По ночам она слышала, как они шепчутся. Марго говорила:
– Что нам с ней делать? Мы же не можем оставить ее у нас жить.
А Уилл отвечал:
– Лорен – дочь моей сестры, Марго. У нее нет родственников, кроме нас. Мы обязаны ее приютить. И в конце концов, ей только шестнадцать лет.
– Я знаю, знаю. Но как долго?
Джейн и Фил Робертс погибли во время того страшного урагана, что почти сравнял Босвелл с землей. Лорен помнила об этом очень мало, это был кошмар, вот все, что она помнила. И в Филадельфию она приехала вся еще оцепеневшая от пережитого шока. А вскоре после приезда ей пришлось признаться Марго, что она беременна.
Ее тетка чуть с ума не сошла.
– Как это случилось? Тебя изнасиловали? – спросила она.
– Нет, это просто… случилось…
– Это тот парень, с которым ты была помолвлена, Сток? Потому что если он, так его можно заставить жениться на тебе.
– Нет, это был не Сток.
– Но кто же тогда?
– Это неважно.
– Бедные твои родители! Они были бы очень… очень разочарованы тем, что ты…
– Я хочу оставить ребенка, – сказала тихо Лорен.
Но Марго покачала головой:
– Это абсолютно исключено. Достаточно того, что ты у нас на руках, мы не сможем смотреть еще и за ребенком.
– В таких обстоятельствах выбирать не приходится, – сказал дядя, – ты должна сделать аборт.
И она помнила, как кончилась ее беременность, словно это случилось вчера. Марго отвезла ее к врачу-гинекологу. Он был лысый, с сонными глазами и руками в резиновых перчатках.
– Ну, так что же с нами приключилось, юная леди? – сказал он, жизнерадостно подмигнув, когда она легла на холодный жесткий стол для обследования, чувствуя, как она беззащитна и уязвима под одеянием из гигроскопической бумаги, в которое ей велела облачиться санитарка.
– Ну что ж, вставь ноги вот сюда, дорогая.
Он что-то щупал и ковырял, пока у нее просто сил не стало все это терпеть.
– Я не хочу терять ребенка, – прошептала она.
– Да это пустяки, – ответил он, – не волнуйся. А в следующий раз, когда будешь давать, веди себя поосторожнее, вот и все.
Он сделал ей укол, и она ничего не помнила, только грубое, жесткое прикосновение стали между ногами.
И после этого уже не было ребенка и всего, что ее связывало с Ником.
До этого она думала о нем целыми днями непрестанно, но теперь принудила себя перестать. Ник Анджело бросил ее, бежал из города, даже не попрощавшись, и она больше о нем ничего не слышала – даже после того, как в Босвелле случилась трагедия.
Она иногда ненавидела его. Он использовал ее для собственного удовольствия и обманул, оставил беременную, одну. Она была потрясена тем, что он удрал. И даже записки не оставил, и ничего не просил передать, совсем ничего. Она ожесточилась против него сердцем, но все равно почему-то не хотела расстаться с его ребенком.
Марго и Уилл настаивали, чтобы она окончила школу. Она неохотно согласилась, ведь ничего другого не предвиделось.
Однажды вечером Марго и Уилл позвали ее в гостиную и сообщили плохие новости: «После отца ничего не осталось, все ушло в платежи. Он был по уши в долгах».
– Сожалею, Лорен, – сказала Марго, – но мы не можем послать тебя учиться в колледж. Ты должна понять, у нас нет
на это средств. Мы всю жизнь тяжко трудились, чтобы предоставить эту возможность Брэдфорду и жить сносно на то, что осталось.
– Но я не хочу в колледж, – ответила она, – как только я окончу школу, я найду себе работу.
– Но всегда есть надежда добиться стипендии, – сказал Уилл, чувствуя угрызения совести. – Ведь ты же, в конце концов, умная девочка.
Но они не понимали, что она действительно не хотела учиться в колледже.
В течение нескольких лет ее мучили кошмарные сновидения, где обязательно был ураган. Она мысленно видела, как он обрушился на трейлер. Иногда во сне ураган вдруг принимал облик Примо. Он как бы становился частью его и гнусно усмехался… и дотрагивался до нее… и говорил похабные слова – пока она не вынуждена была взмахнуть ножом и ударить.
Она собиралась убить Примо.
И может быть, убила?
Неопределенность сводила ее с ума.
Сразу же после окончания школы она стала работать в местном банке и начала откладывать деньги. Как только у нее наберется достаточно, она сразу же переедет от Динов.
Вернувшись из колледжа, Брэд все время был рядом. Он был красив, с его кудрявыми каштановыми волосами и неизменной улыбкой. Он был выше Ника, мускулистее его. Она все еще сравнивала каждого, с кем была знакома, с Ником и не могла отделаться от этой привычки.
Когда ей исполнилось девятнадцать, у нее уже было накоплено достаточно, чтобы переехать. Она обладала хорошими данными для секретарской работы и сразу же нашла работу лучше, чем прежняя, в юридической фирме «Ларден и Ско-перс». Мистер Ларден сам подробно расспросил ее обо всем и сообщил, что находит ее данные просто отличными, она как раз то, что для фирмы и нужно.
