Почему она ушла? – поинтересовалась Синдра.
– Понятия не имею, – ответил он с каменным лицом.
– Она не пострадала во время урагана?
– Нет. Но трейлер разнесло в щепки, и поэтому я и миссис Браунинг по доброте сердечной приютили ее.
– Какое благородство! – саркастически ответила Синдра. – А моего брата, Харлана, вы тоже взяли к себе?
– Он побыл здесь недолго, а потом уехал в Рипли. Мать поехала за ним. – Спасибо… Бенджамин. Ну, Ник, пойдем. Сидя в машине, они стали обсуждать услышанное.
– Ты расстроился из-за Примо? – спросила она и сжала его руку. – Я должен был… – Если нет, то не упрекай себя. Ты не должен чувствовать себя виноватым.
Она была права. Примо он никогда не был нужен, так чего переживать?
Но все-таки Примо был его отцом, и Ник не мог остаться равнодушен.
– Здесь столько перемен, – пробормотала Синдра, – а мы ничего не знали.
– Но это значит, – Ник включил мотор, – что Лорен так и не получила моих писем. Она, значит, думала, что я сбежал.
– Но это было так давно.
– Ты не понимаешь. Я же сам на нее злился, я думал, что это она меня знать не хочет. Между прочим, несколько месяцев назад я ее видел в Нью-Йорке.
– Ты не рассказывал.
– Я был на званом обеде с Карлайл. Тот обед организовала и обслуживала Лорен от своей фирмы «Безграничная помощь». Она была, как там сказали, помолвлена с богатым стариком, одним из гостей. На следующий день я пытался дозвониться ей, но мне сказали, что она уехала и выходит замуж.
– Вы даже не поговорили?
– Нет, мы только поглядели друг на друга… И знаешь? Словно не было всех этих прошедших с Босвелла лет.
– Правда?
– Я ее всегда любил. И наверное, всегда буду любить.
– Ох, Ник, не будь ты так романтично настроен! Я этого не выношу.
– Но другой такой девушки, как Лорен, не было и не будет.
– Послушать тебя, Ник, так прямо какая-то мыльная опера.
– Ну, черт тебя возьми, Синдра! Я же должен теперь найти Лорен и все ей объяснить!
– Да ты же сказал, что она замужем?
– Ну и что! Я все равно должен с ней увидеться.
– Но Энни ни о чем не говори. Ей это может не понравиться.
– Энни тут ни при чем.
– Знаю, но будь осторожен. Она нам может испортить все наше будущее.
Не беспокойся. Я больше твоего об этом думаю.
– Прости, Ник.
– О чем ты?
– Я про Вегас. И про то, что там произошло.
– Ладно, все устроится. Давай теперь искать Арету Мэй и Харлана.
70
По-видимому, Оливера совсем не тревожило, что Лоренцо Марчелла предпринял убийственную атаку на его жену.
– Я ему сказала, что мы женаты, – сообщила она Оливеру.
– Поступай как хочешь, дорогая. Но я тебя уверяю, это не имеет никакого значения, то, что он преследует тебя. Итальянцы – неисправимые волокиты.
– А тебя это не трогает?
– Ну, конечно, мне не все равно. Но я тебе доверяю. Ты шлешь, как надобно себя вести.
Нет, она его не понимала. Он отказывался быть с ней близок по-настоящему, и теперь, когда гораздо более молодой и привлекательный человек с ума по ней сходил, это, по-видимому, его совсем не беспокоило. А суть была в том, что чем больше времени она проводила с Лоренцо, тем больше ей нравилось его общество. Он был настоящий шарлатан, но при этом просто обворожителен. Его самый последний план был таков: Она приезжает в Италию, чтобы осмотреть главную фабрику фирмы «Марчелла».
– Мой муж со мной может поехать? – спросила она. Они разговаривали в его офисе на Парк-авеню, правда, этот офис больше напоминал роскошную квартиру. На полу лежали овечьи шкуры, здесь стоял огромный белый стол, такие же огромные кресла и висели леопардовые занавеси.
