Ц Хорошо… Я
хочу, чтобы ты пошел со мной. Мне понадобится помощник. То есть н
е помощник, я хотел сказать, а…
«Близкий человек, Ц договорил он мысленно. Ц Я помню, каково это Ц чувс
твовать рядом того, кому веришь…»
Топорик встретился с Николасом взглядом и обомлел. Так на него никто, кро
ме маменьки, никогда не смотрел.
Ц А… Ц решился Топорик, Ц что будет там, в Лакнии?
Лицо Николаса потемнело.
Ц Расплачусь с долгом, Ц сказал он. Ц Это будет быстро. Ты согласен? И мы
вернемся назад.
Ц В Верпен? Ц В голосе Топорика прорезался страх.
Николас помедлил.
Ц Нет, в Верпене нам делать нечего. Куда угодно. В Герлемон. В Бейн. Или… Ц
Слово «Потемье» едва не сорвалось с его губ. Ц Разве это важно Ц куда? Ну
как, ты согласен?
Ц Да, Ц помедлив, буркнул мальчик. Он хотел было спросить, о каком долге и
дет речь, но быстро догадался сам. Убитая женщина, там, в Верпене…
Ц Между прочим, я тоже согласен, хотя меня вы, господин, почему-то забыли о
б этом спросить, Ц подал голос отец Матей, до этого бредущий позади и во в
сеуслышание оплакивающий недосягаемый самогон.
Ц Что священнику делать в Лакнии? Ц спросил его Николас.
Ц Эта провинция находится под покровительством Святой Церкви, Ц свар
ливо заметил проповедник, Ц значит, там мне найдется работа. В халийских
степях мне оставаться нельзя, в центр Империй возвращаться Ц тоже. А выс
ылали меня как раз в Лакнию. Халия ведь тоже Лакнии принадлежит, вы разве н
е знаете?
Ц Боюсь, святой отец, тебе придется трудновато, Ц заметил Николас. Ц Се
веряне вряд ли воспримут серьезно проповедника, который несет им слово Б
ожие в одних подштанниках.
Матей тяжело вздохнул и оглянулся вокруг, словно надеясь найти поблизос
ти для себя подходящее обмундирование. Что-то привлекло его внимание. Он
наклонился, поднял у себя из-под ног истоптанный лист бумаги и близоруко
на него прищурился.
Ц Белая бумага! В здешних диких местах! Не разберу, что написано… Печать!
Поглядите, внизу императорская печать! Такую имеют право ставить только
сам государь, его ближайшие придворные и посланники…
Ц Это мое, Ц сказал Николас, Ц отдай.
Ц Ваша, господин?! Ц изумился священник.
Николас принял от него бумагу. «Меча и пламени недостаточно, чтобы
очистить от скверны ствол древа животворящего, коим есть…» Ц мель
кнуло у него перед глазами. Измятая и грязная, бумага не была, впрочем, пор
вана. Только в нескольких местах виднелись проколы от усиков бабочки, ко
торая была в эту бумагу завернута. И печать, оттиснутая внизу, прочитывал
ась довольно четко.
Ц Вы императорский посланник Высшей Канцелярии? Ц почтительно спроси
л отец Матей. Ц Направляетесь в Лакнию по особому поручению государя Им
ператора? Простите, господин, за то, что я сразу не догадался, старый я дуре
нь… Ц Он преклонил колени и, поднимаясь, сказал еще:
Ц Хотя догадаться было трудно. Посланники обычно не ходят в одиночку, их
сопровождает эскорт из солдат Летучего Императорского полка и отряд ст
ражников, сменяемый в каждом городе, через который проходит посланник… Я
понимаю, вы великий воин, господин, вам охрана вовсе не нужна, но… Никогда
не слышал о том, чтобы императорские посланники Высшей Канцелярии отлич
ались силой и бойцовскими качествами… Вот Тайная Канцелярия Ц другое д
ело…
Ц Я принадлежу к редкому виду, Ц усмехнулся Николас, бережно пряча лист
ок с печатью. Ц Однако солнце давно уже встало, нам нужно идти.
