- Это «Раскат грома». Там слышатся крики толпы... Запись что, концертная?
Поль расплылся в широченной улыбке.
- Сан-Франциско, ровно одна календарная неделя назад.
- Сукин ты сын, врешь небось!
Он отрицательно замотал головой.
- Это - легальная, санкционированная ар­тисткой только для друзей выборка лучших мест кругосветного тура Лайлы Чени. И кое-какие сту­дийные джем-сейшны, от которых у тебя волосы встанут дыбом. А если этого мало...
- Куда же большего желать?!
- Господи, ты будто ребенок в Рождество! Жаль, фотоаппарата не захватил.
- Благодари свою счастливую звезду, пусто­меля!
- Данно заодно подбросил архивные записи «Назгула».
Николь хотела сказать, как много это для нее значит. Ее преклонение перед Лайлой Чени стало дежурной шуткой с тех пор, как они познакоми­лись; Поль столь же страстно обожал классичес­кий рок-н-ролл, и сойтись во мнениях им никог­да не удавалось. Николь оставила контейнер с супом плавать посреди рубки, а сама подтянулась к креслу и заключила Поля в объятия.
- Ради этого можно было постараться, - сказал он, когда Николь его наконец выпустила.
- Наверно, это целое состояние...
- Пустяки. Мы с Данно вместе росли. Более того, он утверждает, что Лайле это даже при­шлось по душе. Похоже, она решила, будто ока­занная тебе любезность поможет ей получить ан­гажемент на Луне.
- Это было бы чудесно!
- Я хотел отблагодарить тебя за доброту, с какой ты и твои родители относились ко мне много лет.
- Проклятие, Паоло, что я могу для тебя сделать?..
- Я могу удариться в сантименты, командир, и сказать, что для меня нет большей награды, чем сияние ваших глаз.
- Не верю!
- Жаль. Ничего, думаю, когда-нибудь счет уравняется сам собой. А что это у тебя?
- Подарок из камбуза.
- Можно, я пропущу? Я уже перекусил.
- Попробуй, не пожалеешь!
- Как автобус? - поинтересовалась Николь несколько минут спустя.
- В норме. В основном разъезжает по домаш­ним делам. Если почту загрузили по графику, должен быть минут через пятнадцать. По-моему, Медведь ждет результатов обработки эксперимен­тальных данных, которые мы вчера выслали в Хьюстон. - Нахмурившись, Поль отставил суп и указал на забинтованное запястье. - Кьяри?
Николь кивнула.
- Я бы вышиб ему мозги при первом удобном случае.
- Ах, мой рыцарь в сверкающих латах! Лучше присмотри за собой; он учит меня, как убивать людей, одетых в скафандры полной защиты.
- Боже, он же изувечил тебя!
- Не больше, чем тебя, сорвиголова.
- Он показывает тебе намного больше при­емов и гоняет гораздо жестче, чем меня. Я против тебя не выстоял бы и минуты.
- Ты и раньше не мог.
- И то верно, - криво усмехнулся Поль. - Потому-то я здесь, а ты... - он ткнул пальцем в сторону левого кресла, по обычаю принадлежа­щего первому пилоту.
- Когда-нибудь, сынок, - с шутовской тор­жественностью отозвалась Николь, - оно доста­нется тебе.
- Да я и не стремлюсь.
- Вот так новость! Насколько я помню, Поль да Куна...
- ...собирался зажигать звезды. Вообрази мое удивление, когда я узнал, что они уже горят.
- Ужасно смешно.
- Да ничуточки. Речь не о том, Николь. Я знаю свои возможности. Главным образом пото­му, что ты придаешь мне большую значимость.
- Чокнутый.
- Разумеется. Есть у кого учиться. Эй, коман­дир, а Хана внизу?
- Подозреваю, что ей пришлось убирать за всеми.
- Как, по-твоему, она станет отказываться от помощи?
- Попытайся. За хозяйством я присмотрю. Только не засиживайся!
