Она что, когда-нибудь заставила его ждать? И она приняла новогоднее решение: покончить с помолвкой раз и навсегда. Надо лишь перестать думать об этом. Надо это сделать.
Браунинги настаивали, чтобы в качестве рождественского подарка она выбрала себе в их универмаге любое выходное платье. Она неохотно согласилась, и только по желанию матери. Лорен выбрала короткое черное платье с декольте. Когда мать его увидела, с ней чуть не сделался припадок:
– Такое нельзя надевать, совершенно тебе не подойдет.
– Почему?
– Слишком уж взрослое. Да и не носят молодые девушки черный цвет.
– Но вот мне, как молодой девушке, оно нравится. Джейн вздохнула:
– Не знаю, что с тобой в последнее время творится. Ты стала такая вздорная.
«М-м-м. Сговорились они с Мег, что ли?» Сток приехал с букетиком белых орхидей, приколол к корсажу и одобрил ее платье:
– Ух, ты выглядишь… – он хотел сказать «сексуально», но так как неподалеку стояли мистер и миссис Роберте, он поменял это слово на «потрясающе».
Лорен улыбнулась. На этот раз он был прав. Джейн сейчас же достала фотоаппарат.
– Внимание, снимаю! – весело воскликнула она.
Она послушно позировала, ее запечатлели рядом со Стоком, затем поцеловала родителей, сказала «пока» и уехала. Обычно в таких случаях начиналась дискуссия о времени возвращения, но так как это был новогодний вечер и она уезжала со Стоком, это уже было неважно. Родителей интересовало только то, чтобы брачная сделка стала нерасторжимой.
Мак Райан ждал на улице в машине, и они поехали за Мег. Когда они приехали, она со злостью оглядела Лорен.
– Ты мне не говорила, что купила черное платье. Ну как ты могла? Ведь ты знала, что я буду в черном, – прошептала она сердито.
Лорен пожала плечами; честное слово, она позабыла.
– Ну, какая разница. Мы же с тобой непохожи.
– Но я хотела выделиться из всех, – ответила Мег, капризно вздернув голову, – а теперь мы смотримся, как близнецы.
– Ты и так выделяешься, – ответила Лорен, подумав, что подружка потолстела на фунт, а то и два.
– Нет, это ты смотришься по-особому, – ответила Мег, – и так бывает всегда.
Они приехали на танцы довольно поздно, потому что останавливались выпить шампанского, прямо в автомобиле. Лорен не привыкла пить – ей очень не нравился вкус спиртного, но она решила, что этот Новый год должен отличаться от всех предыдущих. Теперь она взрослая.
Танцы были в разгаре, когда они приехали. Сток схватил ее за руку и, прокладывая себе дорогу сквозь толпу дружков, вывел ее в круг.
– Ты сегодня просто огнеопасная, – сказал он. – Не хотел говорить этого при твоих родителях, но сегодня, подружка, чувствуется, что у тебя есть тело!
Неужели он впервые это заметил? И она решила ответить ему в тон:
– И у тебя, дружок, оно есть!
Он не знал, как это понять, притворился, что не расслышал, и стал работать бедрами под музыку «Женщины из Гонконга», которую исполнял местный джаз-оркестр. Конечно, это был не Мик Джеггер, по правде говоря, даже приблизительно.
У Лорен закружилась голова, а глаза обыскивали зал.
«Кого ты высматриваешь, Робертс? Я ищу Ника Андже-ло. Хочешь устроить скандальчик?»
К удивлению Ника, Синдра согласилась пойти, когда Джои пригласил ее на танцы.
– Я слышал, ты идешь с Джои, – сказал он. Она метнула на него яростный взгляд.
– Когда-нибудь поймешь, что ставишь не на того, – сказал он, поправляя галстук, эту дурацкую «бабочку».
– Когда это будет, я тебя извещу, – ответила она, зачесывая назад длинные темные волосы.
– Ага, я уже дыхание затаил, жду, – Ник разозлился на ее отвратную манеру говорить с ним.