– Вы все время говорите о своем муже, – заметил Лорен-\ я его до сих пор не видел. Кто он? Расскажите, и я его убью. – Он улыбнулся. Она тоже улыбнулась:
– Вы знакомы с моим мужем, Лоренцо.
– Знаком?
– Я думала, что кто-нибудь уже сказал вам об этом.
– Что сказал?
– Мой муж Оливер Либерти. Лоренцо посмотрел на нее вопросительно:
– Вы, конечно, шутите?
– Нет.
– Но я вам не верю!
– Но к чему мне лгать?
– Он слишком для вас стар.
– Какое смелое заявление!
– Вы молоды, красивы, вы полны жизни. А Оливер? Ну, как это сказать по-английски – он уже не в гору идет, а с горы.
– Необязательно быть молодым, чтобы чувствовать себя полным энергии. А у Оливера удивительный запас жизненной энергии, может быть, больше, чем в нас обоих.
– Ну, если так, – вздохнул Лоренцо, – значит, я вас просто украду.
Она засмеялась:
– Да, вы неисправимы.
– Но вам это нравится.
Да, приходилось признать, что это так. Лоренцо заставлял ее улыбаться. С ним она чувствовала себя молодой и легкомысленной. Жизнь с Оливером же стала каким-то одним сплошным бизнесом.
Пиа родила девочку, чудесную малютку, которую назвали Розмари. Лорен стала крестной матерью, как было условлено. Ей очень нравилось теперь приходить к Пии, брать ребенка на руки и нянчить его. В ней вдруг проснулся материнский инстинкт. И она стала часто думать: если Оливер не спит с ней так, как положено мужу, как же она забеременеет?
Шли месяцы, и она стала от него отделяться. Если он не хочет быть с ней близок в обычном смысле слова, пусть совсем к ней не прикасается. Когда же она хотела поговорить с ним на эту тему, он уклонялся от разговора, как будто все это пустяки.
«Робертс, ты совершила ошибку.
И я их все умножаю».
Однажды в субботу вечером она пошла одна в кинотеатр на «Ночной город». Она сидела в темном зале, смотрела на экран, смотрела на Ника. Он был такой красивый. Камера так выигрышно подчеркивала его страстный темперамент. А когда он ложился в постель с Карлайл Мэнн, она закрывала глаза, она просто не могла этого видеть.
Давным-давно кончилась их любовь, все прошло, а все равно это стояло у нее перед глазами так ярко, словно это было вчера. Может быть, ей надо было ему перезвонить по его просьбе после званого обеда у Джорджей? А она, вместо того чтобы поговорить с ним, бежала на Багамские острова и вышла замуж за Оливера. Глупая девчонка. Она должна была сначала выслушать Ника.
А теперь уже поздно. Ник Анджело стал звездой экрана, и ее вот-вот должны были запустить на орбиту интересов ничего не подозревающей публики.
– Лоренцо приглашает нас поехать в Италию, – сказала она Оливеру.
– Я никуда не могу сейчас уезжать, – ответил он. – Я как раз на середине переговоров с очень важным клиентом.
– А что это за клиент?
– Фирма «Шампанское Ривьеры».
– Но неужели ты не можешь уехать на несколько дней?
– Нет, – ответил он отрывисто. – В город приезжает владелец фирмы. Это вопрос личных отношений. И только я могу cm уговорить передать его счета в «Либерти и Чарлз».
– А Хауэрд не может это устроить?
– Но Хауэрд – это не я, Лорен. Я, конечно, учу его делать дела, но потребуется много времени и опыта, прежде чем он сможет переманить человека из другого агентства, так как умею это я.
– А если я одна поеду с Лоренцо, ты не будешь против?
– А в чем цель поездки?
