- Мне показалось, ты умираешь. Джеймс, не смей никогда больше так меня пугать!
Он с трудом поднял руку и коснулся ее волос.
- Ни за что, милая! Клянусь тебе! Только не плачь, пожалуйста! И прости меня за все.
Элизабет сердито шмыгнула носом и снова принялась обтирать его влажным полотенцем.
- И ты меня прости, - буркнула она уже спокойнее. - Просто я немного устала. Твоя рана... - Она осторожно коснулась повязки. - Так не больно?
- Немного.
- Как только закончу, дам тебе немного лауданума.
- Спасибо за все, - прошептал он. - Зря я сюда пришел. Это... это неправильно.
- Не глупи!
В этом вся Элизабет, подумал он через несколько минут, когда она решительно всунула ему в рот лекарство. Попробуй возрази! Всегда точно знает, как поступить. На нее можно положиться.
Джеймс сжал ее руку, чтобы не дать ей исчезнуть.
- Побудь со мной хоть немного. Она с улыбкой устроилась поудобнее.
- Конечно. Может, лучше поспишь? А я спою тебе колыбельную.
Словно больному ребенку, подумал Джеймс.
- Лучше расскажи мне, как вы ехали в Калифорнию. Улыбка ее мгновенно увяла, в глазах отразился испуг.
- Но это неинтересно... Лучше давай я расскажу тебе о Теннесси!
- Бет, - он опустил глаза, - почти два года ты сидела против меня за столом, а я рассказывал тебе о Кэганах. Держу пари, ты знаешь про нашу семью все-все. Теперь моя очередь узнать побольше о Беках.
- Но я и так тебе уже все рассказала. Когда мы ездили на могилу к Джону Мэтью. Помнишь?
- А мне бы хотелось послушать еще! - Он ободряюще сжал ее руку.
- Не так-то это просто, Джеймс.
- Знаю, милая. Но пусть это будет вместо колыбельной, ладно?
- Ну... а что ты хочешь знать?
- Начни хотя бы с того, как заболела твоя матушка.
На следующий день Джеймс проснулся, чувствуя себя совсем другим человеком. Он заснул как убитый, недослушав и половины. Тяжело было ощущать боль в го - лосе Элизабет, когда она рассказывала о тех, кого любила, и все равно он был доволен - наконец-то ему удалось понять, почему Элизабет именно такая, какая есть.
- Ну и что ты обо всем этом думаешь, Билл? - спросил он дока Хедлоу, который с глубокомысленным видом разглядывал его рану.
- М-м-м... что ж, неплохо. Жар спал, рана чистая. Да и выглядишь ты прекрасно. Видно, Элизабет неплохо потрудилась.
- Это точно. Все-таки она необыкновенная женщина, верно, док?
- Да, Джим. Тут ты попал в самую точку. Конечно, это свинство по отношению к ней, но я был бы спокоен, побудь ты здесь еще пару дней. Не хочу рисковать, понимаешь? Можешь считать, что я предписываю это как врач. Если рана разойдется, я ни за что не ручаюсь. Спроси Элизабет, не возражает ли она, если ты останешься еще ненадолго. Ты уж извини, Джим.
Джеймсу стоило большого труда скрыть охвативший его восторг. А Элизабет, делая вид, что хлопочет у плиты, кусала губы, чтобы спрятать улыбку.
- Джим! - Хрипловатый голос Мэгги иглой вонзился в его затуманенное сознание. Нежные пальчики сжали его руку, и Джеймс улыбнулся, еще не успев открыть глаза.
- Привет, - пробормотал он. - Бет предупредила, что ты зайдешь. Ну и как я тебе?
Она выглядела восхитительно: свежая, безукоризненно элегантная, впрочем, как всегда. Сегодня на ней было розовое с вишневой отделкой платье. Только лицо ее было грустным.
- Что-нибудь случилось, Мэгги?
Взгляд ее огромных голубых глаз стал вдруг каким-то странным.
- Ничего, - поспешно пробормотала она. - Совсем ничего... просто переволновалась за тебя. Знаешь, вздуть бы тебя хорошенько, да рука не поднимается! - Она осторожно тронула белевшую на его груди повязку. - Проклятый идиот!
