Ты спасла Беллу от верной смерти, а меня от вечной тоски.
– Я тебе не верю! – не могла успокоиться Эва. – Я знаю, ты каждую неделю бываешь на «Гее». Ты ходишь к ней – к той – настоящей Белле. Ты продолжаешь метаться между ними двумя…
Эва неожиданно замолчала. Эриксон смотрел на нее такими глазами, что у нее похолодело все внутри.
– Ты ошибаешься, – роняя слова, словно капли крови, произнес капитан. – Теперь их уже три…
– Что?! Что ты сказал? – не поняла Эва.
– Я сказал, что теперь их уже три. Среди клонов есть еще одна Белла Эриксон…

ГЛАВА 19

От досады Михаил чуть было не выругался. Из-за простыни, которой Красавчик был накрыт до самого подбородка, нельзя было понять: есть у него на руке перстень или нет.
Седой человек приложил палец к губам и молча показал на два свободных кресла. Они сели.
Светлана стояла в изголовье Красавчика и делала пассы руками. Михаил стал с интересом разглядывать ее. Хрупкая, но стройная фигурка, приятное личико… Вот только глаза. Это не женский взгляд. Но почему?… Хранитель попытался представить, как Светлана убивала администратора Безобразова. Сергей сказал, что его нашли с переломанными шейными позвонками. Вряд ли она сломала их ребром ладони – не те у нее ладошки. Тогда как?… Очень просто – ногами! Девушка Света вошла к Безобразову по какому-нибудь пустяковому поводу, тот шагнул ей навстречу – прыжок! – она зажимает голову администратора ногами, увлекает его вниз – хруст сломанных позвонков!… Так оно и было. Просто чудовище, а не женщина!
– Его память блокирована, – вдруг сказала Светлана. – Кто-то частично провел разблокировку. У бедняги должно быть было раздвоение личности и ужасные головные боли. Я попытаюсь сделать что-нибудь. Но гарантий мало.
Светлана отошла от Красавчика, встала лицом к стене и долго собиралась с силами. Потом вернулась на прежнее место и стала работать. Это была настоящая работа. Лицо ее побледнело, на лбу выступала испарина, а кончики пальцев дрожали…
– Нет, – наконец сказала она и пошатнулась. Тут же кто-то вскочил, усадил ее в кресло. – Пусть он, – кивнула Светлана на Михаила.
Все головы повернулись в сторону Хранителя.
– Приступайте! – скомандовал седой. Михаил поднялся.
– Я должен осмотреть тело, – сказал он, взял простыню, которой был накрыт Красавчик, за край и резким движением сдернул.
Руки Красавчика были сложены на груди. На мизинце левой руки перстень – черный треугольный камень в серебряной оправе. Все складывалось как нельзя лучше.
Михаил для вида растер ладони, сделал несколько небрежных пассов над головой Красавчика и… вдруг отдернул руки.
– В чем дело? – заинтересованно спросил седой.
– Я… Я увидел… женщину на костре… – сказал Михаил.
– Продолжайте! – приказал седой. – И если можно, рассказывайте то, что видите.

* * *

Костер вокруг помоста и позорного столба, к которому была привязана молодая, обнаженная по пояс женщина, разгорался. Огонь лизнул уже ее ноги.
– Спаси меня! – кричала несчастная, пытаясь из последних сил освободиться от веревок, глубоко врезавшихся в тело.
Несколько монахов в черных одеждах стояли чуть поодаль. Лица их были скрыты под капюшонами. В руках у каждого – небольшой деревянный крест.
Еще дальше стояли арбалетчики, направив заряженные арбалеты в сторону толпы крестьян из окрестных поселений, делавших попытки подойти ближе к месту казни. Крестьяне вяло переругивались с солдатами и переговаривались между собой.
– Сам колдун, а туда же – костры жжет. Сказать про его дела святому отцу.
– Да барон и святой отец как два яйца из-под одной курицы. Глазом моргнуть не успеешь – сам на костре окажешься.
Крестьянин – бородач в зеленом, прожженном во множестве местах кафтане – замолчал и хмуро посмотрел на пилигрима, одетого в просторный, выцветший от времени плащ и с посохом в руке, стоявшего рядом и прислушивавшегося к разговору.
– Что, собака, ищешь дичь для хозяина?
Пилигрим не стал выяснять отношений, а спокойно отошел в сторону. И только после этого бородач продолжил:
– Взять и пустить самому барону красного петуха в его замок, пусть попляшет вместе со своей московиткой!
– Дело… Дело… Тише… Потом договорим…
Толпа подалась вперед. Особенно усердствовали два пилигрима. Один из них, примеченный крестьянами – его посох напоминал скорее хорошую дубину, – хотел прорваться сквозь оцепление, но в грудь ему уперлась алебарда.
– Из тебя получится аппетитный жареный окорок, – сказал солдат. – Смелее! Ну, шагай!
Пилигрим хмыкнул и отступил. Он шепнул что-то на ухо своему товарищу, развернулся и скрылся в толпе.
