Сейчас я соберу ваши вещи и отвезу вас. Коляска уже ждет.
Шатаясь как сомнамбула, Элизабет поднялась Вирджил взял ее под локоть и, ощущая на себе десятки любопытных взглядов, усадил в экипаж.
Первым чувством Джеймса, когда он открыл глаза, было удивление. Он явно лежал не на своей кровати. Мысли тревожным роем закружились у него в голове. Вскочив, он лихорадочно принялся шарить в темноте, пытаясь отыскать свои вещи. Джеймс не понимал, где находится, к тому же его не на шутку испугало нависшее над ним гнетущее чувство опасности.
Где он, черт возьми?!
Почувствовав рядом свернувшееся клубочком тело, он резко обернулся и тут же понял, кто рядом с ним.
Одно мгновение он смотрел на женщину остановившимся взглядом, и вдруг осознание того, что случилось, накрыло его, как океанская волна. В голове у Джеймса зашумело.
- О Господи! - прохрипел он и, отшвырнув в сторону одеяло, кинулся к окну. - Господи, Господи! - бормотал он, раздвигая занавески и пытаясь разглядеть, что происходит внизу.
Улица была пуста. Было уже далеко за полночь, и город точно вымер.
- Джим... - послышался сзади сонный, чуть хрипловатый голос.
Он не ответил, лихорадочно шаря по комнате в поисках лампы.
- Джим? Что ты ищешь, дорогой?
- Мне надо домой, Мэгги. Прости, милая... м-м-м... Мэгги. Где моя одежда?
Сзади донесся воркующий смешок.
- Раскидана по всей комнате. Неужели ты ни - чего не помнишь?
Так оно и есть, с досадой чертыхнулся Джеймс. С той самой минуты как он увидел перед собой Мэгги... живую! Шок, который он испытал, заставил его забыть обо всем, кроме того, что он держит ее в своих объятиях.
Он целовал ее как безумный, слышал ее голос, но разум отказывался верить тому, что происходит. Он уже не помнил, как они вошли в гостиницу, как оказались в этой комнате... Стоило ему только открыть рот, как Мэгги принялась срывать с него одежду. Она была такая же, как прежде - ненасытная, не ведающая стыда, - и через мгновение вихрь страсти, в котором жгучее желание смешалось с ужасом и болью пережитой потери, захлестнул их обоих.
И даже теперь ему трудно было вспомнить то, что произошло, хотя, как ни странно, Джеймс отчетливо сознавал происшедшие с ней перемены. Ее прежде такое безупречное тело было изуродовано шрамами. Правда, их было немного, но все-таки...
Его руки, ласкавшие ее спину и помнившие бархатистость кожи любимой, вдруг будто споткнулись о шероховатую поверхность рубцов. Он даже испугался, что причинит ей боль, но она взмолилась, чтобы он не останавливался, и притянула его к себе с той жадностью, которую он еще не забыл.
Мэгги нехотя села в постели и стала смотреть, как он торопливо натягивает на себя одежду.
- Мы не виделись больше двух лет, и ты так спешишь расстаться со мной? - недовольно спросила она.
Да, она изменилась. Изменилось даже ее лицо, несмотря на то что на нем не было шрамов. Почему-то Мэгги казалась теперь другой - чуть огрубевшей и уже не такой свежей, как прежде.
И все же это была она, та самая девушка, которую он помнил с самого детства. Странно, ему казалось, что они расстались только вчера.
- Нет, конечно. Но за эти годы многое изменилось. Она удивленно вскинула брови:
- В самом деле?
- Не мои чувства к тебе, будь все трижды проклято! - Джеймс остервенело обувался. - Я люблю тебя, Мэгги. И никогда не переставал любить. Но я считал, что ты погибла, а надо было как-то жить дальше...
- Конечно, дорогой, я понимаю. Мне тоже пришлось устраивать свою жизнь. Глупо было надеяться, что ты станешь оплакивать меня до конца своих дней.
Уже полностью одетый, Джеймс присел на край постели и ласково провел ладонью по ее бархатистому плечу.
