- Правда? - прошептал он. Совершенно беспомощный, он снова оказался во власти ее чар. - А вы... вы настоящая принцесса, Элизабет.
Внезапно ее опалил жар его губ. От неожиданности Элизабет растерялась.
Прошла секунда, другая, и она сдалась, отдавшись этой неожиданной ласке. Ресницы ее затрепетали, точно крылья бабочки. Элизабет прикрыла глаза, вспомнив, как много времени прошло с тех пор, как Джеймс в последний раз поцеловал ее. А она все еще не могла его забыть! Долгими ночами, свернувшись калачиком в своей одинокой постели, она представляла его рядом, представляла его руку у себя под головой и другую, которая ее всегда обнимала. Каждая ночь сейчас была для нее адской мукой. И вот теперь, даже сквозь одежду чувствуя горячие мужские ладони, она чуть не вскрикнула от наслаждения.
Губы его тоже были горячими... горячими и нежными. Когда он отстранился, она чуть слышно застонала.
- Я люблю вас, - прошептал Натан, - и всегда любил! С самого первого дня!
Он вновь прильнул к ней в поцелуе, страстно, словно стараясь утолить ее голод. Но Элизабет уже было этого мало. Она сгорала от желания еще большей близости. Ей хотелось почувствовать жар его тела, биение его сердца. С яростью неутоленного желания Элизабет запустила руки ему в волосы и притянула его к себе. Из груди Натана вырвался хриплый стон. Забыв обо всем, он дал волю терзавшей его страсти.
Но, прикоснувшись к его волосам, Элизабет почувствовала что-то неладное. Она никогда не касалась их раньше!
Это не Джеймс, вдруг поняла она, словно пробудившись ото сна. Не Джеймс!
И с приглушенным криком рванулась прочь, так внезапно и резко, что Натан не успел ее удержать. Она опрокинулась в воду, но сильные руки в мгновение ока сомкнулись на ее талии.
- Элизабет!
Набрав полный рот воды, девушка отчаянно отбивалась, несмотря на облепившие ее мокрые юбки.
- Элизабет, умоляю вас!
Уже ничего не соображая, она рванулась изо всех сил, и Натан невольно разжал руки. Элизабет кинулась к берегу. Она слышала, как он звал ее, слышала плеск воды и догадывалась, что он бежит за ней.
«Боже милостивый! - пронеслось у нее в голове. - Что я наделала!»
- Элизабет!
Она поцеловала Натана! Натана!
Он догнал ее уже возле самого берега.
- Прошу вас, Элизабет! - взмолился Натан. Схватив за руки, он заставил ее обернуться.
Элизабет прятала от него глаза. Совершенно потеряв голову от стыда и ужаса, она могла только потрясенно бормотать:
- Господи! Господи! Что подумают Вирджил и Энн?!
- Простите, - с мукой в голосе произнес Натан. - Элизабет, простите меня! Я... я не хотел! О Боже! Поверьте, меньше всего на свете я хотел вас напугать! - Она все отворачивалась, будто в поисках спасения, но руки Натана удерживали ее стальным кольцом. - Элизабет, это не то, что вы думаете! Я люблю вас и хочу, чтобы вы ста - ли моей женой! Я бы никогда вас так не оскорбил... если бы не мечтал, что в один прекрасный день вы станете моей!
Его слова обрушились на перепуганную Элизабет словно холодный душ.
Озадаченно заморгав, она перестала отбиваться и молча уставилась на него.
- Что вы сказали? - ошеломленно выдохнула она. Натан только сейчас почувствовал, что ее бьет крупная дрожь.
- Боже, да вы замерзли, Элизабет! Господи, так и простудиться недолго! - Очень нежно он прижал ее к себе, обхватив руками за плечи, чтобы согреть. - Все получилось совсем не так, как я хотел, - с несчастным видом признался он. - Я мечтал ухаживать за вами как полагается - свечи, цветы, красивые слова... я готов был упасть перед вами на колени!
