Толя открыл рот, чтобы ответить, и в это время Кщерь Бессмертный
нанес свой удар.
Голова взорвалась, как граната! Осколки ее разлетелись во все
стороны... и соединились вновь, но в конгломерат, который уже нельзя было
назвать головой, мыслящим органом. Чувства, ощущения, мысли, образы,
воспоминания смешались в калейдоскопическую мозаику, разобраться в которой
не было никакой возможности, и Такэда позволил себе закричать беззвучно,
мысленно напрягаясь:
- Сухов!
Сознание прояснилось, кошмар видений побледнел - это диморфант
отдавал последние крохи своей энергии на защиту хозяи* на. Потом чья-то
рука разогнала дым внушенной путаницы, глаза приобрели способность видеть,
а мозг - анализировать действительность. Толя ощутил себя стоящим на
коленях над телом Сухова.
Оба были накрыты полупрозрачным куполом, по которому ползли радужные
пятна, как по пленке мыльного пузыря. Мстиша-Яросвет отсутствовал, но
купол явно был делом его рук, значит, он сражался сейчас снаружи, прикрыв
друзей каким-то силовым полем.
Толя мотнул головой: прошло всего несколько секунд с момента
нападения Кщеря, а показалось - час! Позвал:
- Кит, очнись! Слышишь?
- Слышу, - отозвался вдруг Сухов, открывая глаза, бездонночерные,
страшные, обнявшие сразу всю ситуацию под куполом и вовне, в лесу, на всем
пространстве Мировой Язны и вообще в хроне. Толя отпрянул.
Легкая улыбка тронула сухие губы Никиты, мгновенно передав Такэде
множество добрых чувств.
- Сиди здесь, самурай, не высовывайся, - раздался внутри него
знакомый голос, хотя Сухов рта не раскрывал. - Понадобится твоя помощь,
позову.
Сухов глянул на свою руку, стиснувшую рукоять меча так, что побелели
костяшки пальцев, поднялся и шагнул сквозь пленку полусферы, одевшись на
миг в золотистый ореол свечения.,И Толя остался один в тишине защитного
кокона. "Вовремя!" - Яросвет подумал, находясь сразу во многих местах.
Двойники его, разные по размерам и возможностям, сражались на несколько
фронтов, главными из которых-были Кщерь Бессмертный, бесплотный,
неуловимый, проявляющийся изредка то скелетом из дыма, то старухой с
косой, то гигантским кисейно-прозрачным скорпионом, и василиск -
титаническая двадцатиметровая тварь, машина уничтожения, тупая и
равнодушная ко всему, медленно, но неотвратимо превращавшая мир вокруг в
мертвую выжженную пустыню пополам с рыхлым и топким болотом. "Я займусь
Кщерем, а ты уйми василиска. Смотреть на него прямо нельзя, окаменеешь, а
радиус его дыхания, катализирующего процессы распада элементов, около
двухсот метров". "Спасибо за помощь, - ответил Никита. - К сожалению, я
понятия не имел, что эйдос можно использовать какпеи-ловушку.
Теперь знаю". "Эйдосфера - не просто континуум космического сознания,
в которое погружены наши разделенные умы, ато корреляционное поле
действия, основное состояние Веера, голографическая матрица информации
Шаданакара, мгновенно изменяющаяся от поступающей непрерывно информации.
Любой маг, питающийся эйдосом, способен захватить слабый индивидуальный
интеллект, не знающий законов эйдоса. Потом расскажешь, как тебе удалось
вырваться. Кто это был?" "Даймон. Но, слава Богу, однослойный". "Их, как
всегда, подводит высокомерие и спесь". "Но он теперь знает, где я, и,
боюсь, скоро явится во плоти". "Тем более поспешим. Надо еще успеть
разогнать свору ЧК, вооруженную лучше, чем эти твари. Кстати, единственное
оружие против василиска - зеркало".
Никита понял, о каком зеркале шла речь: о зеркале, отражавшем не свет
или излучение, а процесс! Изменявшем свойства вакуума. Обращавшем процессы
распада в синтез, наконец. "Начали, Седьмой". "Начали, Посланник!"
Весь разговор длился четверть секунды.
Никита закутался в диморфанта по самую макушку, перейдя на полный
цикл защиты, смастерил перископ, передающий изображение не глазам, а
непосредственно в мозг, и разделился на трех существ: гиганта высотой в
три десятка метров, орла с размахом крыльев в двадцать метров и
шестинога-варана, практически незаметного на фоне уцелевшей кое-где
растительности.
Гигант бросился на василиска, размахивая стволом дерева, отвлекая
чудовище на себя. Орел взлетел в небо и спикировал на горб исполина, также
отвлекая его внимание на свои угрозы: глаз у василиска было шесть, хотя на
обычные глаза они походили мало - полуметровые, светящиеся зеленью,
многолепестковые образования, напоминающие полураскрывшиеся бутоны роз. Ни
один из призраков, созданных Никитой, взгляда василиска не боялся, они не
были материальными образованиями, однако василиск видел и в пси-диапазоне.