Когда Поль ушел, Николь выключила музыку и перемотала пленку, предпочитая немного поси­деть в тишине. Пением Лайлы она насладится после, наедине. Машинально она запустила про­верку систем «Странника». Все показатели были в норме. Устроившись поудобнее в кресле, Николь отрегулировала привязные ремни так, чтобы не те­рять бдительности, потом запахнулась, мимоходом погладив серебряные «крылышки», приколотые слева. Температура не изменилась - здесь было не менее уютно, чем в Карусели, но Николь вдруг по­чувствовала холод. Куртка осталась у нее в память о пребывании в Эдвардсе как знак избранных; такие куртки старшие пилоты-испытатели вручают тем, кого считают ровней. Этой чести удостаивают независимо от чинов или возраста; признавая от­вагу, мастерство и талант, а также миллион прочих качеств, необходимых прирожденному пилоту. Гарри Мэкон накинул тужурку на плечи Николь через день после безупречного полета в качестве второго пилота спускового аппарата XSR-5 - чел­нока, призванного поднимать грузы и пассажиров на орбиту и, главное, спускать их обратно на по­верхность планеты. То был первый полет не только для нее, но и для корабля. А всего неделю спустя она летела четвертым номером, отдавая Гарри пос­ледние почести. Немного не долетев до кладбища, Николь свечой взмыла в небо, чтобы разрыв в строю символизировал погибшего летчика. Вы­ждав, когда остальные самолеты повернут к дому, Николь с высоты заметила, как люди потянулись с кладбища к автомобилям, и бросила машину в пике, выжимая из двигателей все, что можно. Та­кова была ее личная дань, полет валькирии. Ма­шина пробила звуковой барьер прямо над могила­ми, и гром грянул над пустынным плоскогорьем, как грохотал десятилетиями, со времени полета Йейджера, ставшего вехой в истории авиации. Николь устремила ревущую машину навстречу заходя­щему солнцу, полуослепнув от его сияния и от слез.
С тех пор утекло немало воды, но взор снова затуманился.
Смахнув слезы, Николь обратилась мыслями к Хане, гадая, насколько глубоки чувства Поля к ней и как это может сказаться на экспедиции. Она ви­дела личное дело Ханы - та покинула Стэнфорд больше двух лет назад, перебравшись в учебный центр НАСА, но до сих пор в ее голосе звучала боль, когда она говорила о Бесс. Боль и утрата.
«Каково ощущать подобную привязан­ность? - задумалась Николь. - Смогла бы я так же пожертвовать любимым человеком во имя мечты? Или во имя долга? А если бы произошло обратное? Сумела бы я вынести, если бы меня бросили?»
Подумав о Кьяри, она тут же услышала его и чуть не подскочила от неожиданности.
- Ты хотела видеть меня, Кэт?
Голос доносился с нижней палубы, от пультов специалистов; надо полагать, там же находится и майор Гарсиа. Наверно, они решили, что здесь больше никого нет - должно быть, видели, как Поль спустился в Карусель; во всяком случае, го­ворили они не таясь, и скоро Николь поняла, что не хочет обнаружить свое присутствие.
- В какие игры ты играешь с Ши? - настой­чиво осведомилась Гарсиа.
- Я делаю свое дело.
- Чушь, Кьяри, ты учишь ее собственному арсеналу уловок, показываешь приемы, о кото­рых мне даже не намекал!
- Ревнуешь?
- Требую объяснений. Ты даешь больше, чем может когда-либо понадобиться в ее положении.
- Сомневаюсь.
- Да Куну ты так не натаскиваешь.
- Пустая трата времени. Надо отдать долж­ное, парнишка и сам знает об этом.
- Почему?
- Лишен способностей.
- Не рожден убийцей?
- Если хочешь, - вздохнул Кьяри.
- Это относится и ко мне?
- Не наезжай, Кэт. Я слишком устал, чтобы устраивать сцены.
- Николь тебе всыпала?
- Не так сильно, как пытаешься ты.
- И как она тебе?
- Одна из лучших.