– Он хочет познакомить меня с другими служащими «Марчеллы» и чтобы я побывала на фабрике. Он считает, что если это дело выгорит в Америке, то хорошо бы я возглавила организацию его в Европе. Я разговаривала с Сэмм. Ей эта идея понравилась, и мне тоже. И конечно, это означает приличные деньги.
– Тебе интересно знать, что я об этом думаю? – Да.
– Тогда поезжай. Это важно.
– Ты не против?
– Ну, конечно, нет.
Черт возьми этого Оливера. Ему действительно все равно. Он посылает ее в Европу с холостым и потрясающе привлекательным итальянским проходимцем.
– Ну, тогда все в порядке, – сказала она.
На следующий день она пила кофе у Пии дома.
– Ты едешь в Рим с Лоренцо? – переспросила Пиа, чуть И пролив кофе на платье.
Но Оливер как будто считает, что в этом нет ничего предосудительного. Пиа подпрыгнула на месте:
– Хауэрд не позволяет мне даже здороваться за руку с Лоренцо Марчеллой. Эти итальянцы просто смертельно опасны особенно когда у них такая внешность, как у него. – Почему? – небрежно спросила Лорен. – Ты считаешь, что он привлекателен?
– Какой чудной вопрос! Это просто потрясающий парень, совсем кинозвезда!
Но Лорен привлекала не внешность, а его отношение к ней.
– Когда появится в печати твоя реклама? – спросила Пиа.
– В рождественских номерах. А это значит, что ее проспекты будут в конторах и офисах уже в конце ноября.
– Да это же замечательно!
– А можно повидать детку? – спросила Лорен.
– Она спит.
– А разбудить нельзя? Пиа улыбнулась:
– Ну, почему же нет?
Ничего роскошнее, чем этот полет на частном самолете, Лорен и представить себе не могла.
– Да ничего особенного, – сказал, однако, Лоренцо, пренебрежительно махнув рукой.
То, что казалось ему не стоящим особого внимания, включало в себя прекрасно отделанную кабину со стереосистемой, кухню, мраморную ванную и спальню позади нее. Интерьер был такой роскошный, словно это была мансарда очень богатого особняка. Самолет принадлежал компании, но Лоренцо мог использовать его в собственных целях когда угодно.
– Жаль, что твой муж не смог нас сопровождать, – сказал он, пристегиваясь ремнем в соседнем кресле и, разумеется, совсем об этом не жалея.
– Не уверена, что ты жалеешь.
– Нет, правда, bellissima, я никогда не ухаживаю за женами других мужчин.
Как будто он мог ее провести.
– А ты когда-нибудь был женат? – спросила она.
– Нет, моя принцесса, мне еще только предстоит встретить женщину моей мечты. А кроме того, ведь у нас только одна жизнь, так зачем же каждый день есть одно и то же блюдо?
Она сморщила носик:
– Ты начинаешь говорить, как женоненавистник.
– А что это такое? – спросил он с невинным видом.
– Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, когда женщину сравнивают с едой. Вряд ли это так уж приятно.
А он смотрел на нее, не отрывая глаз:
– Ты самая прекрасная женщина на свете. Мне так нравится, когда ты говоришь. Вот то, как ты открываешь рот, как
при этом вздрагивают губы. И вообще, ты вся… так… такая соблазнительная.
– Лоренцо, ты больше ни о чем не можешь говорить? Это был ее первый полет в Европу, и она не могла не
волноваться.
Лоренцо же это казалось забавным.
– Я уже счет потерял, сколько раз пересекал Атлантику, – похвастался он.
– Счастливец, – ответила она, пристегивая ремень и вся напрягшись перед взлетом. Она всегда нервничала, когда летала.
Лоренцо был сама беспечность. Он взял ее руку и повернул к себе ладонью.
– А… ты тоже будешь очень счастлива, – сказал он, изучая линии, – я это вижу по твоей руке.
– А что именно, Лоренцо?