Но тут они услышали шум, грохот и крик из соседнего трейлера. Это уже не новость: с самого Рождества Примо и Арета Мэй готовы глотку друг другу перегрызть.
Синдра зло посмотрела на него, словно это он был виноват:
– Может быть, из-за этого шума ты поскорее отсюда уберешься.
– Ну сколько же раз тебе говорить, я здесь не по собственному желанию.
– Но он твой отец, а он просто дерьмо, – сказала она мстительно.
– Да… Но позволь тебе напомнить, что и твой тоже. Глаза ее яростно засверкали:
– Я этому не верю.
– Хочешь сказать, что твоя мамаша врет, да? Глаза ее все так же сверкали:
– Не верю, что этот ленивый бык мне отец.
– Но это так. Привыкай к этому факту. Джои заехал за ней на мотоцикле.
Синдра открыла дверь трейлера и выглянула.
– Но ведь снег идет, – сказала она сердито. – Как вообще можно куда-нибудь добраться в такую погоду?
Джои вытащил сложенный пластиковый плащ и, развернув его театральным жестом, набросил ей на плечи.
– Вот так и поедешь. Какова обслуга?
– О, классическая, – проворчала она, – и самое настоящее классическое свидание.
– А ты кого ждала? Кого-нибудь из клана Кеннеди?
– Никого я не жду, – сказала она, кривя презрительно губы, – абсолютно никого.
Ник собирался попросить у Примо фургон, но, услышав шум и крики из соседнего трейлера, решил поехать на велосипеде к Дон и попросить автомобиль у ее матери.
Ему противно было ощущать на себе заемный костюм, он был слишком велик и не было, черт возьми, что надеть на ноги. К черту! Он наденет кроссовки, а если кто-нибудь что-нибудь скажет об этом, он даст тому в зубы.
Харлан сказал, что он смотрится хорошо. Льюк таращился на него, как зомби. И тут Нику пришло в голову, что, наверное, ребенок нуждается в помощи специалиста. Блестящая перспектива!
– А вы, двое, что будете делать сегодня? – спросил он. Глупый вопрос. Что они могут делать? До города они могли бы дойти только пешком, но дорогу занесло. Они даже не могут прошмыгнуть в другой трейлер – посмотреть телевизор, потому что Арета Мэй и Примо там убивают друг друга.
– Вот что, – сказал Ник, стараясь развеселить их, – завтра я вас обоих возьму в кино.
Харлан кивнул, и лицо у него просветлело. Ник поехал на велосипеде к Дон. Дорога была длинная, и когда он добрался наконец до ее дома, то уже промок насквозь.
На Дон было такое узкое, обтягивающее ее платье, которого он сроду не видывал. Но она предпочитала ничего не оставлять воображению.
– Вот ухажер замечательный, – сказала она, покачав головой, – да тебя надо сначала высушить, прежде чем куда-нибудь идти.
– А можно попросить машину у твоей мамаши?
– Она наша целиком и полностью, красавец мой. Она собиралась куда-то поехать, но потом отключилась. Давай, сними одежки, я постараюсь их высушить.
Он поднялся за ней в ее комнату и разделся. С двух больших афиш над ним смеялся Элвис Пресли.
Она окинула его с ног до головы одобрительным взглядом:
– М-м-м, ты уверен, что хочешь пойти на танцы? Моя мамаша не проснется до завтра.
– Эй, не для того я ездил в Рипли за костюмом, чтобы потом сидеть дома.
Она многозначительно подмигнула:
– Но я не имею в виду «сидеть».
– Но мы и потом можем этим заняться, о'кей?
– Когда бы ты ни пожелал, мой мальчик.
Вот это в Дон было плохо: чересчур услужлива.
Лорен сразу же увидела его, как только он вошел. Вообще-то она не ожидала, что он будет. И в то же время надеялась, что придет. И вот он появился вместе с Дон, повисшей на его руке, словно пиявка.