- То же самое говорили в Эдвардсе. И в Хьюстоне. Но тем не менее на симуляторе чел­нока она допустила элементарнейшую, класси­ческую ошибку.
- А я думал, симуляторы для этого и нужны.
- А как она по сравнению со мной, Бен? Повисла пауза. Николь физически ощутила жаркую волну гнева, испепеляющего Кьяри. Голос его так же зазвенел, как у собеседницы; она хватила лишнего.
- Опыт на твоей стороне, но она проживет дольше.
- Даже так?
- Ты легкомысленна, майор. Ты не проигры­ваешь варианты загодя, реагируешь эмоциональ­но, нутром. Как сейчас, подзуживая меня.
- Зато добиваюсь желаемого.
- Флаг тебе в руки. Не знаю, что ты пытаешься доказать, почему видишь в Николь угрозу...
- Да что ты?! Бен, ты же слышал разговоры о ней и Кэнфилд. А до того - на Земле, с Гарри Мэконом.
Николь едва не выдала себя. Стон чуть не со­рвался с губ, когда она машинально стиснула пострадавшую руку.
- Ты полагаешь, что теперь моя очередь? Ответом ему послужило красноречивое мол­чание.
- Кэт, ты в этот ряд не вписываешься. И даже если это действительно так, вся справедли­вость Вселенной теперь не в счет; девчонка может полагаться лишь на себя, точь-в-точь как и ос­тальные. А она не давала повода усомниться в своей компетентности.
- Я остаюсь при своем мнении.
- Ну, если уж на то пошло, майор, я тоже.
- Я не хочу, чтобы она у тебя числилась на особом счету.
- Я учу ее всему, что она способна усвоить. К тому же это моя прямая обязанность.
- Если занятия пойдут во вред работе экспе­диции, я положу этому конец. Медэкс говорит, что Николь будет неработоспособна почти неде­лю; это дополнительное бремя для остальных. Я не потерплю никаких помех. Так что поумерьте свой пыл, мистер Кьяри. Это приказ.
Кьяри не ответил, а Кэт вылетела с мостика как ошпаренная. Тягостная тишина обступила Николь, погрузившуюся в раздумья. «Господи, с какой стати?!»
- Ты ничего не слышала, - прошелестел Кьяри у нее под ухом.
- Боже! - Николь подскочила с перепугу. Если бы не привязные ремни, она непременно вылетела бы из кресла. Сердце молотом колоти­лось о ребра, и пришлось крепко сжать зубы, чтобы они не клацали; Кьяри застал ее врасплох. Но когда она успокоилась, ей пришло в голову неуместное: «Пожалуй, надо еще многому на­учиться. Интересно, выпадет ли мне такая воз­можность?» И, к собственному изумлению, по­няла, что отчаянно нуждается в этом.
- Ни слова, - продолжал он тем же бесцвет­ным голосом, словно не заметив ее реакции. - Вас, юная леди, здесь никогда не было, ясно?
Николь молча кивнула. Лишь когда Кьяри со­брался уходить, она окликнула его.
- Да?
- Что все это значит?
- Наше личное дело.
- Черта лысого. Раз мусолили мое имя - значит, это касается и меня!
- Оставь, Николь.
Ослабив ремни, Николь села повыше, лицом к нему.
- Экспедиция только началась, так как же я должна работать и рассчитывать уцелеть, если мой командир ненавидит меня до печенок?!
- По большому счету, Николь, она не желает тебе зла.
- Обалденное утешение, комиссар.
- А есть ли альтернатива? - пожал он пле­чами.
- Не надо меня опекать! Мы с ней не един­ственные женщины в ВВС, в космосе и даже на этой жестянке. Ума не приложу, за что она взъе­лась? До этих особых тренировок мы по крайней мере сносно ладили друг с другом!
- Знаю.
- А фиг ли толку?
- Это зависит от твоих видов на будущее, не так пи? Нынешние преходящие боль и ярость против неминуемой гибели. Мне не до игр, стар­лей. Я оттачиваю твое мастерство во имя спасе­ния твоей жизни - а может, попутно и наших.