Ему понадобилось всего несколько, секунд, чтобы определить нереальность
нового противника, но и Сухову этих секунд оказалось достаточно, чтобы
подобраться чуть ли не под морщинистое, бородавчатое брюхо монстра.
Василиск почуял его, попытался выстрелить "по нюху" ядом из
бородавок, наклонился, шаря глазами по буграм и рытвинам, однако диморфант
выдержал мимолетный взгляд-импульс омерзительной твари, и Никита вынул меч
из ножен.
По сути, это не был удар на отсечение головы, что едва бы помогло
человеку: василиск представлял собой скрученное в "сорок узлов зла",
свернутое в тугой узел множество пространств, процессы внутри которых шли
в потоках иных времен и подчинялись другим законам. Меч Святогора
превратился в инвариантное зеркало, в котором луч взгляда василиска
претерпел "поворот симметрии", и, отразившись, вонзился в глаза монстра,
вызывая не физическую, а математическую, вернее, геометрическую
аннигиляцию.
Выглядело это со стороны так: лезвие меча удлинилось на три десятка
метров и расширилось, превратившись в полотнище туманного блеска, и тут же
грянул взрыв компактификации - свертки измерений многомерного тела
чудовища. Василиск превратился в "капустный кочан" цветного огня,
разваливаясь на гаснущие "листья". Взрыв породил глубокую потенциальную
яму в вакууме, в которую ворвалось гравитационное и другие поля здешнего
мира, и тогда вспыхнул настоящий огонь, не ядерный, но более страшный -
кваркового распада материи, копья которого вонзились в землю и вырыли
множество километровой глубины воронок и шахт. Стиснутый законами
трехмерности, он горел недолго.
Никита, защищенный диморфантом и на этот раз, поискал Яросвета, но
тот уже справился с Кщерем и шел, к нему - гигантская фигура в металле,
перешагивающая через ямы и уцелевшие деревья. "Одолел?" "С грехом пополам.
Но василиск не показал всего, что мог, не проснулся как следует, наверное.
Я даже чувствую сожаление и неловкость, будто обманул кого". "В тебе
слишком много человеческого, Посланник. Впрочем, во мне тоже. Может быть,
поэтому нам так тяжело даются победы над самими собой. Поспешим к
темпоралу, я чувствую колебание Веера, Даймон скоро объявится". "Как ты
успокоил Кщеря?" "Загнал в "бутылку" самоконцентрации. Он теперь не больше
элементарной частицы, сколлапсировал. Правда, возможность просачивания в
другие хроны он сохранил". "Почему все-таки его прозвали Бессмертным?"
"Потому что он, как и террострелок - процесс, принцип, а не живое существо
в человеческом понимании. Освободи Наблюдателя, мается там под складкой
моего плаща".
Никита, превратившись в нормального человека, тронул белесый пузырь,
уцелевший на оплавленной взрывом земле, тот лопнул и открыл напряженно
ждущего Такэду с мечом во замахе. Сухов прыснул:
- Но-но, не рубани с перепугу. Ты бы еще крикнул: всех порешу!
Такэда открыл рот, собираясь отшутиться, и застыл. Он только сейчас
увидел последствия битвы магов с порождением демонов.
Время под защитным куполом - "складкой плаща" Яросвета - текло
медленнее, и он не мог разобраться в хаосе огня и дыма, что происходит.
- Поспешите, други, - пророкотал над ними бас Яросвета.
Маг не торопился менять облик великана, настороженно прислушиваясь ко
всему, что совершалось в пределах края, планеты и хрона. - Бой не
закончен. Садитесь.
Яросвет подставил ладонь и посадил землян на плечи, крякнув при этом:
"Ну и тяжел ты, Посланник!" - зашагал к стене леса, которого не коснулся
огонь сражения, потом побежал.
Гул его бега, удары сапог о землю, вызывающие заметные колебания
почвы, похожие на землетрясение, распугали всю живность в округе,
встревожили нечисть и нежить и насторожили тех, кто ждал землян у
темпорала. Поэтому, когда на горизонте показалась грозная фигура,
закованная в блистающий металл, нервы у "чекистов" не выдержали. Навстречу
приближавшемуся, магу ударил залп огня.
За секунду до этого Яросвет предупредил своих седоков о возможности
применения против них магического оружия, и Никита, сам давно определивший
место и рассредоточение засады в густом и дремучем лесу, возле "берлоги"
темпорала, среагировал на залп одновременно с Яросветом. Но если вардзуни,
копье распада и поглощения энергии, он уже видел в действии, то с
шиххиртхом, который он когда-то держал в руках, и хабубом знакомился
впервые.
