрав машину из ремонта, Никита принялся набивать ее
необходимыми вещами от одежды до палатки и спальника, заправился на
ближайшей станции бензозаправки, принадлежащей какой-то частной фирме, и
выехал за город. А уже через полчаса после съезда с кольцевой подоспело
второе происшествие, поставившее танцора перед дилеммой: рисковать ли и
ехать дальше или вернуться под опеку Такэды и всерьез заняться борьбой с
инструктором-грузчиком.
Сначала спустило правое заднее колесо.
Никита остановился у щита: "Кемпинг "Илья". 5 км.", снял колесо, но
поставить запасное в спокойной обстановке не успел.
С грохотом, ревом, воплями и песнями лихо подкатила кавалькада
рокеров и устроила привал. Вокруг в синих дымах закружились "хонды",
"блэндховеры", "харлеи", "дайхатсу" и "навахо", замелькали кожаные куртки,
штаны, юбки, металлические цепи, кресты, бляхи, молнии. На траву
посыпались банки из-под пива и кокаколы, бутылки, свертки, тряпки и другой
мусор. Одна из бутылок угодила в колесо машины Сухова, но он стерпел, тихо
зверея.
Лексикон гонщиков не претерпел изменений с момента появления на свет
этих любителей грохота и ветра, состоял он из трех-четырех десятков
нормальных слов, двух десятков стандартных жаргонных выражений, десяти
фонем и мата. Слушать их было мучением, но Сухов помнил наставления Такэды
и терпел, скрипя зубами. За любое из выражений, с которыми обращались
рокеры к своим подругам, он не задумываясь набил бы морду... если бы не
видел, что "герлам" это нравится. И все же он не сдержался.
- Смотри, куда кидаешь! - рявкнул он, когда о кузов "сотки" ударилась
пустая банка.
Тот, к кому он обращался, улыбаясь, швырнул в машину недопитую банку,
пиво потекло по стеклу, обрызгало Никиту. Он молча стряхнул брызги, шагнул
к детине - смуглое небритое лицо, тонкий горбатый нос, блестящие глаза,
даинные волосы, - сидевшему на высоком седле мотоцикла, и, перехватив
руку, готовую метнуть еще одну банку, сжал ее с такой силой, что ладонь
парня смяла банку в лепешку. Рокер взвыл тонким голосом, головы его
приятелей повернулись в их сторону.
- Извини, - сказал танцор, поворачиваясь спиной к парню, считая, что
инцидент исчерпан, но это было его ошибкой. Рокеры не знали, что такое
этика и честь, ими правили другие законы, законы стаи и толпы, и Сухова
ударили сзади - бутылкой по голове, причем сделала это юная "богиня",
цеплявшаяся за талию своего господина.
Пока танцор соображал, за что его ударили и кто, сосед длинноволосого
наехал на него сбоку и сбил, проехав колесом по ноге.
Что было потом, Никита помнил смутно. Кажется, он свалил мотоцикл с
наглецом, кого-то бил, кто-то бил его, сбивал с ног корпусом мотоцикла,
бросал в него бутылки, камни, банки. Один из "кожаных" бандитов даже обдил
его джинсы бензином, но поджечь не успел: рядом остановились сразу три
машины, из кабин выскочили крепкие ребята в спортивных костюмах, и в
мгновение ока все изменилось.
Троим рокерам, особенно рьяно избивавшим танцора, скрутили руки, а
остальные, повинуясь инстинкту, рванули за длинноволосым главарем.
Сухов не удивился, увидев подходящего Такэду. Сплюнув кровь - ему
разбили губу, - уселся на обочину дороги, рядом с машиной, у которой
уцелело только заднее стекло. Сказал хрипло, не поворачивая головы:
- Сгинь, нечистая сила!
- Чистая, - сказал Толя, усаживаясь рядом.
- Создается впечатление, что эти драки провоцируешь ты, чтобы
подтолкнуть меня на твой "путь"...
Такэда подтянул брюки, стряхнул с них пыль.
- Если бы все было так просто.
- Ну так объясни мне, чтобы я понял. Почему вся эта гадость случается
именно со мной? Почему я оказался в "круге устойчивого интереса"... так ты
говорил? Интереса кого? СС? То бишь "свиты Сатаны"? Что за "свита"? Что я
ей сделал, почему она устроила охоту на меня? Что за "весть" я получил и
почему эта звезда движется по коже? И куда? К голове? Зачем? Что будет,
когда она дойдет до цели?
- Ты задаешь слишком много вопросов. Кит.
- Но тебе придется ответить! Я хочу все знать!
- А поездка? Ты же собрался на юг.
- Откладывается. Уговори своего знакомого, Романа, чтобы он занялся
со мной немедленно. К черту все дела и отдых, если меня постоянно лупят. -
Никита оскалился в яростной усмешке. - Причем все время бьют в спину. Но
прежде ты все мне расскажешь.
Все! Понял?
- Рано, - упрямо сказал Такэда. - Пока все, что с тобой происходит -
лишь комплекс профилактических мер, предпринятых статистической службой
СС, а если я начну давать тебе опасную информацию, опасную не только ддя
тебя, но главным образом для них, вот тогда они возьмутся за тебя всерьез.
И не поможет никто, ни Бог, ни царь и не герой. В том числе и я. Ты этого
хочешь?
- Ерунда! - слабо отмахнулся Сухов, задирая штанину и созерцая
лиловый синяк на голени и содранную кожу. - Каким образом они узнают о
том, что ты мне расскажешь?
- Э-э, мой милый, слово не просто сотрясение воздуха, это еще и
сотрясение вакуума, которое передается мгновенно и на колоссальное
расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94