Да и как
доказать-то?
Голос у Дейкина чуть смягчился.
- Если б вам никакой выгоды не было, вот тогда бы я точно не
поверил. Когда выгода - дело ясное: либо с чужого голоса поете, либо
сами готовы ножку подставить. А когда нет личной выгоды, не знаешь,
чего и ждать!
- Ну, ладно, - раздраженно оборвал его Мак. - К чему философию
разводить! Если ребята захотят нас выбросить отсюда, пусть на собрании
за это проголосуют. Вот тогда уж нам свою правоту придется доказывать.
Но какой толк нам друг с другом сражаться!
- Так что ж нам делать? Ускользнуть на заре от легавых не удастся,
раз они обо всем пронюхали.
- И пробовать не стоит. Пойдем открыто, не таясь, рискнем.
Посмотрим, что за народец привезли, может, без драки обойдется,
уговорить их удастся.
- Ну, а что вы от меня хотите? - Дейкин остановился и принялся
чертить ногой на земле.
- Я просто хотел предупредить, кто-то стучит на нас. Так что
берегите свои секреты, ни с кем не делитесь.
- Это я давно понял. Секретов ни от кого никаких не держу. А
сейчас иду спать. А вы, ребята, хоть до утра на рожон не лезьте.
Мак с Джимом разместились в маленькой палатке прямо на земле,
укутавшись старыми шерстяными шарфами. Мак прошептал:
- Дейкин не стукач, по-моему. Но уж больно упрям и слушать никого
не хочет.
- А не погонит ли он нас?
- Как знать. Впрочем, вряд ли. Завтра вечером у нас будет куда
больше сторонников: те, кто синяков нахватает, сложа руки сидеть не
захотят. Нам, Джим, никак нельзя их пыл гасить. Так здорово все
началось!
- Слышь, Мак?
- Что?
- А вдруг легавые сюда заявятся да нас заберут?
- Кишка у них тонка. Побоятся, как бы ребята не разъярились. Как
тогда, с Даном. Легавые не дураки, чуют, когда нашего брата лучше в
покое оставить. Давай ка спать.
- А скажи-ка, Мак, как тебе удалось там, в саду, удрать. Ты,
никак, дрался?
- Не без этого. Но в темноте они и не разобрали, кого молотили. Я
точно кому-то крепко вмазал.
Джим помолчал, потом снова заговорил:
- А тебе страшно было, когда нас под дулом ружья вели?
- Еще бы! Я, правда, с этими субчиками-"бдительными" - не впервой
сталкиваюсь, как и бедняга Джой. Они храбрецы: вдесятером на одного
навалятся и колошматят. А чтоб их не узнали потом, маски надевают.
Конечно, мне страшно было. А тебе?
- Да, особенно поначалу. А когда повели, так прямо холодный пот
прошиб: представил, что будет, если я наземь брошусь. Представил
четко-четко, все так потом и случилось. Но страшнее всего за тебя было
- вдруг подстрелят.
- Интересная штука, Джим: чем опаснее заваруха, тем меньше страха.
Когда нас уже повели, страх у меня прошел. Но ружье до сих пор спиной
чувствую.
Джим выглянул из палатки. Снаружи, казалось, было даже светлее,
чем внутри. Прошуршали чьи-то шаги.
- Думаешь, победим, а Мак?
- Спать давай... Ладно, отвечу, после нашего сегодняшнего
приключения вижу: забастовке нашей не победить, уж больно организованно
действуют хозяева. Они и огонь могут открыть, им и это с рук сойдет.
Победа нам не светит. Боюсь, наши ребята драпанут, как только жареным
запахнет. Но ты, Джим, об этом не печалься. Забастовка не заглохнет.
Все дальше и дальше пойдет. А там, в один прекрасный день, глядишь, и
победим. Нужно только верить. - Мак приподнялся на локте. А без веры
нас здесь бы не было. Док правильно насчет инфекции говорил. Только
идет вся зараза от капитала, он везде щупальца пустил, и пока он нас не
задушил, нам его нужно скинуть. А ты, Джим, надежный парень. Не
подведешь. У меня вроде даже сил прибавляется.
- Гарри предупреждал меня, к чему готовиться. Говорил, что нас
невзлюбят.
- Да, тяжелее ничего не придумать: и свои ненавидят, и враги. А
случись нам победить, свои же и убьют. Ради чего же мы стараемся?! А,
ладно, давай-ка лучше спать.

9

Не успело рассвести, а лагерь уже пробудился: слышались голоса,
кто-то колол дрова, кто-то скрежетал задвижками ржавых плит. Еще
минута, и вкусно запахло костром - жгли сосновые и яблоневые чурки.
Поварская команда работала вовсю. В плитах уже рокотало пламя, наготове
стояли ведра с кофе, в корытах разогревалась фасоль. Из палаток
вылезали люди, собирались подле плит, подступали все ближе и ближе к
поварам, так что тем уже негде было повернуться.
На грузовичке Дейкина привезли от Андерсона три бочки с водой.
"Дейкин собирает отрядных командиров", полетело меж людьми
распоряжение. "Велел тотчас явиться". И командиры, исполнившись
важности, направились к палатке Дейкина.
Небо посветлело, отчетливо проступили черные верхушки деревьев.
Вереница машин растворилась в утренней дымке.
Закипал кофе в ведрах, дразняще-аппетитно потняуло от корыт с
фасолью. Люди подходили кто с чем: со сковородами, банками, котелками,
жестяными тарелками, и повара оделяли каждого половником варева. Люди
садились прямо на землю, перочинными ножами выстругивали себе палочку с
широким концом и принимались за еду.