На стенах замка, высившегося в отдалении, тоже были люди: женская фигура в белом и вокруг нее черные силуэты…
– Спаси меня, Гишар! – задыхаясь от дыма и обезумев от предчувствия боли, кричала женщина.
Палач бросил взгляд на человека лет тридцати пяти, с оспинкой на скуле, одетого в черное, который сидел в красном бархатном кресле. Человек отрицательно покачал головой. Для палача это означало: женщина должна сгореть заживо. Дарить ей легкую смерть нельзя.
– Я не Гишар, – вполголоса, так, чтобы его никто не слышал, проговорил мужчина в кресле. – Я…
– А-а-а-а! – закричала женщина. – Будь ты проклят! Его зовут маркиз Маже!
От напряжения, страха и отчаяния женщина потеряла сознание.
– Остановитесь, барон! – крикнул один из монахов. – Вы узнали все, что хотели!
– Я не против, святой отец. Хотите – таскайте воду сами. – Гишар небрежно кивнул на ключ, бивший неподалеку из-под земли.
В этот момент небо, затянутое низкими облаками, разрезала молния. Хлынул дождь – сразу, и такой силы, что через минуту костер погас. А еще через минуту дождь внезапно прекратился.
Барон встал и внимательно посмотрел на толпу, все так же сдерживаемую солдатами.
– Не нравится мне это совпадение, – сказал он вслух.
Женщина слабо застонала. Монах – тот, что кричал, – откинул капюшон, из-под которого показалось старое, измученное лицо.
– Спасена Господом, барон Гишар! – сказал он.
Барон пожал плечами:
– Что толку, святой отец! Она была бы уже на небесах. А так ей придется долго и мучительно умирать в подвалах моего замка в компании с огромными крысами, которые уже знают, что такое человечинка.
– Дьявол, – процедил сквозь зубы монах. – Будь ты проклят!
– Чем вы лучше меня, святой отец? Не вы ли чуть было не убили меня несколько лет назад? И за что? За какой-то перстенечек. Даже не за золотой. С камнем вовсе не драгоценным. Тогда вы хотели того же, чего я хочу до сих пор… Вы хотели владеть миром…
Барон посмотрел на разбредавшуюся в разные стороны толпу, на облака, в разрывах которых показалось голубое небо.
– Немедленно отправляйтесь к Ариньи, святой отец, – сказал он, – Пусть собирает всех своих людей. Завтра утром я жду его у стен замка Маже. Я не могу тратить время на дополнительных клонов. Сдается мне, кто-то сильно интересуется нашими планами.
– Я бы не советовал вам связываться с Ариньи, барон. Это настоящий сын греха…
– Вот сейчас ты действительно похож на святого отца… Я не нуждаюсь в твоих советах. Отправляйся! Этих возьмешь с собой. – Барон кивнул на монахов, продолжавших стоять все в тех же позах. – Они обеспечат твою безопасность. Может быть, кому-то из Хранителей надоело носить фальшивку и он тоже ищет настоящий перстень. Конкурентов мне только не хватало… – В башню! – обращаясь к солдатам, крикнул барон и показал на женщину.
Двое дюжих молодцев, звеня железом, направились к столбу, развязали несчастную, закинули ее на холку одной из лошадей покрепче и поскакали в замок, разбрасывая вокруг комья мокрой земли.
Барон Гишар тоже вскочил на коня и пришпорил его. Пять минут бешеной скачки – и подковы отбили дробь по подвесному мосту. Попав во внутренний дворик замка, барон спешился. С крепостной стены ему махнула рукой женщина в белом плаще. Гишар махнул в ответ и стремительно вошел в распахнутую настежь дверь. Он попал в общий зал, где проходили трапезы и военные советы. На открытом огне у одной из стен слуги жарили целую тушу кабана. Рядом издавали булькающие звуки большие кастрюли. Несколько собак сидели поодаль, терпеливо ожидая подачки.
Из зала барон попал в узкий, с темными нишами вместо окон коридор, тускло освещенный факелами. Коридор заканчивался винтовой лестницей, ведущей наверх. Барон поднялся на несколько ступенек, остановился и прислушался. Убедившись, что все тихо, нажал на один из камней – тот утонул в стене, и в следующую секунду беззвучно открылась потайная дверь. Барон шагнул в черный проем – дверь за ним так же беззвучно закрылась.
Из темной ниши, расположенной рядом с винтовой лестницей, вышел человек с увесистым посохом в руке. Это был пилигрим. Он достал из переметной сумы странный предмет со светящимся табло, выбрал один из режимов и заткнул оружие за пояс под широким, неопределенного цвета плащом, потом надавил на тот же камень, что и барон Гишар, и сделал шаг в темноту.
Дверь беззвучно закрылась. Абсолютный мрак окутал пилигрима. Он постоял немного без движения, принюхиваясь, вглядываясь, прислушиваясь… Когда глаза привыкли к темноте, пилигрим различил слабый свет внизу и, вытянув руку, начал медленно спускаться по крутым ступенькам.
