- Я никогда такой не видел.
Кулган внимательно взглянул на него и, помедлив с ответом,
проговорил:
- Это история нашей земли, малыш. Книгу эту подарил мне
аббат Ишапианского монастыря. Она содержит в себе перевод
кешианского текста, написанного сто с лишним лет тому назад.
- И о чем же он повествует?
Взгляд Кулгана снова остановился на Паге. Казалось, чародей
пытался проникнуть в самые сокровенные мысли мальчика, в самые
потаенные недра его души. После недолгого молчания он
заговорил:
- Много лет тому назад, Паг, все земли между Безбрежным и
Горьким морями были частью Империи Великого Кеша. А далеко на
востоке на маленьком острове Рилланон существовало некое
королевство. Со временем оно увеличилось в размерах и, включив
в состав своих владений соседние островные государства, стало
именоваться Королевством Островов. Впоследствии оно снова
расширило свои пределы - довольно значительно,- и теперь мы
именуем его просто Королевством. Все жители Крайди, в том числе
и мы с тобой, - подданные Королевства, хотя наше герцогство
находится очень далеко от столицы, по-прежнему зовущейся
Рилланоном. Однажды, много лет тому назад, Империя Великого
Кеша, втянутая в кровопролитную войну с Кешианской
Конфедерацией, своим южным соседом, оставила эти земли.
Паг, захваченный рассказом о величественных и грозных
событиях прошлого, был, тем не менее, слишком голоден, чтобы не
заметить, как Мичем посадил в печь семь маленьких ржаных
караваев. Вновь переведя взгляд на чародея, он спросил:
- А что это за Кешианская Кон..?
- Конфедерация, - подсказал Кулган. - Это несколько
немногочисленных племен, в течение столетий исправно плативших
дань Империи Великого Кеша. Каждое из них было слишком слабым,
чтобы противостоять своим поработителям, но, объединившись лет
за двенадцать до того, как была написана эта книга, они стали
столь же могущественны, как сама Империя, а поскольку силы их в
этом противоборстве были почти равны, кровопролитная война
тянулась много лет, и Империя стянула все свои северные легионы
к югу, открыв наши земли для проникновения в них нового, едва
возникшего Королевства. Дед нашего герцога Боуррика, младший из
сыновей тогдашнего короля, двинул свои войска на запад,
расширив пределы королевских владений. С того времени вся
территория бывшей имперской провинции Босании, за исключением
Вольных городов Наталя, получила название Герцогства Крайди.
- Ах, как бы мне хотелось когда-нибудь побывать в этом
Великом Кеше! - вздохнул Паг.
- В качестве кого, скажи на милость, ты предпринял бы это
путешествие? - насмешливо спросил Кулган. - Наемника?
Флибустьера? - Паг покраснел и опустил глаза. - Впрочем, на
этом свете нет ничего невозможного, - смягчился чародей. - Как
знать, вдруг тебе повезет и ты сможешь добыть себе денег и
лошадей для столь дальней поездки. Путь этот нелегок и полон
опасных неожиданностей, но нет преград, которые не смогло бы
преодолеть отважное сердце.
Вскоре разговор за столом перешел на более обыденные
предметы. Кулган, проведший целый месяц на юге, в Карсе, стал
расспрашивать Пага о последних местных новостях. Когда караваи
испеклись, Мичем нарезал их толстыми ломтями и, разняв на части
кабаний бок, уставил стол тарелками, от которых, щекоча ноздри
мальчика, поднимался аппетитный пар. Паг еще никогда в жизни не
ужинал так обильно и вкусно. Даже прислуживая на замковой
кухне, он получал за свои труды гораздо больше щелчков и
назиданий, чем лакомых кусочков. Дважды за время трапезы он
ловил на себе пристальный, изучающий взгляд лучистых синих глаз
Кулгана.
Когда все трое насытились, Мичем принялся проворно убирать
со стола, а хозяин и гость возобновили прерванный разговор.
Взяв с блюда последний кусок жаркого, Кулган протянул его
Фантусу, все еще дремавшему у очага. Дракончик приоткрыл один
глаз, и на морде его отобразилась мучительная борьба: ему явно
не хотелось подниматься с мягкого коврика, но жаркое выглядело
так аппетитно... Наконец голод пересилил лень, и Фантус с
тяжким вздохом встал на короткие лапы, проковылял к столу,
схватил острыми зубами протянутый кусок, в одно мгновение
проглотил его и вернулся на свое ложе.
Кулган раскурил трубку и спросил:
- Чем ты думаешь заняться, когда достигнешь возраста
ученичества, малыш?
Паг совсем было задремал, но, услыхав вопрос старика,
встрепенулся и широко раскрыл глаза. День Выбора, когда
мальчишки из замка и города, достигшие положенных лет,
поступали в учение, был не за горами. В нынешнем году ктото из
крайдийских мастеров почти наверняка должен остановить свой
выбор и на нем.
