- Я жутко неповоротлив. Tres gauche! Боюсь, я пьян. Впрочем, неудивительно - это мое нормальное состояние, когда я вижусь с собратьями. Это помогает мне забыть, кто я есть... - Он выдержал паузу. - ...И кем я был.
Николь заметила, что почти неприкрытый гнев в его голосе заставил Кэт Гарсиа помор­щиться.
- Пойду позабочусь о мундире, - поднима­ясь, сказала Кэнфилд Элиасу. - Я скоро. С ва­шего позволения, леди и джентльмены.
Она зашагала среди столиков. Повисло нелов­кое молчание, прерванное плюхнувшимся на ее место незнакомцем.
- Боже мой! - Он залпом осушил бокал. - Я ляпнул что-нибудь не то?
- Морган, вы здесь лишний, - спокойно проговорил Элиас.
- Дэви, ты хочешь заставить меня отвалить?
- Если он не... - вклинилась Николь, ото­двигаясь от стола и машинально прикидывая силу удара.
- Ого! Малышка с пламенем во взоре! Надо поиметь ее в виду.
- Вы что, мистер, намеков не понимаете?
- Майор, лейтенант! Дэниел Морган, ВВС США... В отставке.
«Тем хуже», - подумала Николь и тотчас про­изнесла:
- Вы своего добились - испортили нам вечер. Не отбыть ли вам, пока счет в вашу пользу?
Подавшись вперед, Морган принялся демон­стративно изучать ее персональную карточку. «Если он ко мне хоть пальцем притронется, - решила Николь, - переломаю его грабли на фиг!» Но такого шанса Морган не дал, хотя от него разило, как из винной бочки; Николь даже замутило.
- Ши! - с восторгом узнавания воскликнул он, к великому недоумению Николь. И вдруг она каким-то сверхъестественным чутьем угадала, что с этого мгновения между ними борьба не на жизнь, а на смерть. Мимолетного взгляда на Моргана было достаточно, чтобы понять: ему тоже это известно и не терпится ринуться в бой. «Черт возьми, что здесь происходит?! - проне­слось у нее в голове. - Это же безумие какое-то!»
- Как же я тебя раньше-то не узнал, милаш­ка? Искренне польщен честью свести с тобой знакомство; твоя слава опережает тебя.
- В самом деле?
- Поинтересуйся у Кэнфилд. Это ведь ее дра­гоценный секретик. - Повернувшись к Элиасу, он наполнил свой бокал, пролив немного вина на стол. - Хотел созорничать нынче утром, а? Ах, шалунишка Дэви! Думал, Джуд придется по душе, что ты подстроил отставку ее протеже, когда она уже сказала, что девочка остается? Ай-яй-яй, как нехорошо! Стыдись!
Николь не спускала глаз с Моргана, но боко­вым зрением заметила, что лицо Элиаса превра­тилось в ничего не выражающую маску: обвине­ние дошло до цели и было высказано достаточно громко, чтобы слышали за соседними столиками.
«Вот тебе и общество, основанное на всеоб­щем взаимном доверии, - с горечью подумала Николь. - Но почему?! С какой стати он пус­тился на подобное? Политические игры с гене­ралом, имеющие какое-то отношение ко мне! Не­мыслимо. Сам он ни за что не скажет. Интересно, узнаю я это хоть когда-нибудь?»
Вопросы так и роились в голове Николь. Про­читав написанные на ее лице замешательство и недоумение, Морган хотел углубиться в предмет, но заметил, что комиссар Кьяри молча обогнул стол и замер у него за спиной.
- Это не просьба, майор. - Кьяри дал по­нять, что эта реплика так же недвусмысленна, как и его действия. - Уходите. Покиньте этот сто­лик, это заведение и, как можно быстрее, Луну.
- Выметайтесь из города, а, комиссар?
- Совершенно верно.
- Вы ущемляете мои гражданские права!
- А вы - наши. Возмущение спокойствия. Нарушение общественного порядка. Пьяный дебош. - Кьяри сделал выразительную паузу. - Сопротивление при аресте.
- С вами, законниками, у меня давняя лю­бовь, - подначил Морган, но Кьяри не поддался на провокацию, и майор решил, что зашел че­ресчур далеко. - Ну что ж, не буду вам мешать...
Он, покачиваясь, встал, забрал бокал Кэнфидд и заплетающейся походкой побрел к двери. Уже у самого порога он шарахнулся в сторону, будто споткнувшись, и с ходу врезался в заместителя командира базы, входившего в Дубовый зал вмес­те с женой. Лицо адмирала Шеридана исказилось от ярости, но он сдержался, отступил на шаг и взял под козырек. Морган небрежно козырнул и двинулся дальше, издевательски хохоча.
Николь физически ощутила ярость сидевшего рядом Поля. Глаза молодого человека метали молнии. Испугавшись, что сейчас он ляпнет что-нибудь такое, что перечеркнет его карьеру, Ни­коль инстинктивно наклонилась к нему, желая как-то отвести удар.
- Нет, ты видел?! Адмирал поприветствовал этого сукиного сына! - шепнула она и, заглянув ему в глаза, беззвучно приказала: «Прекрати! Со­храняй спокойствие!»