- Виноват, Мэгги. Ты уж прости, что перепугал тебя до смерти. - И тут до него дошло, что в доме как-то необычно тихо. - А где Бет?
Мэгги вновь изменилась в лице - казалось, она вот-вот заплачет. Судя по всему, в душе у нее шла какая-то борьба.
- Я отослала ее. - Голос Мэгги стал жестким. - А потом, ей все равно нужно было кое-что купить. - Рука ее сильнее сжала его ладонь. - Джим, может, поедем в Вудсен-Хиллз? Неужели ты думаешь, что я не смогу ухаживать за тобой? Да лучше, чем эта девчонка! Лучше, чем кто бы то ни было в целом свете!
Ответ дался ему нелегко:
- Ну... док Хедлоу считает, что пока рановато двигаться. Мэгги опустила голову.
- Понимаю... конечно.
Джеймсу смертельно не хотелось начинать этот разговор, но тянуть дальше было нельзя. Нечестно скрывать от нее правду.
- Мэгги, дорогая, - мягко начал он, - нам нужно поговорить...
Но она его перебила:
- Послушай, Джим, конечно, в последнее время мы не очень-то ладили...
Мягко сказано, усмехнулся он про себя. Последнее время они только и делали, что ругались.
- ...но все будет по-другому. Обещаю тебе, дорогой! Я возьму себя в руки. Вот увидишь, я стану совсем другой! - В голосе ее было столько искренности, что Джеймсу оставалось только гадать, кого из них двоих она стремится убедить. - Я люблю тебя, Джим. Люблю, как никогда никого не любила! И не хочу тебя терять!
- Мэгги!..
- Я уже начала готовиться к свадьбе, - быстро продолжила она с напускным воодушевлением, которое почему-то страшило Джеймса. - Само собой, все будет очень скромно, не так, как мы раньше хотели, но все же лучше обвенчаться в Санта-Барбаре. У Смитсонов там прелестное имение, они будут рады, если свадьба состоится в их знаменитых садах. Разве это не чудесная мысль? А потом сядем на поезд до Лос-Анджелеса, а там - на пароход и махнем в Европу! Я еще не говорила тебе, что дала телеграмму мистеру Бренду и попросила все организовать? Так что нам предстоит замечательное путешествие: увидим все, о чем так долго мечтали, - Испанию, Италию и, разумеется, Англию! Просто чудо, верно? Все будет как в волшебном сне, я тебе обещаю!
По лицу ее катились слезы. Она глотала их и говорила, говорила без конца, а Джеймс гадал, знает ли она, что творится в его душе.
- Мэгги, мне кажется, лучше подождать...
- Мне уже пора, Джим. - Она торопливо чмокнула его в щеку и засуетилась в поисках своей сумочки и шелкового зонтика. Впрочем, она продолжала трещать без умолку: - Жаль, что не могу посидеть подольше, но у меня еще куча дел, а времени в обрез. Приду завтра, если твоя церберша не станет возражать. Когда она злится, с ней просто сладу нет. Сегодня чуть ли не с пистолетом в руках уговаривала ее пустить меня.
- Побудь еще немного, Мэгги.
- Извини, не могу. Не волнуйся, скоро вернется твоя драгоценная Бет.
- Проклятие, Мэгги, иди сюда!
Но она уже была у двери, когда та распахнулась.
- О, привет, Мэгги!
- Убирайся с глаз моих, негодяй!
- Я тоже рад тебя видеть, милочка! - Натан вежливо приоткрыл дверь, и Джеймс услышал, как он чертыхнулся сквозь зубы. - Женщины! - А мгновением позже - уже изменившимся, ласковым голосом: - Элизабет! Элизабет, любимая, ты здесь? Уж не сердишься ли ты на меня?
- Сердится, да еще как, если, конечно, у нее есть голова на плечах, - ворчливо ответил Джеймс.
Занавеска отлетела в сторону, и на пороге появился Натан.
- Ах ты сукин сын! Кстати, могу тебя уверить, сегодня вид у тебя не такой дохлый, как в прошлый раз!
- Вот и славно! - пробурчал Джеймс.
- Да? Ну что ж, попробуй выкини еще что-нибудь в этом роде, и я сам отделаю тебя так, что небо с овчинку покажется!