- В день солнцестояния я надеюсь поступить на герцогскую
службу в качестве ученика почтенного мастера клинка Фэннона, -
поспешно произнес он.
Кулган с сомнением окинул взглядом его щуплую фигурку:
- Скажи на милость! А ведь на вид тебе не дашь больше
десяти-одиннадцати лет.
Паг густо покраснел. Он был самым низкорослым из мальчишек,
служивших в замке.
- Мегар сказал, что, может статься, я еще успею вытянуться
и обогнать других, - дрогнувшим голосом пробормотал он. - Ведь
родителей моих никто не видел, и потому трудно судить, каким я
буду, когда повзрослею.
- Ты сирота, Паг? - изогнув кустистую бровь, осведомился
Кулган.
- Когда я был младенцем, какая-то женщина принесла меня в
горный монастырь Дала. Она сказала, что нашла меня на дороге.
Святые отцы передали меня на воспитание в замок Крайди, где я и
вырос.
- Помню, помню! - отозвался чародей, попыхивая трубкой. -
Ты был совсем малюткой, едва отнятым от груди, когда монахи,
поклоняющиеся Щиту Немощных, принесли тебя в замок. Лишь
благодаря доброте нашего герцога ты считаешься
свободнорожденным, Паг. Он сказал тогда: "Лучше освободить сына
виллана, чем сделать рабом отпрыска свободного гражданина". А
ведь его сиятельство имел полное право объявить тебя своим
крепостным!
- Душа-человек наш герцог! - вполголоса пробормотал Мичем.
- Золотое сердце!
Глаза Пага начали слипаться. У него больше не было сил
бороться со сном. Он бессчетное число раз слышал рассказы о
своем появлении в замке от Магьи, Мегара и других кухарок и
поваров. Кулган наверняка не мог сообщить ему об этом событии
ничего нового и заслуживающего внимания. Заметив, что гость
клюет носом, чародей сделал знак Мичему, и тот проворно
соорудил на дощатом полу подобие ложа из нескольких звериных
шкур и одеял. К тому времени, как он покончил с этим, Паг
крепко спал, уронив голову на стол. Мичем бережно поднял его на
руки и уложил на шкуры, заботливо укрыв одеялом.
Фантус открыл глаза и внимательно взглянул на спавшего
мальчика. Через мгновение над спиной дракона раскрылись
перепончатые крылья, он взлетел, пересек комнату, приземлился у
ложа Пага и свернулся калачиком возле его теплого бока. Паг
пошевелился во сне. Рука его легла на чешуйчатую шею незваного
соседа. Фантус сладко зевнул, издал глухое, довольное ворчание
и закрыл глаза.
Глава 2. УЧЕНИК
В лесу было тихо.
Паг и Томас неторопливо, то и дело останавливаясь, брели по
одной из бесчисленных тропок, прорезавших сумрачную чащу. Паг
поднял с земли небольшой камень и швырнул его в воображаемую
мишень.
- Как ты думаешь, твоя мама больше не сердится на нас? - с
тревогой спросил он у своего товарища.
Томас улыбнулся и покачал головой:
- Да нет, она ведь понимает, что творится у нас на душе.
Она перевидала немало мальчишек, сходивших с ума от тревоги в
День Выбора. Хотя нам, по правде говоря, лучше было бы вовсе не
появляться сегодня на кухне!
Паг кивнул. С утра он успел разбить горшок с медом, который
нес кондитеру Элфану, и опрокинуть на пол огромный противень со
свежевыпеченными лепешками.
- Уж я-то нынче отличился, ничего не скажешь!
Томас весело рассмеялся. Он был высок и строен, его светлые
волосы мягкими волнами спадали на шею и щеки, в бойких голубых
глазах светились дружелюбие и сметливость. Мальчишки,
прислуживавшие в замке, все как один любили его и охотно
признавали своим вожаком. Паг понимал, что лишь благодаря
тесной дружбе с Томасом он также пользовался некоторым
расположением сверстников.
- Брось, Паг! Разве это ты забыл подвесить баранью ногу к
стропилам?
Паг прыснул со смеху и замотал головой.
- Да уж, ты обеспечил псов нашего дорогого господина
роскошным завтраком! Здорово тебе от матери досталось, а?
- Не очень, - усмехнулся Томас. - Она успела отнять у них
полуобглоданную ногу и выгнать их во двор. По правде сказать,
вскоре после этого мама и думать о нас забыла: гнев ее
обратился на отца. Она стала ворчать, что, дескать. День Выбора
- только предлог для мастеров, чтобы вволю побездельничать,
выкуривая трубку за трубкой да наливаясь элем, хотя между ними
давным-давно решено, кто кого выберет.- Он пожал плечами и
добавил: - Мама всегда беспокоится, когда он уходит из кухни.
Говорит, без него там все идет кувырком. По-моему, она
выставила нас, чтобы мы ненароком не попались ей под горячую
руку. Это в особенности касается тебя. - Томас добродушно
усмехнулся. - Ведь ты же ее любимчик.