- Вчера я спросил тебя, как и что произошло, но ты не ответила. Скажи мне, где ты была все эти годы, почему никому не дала о себе знать?
Улыбаясь, Мэгги сжала его пальцы. Маленькие белые груди дразняще выпрыгнули из-под одеяла.
- Ты даже представить себе не можешь, как мне тебя не хватало. Другого такого нет в целом мире. - Она поднесла его руку к губам и поцеловала.
Джеймс прекрасно понял, что сейчас она старается оттянуть разговор. Он покачал головой и улыбнулся.
- Я жду, Мэгги.
- Что же ты хочешь знать?
- Все. Начни хотя бы с крушения поезда.
- Ну что ж, пожалуй. Правда, я не очень хорошо помню, как это произошло. Может быть, начать с того, что меня не было в купе в тот момент, когда поезд сошел с рельсов. В соседнем купе ехало несколько молодых девушек, мы скоро подружились. Одна из них заболела, и я предложила поменяться с ней местами. В моем купе ей было удобнее. А потом, перед Денвером, мы бы снова поменялись. Но поезд до Денвера так и не дошел.
- Стало быть, это ее тело опознали как твое?
- Скорее всего. Что подумала ее семья, мне неизвестно.
- А что же случилось с тобой, Мэгги?
- Точно сказать не могу. Помню только, что мы сидели в купе, играли в лото. Вдруг загрохотало, будто небо раскололось над головой, все упали... и раздался ужасный крик.
Он все еще стоит у меня в ушах. - Мэгги, - прошептал Джеймс.
- С трудом верится, Джим, но это последнее, что я помню.
- Что?!
- Меня вместе с другими, кто уцелел, отвезли в больницу, но некому было опознать меня, и все посчитали, что я погибла. Я была изуродована... спина... ноги... - Она опустила глаза. - Впрочем, ты ведь видел рубцы.
- Да, - кивнул он, - только это ничего не значит. Ты прекрасна, как всегда.
Мэгги глубоко вздохнула.
- Итак, я долго провалялась в больнице. Не то чтобы я забыла, кто я такая. Просто несколько недель я была на грани жизни и смерти. В раны попала инфекция. Мне сделали несколько операций, одну за другой. Я чуть ли не полгода держалась только на морфии.
- Но... погоди минуту, - перебил Джеймс. - Что за операции? Зачем?
- Я не могла ходить, Джим. Ногам досталось больше всего.
- Мэгги! - охнул он. - О, милая, прости, я не знал!
- Было так тяжело, - вздохнула она. - Боль, столько боли... Я думала, что уже обречена. И мне так не хватало тебя, Джим. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о тебе, любимый.
Джеймс медленно выпрямился.
- И через какое же время ты пришла в себя? Она бестрепетно встретила его взгляд.
- Ты должен понять меня, Джим. Попытайся представить, что я пережила. Подумай, ведь я была уверена, что никогда не смогу ходить.
- Когда же, Мэгги?
- Через полтора месяца. С этого времени я помню все. Наступило молчание. Потом Джеймс заговорил, каждое его слово падало словно камень:
- Я приехал в Денвер на похороны. Стоял у могилы и смотрел, как в нее опускают гроб. И все время думал, что там, внутри, - ты.
- Джим...
Он отвернулся и отошел к окну.
- Ты не понимаешь, просто не понимаешь, что я пережил, считая, что тебя больше нет!
- Я не могла дать тебе знать! - закричала она. - Джим, прошу тебя, постарайся понять! Я была уверена, что навсегда останусь калекой, навеки буду прикована к постели, - теперь Мэгги почти кричала, - и решила: лучше уж ты будешь считать меня мертвой, чем каяться, что навеки прикован к беспомощной жене!
- Какая разница? Будь я проклят, ты отлично это знаешь!
- Для меня есть разница! - Она яростно сверкнула глазами. - Есть! - Он тупо уставился в окно. Когда Мэгги снова заговорила, в голосе ее звучал страх: - Прости, Джим. Но это единственное, о чем я думала. Я любила тебя, любила слишком сильно, чтобы позволить тебе навеки связать свою судьбу с женщиной, которая не смогла бы стать тебе полноценной женой.