Джеймс хитро улыбнулся.
- Всегда говорил, что ты для меня вроде родной матери, Нат!
- Проклятие, так оно и есть! А когда думаешь выметаться отсюда? Док уже приходил? И куда подевалась Элизабет?
Тарахтит как всегда, усмехнулся про себя Джеймс.
- Ушла за покупками. А док забегал еще утром. Сказал, что лучше побыть здесь еще пару дней.
- Вот оно что, - задумчиво протянул Натан. - Понятно. Ну что ж... Может, тебе что-нибудь нужно?
- Нет. Бет возится со мной как с ребенком.
- Да, она такая. Да, кстати, не интересуешься, что об этом болтают в городе?
Джеймс состроил недовольную гримасу.
- С чего бы это? Меня больше интересует, что говорит Барни.
Натан только ухмыльнулся.
- А, Барни!.. Боюсь, ему еще долго не удастся поговорить, во всяком случае, пока что док Гейзер ему не разрешает!
- Док Гейзер? Дантист?
- Да. - Натан снова ухмыльнулся. - У старины Барни вдруг почему-то выпали и остальные зубы! Разве не странно?
Джеймс покосился на него.
- Проклятие, Нат!..
- Доку придется изрядно потрудиться.
- Сукин ты сын! А я-то еще убиваюсь, что свалял такого дурака! Да, кстати, ты знаешь, что этот ублюдок говорил про Элизабет?
Натан пожал плечами:
- Да чего только не болтают в городе обо мне и Элизабет! Надоело! Но будь я проклят, если позволю вот так подстрелить своего лучшего друга!
Джеймс судорожно стиснул его руку.
- Лучшего друга у меня не было, Нат! И прости за то, что я когда-то наговорил!
Натан рассмеялся.
- Ах ты, мерзавец! Ладно, Бог с тобой! Только постарайся больше не подставляться под пулю!
Они еще немного поговорили, и Джеймс начал устало зевать.
- Как ты себя чувствуешь, Джим? - с сомнением спросил Натан. - Что-то ты неважно выглядишь!
- М-м-м... да вот, побаливать стало, - скривился тот. Он попытался улечься поудобнее и сморщился от острой боли в груди.
В этот момент хлопнула входная дверь, и оба разом притихли. Судя по всему, на стол легла тяжелая сумка, и на пороге, развязывая ленты шляпки, появилась Элизабет. Она окинула мужчин внимательным взглядом.
- Давно ушла мисс Вудсен?
- С полчаса назад, - вскочив на ноги, быстро ответил Натан.
Элизабет придирчиво оглядела Джеймса.
- Что-то ты побледнел, и вид усталый. Давай-ка поспи. Или лучше вначале поешь.
- Угу.
- Сейчас испеку лепешки. Твоему желудку это не повредит.
- У него болит плечо, - робко вмешался Натан. Элизабет коротко кивнула.
- Ничего удивительно, - сердито фыркнула она, - когда от посетителей отбою нет! - И уже совсем другим, нежным голосом обратилась к Джеймсу: - Сейчас покормлю тебя, а потом дам лауданум. Его нельзя пить на пустой желудок.
Она исчезла за занавеской, и Натан устремился за ней, даже забыв попрощаться с Джеймсом. Тот устало прикрыл глаза, невольно прислушиваясь к их разговору.
- Элизабет, я пришел извиниться.
- В этом не было нужды.
- Нет. Я вел себя как осел, и мне очень стыдно. Ты простишь меня, любимая?
Она немного помолчала.
- Конечно. - В голосе ее слышалась такая печаль, что Джеймс невольно подумал: будь он на месте Натана, непременно схватил бы ее в объятия и расцеловал. - Давай не будем больше об этом. Мы оба были расстроены и наговорили друг другу лишнего. Забудь, все прошло.
- Если хочешь.
- Да, хочу. Лепешки будешь? Я сейчас поставлю кофе. Джеймс усмехнулся с закрытыми глазами. В этом была вся Бет Чашка кофе или чаю - и все в порядке.
- Нет, не стоит. Не хочу добавлять тебе хлопот.
- Глупости!
- Знаю. Но Джим устал. Да и у тебя вид не лучше. А кстати, сама-то ты где спишь?