- Так положено, мисс Ши, - натянуто про­говорила Кэт. - Все военнослужащие, независимо от звания и должности, должны отдавать честь кавалерам медали Славы.
- Простите, майор, но генерал Кэнфидд на­граждена такой же медалью. Почему же она ни­чего не сделала, когда этот ублюдок оскорбил ее?!
- Этот «ублюдок», лейтенант, - настоящий герой!
- Как-то не верится!
- Не вам судить! - с досадой отрубила Гарсиа; ее техасский акцент стал гораздо заметнее. - В свое время, и не так уж давно, Дэниел Морган был наилучшим!
Тут подал голос Элиас; судя по всему, от него не укрылся молниеносный обмен взглядами между молодыми астронавтами.
- Его крейсер конвоировал «Кобри», грузо­вой транспорт Ассоциации, на пути с Титана, когда на них набросилась Волчья Свора. Класси­ческая засада. Когда все кончилось, транспорт представлял собой выпотрошенный остов, крей­сер выглядел ненамного лучше. Морган посадил всех уцелевших на спасательный бот и направил его к Солнцу. Так уж получилось, что ближайшей пригодной для высадки планетой оказалась Земля. Полет занял семь месяцев, но он все-таки довез людей до дома.
- За каковую заслугу, - гневно перебила Кэт Гарсиа, - бескрайне мудрые НАСА и ВВС на­градили его медалью - и комиссовали подчис­тую! Героя не постеснялись вышвырнуть за порог!
- Все не так просто, майор, - возразила ге­нерал, возвращаясь на место. - Медкомиссия обследовала Моргана и пришла к выводу, что перенесенные испытания привели к необрати­мым явлениям в его психике, сделав его непри­годным для службы в регулярных войсках в ка­честве астронавта. Ему предлагали администра­тивные и преподавательские должности, но он предпочел пенсию. Насколько я понимаю, впос­ледствии он неплохо устроился частным космопилотом.
- Разве это не говорит о том, что комиссия была не права?
- К гражданским и военным лицам подход совершенно разный, поскольку и спрос с них другой, Кэт. Впрочем, сейчас не время и не место для подобных дискуссий.
- Простите, мэм. Но мне кажется, такими людьми бросаться не стоит. Своими знаниями я обязана Дэну.
- Его дарования несомненны, но не они одни решают дело. С поры слушаний по его делу я не узнала ничего такого, что убедило бы меня в ошибочности принятого решения.
- Я ведь тоже была на том боте. И обязана ему жизнью.
- Дэн надломился, вы - нет. Подобное ока­залось бы не по силам кому-то другому, но его душевные раны слишком глубоки. Я знаю, как вы были близки и чего это вам стоило, но теперь все в прошлом.
Кэнфилд обвела взглядом сидящих, задержав его сперва на Поле, затем на Николь.
- Извините за этот спектакль. - Она давала понять, что эта тема исчерпана. - Дэниел Мор­ган был уважаемым и популярным военным, причем весьма заслуженно, и обстоятельства его де­мобилизации не устраивают очень многих офи­церов. Рапорт медкомиссии подписывала я, так что он не может не питать ко мне особых чувств. На сем позвольте откланяться. Пожалуйста, оставайтесь и спокойно заканчивайте обед. Со­гласно графику «Странник» покинет лунную ор­биту через шесть недель. Настоятельно советую вам хорошенько отдохнуть - в первую очередь это касается мисс Ши и мистера да Куна; другая такая возможность будет у вас нескоро. Вводный инструктаж начинается послезавтра в семь ноль-ноль, в кабинете доктора Элиаса. И упаси вас Господь опаздывать!

3
Прошло целых четыре недели, прежде чем они поднялись на борт «Странника», дрейфующего в тысяче километров от лунной поверхности. Че­тыре недели, двадцать восемь до предела насы­щенных дней, начинавшихся ровно в семь и тя­нувшихся до полуночи, с коротенькими переры­вами на еду и мытье. В аудиториях они потели над томами инструкций, схем и чертежей, до мельчайших деталей изучая устройство корабля, который станет их домом - собственно говоря, их тесным мирком - чуть ли не на год. Из клас­сов они перешли в ремонтные мастерские, чтобы изучить корабль не на словах, а на деле, терзая стоящий в да Винчи макет в натуральную вели­чину, разбирая каждый отсек, демонтируя глав­ный двигатель - и все это в скафандрах с анти­радиационной защитной броней, точь-в-точь как в космосе, - осматривая корабельную проводку миля за милей, пока не прониклись убеждением, что знают корабль вплоть до последнего винтика, не хуже тех, кто его строил. В то же время коман­да Элиаса гоняла их на симуляторах, быстро вводя в обычную летную программу все мысли­мые и немыслимые проблемы. Николь и Поль сталкивались с отказом всех систем, сбоями обо­рудования, природными катаклизмами и боевы­ми действиями. В ход шло все - от семейки мышей в вентиляционной шахте до «черной дыры»; от спасательной операции в Дальнем кос­мосе до посадки на поверхность планеты, хотя на подобное «Странник» совершенно не способен. И чаще всего инсценированная реальность кон­чалась их смертью.
