Минуту спустя Хана за­стала ее посиневшей от холода.
- Извини. - Японка снимала шлем, глядя на Николь беспокойным взором, который так не вя­зался с ее ухмылкой. - Я не ждала гостей.
- Черта-дьявола-Бога-душу-мать! - Николь дрожала как осиновый лист. Она изо всех сил обхватила себя руками, молясь, чтобы не было ре­цидива, поскольку большинство антибиотиков осталось на Карусели К-2.
- Я перевела обогреватели в ручной режим. - Хана вручила Николь контейнер с горячим куриным бульоном, извлеченным из консоли. - Я так часто выхожу наружу, что обогревать ангар каждый раз - пустая трата электроэнергии; тем паче, что я работаю в теплоизолированном скафандре.
- Зачем? Ради чего все это? - прямо спро­сила Николь, как только обжигающая жидкость немного вернула ее к жизни. Хана молчала. - Хана, к черту деликатность. Что происходит?
- А нельзя ли чуточку обождать?
- Нет.
- Я не собиралась говорить, пока не буду уве­рена на все сто процентов.
- Я настаиваю.
Хана попыталась обезоруживающе улыбнуться.
- А если я промолчу, вы застрелите меня, капитан?
Николь не поддержала игру и с железной ре­шимостью изрекла:
- Хана, наши жизни на этом корабле полнос­тью зависят от подлатанных агрегатов, любой из которых может в любую минуту отказать. Ты поль­зуешься электроэнергией, топливом, воздухом. Как бы ты ни старалась уменьшить свое влияние на «Странник», оно сказывается на каждом из нас. Мы влипли в эту передрягу вместе, и ты не имеешь права пускаться на авантюры, не уведомив нас!
- Знаю, - вздохнула Хана. - Я была не права. Пожалуй... - Она помолчала, собираясь с мыслями. - От всего этого я тоже немножко чокнулась. Ты удрала на мостик, я сюда.
- Все мы не без греха.
- Наверное, я немного завидую. Ты-то мо­жешь набраться сил у комиссара... и поделиться с ним... своим горем.
- Почему ты молчала?
- Не было повода. До сегодняшнего дня, - ответила Хана и вдруг бесцеремонно перевела разговор: - Надень скафандр. Мое снаряжение в ангаре, а там по-прежнему мороз.
Николь вытащила из шкафчика универсальный скафандр и, забравшись в него, последовала за Ханой к рабочему столу. Эту часть помещения за­нимали электронные и вычислительные блоки, снятые с катеров. В одном из компьютеров видне­лась кассета - снимки, сделанные Ханой во время последней вылазки. Наконец девушка погасила свет и начала показывать слайды.
Не просмотрев и полудюжины, Николь рину­лась к интеркому и объявила общий сбор. Теперь понятно, почему Хана так неохотно сообщила о своем открытии, но ясно и другое: каждый на борту обязан знать об этом, и немедленно!
- Это всего-навсего часть нашей с Полем еже­дневной программы наблюдения за небосводом, этакий придаток к главной задаче картографирова­ния, - начала Хана, когда все собрались. - Почти все фото хранились в главном компьютере и, ес­тественно, погибли вместе с оборудованием. Одна­ко для некоторых экспериментов мы сделали же­латиновые диапозитивы. Все они охватывают один и тот же регион Солнечной системы и сделаны с недельным интервалом.
Она последовательно показала изображения. Затем поинтересовалась:
- Видите что-нибудь необычное? - пропустив мимо ушей ворчание Кьяри о «дерьмовых экзаменационных листах для школьников». - Ладно, я прокручу их снова, но на сей раз не спускайте глаз с этого источника света... - Хана световым пером указала яркую точку в верхнем правом углу экрана, нажала на кнопку, и точка оказалась в красном кружке. В следующий раз кружок явственно пере­местился по экрану налево вниз на добрых три сантиметра.