- Не надо, не говорите! - взмолилась она. - Прошу вас! Ох, Натан, я не знала!
- Да, я догадывался об этом, - перебил он. В голосе его слышалось смятение. - Знаю, что вы не любите меня, Элизабет. Вы все еще любите Джима, а я... кто я такой, особенно по сравнению с ним?
- Это не так! - зарыдала она, спрятав лицо у него на плече и отчаянно мечтая, чтобы все происшедшее оказалось лишь дурным сном.
- Нет, Элизабет. Я же не слепой! И не надо меня утешать, прошу вас! Я не так богат, как Джим, и не так образован. Я не умею красиво говорить, плохо танцую, да и вообще... Но у меня есть ранчо и достаточно денег для нас обоих.
- Прошу вас, не надо, Натан!
- И мой дом уже почти готов, как раз такой, о котором я говорил. - Немного отстранившись, он осторожно приподнял ей подбородок и заглянул в заплаканные глаза. - Но он стоит пустой... я ни разу так и не смог заставить себя переночевать там... Вам достаточно только слово сказать, и все будет, как вы хотите! Я все ждал... потому что всегда надеялся привести вас туда. - На лбу его залегла глубокая морщина. Мгновение Натан колебался, потом решил высказать ей все. - Даже когда я только строил его, когда Джим помогал мне, я... я знал, что строю его для вас, Элизабет! Понимал, что скорее всего мне в конце концов придется привести в него другую, но все равно... не мог не думать о вас. Это всегда был ваш дом.
- Нет! - Элизабет испуганно замотала головой.
- Я уже тогда любил вас, - признался он, чувствуя, как судорога жгучего стыда сводит ему горло, - я влюбился в вас в тот самый день, когда Джим привез вас в Колд-Спрингс. Поверьте, Элизабет, я не хотел... я боролся с собой, но это сильнее меня. Казалось, всю жизнь я ждал только вас. Странно, ведь раньше я никогда не обращал внимания на женщин... просто не знал, о чем с ними говорить. Но вы, Элизабет, - он с любовью коснулся ее мокрой от слез щеки, - вы сразу покорили мое сердце! Вы заставили меня почувствовать себя совсем другим человеком, понимаете? Как же я мог не влюбиться в вас?!
- Мы были друзьями, - прошептала она едва слышна.
- И остались ими, - твердо сказал Натан. - Разве нет? Впрочем, я с самого начала знал, что вы относитесь ко мне как к другу, и ни на что не надеялся. Я даже и не мечтал хоть когда-нибудь сказать вам о своей любви. Был счастлив просто видеть вас, привозить вам подарки, хоть иногда радовать вас, а сам надеялся, что вы, быть может, порой вспоминаете обо мне. Я смирился, понял, что так и будет... И тут вы с Джимом разошлись! Нет, поверьте, я не торжествовал тогда, хотя предполагал, что теперь и у меня появился шанс. Джеймс был моим другом, и я молчал, но когда он как последний идиот позволил вам уйти, я посчитал себя вправе сказать вам о своей любви. Если вы станете моей женой, Элизабет, я.... я сделаю все, чтобы вы были счастливы!
- Но я не люблю вас, Натан... то есть люблю, конечно, но вы мне как брат...
Он заглянул ей в глаза, любовно и нежно пригладил влажные локоны.
- Но минуту назад вы целовали меня... это был не братский поцелуй, Элизабет! Скажите мне правду, дорогая! Чистую правду! Вам ведь было приятно, правда. Вы ведь таяли, как женщина, когда ее целует возлюбленный! Слезы заволокли глаза Элизабет. Она вдруг почувствовала себя преступницей, падшей женщиной, нарушившей супружеские обеты.
- Да, - чуть слышно прошептала она. Он шумно перевел дыхание.