Джеймс опустил голову.
- Мэгги...
- Но теперь все в порядке, - продолжила она, приближаясь к нему. - Конечно, я не так хороша, как прежде... рубцы... но ведь это ничего не значит, правда, любимый? Ведь я люблю тебя, люблю даже сильнее, чем тогда!
- Теперь это не имеет значения, - едва слышно прошептал он.
Но Мэгги будто не слышала.
- Понятно, что ты пережил, когда увидел меня снова. Прости. Мне следовало бы написать, чтобы подготовить тебя, но я боялась, что, получив письмо, ты тут же помчишься ко мне и мы разминемся. А потом, я больше не хотела ждать ни минуты...
- Мэгги... - снова начал он.
- И теперь мы можем пожениться! Джеймс медленно покачал головой.
- Да, дорогой, - голос ее зазвенел от горечи, - и ничто уже нам не помешает! У нас обоих куча денег. Мы отправимся путешествовать, увидим все то, о чем мечтали, когда были детьми. Поедем в Европу, даже останемся там, если захочешь. - Из груди у нее вырвался гортанный смешок.
Джеймсу вдруг показалось, что земля разверзлась у него под ногами.
- Жаль, что ты не написала, - сказал он, оборачиваясь к ней. - Я бы не бросился к тебе, Мэгги. Нет, я бы просто написал, что все кончено. Я женат, дорогая!
На них разом обрушилась тишина, слышно было только их тяжелое дыхание.
- Ж-женат?!
Опустив глаза, он кивнул.
- И давно?
Помедлив немного, потому что знал, что за этим последует, Джеймс хрипло ответил:
- В следующем месяце будет два года.
И снова наступила тишина, которую никто не осмеливался нарушить.
- Ублюдок, - прошипела она. - Проклятый ублюдок!
- Мэгги, клянусь, это не то, что ты... Пощечина обожгла его, как удар кнута.
- Лжец! - взвизгнула она. Удары сыпались один за другим. - Говорил, что любишь меня! Клялся, что будешь любить меня вечно!
- Будь я проклят, если лгал тебе! - Он схватил ее за руки.
- Два месяца, - зарыдала она. - Ты выждал ровно два месяца, а потом женился на другой! Господи, потерпел бы уж, пока моя могила порастет травой!
- Да я чуть не умер от горя! - прогремел он.
- Вот и отлично! Лучше бы ты умер, чем женился на другой!
Она снова ударила его и зарыдала в голос. Да, для недавней больной она в чертовски хорошей форме, подумал Джеймс.
- Я два года думала только о тебе! А ты, ты все это время сидел у камелька и миловался со своей проклятой женушкой! Убить бы тебя! Дьявол, хитрый дьявол! Задушила бы тебя собственными руками!
Она напоминала разъяренную тигрицу. Снова пытаясь удержать ее, Джеймс невольно вспомнил, что ему и раньше доставалось от нее. Все это было так странно после двух лет покоя и тишины. Ему бы и в голову не пришло поднять руку на Элизабет. Но Мэгги не Элизабет. И когда она снова замахнулась, он ответил ей полновесной пощечиной.
- Ну что, довольна? - грубо спросил он. - Или хочешь еще?
Она ошеломленно замотала головой.
- Ну а теперь послушай меня, Маргарет Вудсен! Можешь кричать, можешь плакать сколько душе угодно, но между нами все кончено!
- О, Джим, - простонала она, - такого, как ты, нет в целом свете!
- Хочешь сказать, такого, кто бы справился с тобой? - усмехнулся он. - Ну что ж, говори, я слушаю.
Он подтолкнул ее к стулу, но Мэгги гневно выпрямилась.
- Говорить?! - взвизгнула она, глядя на него. - Когда ты рвешься домой, к своей женушке?!
Глаза Джеймса сузились. Он уже успел позабыть ее дьявольский темперамент.