- На качалке.
- На качалке?! - изумился Нат.
- Ерунда, Натан. Вполне удобно.
- Любимая... - поколебавшись, заговорил он, - может, ты передумала и все-таки поживешь пока у Вирджила и Энн?
- Нет, - решительно отрезала она.
- Ладно, как знаешь. Я просто спросил. Похоже, Элизабет стало неловко за свою резкость.
- Прости, Натан, знаю, что ты хочешь как лучше.
- Я люблю тебя, Элизабет. - Джеймс вдруг почувствовал, как внутри у него все сжалось. - И переживаю за тебя.
- Знаю, но... - И тут до ушей Джеймса донесся звук, который он бы ни с чем не спутал, - это был поцелуй. Секунды показались ему вечностью. Потом мягкий голос Элизабет произнес: - Мне нужно замесить лепешки.
- Да, милая. - В голосе Натана явственно слышалось разочарование, а Джеймс так обрадовался, что даже почувствовал себя неловко. - Конечно. Можно мне заглянуть завтра?
- О нет. Тебе ведь давным-давно пора в домой, в Колд-Спрингс.
- Ранчо прекрасно обойдется без меня пару дней. А я побуду с тобой.
- Но это совсем ни к чему, - настаивала она. - Джеймс уже поправляется, а ты и так уже задержался дольше обычного.
- Ладно. - Судя по недовольному тону, до Ната наконец дошло, и Джеймс злорадно улыбнулся. Впрочем, Натан всегда быстро соображал. - Я уеду, если ты так хочешь. Но к субботе вернусь.
- Буду рада тебя видеть, - кротким голосом ответила Элизабет.
Голова Натана просунулась за занавеску.
- Я уезжаю, - с несчастным видом объявил он. - Хочешь, попробую связаться с Мэттом?
- Шутишь? - возмутился Джеймс. - Да Мэтт с меня шкуру спустит, если узнает! Дашь ему знать, если я отдам концы, не раньше! Нет уж, спасибо, - буркнул он.
- Ладно! Увидимся через пару дней.
- Угу. Передай привет ребятам.
- Конечно. - Нат снова исчез за занавеской, и снова Джеймс услышал звук поцелуя. - Пока, милая. Если понадоблюсь, дай мне знать. Я тут же примчусь.
- Непременно. Пока, Нат.
Еще один долгий поцелуй. Руки Джеймса сжались в кулаки. Хлопнула дверь, и он немного расслабился. На пороге возникла Элизабет:
- Через минуту получишь свои лепешки! Постарайся не заснуть.
Он кивнул. Улыбнулся ей. Какая же она хорошенькая!
- Ты Нью-Мексико любишь больше, чем Техас?
- Да, - устало ответила Элизабет, - здесь больше травы. Больше цветов. По крайней мере там, где я бывала.
Сегодня они заболтались допоздна. Конечно, Джеймс понимал, что уже поздно, что с его стороны просто эгоистично заставлять ее сидеть рядом, но ничего не мог с собой поделать - слишком уж радостно было снова видеть ее возле себя, слышать милый, нежный голос. К тому же им осталось быть вместе так недолго, и он спешил, спешил в последний раз насладиться вновь обретенной близостью Элизабет.
По правде говоря, ему следовало бы уехать еще утром, тем более что рана благополучно затянулась, да и сам он чувствовал себя неплохо - спасибо Элизабет. Но Джеймс все никак не мог решиться. Он прекрасно понимал: стоит ему закрыть за собой эту дверь - и конец радостно-горькой близости с Элизабет. Поэтому, дождавшись прихода доктора Хедлоу, Джеймс принялся притворно жаловаться на боль в боку и разыграл такое представление, что сам себе стал противен. Но дело было сделано! Ему прописали еще два дня покоя в доме Элизабет. Джеймс чувствовал себя последней свиньей, ведь он знал, что, пока он занимает ее постель, Элизабет даже не в состоянии выспаться, однако расстаться с ней было выше его сил.
В этот день желающие навестить его валили валом - Мэгги, Вирджил и Энн, чета Тэлботов, вслед за ними Зах Роулендс и кое-кто из ковбоев с ранчо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44