- Это потому, что я опрокидываю и роняю далеко не все, к
чему прикоснусь! - расхохотался Паг.
- Неправда! Просто тебе удается реже попадаться на этом!
Паг вынул из-за пазухи рогатку.
- Не подстрелить ли нам по паре куропаток или перепелов,
Томас? Если мы вернемся в замок с дичью, твоя мама перестанет
сердиться на нас, правда?
- Пожалуй,- кивнул Томас, вынимая из-за пояса свое оружие и
придирчиво осматривая его.
Оба мальчика были превосходными стрелками. В этом искусстве
Паг лишь немногим уступал Томасу - чемпиону среди мальчишек
Крайди. Им ни разу еще не удавалось подстрелить птицу в полете,
но оба легко попадали камнем, пущенным из рогатки, в сидящую
куропатку или перепела.
Подражая движениям заправских охотников, они стали бесшумно
красться по тропинке к небольшому пруду. Мальчики понимали, что
их шансы обнаружить сидящую дичь в этот знойный летний день
ничтожно малы, но надо же было хоть чем-то заполнить
томительные часы до начала церемонии Выбора.
Лес этот, раскинувшийся у северо-восточной окраины города,
в отличие от густого, непроходимого массива к югу от Крайди, не
таил в себе реальных опасностей и служил излюбленным местом
прогулок и игр замковой детворы. В течение столетий жители
города запасались здесь дровами для своих очагов, и поэтому
заросли вековых деревьев перемежались залитыми солнцем полянами
и просеками. Лишь буйная мальчишеская фантазия населила эти
мирные просторы разбойничьими шайками, кровожадными троллями и
гоблинами. Время от времени под сводами леса раздавались
воинственные кличи и шум кровопролитных битв, и порой после
очередной блестящей победы, прервав тризну по погибшему герою,
вся ватага, включая и оплакиваемого "покойника", мчалась
наперегонки сквозь чащу к замку, чтобы не опоздать на ужин.
Мальчики неслышно подобрались к краю пруда и выглянули
из-за кустов.
- Смотри-ка, Паг! - прошептал Томас, указывая вперед.
У противоположного берега водоема, напружинив стройное тело
и чутко прислушиваясь к подозрительному шуму, стоял олень. Это
был высокий, крепкий самец. Седая шерсть, покрывавшая его морду
и бока, и ветвистые рога изобличали почтенный возраст
царственного животного.
- Четырнадцать зубцов, - восхищенно шепнул Паг.
Томас кивнул:
- Наверное, он самый старый в здешних лесах. Нервно прядая
ушами, олень повернул голову в ту сторону, где притаились
мальчики. Паг и Томас замерли, боясь спугнуть лесного красавца.
Тот мало-помалу успокоился, опустил голову и стал пить воду из
пруда.
Томас сжал плечо Пага и кивком указал в сторону. Поглядев
туда, Паг заметил высокого мужчину, степенной походкой
приближавшегося к водоему. Он был одет в куртку и штаны из
мягкой кожи, выкрашенной в зеленый цвет. За плечами его висел
большой лук, а у пояса болтался охотничий кинжал.
- Это Мартин, - едва слышно прошептал Томас.
Паг тоже узнал мастера егеря Крайди. Мартин, как и Паг, был
сиротой, выросшим в герцогском замке. Никто из жителей города и
окрестностей не мог сравниться с ним в искусстве стрельбы из
лука, за что его и прозвали Мартин Длинный Лук. Все мальчишки,
жившие в замке, были от него без ума, ибо, держась настороженно
и слегка отчужденно с придворными и челядью, он охотно пускался
в разговоры с юными сорванцами, отвечая на их бесчисленные
вопросы о гоб-линах и леших, о лесных разбойниках и дальних
землях. Но мальчишкам редко случалось видеть Мартина в Крайди.
Совмещая обязанности егеря и лесничего, он часто исчезал из
замка на целые дни, порой даже на недели и месяцы, и во время
его отлучек мальчишкам оставалось лишь гадать, какие
захватывающие приключения выпали на его долю на сей раз.
Мартин подошел к оленю и погладил его по стройной шее. Тот
поднял голову и внимательно обнюхал руку и грудь охотника.
- Выходите тихо и не спеша. Тогда он позволит вам погладить
себя, - сказал Мартин.
Мальчишки удивленно переглянулись и вышли к пруду. Они
приближались к оленю, едва переставляя ноги, почти не дыша, но
при их появлении великан стал бить копытом и испуганно коситься
то на них, то на Мартина. Охотник ободряюще похлопал его по шее
и сказал подошедшему Томасу:
- Можешь погладить его, но только осторожно.
Томас положил ладонь на шею оленя, и тот вздрогнул всем
телом от этого легкого прикосновения, когда же к его мягкой
шкуре прикоснулась рука Пага, он шумно вздохнул и отпрянул
назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78