Она жила просто и тихо. Но Брэд осложнил ее жизнь. Однажды вечером он заехал к ней домой, слишком надолго задержался и слишком много выпил. И тогда признался, что, наверное, всегда любил ее, и каким-то непонятным образом, но они оказались в постели, хотя оба знали, что это нехорошо. Она попыталась ограничиться только одним свиданием, но, попав один раз в ситуацию, она уже не могла из нее выпутаться. А кроме того, ей было хорошо с ним, потому что она была ему не безразлична.
Однако их связь продолжалась уже несколько месяцев, и она просто задыхалась от чувства вины. Она хотела покончить со всем этим. И надо было сказать ему об этом решительно.
Она кончила работать, вышла, села в автобус и поехала домой. Последние две-три сотни метров она пробежала под проливным дождем и промокла.
Дома у нее был Брэд, он сидел на ее кушетке, положив ноги на ее стол, и смотрел ее телевизор.
– Я же сказала, что не хочу видеться с тобой, – сказала она, снимая плащ.
– Ты это несерьезно, – ответил он.
– Отдай мне ключи, – ответила она, выключая телевизор.
Он нахмурился:
– Что это с тобой последнее время?
– Брэд, ты же знаешь, что между нами не должны быть такие отношения, мы двоюродные брат и сестра. И надо с этим кончать.
– Никак нет, беби. – И он совершенно безмятежно откинулся назад.
От того, как он сказал «беби», ее чуть не вырвало. Она определенно знала, что он спит не только с ней.
– Пожалуйста, – сказала она, – я хочу кончить наши отношения.
Он протянул к ней руки:
– Поди ко мне.
– Нет, Брэд.
– Ты что, разыгрываешь сегодня недотрогу? – Он не хотел уходить, и она не могла заставить его.
– А что, если я расскажу твоим родителям? – пригрозила она.
– Ты этого не сделаешь.
– Нет, я способна на это.
– Они будут обвинять тебя.
– А думаешь, это имеет для меня значение? Они никогда не хотели, чтобы я жила с вами.
Он поразмыслил над ее угрозой. Да, она действительно способна.
– Да что с тобой? Или у тебя сейчас месячные? – спросил он, снова включая телевизор. Она приняла решение и разработала план. Если он вот так захочет оставаться и впредь, уйдет она.
Через неделю, когда в конторе была рождественская вечеринка, пьяный мистер Ларден схватил ее в своем кабинете и прижал к столу.
Она прекрасно знала, как надо поступать с мужчинами, которые хотят силком заставить ее сделать то, чего она делать не хочет. Она схватила нож для распечатывания писем и саданула им в руку боссу. Мистер Ларден завопил от изумления и боли:
– Вы что, с ума сошли?
– Попытайтесь смириться с тем, что я в своем уме, – сказала она, прорываясь к двери.
– Вы уволены, – сказал он.
– Вот и хорошо.
К Рождеству она уже продумала план отъезда до мельчайших деталей. В праздник она пошла к Марго и Уиллу на ленч. Теперь, когда она жила отдельно и они не должны были ее содержать, они были с ней очень любезны. Брэд пришел с девушкой Дженни. И они целый день смеялись и нежничали.
– Наверное, они обручатся, – сказала ей Марго по секрету, когда они были на кухне.
– Это хорошо, – ответила Лорен. Если он пригласил девушку, чтобы Лорен возревновала, этот номер не удался.
За обедом она заметила, как Брэд сунул руку под стол и стал гладить бедро Дженни.
– Знаешь, – сказала Марго, поворачиваясь к Лорен, явно не подозревающая о проделках сына, – ты тоже можешь совершенно спокойно приходить к нам со своим возлюбленным. Ты с кем-нибудь встречаешься?
Лорен покачала головой:
– Нет.
– Ну, такая хорошенькая девушка, как ты, – сказал весело Уилл, – должна иметь десятки поклонников.
– Но она, наверное, их прячет от нас, – сказал Брэд, заговорщически улыбнувшись и растягивая пальцами резинку на трусиках подружки, которая уже взмокла от желания.
Лорен вздохнула. С ним было хорошо в постели, и он это знал. Он был опытен и играл с ней, словно на фортепиано, зная, какую клавишу нажать, чтобы она ему отвечала.
Когда позднее, вечером того же дня, Брэд отделался от Дженни, то без всякого предупреждения нагрянул к ней. Она позволила ему лечь с ней в последний раз, только он не дога-
дывался, что этот раз – последний, пребывая в заблуждении, что она будет готова всегда, когда бы он ни захотел.
Как только он ушел, она сразу же стала под душ и смыла с себя его объятия. Затем уложила вещи и на следующее утро рано вызвала такси, доехала до автобусной станции и взяла билет на экспресс «Серая гончая», отправляющийся в Нью-Йорк.
Она не оставила адреса, по которому ей можно писать. Что касается ее лично, она была намерена навсегда распрощаться с прошлым. Достаточно она горевала.
Лорен Робертс была полна решимости начать новую жизнь.