Наконец, после месяца тренировок, за две недели до отлета - Николь и то и другое каза­лось вечностью, - они поднялись на борт на­стоящего «Странника». Конструкция громадно­го корабля строго функциональна и не претен­дует на эстетику, но для Николь он был этало­ном красоты; осознав это, она даже залилась ру­мянцем стыда. «Мне нет дела до его уродства, - думала она, когда челнок пересекал полярную область Луны, направляясь к гигантскому ко­раблю, - будто какому-нибудь морскому волку из книжки. Надо же, он мой!» И тем не менее недоумевала, как за оставшееся время - всего-навсего четырнадцать дней - можно подгото­вить к старту все-все.
От отсека управления до кормовых дюз похо­жий на исполинский мухомор «Странник» насчи­тывает 217 метров. Передняя треть отведена для жилых и рабочих помещений экипажа, сред­няя - трюм для припасов, а задняя отдана под топливные баки и ионно-импульсные двигатели. Рубка управления находится точно на оси цент­ральной шахты и представляет собой купол с ил­люминаторами мостика прямо на носу корабля. «По крайней мере экипаж увидит, куда мы летим, даже если откажет абсолютно вся аппаратура», - отметила Николь с мимолетной ухмылкой. По периметру основания головного модуля располо­жены люки для катеров типа «Скиталец» - двух рабочих, двух исследовательских и двух боевых, предназначенных для маневров в таких местах, куда не добраться громадному и не столь юркому крейсеру.
Под рубкой находится «Дом» - две вертя­щиеся Карусели примерно тридцати метров в диаметре и пятнадцати в высоту, - где астро­навты смогут жить и работать в поле искусст­венного тяготения, созданного вращением ци­линдров вокруг центральной оси - потому их и прозвали Каруселями. В пути без них не обой­тись, поскольку длительное пребывание в неве­сомости весьма пагубно сказывается на человеческом организме; единственный их недоста­ток - значительное Кориолисово ускорение. Полом Карусели служит наружный цилиндр, но упавшие предметы или льющиеся жидкости при падении отклоняются в направлении вращения. Говорят, к этому странному ощущению быстро привыкаешь.
Каюты занимают верхнюю ступень, а лабора­тории и гидропонная оранжерея - нижнюю. Дальше центральная шахта, которую окружает ог­ромный трюм, вместивший почти все запасы, за ним тянется длинный ряд антенн и радаров. Их тоже можно поворачивать, чтобы обеспечить пре­дельно точную фокусировку.
Затем располагаются топливные баки и сами двигатели. Нос и корма оснащены вспомогатель­ными двигателями, чтобы космический корабль мог перемещаться как вертикально, так и гори­зонтально.
Оказавшись на борту - челнок пристыковал­ся к свободному причалу «Скитальца», - Николь первой сняла шлем и глубоко вдохнула воздух «Странника». В нем витали ароматы уютного жи­лища. Экипаж уже знал, что это не новое судно - ни по конструкции, ни по времени постройки. Не совсем то, чего ждала Николь, но не так уж и плохо. Большую часть последующей недели кроме них с Полем на корабле обитала учебная команда, наводя лоск на приобретенные в клас­сах познания, мало-помалу переходящие в прак­тический опыт. Как и у всякой машины, у «Странника» имелись свои пунктики и причуды, познавать которые приходилось, изрядно попо­тев. Главное - научиться преодолевать любые, даже самые неожиданные сбои.
Пока все утрясалось, Кэт Гарсиа держалась в тени. Порой они почти не встречались, хотя Кэт была осведомлена о каждом их шаге. Она предо­ставила Николь и Полю барахтаться самостоя­тельно, в надежде, что они научатся не только совершать, но и обнаруживать собственные про­махи. Как ни странно, ошибок они почти не де­лали, а сделав, быстро устраняли. Кэт, как и Элиас, невольно прониклась уважением к способностям новобранцев, но оба не ленились перепроверять их. Немало замечательных людей пострадало от избытка самоуверенности, и горь­кий опыт научил Кэт не доверять до конца ни­кому и ничему.
На той же неделе специалисты экспедиции начали погрузку своего снаряжения, и экипаж проводил на борту корабля не меньше времени, чем на базе в да Винчи. Распределили каюты и принялись знакомиться. В первый же вечер Николь столкнулась с Кьяри нос к носу за карточ­ным столом и под конец игры с горечью поняла, что, хотя на Земле считалась непревзойденным картежником, здесь встретила ровню; если продолжать в том же духе, то за год полета проигрыш достигнет размеров внешнего долга США.
Карусель испытали, разогнав до двух третьих земной силы тяжести, и Андрей опробовал кам­буз и напек «бльйинов» на всю братию, а ос­тальные, за исключением Кэт и Кьяри, превра­тили кают-компанию и себя самих черт-те во что, пытаясь наполнить бокалы вином. Да и спать в Карусели Николь не могла приноро­виться; кончилось тем, что она отправилась на мостик и свернулась клубочком в кресле перед пультом управления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38