Ц В Лакнию… Ц проговорил Топорик полуутвердительно-полувопроситель
но, повернувшись туда, где синели на горизонте вершины Северных гор.
Ц Пешком? Ц ужаснулся Матей. Ц Господин э-э-э… Николас… Мы не можем идт
и пешком. В конце концов, это недостойно вас! И меня тоже. Предлагаю вернут
ься назад, в первой же деревеньке взять лошадей, повозку, еды и питья. Пить
я, кстати, побольше, это очень важно в путешествии. И мне неплохо было бы пр
иодеться. Согласен на дорожную сутану, башмаки из доброй свиной кожи и по
дбитый мехом плащ. Ведь граждане Империи обязаны представлять императо
рским посланникам и его спутникам все необходимое, так?
Ц Так, Ц сказал Николас, Ц конечно, так. Только обратно мы не пойдем. Моя
миссия…
Ц Императорские указы говорят о том, что миссии посланников секретны, и
я не желаю ничего знать больше! Ц воскликнул проповедник, зажимая уши.
Ц Секретны и безотлагательны, Ц согласился Николас. Ц Поэтому мы пойд
ем вперед. Селение, где ты, святой отец, прожил пять месяцев, ведь недалеко?

Ц Господин!.. Ц охнул отец Матей. Ц Местные крестьяне императорских ук
азов не читают, они… вы же сами могли видеть… вчера ночью… Они же нас чуть
не… И теперь они… Как бы они ни были глупы и невежественны, они понимают, ч
то, если оставят нас в живых, снова явятся войска, дабы дать им живительную
воду веры не при помощи слов, но при помощи стали и огня! Я удивляюсь, почем
у они до сих еще не вернулись!
И Топорик глянул на «посланника» удивленно и испуганно.
Ц Тем более, Ц сурово завершил разговор Николас. Ц Мой долг гражданин
а, верного слуги Императора и Святой Церкви Ц разъяснить заблуждающимс
я истину. Показывай дорогу, святой отец.

Это оказалось неожиданно простым делом Ц разъяснять заблуждающимся и
стину. Подозрительно простым делом. Крестьяне, не пререкаясь, отдали пут
никам все, что им требовалось: трех кобыл, маленьких, жилистых и черных, ка
к воронье перо; полмешка вяленого мяса, связку съедобных корешков и пару
бурдюков с водой, правда, солоноватой и густо смешанной с песком и пылью. П
ока Николас и Топорик стояли среди молчаливо суетящихся крестьян, многи
е из которых несли на себе явные следы ночного сражения, отец Матей пробр
ался в свою хижину Ц она одиноко возвышалась среди голой степи. Жилища с
амих халийцев не были заметны с расстояния нескольких шагов. В этих мест
ах принято было селиться в землянках, таких просторных, что там помещали
сь даже загоны для скота. Подобный способ существования был единственно
приемлемым для халийских степей, где крестьяне выживали не столько за сч
ет собственного труда, сколько за счет набегов на соседние поселения. Зд
есь, в степи, видимость была прекрасной на много тысяч шагов. Самый острый
глаз не отличил бы скудные огородишки, укрытые за каменными валунами, от
обычной степной растительности, а огонь халийцы разжигали только по ноч
ам, пряча его под землей, выпуская наружу лишь дым, который в сумерках был
неразличим.
Ц Я готов, господин! Ц провозгласил проповедник, появляясь из своей хиж
ины.