Она старалась не смотреть, ей не хотелось, чтобы он поймал ее взгляд. Он хорошо выглядел в своем смокинге, даже несмотря на то, что тот был немного великоват. Он явно пытался подать себя. Неужели ради Дон? Стерва!
И Лорен сразу же раскаялась. Дон вовсе не стерва, беда в том, что она как-то невольно стала школьной шлюшкой. Лорен подозревала, что Сток с ней спал. Он, правда, не признавался в том. Но ей было все равно.
А Сток в свое удовольствие вертел ее в танце так и этак и, как всегда, был полон сам собой.
– Давай что-нибудь выпьем, – сказала она, задыхаясь и вырвавшись из его рук.
Он просиял:
– Вот так-то лучше. Как насчет того, чтобы докончить с шампанским у меня в машине?
– Я имела в виду что-нибудь безалкогольное.
– Извините меня.
Она очень не любила, когда он старался иронизировать. В баре Ник подал Дон стакан разбавленного пунша:
– Попробуй эту отраву.
Она обвела взглядом зал и покачала головой.
– Не знаю, что нам здесь делать. Надо было поехать в Рипли. – И она быстро посмотрела на него. – Или остаться дома.
Да, он был согласен, они здесь чужаки. Дон притворно зевнула:
– Мы пришли, увидели, и нам стало скучно. Давай, к черту, рванем отсюда, нам веселее будет у меня. Я кое-что покажу тебе, а ты – мне!
Но ОН не собирался уходить, пока не повидает Лорен. В конце концов, это из-за нее он вырядился в смокинг и явился сюда.
– Да, но ты мне говорила, что знойно танцуешь. Как насчет того, чтобы показать им, как танцуют по-настоящему?
Дон всегда была готова принять вызов:
– Медочек, я могу всем им дать прикурить. В любое время дня и ночи. И по-всякому!
– Так чего же мы ждем? – И он потянул ее в толпу танцующих. Не то, чтобы ему очень хотелось танцевать, но это давало ему свободу маневра.
Дон наслаждалась возможностью показать себя во всем блеске. У нее были формы, и она знала, как всех ими потрясти, особенно когда на ней ее любимое узкое платье.
Вокруг собралась небольшая группа посмотреть, что они выделывают. А потом он увидел Лорен. Она сидела за столиком со Стоком и его друзьями и, конечно, выглядела потрясающе.
Он знал, что должен теперь сделать важный шаг. Он еще не знал, какой или когда это предпринять, но теперь он без этого не уйдет.
17
– Итак, – спросил Джои, перегнувшись через маленький столик, – ты любишь танцевать?
– Нет, – ответила Синдра, оглядывая зал темными, задумчивыми глазами и удивляясь, зачем Джои пригласил ее.
– Как же так получилось?
– Получилось что? – отрезала она. – Раз я черная, значит, мне полагается все время приплясывать?
– Но я этого не говорил.
– Нет, но ты, конечно, так думаешь. Ты меня поэтому пригласил. Черная, у которой нет моральных устоев и она на все согласна.
– А?
– Ты слышал.
– Я слышал, как кто-то очень психует.
– Что?
– Психует, словно цыпленок, испачкавшийся в дерьме.
Она разгладила на коленях зеленое бархатное платье, купленное в магазине «Секонд хэнд», стараясь успокоиться. Не для того наряжалась она и пошла на танцы, чтобы ругаться и употреблять вульгарные выражения.
– Я не цыпленок, – сказала она, беря себя в руки.
– А может быть, и надо быть такой цыпкой, – заметил он. – Вшивое это дело – черная мать и белый отец, никак не решишь, какого цвета ты сама.
Неожиданно на глазах у нее навернулись жгучие слезы. Да, он был прав, она ни то ни се, и это больно.
– А мой отец был еврей, – продолжил Джои, – еврей-полицейский в Чикаго, женившийся на приятной ирландской девушке-католичке. Я никому не говорил, что наполовину еврей, не стоит осложнять жизнь.