- Черт побери, - вполголоса ругнулся Анд­рей. - Так что же это такое?!
- Погоди, дружок, - ухмыльнулась Хана, - сладкое впереди. Следующая последовательность зафиксировала виды небосвода уже после засады.
Уже на третьем снимке Хана добилась бурной реакции присутствующих - Андрей ахнул, Ни­коль оцепенела, и даже Кьяри покачал головой со смешанным выражением изумления и недове­рия. Теперь пятнышко было легко различимо, яр­костью затмевая соседние небесные тела; движе­ние его стало совершенно отчетливым - на пос­ледних слайдах оно даже проявилось.
- Я воспользовалась оптическими и радиоте­лескопами научного катера, - продолжала Хана, - стараясь собрать как можно больше дан­ных. В спектре объекта наблюдается голубое сме­щение, означающее приближение объекта. Кроме того, я приблизительно подсчитала параллакс: два месяца назад он был удален на пятьдесят астро­номических единиц, примерно семь с полови­ной миллиардов километров. Выясняя его по­ложение относительно нашей позиции десяти­дневной давности и сегодняшней, я убедилась, что эта фигня близко.
- Насколько? - не утерпела Николь.
Хана застучала по клавиатуре, и пятнышко стало ослепительно ярким.
- Сегодняшний снимок. Экстраординарное альбедо, около девяноста семи процентов, осо­бых флюктуации не заметно. Объект не враща­ется. Он все время повернут к солнцу одной и той же стороной.
- Девяносто семь процентов, - пробормотал Андрей. - Идеально отполированная поверх­ность. Вот так с ходу, друзья мои, я даже не под­беру подобного природного объекта.
- Во время последней вылазки я сожгла топ­ливный элемент катера, обстреливая объект ра­диоволнами, - сообщила Хана товарищам, сгру­дившимся у экрана. - Ответ появлялся через де­вяносто секунд.
- Тринадцать с половиной миллионов кило­метров, - мгновенно отреагировала Николь.
- Прямо под боком, - подхватил Кьяри, и вдруг его осенило. - Погодите-ка, если это всего тринадцать мегакил, мы можем получить доволь­но подробные фотографии. Научный катер во­оружен встроенным пятидесятисантиметровым оптическим телескопом, а раз компьютеры от­лично работают, мы воспользуемся ими для об­работки снимков и получения гораздо более вы­сокого разрешения.
Только этого Хана и дожидалась. Ударив по клавише, она выдала последнее фото. Казалось, молчание будет вечным. Первым дар речи вновь обрел Кьяри.
- Обалдеть! Корабль!
- Корабль, - эхом откликнулся Андрей, рас­плывшись в улыбке. Затем захохотал: - Ко­рабль!!! - вскинув руки в воздух, будто массо­вик-затейник, напрочь позабыв о невесомости. Вопль радости сменился удивленным выкриком. Кьяри поймал его, пока Андрей не врезался ма­кушкой в потолок. Ловко извернувшись, Зимянин тотчас же облапил комиссара и расцеловал в обе щеки.
Затем поймал взгляд Николь, и улыбка тотчас слетела с его лица.
- Николь, ты чего? - спросил он, пытаясь растянуть минуту радости. - Это же корабль, и направляется он в нашу сторону! Нам только и ос­талось передать SOS остронаправленным лучом, и - нате, пожалуйста! - мы спасены. Логично?
- Андрей, - преувеличенно спокойно прого­ворила Хана, - а что, по-твоему, я сегодня де­лала? Я лупила по судну самым громким SOS, на которое способна аппаратура, а они словно воды в рот набрали.
- Дела делают либо быстро, либо никак, - сказала Николь. - Мы идем пересекающимися курсами и при таких темпах через десяток часов разлетимся в разные стороны. Какого дьявола ты выжидала, Хана?! Мы почти опоздали!