Боевиков ЧК оказалось девять. Двое из них были вооружены хабубом -
"трезубцем" электронного резонанса, шестеро - вардзуни, и лишь один, вожак
отряда, раругг Заххак, родственник Хуббата и Буккуба, имел шиххиртх -
дьявольский гранатометарбалет. Стрелял шиххиртх особыми стрелами,
компактифицирующими измерения, то есть свертывающими пространство.
Шесть ручьев голубого пламени - разрядов вардзуни принял на себя щит
Яросвета, отразив их обратно, в результате чего шестеро черных
дьяволов-ликвидаторов в похожих на монашеские рясы одеяниях потеряли
оружие и руки. Разряд трезубцев хабубов, видимый как шесть трасс
лопающихся алых шариков, отбил меч мага. На долю Сухова таким образом
достался шиххиртх - восемь гигантских стрел злого зеленого пламени со
стремительно расширяющимися хвостами. При их запуске весь мир, каждое
живое существо снаружи и изнутри, потряс мягкий, но невыносимо болезненный
удар. Вселенная как бы вскрикнула от боли, скорчилась, и это ее движение
отозвалось во всех ее обитателях, на всех звездах и планетах.
Меч Никиты, вспыхнув нестерпимым сиянием гипервоздействия, достал
стрелы еще на подлете, перерубил каждую вдоль оси и тут же спиралевидным
движением закрутил их, сталкивая. Стрелы взорвались клубками режущего глаз
радужного пламени, раскидывая хлопья этого пламени на километры вокруг,
накинулись друг на друга, пожирая деревья, землю, воздух, друг друга, и...
сжались в черные рыхлые комья, которые мгновенно стянулись в точки.
исчезли с тонким хрустально-стеклянным стоном. На израненную жутким
шатанием землю упала тишина.
Никита не стал дожидаться продолжения дуэли. Спрыгнув с плеча
Яросвета, он превратился в такого же богатыря и нанес упреждающий удар:
клинок Финиста удлинился на полтора километра и нашел обладателя
шиххиртха, прежде чем тот успел выстрелить еще раз. Заххак, такой же
триглав, как и все хаббардианцы, во мгновение ока был разрублен на три
одинаковые - но безрукие и одноногие - фигуры, так и не поняв, наверное, в
чем дело. Покалеченные его подчиненные с тихим воем метнулись к темпоралу,
в том числе и "чекисты" с хабубом, не решившиеся пустить его в ход еще
раз. Маги и остолбеневший Такэда молча смотрели на их бегство, пока восемь
черных дьяволов не скрылись в медвежьей норе. Потом все трое с тем же
чувством оглядели поле боя.
Местность в точке взрыва стрел шиххиртха заметно понизилась,
приобрела вид карствового обнажения, усеянная шрамами, рытвинами, ямами и
дырами. Лес на площади в двадцать квадратных километров исчез. Воды
близкого болота начали просачиваться в низину и заполнять рытвины.
- Бедная Глая, - произнес наконец Такэда, вспомнив лимнаду, нимфу
болота, встреченную им в начале пути. Хотел продолжить, но Яросвет
тихонько прижал его пальцем к плечу. Потому что не все еще кончилось.
Земля качнулась. Откуда-то прилетел удар грома, за ним еще два
беззвучных толчка воздуха, и в километре от неподвижно стоящих магов
возник жуткий всадник на жутком коне, в котором люди сразу узнали жругра.
Всадником же был Великий игва Даймон. Собственной или почти собственной
персоной.
- Браво, коллеги! - раздался в головах у каждого учтивобесстрастный
голос. - Кажется, я пришел вовремя.
Никита с любопытством, хотя и не без дрожи, глядел на существо,
способное жить сразу во многих мирах Веера, дробиться на миллионы
"проекций" - дублей, проникать в микромир - до элементарных частиц и
перестраивать макромир - до скоплений галактик. Если жругр был, по сути,
машиной для перемещения в слоях-хронах Веера, а также боевой машиной с
признаками живого существа, и был зримо материален, имел сложную, хотя и
вызывающую тошноту, форму, то игва Даймон на человеческий взгляд не имел
определенной формы, или имел сразу множество форм, переходящих одна в
другую, дробящихся и пересекающихся.
И лишь в пси-диапазоне, в поле магического видения, он казался Никите
угрюмо-равнодушным, не существом - воплощением интеллекта вселенского
масштаба, вызывающего ощущение обреченности и властной, всеуничтожающей
силы.
Яросвет шагнул вперед. Доспехи на нем метнули яркие блики, словно
солнечные зайчики, но "зайчики" материальные: сорвавшись с брони они
зашипели в воде, пустив струйки пара.
Ошибаешься, Даймон, опоздал ты. Твое появление уже ничего не решает.
Пси-волна принесла смех Великого игвы и образ веселящерося клоуна,
претерпевшего быструю трансформацию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94