- Слава Богу! А я уж и не надеялся! Ну что ж, теперь по крайней мере мы оба знаем, что не противны друг другу. - Заметив, как кровь прилила ей к лицу, Натан заторопился: - Не надо смущаться! Я буду ухаживать за вами, как положено, и ждать того дня, когда вы согласитесь стать моей.
Элизабет зажмурилась, моля Бога, чтобы он замолчал.
- По крайней мере дайте мне шанс - вот все, о чем я прошу! Вам не был противен мой поцелуй, а я клянусь, что не потребую большего, пока мы не станем мужем и женой! Никогда, поверьте, Элизабет! Только позвольте мне доказать, что мы можем быть счастливы вместе!
- Но это нечестно по отношению к вам, - запротестовала она.
- Прошу вас, - прошептал он, очень нежно поцеловав ее в лоб, - мне больше ничего не надо, только ваше слово!
От него исходило тепло и ощущение силы и спокойствия, и Элизабет позволила себе еще немного понежиться в его объятиях. Натан всегда нравился ей. А сейчас, сейчас он обещает заботиться о ней, хочет на ней жениться и сделать ее счастливой. Ей ведь и впрямь понравилось, когда он ее целовал. Элизабет была достаточно честна, чтобы признаться в душе, что готова была отдаться Натану.
Но Джеймс! Неужели другой мужчина станет ласкать ее так же, как прежде Джеймс? Сможет ли она смириться с этим? Или по ночам, лежа в объятиях другого, по-прежнему будет думать о нем?
Натан... он всегда был добр к ней. А она так одинока! К тому же в один прекрасный день Джеймс вернется в Санта-Инес, но лишь для того, чтобы повести к алтарю Маргарет Вудсен. Элизабет же только и останется, как с тоской издалека наблюдать за ними или уехать отсюда.
А потом ночь за ночью лежать без сна в своей холодной постели.
Или стать женой Натана и войти в дом, который он построил для нее. Он сказал, что любит ее; возможно, когда-нибудь они будут счастливы вместе. Раньше она заботилась о Джеймсе и о Лос-Роблес. Не попробовать ли ей делать то же самое, только для Натана? Да, но полюбит ли она его настолько, чтобы жить с ним, быть хозяйкой его дома, рожать ему детей?
Украдкой бросив взгляд на его лицо, такое близкое и дорогое, искаженное сейчас тревогой и неуверенностью, Элизабет вдруг поняла, что только она может сделать его счастливым. И робкая улыбка появилась у нее на губах. Румянец вновь окрасил бледные щеки при мысли о том, сколько женщин на ее месте сочли бы за счастье полюбить такого человека. Его губы вновь прижались к ее губам. И Элизабет скорее почувствовала, чем услышала, как они шевельнулись, когда он снова задал ей тот же вопрос. И, подняв глаза, Элизабет кивнула:
- Да, я согласна!
Глава 21
Ворвавшись на следующее утро в магазин Симонсона, Джеймс не увидел там Элизабет. Он вообще не увидел никого из тех, кого знал - ни Рэчел, ни Бена, - только какую-то молодую леди, которая, взобравшись по лестнице, наводила порядок на верхней полке с мануфактурой.
Оставив Мэгги копаться на полке, где стояли самые последние романы, Джеймс пробрался внутрь, осторожно лавируя между тканями, и остановился у лестницы. Подождав несколько минут, он осторожно кашлянул, чтобы привлечь внимание девушки.
Похоже, она так увлеклась своим делом, что не расслышала, и Джеймс принялся украдкой разглядывать ее, надеясь вспомнить, как ее зовут. Ему казалось, что он знал всех и каждого в городе, но эта девушка, ее фигура, волосы - все было ему незнакомо. Поэтому Джеймс с интересом скользнул взглядом по ладной фигурке в элегантном платье, мгновенно отметив, что темно-синий цвет выгодно подчеркивает полноту высокой груди и женственную округлость грациозного тела.