35
Произошло еще кое-что, и Ник убедился, что надо трогать, и не в последнюю очередь его убедил инцидент с Кармело Роузом, низеньким, смуглым, седоватым мужчиной лет пятидесяти с лишним, с крючковатым носом и хриплым, зловещим голосом. О нем в Чикаго говорили, что он неукротимый мужчина. Время от времени он посещал ресторан Кью Джи в компании сразу нескольких очень юных девушек-подростков и всегда, казалось, высматривал, кого бы еще подцепить.
Но в тот, особенный, вечер он приехал только с одной женщиной – высокой, рыжей, явно к сорока, с большой грудью и кислым выражением лица.
– Дьявол, – сказал, волнуясь, Кью Джи. – Ведь эта шлюха – его жена.
– Ну и что? – спросил Ник. – В чем дело?
– Ты лучше позаботься о том, чтобы никто не проговорился, что он здесь околачивается с другими юбками, потому что, если его жена узнает об этом, она оторвет ему тощую задницу и забросит на Кубу. Она просто дикая кошка.
– Слишком уж вы волнуетесь, – спокойно ответил Пик. – Я сам позабочусь о мистере Кармело.
А почему бы и нет? Известно, что Кармело Роуз дает на чай по сотне долларов.
Подойдя к нему поближе и рассмотрев пару внимательнее, он подумал, что женщину он видел где-то раньше. На ней было черное платье для коктейлей, с глубочайшим вырезом, и он не мог отвести глаз от столь щедро демонстрируемого богатства.
Кармело засек его взгляд и посмотрел своими лягушачьими глазами очень пристально. Взгляд ясно говорил: «Смотреть – смотри, но трогать не дозволяется».
– Что вам угодно, мистер Роуз? – спросил Ник. Кармело заказал бутылку шампанского.
– Я только что узнал, что сегодня у нее день рождения, – сказал взволнованно Кью Джи, проскочив к Нику за стойку бара. – Пусть Лен принесет торт.
– А чем занимается его жена? – спросил Ник.
– Чем занимается? Какого черта ты спрашиваешь об этом, известно что, ухаживает за ним.
– Тогда почему же он вечно таскается с другими женщинами?
Кью Джи такие вопросы не нравились.
– Нам об этом ничего не известно, понял? Отнеси ему бутылку самого лучшего и с моими поздравлениями.
– А сами вы почему не хотите?
– Потому что я боюсь его до чертиков. Ясно? Только искоса взглянешь на его старуху, как с ним родимчик случается.
– Да, понятно. У меня такое чувство, что я уже где-то
видел ее.
– Иисусе, Ник, тебе что, своих шлюх не хватает? И все, равно, эта для тебя слишком стара.
– Да мне и неинтересно. Я просто хочу вспомнить, где я ее видел.
Но Кью Джи затряс головой:
– Забудь об этом.
Ник взял бутылку шампанского, отнес ее и сообщил, что это подарок Кью Джи.
– По случаю дня рождения миссис Роуз и так далее, – сказал он, улыбаясь.
Кармело заворчал.
– Спасибо, миленький, – ответила миссис Роуз. Показалось ему или она действительно ему подмигнула?
Он опять бросил мимолетный взгляд на ее впечатляющую грудь и вдруг вспомнил. Это была та женщина, машину которой он заправлял в Босвелле несколько лет назад. Та самая, в свитере и с явной склонностью лечь. Ну разве возможно забыть эти груди!
– А как поживает ваша сестра? – спросил он, наливая ей бокал шампанского.
Она облизнула языком передние зубы и метнула нервный взгляд на Кармело.
– А? – спросила она, словно не понимая, о чем речь. Кармело весь обратился в слух:
– А тебе что известно о ее сестре?
– Она ведь живет в Босвелле, верно? Я там тоже одно время жил.
По-видимому, все, что он сказал, не произвело на нее никакого впечатления. Она вроде и не понимала, о чем это речь.
– Ну, я же два раза подливал вам бензинчик. Вы приезжали навестить вашу сестру, помните?
Кармело подозрительно взглянул на нее:
– Ты знаешь этого парня?
– Нет, я определенно его не знаю, – сердито ответила она, и при этом на пальцах у нее сверкнули три бриллиантовых кольца.
– А он определенно тебя помнит!
– Меня все помнят, – возразила она.
– Да ладно, послушайте, все это неважно, – быстро ввернул Ник, почувствовав что-то неладное. – Я, наверное, ошибся, – добавил он и подлил Кармело еще шампанского, прежде чем уйти.
Через пять минут, когда он был в кладовой, туда вошел Кармело и с размаху ногой захлопнул дверь. Ник и слова не успел вымолвить, а Кармело вынул револьвер и ткнул им Нику в живот.
Ноги у него стали ватными, он их совсем не ощущал.
– Иисусе! Что, черт возьми, вы делаете? – пробормотал он в панике, и вся его жизнь в одно мгновение промелькнула перед его мысленным взором.
– Ты знаешь, что я делаю, – зарычал Кармело, ударив его револьвером под ребро. – Вот ты что делал с моей женой?
Горло у Ника пересохло, и он едва мог выговорить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74