– Я тебе не рассказывал, что моя бабушка была цыганка? Я могу читать по руке и предсказывать будущее.
– И что ты можешь сказать о моем будущем?
– Ты будешь очень знаменита и очень богата. А… но вот тут ломаная линия, это значит, что ты разведешься.
– Лоренцо, – сказала она сердито и отдернула руку.
– Нет, нет, принцессочка, я пошутил. Он опять взял ее ладонь.
– Может быть, у тебя будет много детей – два, три, да – четверо. – Он нахмурился. – И еще кое-что вижу, – сказал он, низко наклонившись над ее ладонью.
– Что? – спросила она встревожась.
– А то, что они не чисто американские дети, а наполовину Итальянцы.
Она рассмеялась:
– Ты скверный человек, тебе это известно?
– О, да, мне много раз говорили об этом. Но там, где нужно, я совсем неплох.
– Где же это?
– В спальне.
У него были такие опасные глаза, тонкий нос, скулы, словно вылепленные скульптором. Ей нравилось смотреть на него, и не только ей. Две стюардессы оказывали ему живейшее внимание. После взлета они выпили шампанского и ели восхитительно вкусную еду, потом Лоренцо смотрел кино, а она уснула. Он нежно разбудил ее, когда самолет подлетал к месту назначения:
– Ax, bellissima, ты так устала, но через двадцать минут мы будем в моей родной стране.
Она с трудом отогнала сон и пошла в ванную, освежить макияж и причесаться. Что же такое с ней происходит? Она летит на самолете с очень привлекательным итальянцем, а ее муж предпочел остаться в Америке. Она знала, что предстоит борьба. Неизбежная борьба с соблазном.
«Ну, что ж, увидим, как ты выстоишь, Робертс.
Но ведь я могу делать все, что хочу».
Их встречали. Маленькая девочка в белом платьице бросилась к ней с букетом красных роз. Она с благодарностью приняла их, ничем не выдав, что несколько шипов вонзились в ладонь. Съемочная бригада с телевидения запечатлевала каждое мгновение встречи.
Лоренцо сразу же представил ее нескольким людям. Они пожимали ей руку и целовали в обе щеки. Она была просто подавлена всеобщим вниманием.
Лоренцо быстро вывел ее из здания аэропорта и усадил в лимузин, который помчался с такой скоростью по улицам Рима, словно принимал участие в гонках. Поэтому она почти не успела разглядеть что-либо из достопримечательностей. Лимузин доставил ее на виллу «Марчелла», где гостевая комната была больше, чем вся ее квартира в Нью-Йорке, в которой она жила до замужества.
– Сегодня вечером вы отдыхаете, – сказал Лоренцо, – завтра будет большой прием в вашу честь.
Он положил обе руки ей на плечи и запечатлел по нежному поцелую на каждой щеке.
– Сейчас у меня дела. Если что-нибудь понадобится, звоните. До завтра.
Несколько следующих дней были просто волшебными. Рим был самым прекрасным городом из всех, что она до сих пор видела. Лоренцо устроил ей экскурсию по городу, и она видела все – от фантастических развалин Колизея до Аппиевой дороги и все прекрасные здания и памятники, располагавшиеся между ними. Но особенно ей понравились вымощенные булыжником узкие улочки и яркие кафе на тротуарах.
Она познакомилась с родными Лоренцо. Отец был просто пожилой вариацией того же типа, мать – устрашающе шикарной блондинкой. Лорен принимали, как королеву. Она посетила фабрику и встречалась со многими служащими. Ее портреты были повсюду.
– Ты им понравилась, – сказал Лоренцо. – Они зовут тебя невинной американкой.
– Но я не невинна.
– У тебя есть что-то, что было свойственно Грейс Келли. Европейцам это очень нравится.
Она ждала, что он перейдет к решительным действиям, но, очевидно, прав был Оливер – итальянцы очень любят флирт, но далее не идут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74