Теперь, одетый в монашескую рясу с капюшоном Ц крест и панагия с Богород
ицей поверх рясы, Ц он выглядел строже и внушительней. На лице его несура
зно темнело странное сооружение Ц два мутноватых стеклышка, соединенн
ые между собой изогнутой проволочкой. Сооружение возлежало на носу и кре
пилось на ушах такими же проволочными зигзагами. В руках священник держа
л небольшой узелок и глиняный кувшин с горлышком, запечатанным сургучом
. Топорик, увидев преобразившегося проповедника, открыл рот и не удержал
ся от поклона. А Николас еще раз внутренне одобрил свое решение взять свя
щенника с собой. В конце концов, тот уже успел Ц хоть и нечаянно Ц оказат
ь ему неоценимую помощь. Эта идея с «посланником» и «миссией» Николасу о
чень понравилось. Так будет много легче пробраться через все заставы, ус
троенные Императором в Северных горах, за которыми затаился бунтовщик и
отступник граф Пелип со своим Братством.
Крестьяне рассосались кто куда. Топорик отлепился от бедра Николаса, а с
ам Николас расслабленно опустил руки. Разжал пальцы, и сюрикены, прятавш
иеся меж его пальцев, упали обратно в мешочек. Стало тихо, лишь из-под земл
и время от времени доносились сдавленные голоса. Николас прямо здесь тща
тельно обследовал провиант. Мясо и вода не внушали опасения; мясо пахло м
ясом, а вода Ц водой. Корешки исходили слабо-терпким ароматом, незнакомы
м, потому Николас решил не рисковать и оставил их на земле.
Когда ярко-желтое солнце сдвинулось с зенита, они Уже двигались дальше н
а север, покачиваясь на лошадиных крупах. Отроги Северных гор, приближая
сь, тускнели и темнели, утрачивая свою небесную синеву. Травы становилос
ь все меньше, а валунов Ц больше, среди них встречались такие большие, что
приходилось ненадолго менять направление, чтобы их объехать.
К вечеру заметно похолодало. Николас набросил на себя черный плащ из гру
бой дерюги, спутники последовали его примеру. Эти плащи крестьяне принес
ли вместе с провизией, хотя Николас и не просил у них одежды.
«Странно, Ц думал он, Ц естественно было бы ждать от них сопротивления,
отмщения или хотя бы подвоха, но все обошлось слишком легко… Даже не потр
удились отравить мясо и воду… Очень странно… Может быть, подвох ждет впе
реди?..»
Они ехали уже без малого семь часов и ни разу не наткнулись на засаду. Тепе
рь засады можно было не опасаться Ц крестьяне не смогли бы передать соо
бщение на таком расстоянии, да и передавать его было некому. Халийцы жили
небольшими селениями, жили розно, селения не поддерживали дружественны
х отношений.

Ц А она… Она тоже была… как ты? Ц после долгого молчания заговорил снов
а Янас.
Ц Катлина? Ц невольно усмехнулся Николас. Ц Нет, что ты… Мне кажется, я
единственный эльвар в вашем… в нашем… в этом мире. Последний из выживших.

Разговор их начался сам собой. Николас заговорил первым. На его вопросы м
альчик поначалу отвечал неохотно, путался от смущения, но очень скоро пе
рестал дичиться и, наверное, сам не заметил, как выложил Николасу о себе вс
е: и про папеньку, и про кума Иоста, и про маменьку, и про Лесное Братство, и п
ро Братство Висельников, и даже пройдоху Ганса Коротконогого не обошел.
Затем настала очередь самого Николаса. Отец Матей ехал позади них, покач
иваясь на лошадином крупе, прихлебывал из кувшина самогон и напевал себе
под нос что-то косноязычно-развеселое. Вряд ли его сейчас интересовало ч
то-либо, помимо самогона.
Николас припоминал вслух все события своей жизни, начиная от осознания с
амого себя в пылающей повозке, с грохотом несущейся по каменистой дороге
, и заканчивая резней в доме-башне отца Лансама Ц словно бы не для мальчи
ка, а для себя самого. Никогда и никому он не рассказывал историю своей жиз
ни. Только, пожалуй, Катлине… Где-то на середине рассказа он на мгновение
прервался, опомнившись, и вдруг заметил, как блестят глаза мальчика. Янас
слушал его с раскрытым ртом, не перебивая. Ни тени недоверия не было на его
лице.