- Сперва этот паяц Морган намекает о какой-то связи между мной и Кэнфилд, теперь Кэт... Что это за огромный секрет, который из­вестен всем, кроме меня?
- Спроси у генерала.
- А я спрашиваю у тебя!
- Прекрати, Николь. Пожалуйста!
- Кьяри, я не люблю, когда меня отшивают! Ты не имеешь права так поступать со мной.
- Если тебе хочется сорвать злость, Николь, ты знаешь, где меня найти, - невесело усмех­нулся он.
- Ты еще об этом пожалеешь!
Тут запищал интерком, и Николь отвлеклась, чтобы принять сигнал с Луны.
- Народ, почта пришла, - объявила она, щелкнув тумблером «ОБЩИЙ ВЫЗОВ». - Ком­пьютер уже сортирует информацию и вот-вот ра­зошлет ее по вашим личным базам данных. - Она переключилась на лабораторное кольцо К-2. - Шэгэй, похоже, скверные новости.
- Проклятый черт-дьявол побери! - буркнул тот. - Мне потребуется время, мисс Ши.
Она вызвала полетный график из памяти ком­пьютера на экран.
- Кажется, в ближайшие десять часов напря­га не будет. Хватит вам этого?
- Полагаю, достаточно.
- Если нет, дайте знать, как-нибудь утря­сем. - Кнопка вызова К-1. - Паоло, старичок, ты здесь нужен.
Не дожидаясь ответа, она отключилась и ис­коса оглянулась. Кьяри и след простыл. Запястье снова заныло, и Николь принялась поглаживать его, озабоченно нахмурившись и пытаясь утихо­мирить не только боль.

5
Спустя четыре недели, на подлете к Поясу астероидов, они наткнулись на останки судна. Корабельные часы показывали утро, и Николь как раз совершала пробежку перед завтраком по периметру Карусели К-1. Она по-прежнему продолжала тренироваться с Кьяри, но теперь поединки были уже не такими односторонни­ми; Кэт прекрасно скрывала, что занятия ее раздражают.
- Чего там у тебя? - Николь вплыла из шахты коридора на мостик по вызову Поля.
- Контакт. - Он махнул рукой в сторону голографического резервуара. - Относительные координаты ноль тридцать восемь по горизонтали и триста сорок три по вертикали, баллистическая траектория, удаление около трехсот тысяч кило­метров, медленно приближается. Скорость по ка­сательной - константа, сто шестьдесят один метр в секунду.
- Система опознавания не чирикала?
- Угу, - пробормотал Поль, слегка прибавив усиление сигнала на пульте связи. - На аварий­ной частоте - видимо автоматический передат­чик SOS. Сигнал слабый, но - слышишь?
- Ага.
- Я врубил усилитель на всю катушку, и все равно едва слышно.
- Не отключай, я загоню номер на иденти­фикацию. - Ответ вспыхнул на вспомогательных экранах почти тотчас же. - По коду опознавания выходит, что этот корабль дальнего следования «Скальный пес» - это его официальное назва­ние - приписан к Церере. Горняцкий корабль-матка. Находится в частном владении.
- Я его знаю, - негромко проговорила Кэт Гарсиа, напугав астронавтов своим незаметным по­явлением в рубке. Она парила позади и чуть выше, столь же пристально вглядываясь в экраны.
- Погодите-ка, что-то тут не так, - встрепе­нулся Поль, включая еще один экран и запуская программу сканирования. Опоясавшие корпус «Странника» телескопы, радары и датчики повер­нулись в сторону встречного. - Наблюдается стабильный, значительный перепад в альбедо «Скального пса», - объявил Поль, как только высветились данные.
- Он кувыркается, - пояснила Кэт.
- Все сходится, - подтвердила Николь. - Я не могу обнаружить ни деятельности силовых установок, ни следов топливной эмиссии, и все ин­фракрасные датчики до единого сообщают, что корабль абсолютно безжизненный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38