Пилигрим оказался в большом сводчатом помещении, напоминавшем алхимическую лабораторию. Оно было освещено ровным светом непонятного происхождения. На стенах, сложенных из каменных блоков неправильной формы, висело холодное оружие всех времен и народов, начиная от копья с каменным наконечником и кончая самурайским мечом. Пол – тоже каменный – был присыпан тонким слоем земли. На многочисленных столах вперемежку стояли примитивные колбы, сепараторы, смесители, банки с какими-то порошками и жидкостями и многочисленные приборы, поблескивавшие в этом странном свете. В углу помещения стояли несколько керамических ванн странной, несимметричной звездообразной формы, наполненные мутным раствором, под которым все же угадывались контуры человеческих тел.
За одним из столов, обхватив голову руками, сидел барон.
– Занимаешься клонированием?
Барон резко поднял голову и долго смотрел на человека, стоявшего перед ним.
– Капитан! – наконец узнал он.
– Какой я капитан без корабля?!
– Столько лет! Я уже стал забывать, что ты есть на свете.
– А вот я всегда помнил о тебе… Черный Охотник.
– Смешное прозвище… Если тебе все равно, называй меня просто – барон Гишар.
Пилигрим присел на краешек стола в двух шагах от барона. Посох положил рядом.
– И давно ты барон?
– Несколько месяцев. Титул этот дался мне труднее всего. То ли на Солнце повышенная активность, то ли теряю квалификацию… То ли что-то произошло с волей землян – сопротивляются. Пока внушал всем этим болванам в округе, этим худосочным потомкам аргунов, что барон Гишар, чудесным образом вернувшийся из крестового похода, – это именно я, сам почти поверил, что говорю чистую правду. А вообще… кем я только не был: философом Зеноном Коринфским, халифом Али Беем, алхимиком Николя Булемом, придворным музыкантом Жерардом Люкотом, аббатом де Веллемоном, доктором Парацельсом, художником Джакомо Тоффано, конаном Марко ван Тилло, воеводой Светояром… и… кем я только не был! Был даже сапожником Александром Полонским…
– А говорил, что забыл обо мне.
– Дождь – твоя работа?
– Выпивайко. Он дал залп из излучателя – это и спровоцировало грозу.
– Семен? Командир мусорщиков? Помню, помню… Теперь он у тебя вторым номером? Так с ним на пару и шатаетесь по эпохам?
– Мы встретились несколько дней назад. По одному важному для Хранителей делу, – особо выделяя слово «Хранителей», сказал Полонский, но на барона это не произвело никакого впечатления.
– Я так и подумал, что кто-то из наших балуется с погодой… Не отобедаешь со мной, капитан? Твоего второго номера я, естественно, тоже приглашаю. Не бойся, травить вас не буду.
У меня отменный повар. Даже из дерьма может приготовить такое, что пальчики оближешь…
Пилигрим неопределенно пожал плечами.
– Ты неплохо сохранился, капитан.
– Да и ты, барон, тоже. Вот только этот шрам…
– Нам крупно повезло, что мы фрагиане, – перебил Гишар пилигрима. – Странным образом судьба оказалась благосклонна именно к фрагианам.
– И к тевтонианам, – добавил Полонский.
– Да-да… Будь в наших жилах любая другая кровь, эта беседа не состоялась бы. Еще витаниане цепляются за жизнь. Но, увы, они превратились в жалких стариков… А прошло-то со дня запуска Большого генератора не так уж и много… Ты узнал святого отца?
Пилигрим кивнул:
– С трудом. И невольно задал себе вопрос: почему он с тобой?
– Почему? – Гишар усмехнулся. – Скажем так: он просто понимает меня, как никто другой… Да, «поле желаний» сыграло с нами злую шутку. Мы снова смертны… И все же «поле» стоит того! Стоит! И еще тысячу раз: стоит! И я буду продолжать борьбу с Хранителями… С тобой! Большой генератор должен работать!
Теперь усмехнулся капитан:
– На благо одному тебе? Ты знаешь, что крестьяне терпеть не могут барона Гишара и считают его колдуном?
– Мало ли что думает чернь о своем господине! А это… – Гишар кивнул на стол, уставленный приборами, колбами, банками. – Так… Балуюсь… Здесь раньше была пыточная. Укромно, тихо… Идеальное место для лаборатории.
– Пытаешься концентрировать остатки «поля»? Совет запретил все работы в этом направлении! Это наказуемо!
– А что мне совет? Я не Хранитель! Да, я провожу опыты по концентрации «поля желаний»… И я был бы последним дураком, если бы сидел, как вы, сложа руки. Посмотри вокруг, что делается! Мало-мальски наблюдательные земляне все потихоньку колдуют. «Поле» само концентрируется в аномальных зонах. Стоит наткнуться на такую зону, подобрать парочку-другую вербальных кодов-заклинаний – и вот ты уже маг, чародей и все такое прочее… Но аномальную зону еще надо поискать… А я, представь себе, научился, правда на короткое время, концентрировать «поле» в любом месте вот с помощью этого невзрачного на вид порошка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54