«Впрочем, это неудивительно, Ц подумал тогда Николас. Ц Все дети любят
сказки… Будь он лет на пять постарше, он бы ни за что не поверил мне. Хотя… О
н ведь видел меня без одежды…»
Ц А другие? Ц спросил вдруг Янас.
Ц Что?
Ц Ну, кроме тебя… Остался ли кто-то еще? Помнишь, там, в канализации… безли
кие… Кто они? Я никогда о таких не слышал.
Ц Я тоже. Мне трудно говорить об этом. Я совсем ничего не помню. Только ино
гда… всплывают какие-то картинки… Огромное озеро, куда вливается множес
тво рек… озеро кипит… и день и ночь над ним стоит дымка из водяной пыли. Ка
жется, оно называется Стремительные Водовороты. Скалы… На их вершинах го
лубой лед сверкает под утренним солнцем так, что невозможно смотреть… Я
не знаю: воспоминания это или сновидения, но… Но я знаю одно Ц Потемье пре
красно!
Ц Прекрасно? Люди говорят, что это Ц ужасный мир.

Мальчик помотал головой. Как и все жители Империи, он слышал легенду о Пот
емье. Когда-то, когда Врата Потемья были открыты, создания оттуда посещал
и земли людей, похищая некрещеные души. Давая им иную, нечеловеческую пло
ть. Такие были обречены на тоскливое существование между двумя мирами Ц
меж Потемьем и миром людей. Но Герлемон Святоборец закрыл Врата. Запечат
ал их навсегда.
Ц Потемье прекрасно… Ц помолчав, повторил Николас, будто совсем не слу
шал мальчика.
Ц Я… не совсем понимаю. Нет, я не про души. Я про тебя… Зачем ты здесь? Какой-
то смысл в том, что тебя… изгнали?
Николас мгновенно обернулся к мальчику Ц так быстро, что тот не успел оп
устить глаза.
Ц Я никогда об этом не думал, Ц выговорил Николас. Ц Изгнали… Меня Ц из
гнали… Какой может быть смысл в моем изгнании? Я здесь совсем один. Ты пони
маешь, что это такое Ц когда ты совсем один?!
Последние слова вырвались из него словно сами собой. Впервые Николас под
умал о том, что очень нескоро оправится от гибели Катлины. А Топорик помед
лил немного и ответил:
Ц Это я понимаю…
Ц Я… Ц не в силах остановиться, продолжал Николас, Ц будто осколок, зал
етевший сюда из былых времен, существо без прошлого и будущего. Я стану са
мим собой лишь тогда, когда найду то место, где есть такие, как я. Ц Тут он н
аконец заставил себя замолчать.
Как странно! Все, о чем он думал бесконечно долгое время, оказывается, укла
дывается всего в несколько фраз…
Кажется, Янас хотел спросить еще о чем-то, но, глянув на потемневшее, словн
о заострившееся лицо Николаса, ничего спрашивать не стал. И Николас ниче
го больше не говорил.
Закончив разговор и погрузившись в себя, он неожиданно понял, что его до с
их пор не отпустила больно стягивавшая все тело настороженность. Зато от
ец Матей, вдосталь нахлебавшийся самогона, ободрился настолько, чтоприш
порил свою лошадку, пустив ее вскачь.
Ц А давайте вернемся! Ц предложил он, поравнявшись с Николасом. Ц Госп
один императорский посланник, давайте вернемся, а?
Ц Не болтай ерунды!
Ц Я буду учить их! Ц кричал священник, хватаясь руками за лошадиную гри
ву. Ц И на этот раз семя упадет в благодатную почву! Вы видите: они поняли,
что за прегрешения их ждет расплата не только на небе, но уже и на земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40