«Хороша, черт возьми!» - подумал он про себя. Такую женщину просто невозможно не заметить! Осторожно подняв глаза, он с восторгом разглядывал рассыпавшиеся по плечам незнакомки иссиня-черные локоны, которые сдерживала только небрежно повязанная темно-синяя - в тон платью - лента. Внезапно девушка резко повернула голову, но тут тень снова упала на ее лицо, и Джеймс так и остался в замешательстве.
Кто она такая? Джеймс готов был поклясться, что никогда не встречал ее раньше - иначе не смог бы забыть такую очаровательную юную красавицу, а в том, что девушка красива, он теперь уже не сомневался. И вдруг, представив Элизабет, почувствовал острую жалость к ней - его простушка жена вряд ли была так уж счастлива, работая бок о бок с таким пленительным созданием.
Вспомнив наконец, зачем пришел, Джеймс снова обвел взглядом магазин, гадая, куда могла подеваться Элизабет. Побывав у Вирджила, он выяснил, что она бывает в магазине каждый день, кроме воскресенья. Может, отправилась на склад? Пожалуй, не стоит врываться туда - Бет это не понравится. Будет куда лучше, если он попросит сходить за ней эту девушку. Джеймс снова осторожно кашлянул.
- Простите, мисс.
Девушка так сильно вздрогнула, что Джеймс не на шутку перепугался, вообразив, что сейчас она рухнет на пол вместе с лестницей. Он едва успел инстинктивно подставить руки, как откуда-то сверху раздался сдавленный вздох. Поставив коробку на полку, незнакомка еще раз обернулась, предоставив Джеймсу возможность полюбоваться парой прехорошеньких щиколоток, и поспешно спустилась вниз.
Едва она подняла на него глаза, как он оцепенел - эти темные колодцы до сих пор преследовали его по ночам.
Внезапно колени у него подогнулись. В горле разом пересохло.
Быть не может, подумал он. Мысли с трудом ворочались в голове. Это невозможно!
- Бет?!
Он разглядывал ее, не веря собственным глазам. Неужели она, его серенькая Бет!.. Нет, невозможно! Эта очаровательная, яркая, как тропическая бабочка, юная женщина - его Бет! Эти блестящие локоны, кокетливо спускавшиеся на одно плечо, лицо, грудь! Джеймс тупо уставился на нее, с трудом проглотив вставший в горле комок. За все то время, что они прожили вместе, его простушка Бет никогда бы не осмелилась одеться столь откровенно. Только ночью и только ему одному позволялось увидеть все прелести, которыми ее наделила природа. А сейчас она дерзко выставляла на всеобщее обозрение свои полные, восхитительные груди - те самые груди, смотреть на которые имел право только он один! Все это принадлежало ему, ему одному! Кровь ударила Джеймсу в голову. «Будь я проклят, - думал он в ярости, - если позволю, чтобы моя жена выставляла себя на всеобщее обозрение!»
Обезумев от ревности, он быстро пошарил глазами по сторонам, надеясь отыскать какую-нибудь ткань, чтобы накинуть ей на плечи, и наткнулся взглядом на Мэгги.
- Святой Боже, ну и дела! - Мэгги, изумленно вскинув брови, двинулась прямо к Элизабет. - Господи, Бет, да вы великолепно выглядите! Рада снова видеть вас, дорогая!
А Элизабет, едва справившись с потрясением, не сводила глаз с Джеймса. Минутой раньше, услышав его голос, она чуть было не упала от неожиданности с лестницы. А потом, когда он пожирал ее взглядом, вдруг прочитала гнев и пре-. зрение на его лице. И неожиданно почувствовала себя оскорбленной. Собравшись было прикрыть свою грудь руками, она неожиданно для себя сжала кулачки.
- Ну, скажу я вам! - присвистнула Мэгги. С интересом окидывая Элизабет взглядом, она мгновенно отметила тот факт, что темно-синее платье, хоть и подчеркивает на редкость изящную фигурку Элизабет, все же своей простотой и подчеркнутой скромностью весьма напоминает ее прежние наряды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44