- А ну-ка сбавь тон, не то горько пожалеешь! Сядь, Мэгги, я расскажу тебе о своей жене.
Удивительно, но Мэгги послушалась. Она села и покорно уставилась на него. Вскоре Джеймс с немалым облегчением заметил, что она немного смягчилась. Когда он сухо рассказал ей о рождении сына и его внезапной смерти, глаза Мэгги заволокло слезами, что до глубины души тронуло Джеймса. Да, они с Мэгги всегда были добрыми друзьями, не только любовниками, и он всегда знал, что может положиться на нее, так же как на Ната.
- Но при чем же тут мы? - спросила Мэгги, как только он замолчал. - Я ведь люблю тебя!
- Я тоже. - Джеймс рассеянно провел рукой по волосам. - Если бы ты знала, как я тосковал по тебе все эти годы! А вот теперь не знаю, что и делать. Бет была мне хорошей женой, и я не имею права так оскорбить ее. О Господи, я и так осрамил ее перед всем городом!
- Но если она всегда знала, что ты любишь меня, если всегда мирилась с этим...
Джеймс покачал головой.
- Она моя жена, Мэгги, я дал ей клятву верности. И нарушил ее в этой самой комнате, да простит меня Господь! Но больше этого не повторится. Видит Бог, Бет этого не заслужила.
- А я?! - воскликнула Мэгги. - Почему должна страдать я?! Или прикажешь держаться в стороне и наблюдать, как ты милуешься с этой девчонкой?!
- Я что-нибудь придумаю, обещаю тебе, - вздохнул Джеймс.
- Ты разведешься? - с надеждой спросила Мэгги.
- Нет! - рявкнул он, не раздумывая ни секунды. - Нет, никогда! Она моя жена!
- Только потому, что ты считал меня мертвой! Я, я должна была стать твоей женой!
- Да, - согласился он, - но на развод я не пойду. - При одной мысли об этом ему стало тошно. - Она моя жена, - снова повторил он, - и останется ею.
Мэгги резко отшатнулась.
- Понимаю, - сухо сказала она, - тогда нечего и обсуждать. Я люблю тебя, Джим, и мне очень жаль, но для нас обоих будет лучше, если я уеду из города.
- Нет.
- Каждый из нас станет жить собственной жизнью, - словно не слыша, продолжала Мэгги. - Я давно уже умерла для тебя, ведь так? А теперь и я стану считать, что ты умер. И все останется как было.
- Нет! - В два прыжка Джеймс пересек комнату и обнял ее прежде, чем она успела договорить. - Не покидай меня, Мэгги!
Ее руки страстно обвились вокруг его шеи.
- Я буду твоей возлюбленной, - прошептала она, - твоей шлюхой! Кем угодно, только бы быть с тобой!
- Так всегда и было! - пылко прошептал он. - Не уезжай, давай останемся друзьями. Ведь это тоже кое-что да значит, правда?
- Конечно, - кивнула она, - но не слишком много, Джим. Я дам тебе время, подумай и реши, что же ты сам хочешь. И если ничего не изменится, я уеду из Санта-Инес и никто не сможет меня остановить!
Глава 15
Элизабет спала - это было первое, что заметил Джеймс, когда вошел в дом через черный ход. Голова ее покоилась на кухонном столе, и на ней было все то же платье, в котором он возил ее в город. Стало быть, она ждала его, а потом незаметно уснула.
Он ласково коснулся ее волос.
- Бет...
Элизабет вздрогнула. Широко распахнув сонные еще глаза, она растерянно заморгала. Из окна пробивался серый утренний свет.
- Джеймс! Ты дома!
Он кивнул и устало опустился в кресло напротив.
Взгляды их встретились. Джеймс почему-то вдруг вспомнил, как впервые увидел ее: Элизабет тогда сидела так же, как сейчас, - неподвижно, безжизненно. Она мало изменилась за это время, разве что худенькое личико немного округлилось. И все-таки перед ним была та же самая Элизабет - тихая, серьезная... его Элизабет!
А она, заметив печаль, до краев наполнившую глаза мужа, поняла, что это - начало конца для них обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44