– Как осложнять?
– Ну, знаешь, будут дразнить, выражаться. Сама знаешь. Да, она знала, она хорошо помнила, что тогда выкрикивал мистер Браунинг вне себя от похоти. И каждый из мужчин, которых она знала или встречала, смотрел на нее так, словно она существует только для этого.
– Но тебе надо приспособиться и жить, – мудро заметил Джои. – Я же приспособился.
Она быстро взглянула на него.
Он был немного чудной – высокий, худощавый, с копной каштановых волос, с какой-то кривоватой улыбкой и неровными зубами. И почему она приняла его приглашение, непонятно. Может быть, потому, что впервые в жизни получила формальное приглашение куда-то пойти.
– Хочешь, потанцуем? – И он ткнул большим пальцем в сторону танцующей толпы.
Она видела, как Ник пустился во все тяжкие с Дон Ковак под музыку «Шуга, шуга…».
– Я… не знаю, не хочу.
Он заметил, на кого она смотрит:
– Что ты имеешь против него? Она неловко повернулась:
– Кого?
– Да Ника. Что он тебе сделал?
– Он сюда приехал, вот что, – ответила она зло.
– Но ведь не по своей охоте, – сказал Джои, доставая из кармана пачку «Кэмел» и предлагая ей сигарету.
Она отрицательно махнула рукой:
– Ты не понимаешь.
– Ну, может быть, ты мне как-нибудь объяснишь. Иногда хорошо поговорить, выложить все, как есть. – Он замолчал, поняв, что ступил на опасную почву. – Но когда бы тебе ни потребовалось – я тут как тут. О'кей?
Она прищурилась, с недоумением глядя на него: – Тебе что от меня надо? Он пожал плечами:
– Ничего, если тебе так хочется.
– А сколько времени? – спросила Мег, прижимаясь к Маку Райану так, словно это они обручились.
Сток взглянул на свои дорогие водонепроницаемые часы – родительский подарок.
– Без двадцати пяти минут двенадцать. Вперед, нападающий!
– Ты правильно понимаешь, – сказал Мак, опуская ладонь и слегка пощипывая и потирая шею Мег. – Эта маленькая дама и я – мы бы хотели уединиться.
Мег хихикнула.
– Разве мы этого хотим? – кокетливо спросила она. «Точно, – подумала Лорен, – и завтра эта маленькая
дама будет жаловаться, как ты едва не изнасиловал ее».
– Но сегодня мы все едины, – провозгласил Сток. Лорен отпила большой глоток пунша и сразу же об этом пожалела – на вкус он был отвратный.
– Д'п'шли, – понукал ее Сток, поднимая со стула, – играют мою любимую.
Его любимой мелодией оказалась сентиментальная композиция на тему «Рокетмэн».
Лорен она очень не понравилась, тем более что он впал в романтическое настроение, тесно прижимался к ней и все время терся ширинкой о ее бедро и совершенно не в лад подпевал ей на ухо.
«Сегодня тот самый вечер, – подумала она мрачно, – он что-то предпримет снова, и я ему верну кольцо. Настало
время».
А на кругу Ник все ближе и ближе подбирался к Лорен, искусно маневрируя при помощи Дон, и наконец она сообразила, что он что-то задумал, и очень раздраженно сказала:
– Куда это мы направляемся? Ты толкаешь меня вперед, словно я пылесос!
– Мы сейчас поменяемся.
– А?
– Я хочу пригласить Лорен, а ты возьмешь на себя Стока. – Да?
– Да. Мы их тут всех немного расшевелим.
– Да уж, действительно расшевелим, – ответила она, мысленно представив себе картину, и не очень ей обрадовалась. Если Ник думает, что сумеет сладить с мисс Робертс, «Коленки – вместе», то ему надо подумать еще раз.
Миленькая крошка Лорен даже не взглянет на него лишний раз. А Сток выпустит ему мозги, если он будет заигрывать с его драгоценной невестой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74