- Я не знала, что это! - опалила ее взглядом Хана. - Его динамические характеристики соответствовали характеристикам корабля, вышедше­го из искривленного пространства; когда же я экстраполировала его курс в прошлое, получи­лось, что он идет прямиком Извне, а не из Сис­темы или с дальних планет. Он летит по баллистической траектории, практически прямолиней­но, с того самого момента, как мы с Полем его обнаружили. А этот след едва-едва вошел в Сис­тему! Я должна была убедиться! - Она спохва­тилась, что сорвалась на крик. - Как вы не по­нимаете? Я не хотела вас попусту обнадеживать. Да и курсы наши не сходятся, Николь. Мы идем ниже его траектории и минуем пересечение про­екций через сотню минут после того, как тот ко­рабль проследует мимо.
- Раз они не настроены беседовать с нами, - сказал Кьяри, - не можем ли мы выйти навстречу?
- Двигатели - твоя специальность. - Хана посмотрела на Андрея.
- Рискованно, - медленно начал Андрей. На его выразительном лице отразилась внутрен­няя борьба, - но осуществимо. Конечно, при­дется бросить основную часть корабля, но ВПС головного модуля справится с разгоном и ма­неврированием, если мы решим швартоваться. Но как только мы отделим вспомогательные от­секи, мы обречены довольствоваться суточным запасом энергии и воздуха. Так что все или ни­чего, друзья мои.
- Боюсь, все не так просто, - взяла слово Николь. - Речь не только о том, выйдем ли мы навстречу. Следует ли это делать вообще?
- Конечно, следует! - откликнулась Хана. - Не говори ерунды!
Протиснувшись мимо Ханы, Николь выстучала на клавиатуре команду. Изображение на дис­плее сменилось схемой встречи, а на вспомога­тельном экране появились цифры.
- До него еще тринадцать мегакил, а мы уже решили, что это не что иное, как звездолет. Вам это ни о чем не говорит?
- Весьма велик, - задумчиво вымолвил Анд­рей, переводя взгляд со схемы на цифры.
- А точнее, огромен. Но это не все.
- Инопланетный, - невыразительно конста­тировал Кьяри.
- Да вы что?! - усмехнулась Хана. - До этой штуки тридцать раз по столько, сколько от Земли до Луны, а мы еще и пользуемся импро­визированным компьютерным комплексом.
- Ты не веришь ни собственным снимкам, ни собственным компьютерам?
- Я знаю их... и свои... пределы. Откуда у вас такая уверенность?
- Доктор Мураи, - безапелляционно отве­тил Кьяри, - я ходил практически на всех суще­ствующих кораблях или хотя бы видел их. По­верьте мне на слово, это судно придумано и по­строено не людьми. Быть может, гуманоидами - но не земного происхождения. Это чужое судно.
И снова воцарилось молчание. Николь проиг­рывала в воображении сотни различных сценари­ев спасательной операции, но мысль о Первом контакте ей даже в голову не приходила. Как и всякий курсант Академии или офицер НАСА, она считала, что рано или поздно вселенскому оди­ночеству человечества придет конец. Слишком уж много звезд в небесах, слишком много планет в Солнечной системе, пригодных для колониза­ции. Где-нибудь должна найтись цивилизация, не уступающая нашей ни возрастом, ни развитием.
На сей раз молчание нарушила Хана.
- Откуда бы он ни шел, он красив. Его стро­ители не только инженеры, но и художники.
- Это что, критерий цивилизованности? - усомнился Андрей.
- Сначала дай определение цивилизованнос­ти, - спокойно ответила Николь. - Погляди-ка на нас! Мы цивилизованы? Черт, да как раса мы даже носа из дому не высовывали!
- Глубокомысленно, - фыркнул Кьяри, - но не слишком информативно.
- Что скажешь, Николь? - спросил Андрей. Она вновь вывела на дисплей изображение звездолета и провела пальцем вдоль плавного из­гиба видимой части корпуса. Слишком много опасностей. Один неверный шаг, и последствия окажутся гибельными.
- Нравится вам это или нет, но придется пойти на контакт.
- Они могут оказаться враждебными, - воз­разила Хана.
- А есть ли у нас реальная альтернатива?
- Николь, ни один из нас не подготовлен для Первого контакта. - Хана посмотрела на Кьяри, надеясь, что тот опровергнет ее слова, но комис­сар лишь качнул головой.
- Так ты предлагаешь сложить руки и ждать, когда он проплывет мимо? - огрызнулась Николь.
- Тут ставка повыше, чем наши жизни, - вступил Кьяри. - Доктор Мураи права, мы не подготовлены к Первому контакту. Мы будем импровизировать, Ши, опираясь на интуицию и опыт, хотя в данных обстоятельствах они яйца выеденного не стоят. Ошибка может повлечь межзвездную войну. Имеем ли мы право на по­добный риск?
- А имеем ли мы право упустить корабль? Мы в Тмутаракани, Кьяри; быть может, мы единственные, кто знает, что корабль здесь! Если мы никак не отреагируем, он проследует тем же курсом и покинет Солнечную систему, а больше умников не найдется. Мой прежний план спасе­ния может сработать, и нас спасут. Если же мы перестрахуемся, то упустим беспрецедентную возможность, которая бывает раз в жизни.
НАСА, даже ВВС - это не просто новое по­коление солдат; мы исследователи. А если это, - она указала на дисплей, - не олицетворяет собой смысл нашего бытия, то я уж и не знаю, на кой ляд мы нужны! Я считаю, надо дерзнуть!
- Это приказ, лейтенант, или личное мне­ние? - вкрадчиво осведомился Кьяри.
Николь оглядела всех по очереди, потом ус­тавилась в палубу и наконец взглянула Кьяри прямо в глаза.
- Приказ. Официально заявляю, что это мое единоличное решение, и всю ответственность принимаю на себя. Но, надеюсь, все с ним со­гласны. По-моему, игра стоит свеч.
- Честно говоря, я тоже за, - ответил он. Николь обернулась к Андрею и Хане.
- Страшновато, - призналась Хана, но все-таки кивнула. Андрей последовал ее примеру.
Николь обернулась к изображению на главном дисплее.
- Ладно, экипаж! Пора за дело!

9
До слуха докатился приглушенный лязг, слов­но кто-то ударил по обшивке исполинской ку­валдой, и «Скиталец» замер. Воцарилось длитель­ное молчание. Наконец в наушниках раздался голос Андрея:
- Ну, вот и добрались.
Николь кивнула, внезапно ощутив безмерную усталость. В голове пронеслось: «А чего беспокоиться?» В горловину шлема было вмонтировано устройство со стимулирующими таблетками, но это на крайний случай. Таблетки могут подхлест­нуть ее, наполнив необходимой энергией, но за подъемом неминуемо последует спад, который надолго выбьет ее из колеи. Поэтому Николь обошлась глотком воды.
- Доложить состояние систем, - машиналь­но произнесла она, облизывая пересохшие губы и надеясь, что голос не выдал охватившей ее сен­тиментальной грусти.
Кьяри пощелкал тумблерами на главном пуль­те, окинул быстрым, оценивающим взглядом эк­раны радаров и чуть заметно улыбнулся.
- Есть швартовка, Николь, - доложил он. - Мы обшивка к обшивке со звездолетом иноплане­тян, под нашим шлюзом подобие их шлюза. Маг­нитные захваты регистрируют прочный контакт.
Николь подалась вперед, взглянув сквозь фо­нарь «Скитальца» на громаду чужого корабля. Ка­залось, что этому сверкающему великолепию нет конца и края, что его неземная красота не знает ни малейшего изъяна. Но это лишь иллюзия. Ни­коль не забыть зрелища, открывшегося, когда они уравнивали скорость головного модуля «Странника» со скоростью звездолета:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38