Черный, горький кофе помог продрогшим, молчаливым с ночи людям:
послышался говор, смех, приветствия. Небо над деревьями уже порозовело,
землю рассвет окрасил в голубовато-серые тона. Высоко-высоко шли гусиные
косяки.
Дейкин вышел из палатки, справа держался Лондон, слева - Бэрк.
Командиры уже дожидались, среди них были и Мак с Джимом. Мак пояснил:
- Нам нужно действовать осторожно. Негоже будет, если нас сейчас
вышвырнут из лагеря.
На Дейкине была короткая хлопчатая куртка и шерстяная шапка.
Бесцветные глаза шарили по лицам стоявших перед ним.
- Я скажу вам, ребята, как дела обстоят, а вы, если захотите,
можете с нами не ходить. Пойдут только желающие. Мы встречаем поезд,
хозяева набрали людей, чтоб вместо нас на работу поставить. Мы этих
"подменщиков" не пустим) Встретимся, потолкуем сперва, а там, как
знать, может, и драться придется. Ну что?
Собравшиеся одобрительно загудели.
- Что ж, отлично! Тогда в путь! Ребят своих не рас пускать! Идти
спокойно, держаться ближе к обочине. Дейкин бесстрастно улыбнулся. - А
если кто вздумает камнями карманы набить, что ж, большой беды в этом не
вижу.
В толпе засмеялись.
- Ну, я вижу, вы все поняли, идите к своим ребятам и растолкуйте
им, что да как. Если кто заартачится, так лучше сейчас, пока мы не
выступили. Сотню ребят оставлю лагерь охранять. Идите поешьте.
Все разошлись, многие потянулись к кухне. Мак с Джимом подошли к
вожакам. До них донеслись слова Лондона:
- ...по-моему, очень большой драки не затеют, злобы в ребятах еще
не скопилось.
- Больно час ранний, - вступил Мак. - Вот попьют кофе,
позавтракают, и вы их не узнаете.
Дейкин строго спросил:
- Вы с нами идете?
- Ну, а как же! Да, и вот еще что, - вспомнил Мак, - наши люди
сейчас достают жратву, кое-что для лагеря. Как дадут знать - выделите
несколько машин, пусть все добро привезут.
- Очень кстати. На ужин фасоли уже не хватит. На такую ораву
жратвы не напасешься.
Заговорил Бэрк:
-А я за то, чтоб сразу незваным гостям всыпать! Как только из
вагонов повылезут. Чтоб неповадно соваться было!
- Сначала попробуем договориться, - возразил Мак. - Помню, как-то
полсостава таких вот субчиков на сторону забастовщиков перешло - так с
ними поговорили. А наброситесь на них, кто испугается, а кто ведь и
сдачи даст.
Дейкин не сводил с Мака недоверчивого взгляда.
- Ладно, пора собираться, - подытожил он. - Мне еще охрану лагеря
выбирать. Док с ними хоть порядок наведет. Я поеду на своем грузовике,
Лондон и Бэрк со мной. А с этими развалюхами- легковушками лучше не
связываться.
Солнце еще только-только поднималось, а неровная длинная колонна
уже двинулась в путь. Люди, направляемые командирами, держались
обочины. Джим услышал, как кто-то из старших советовал товарищам:
"Комья земли не подбирайте. Вот подойдем кстанции, там на насыпи
гранитные камушки - лучше не придумать!"
В колонне нестройно затянули песню. Впереди на самой малой
скорости ехал зеленый "шевроле" Дейкина. Позади остался лагерь, стихли
прощальные возгласы женщин.
Едва они тронулись, как сбоку к ним пристроились, растянувшись
вдоль всей колонны, десять полицейских на мотоциклах. Прошли с полмили,
их обогнала большая открытая машина, битком набитая людьми. Она резко
затормозила посреди дороги. У сидевших в ней были в руках ружья, у
каждого красовался знак - "помощник шерифа". Водитель взобрался на
сиденье и обратился к колонне.
- Смотрите, чтоб порядка не нарушать! Шагайте сколько вашей
душеньке угодно, только движению не мешайте! - прокричал он. - Драк не
затевать! Ясно? -- он снова уселся за руль, обогнал зеленый грузовик и
возглавил шествие.
Джим с Маком шли метрах в пятидесяти позади. Мак усмехнулся.
- Видишь, какую встречу нам устроили? Все честь по чести.
Кое-кто вокруг заулыбался, а Мак продолжал:
- Право бастовать у нас вроде бы есть, а вот пикеты выставлять
запрещено, хотя яснее ясного, что забастовка без пикетов бессмысленна.
Настроение у слушающих переменилось, поднялась воркотня, правда,
пока довольно беззлобная. Мак тревожно взглянул на Джима.
- Не нравятся мне они! - тихо бросил он. - Какие то вареные. Молю
бога, чтоб они встряхнулись, чтоб злоба проснулась. Если нам случай не
поможет, считай, все впустую.
Нестройными рядами вступили забастовщики в городок, держась
тротуаров. Враз притихли, многие стыдливо потупились. Из окон домов их
провожали долгими взглядами, детишки на лужайках завороженно смотрели
на них, родители хватали их за руку и уводили домой, крепко накрепко
заперев за собой дверь. Прохожих можно было сосчитать по пальцам.
Мотоциклы ехали так медленно, что ездокам-полицейским приходилось то и
дело выставлять ногу и отталкиваться от земли, чтобы сохранить
равновесие. Так, ведомые шерифской машиной, шеренги бастующих
окраинными улицами добрались до станции. Остановиться пришлось чуть
поодаль от путей, так как их сторожило человек двадцать с ружьями и
гранатами со слезоточивым газом.
Дейкин поставил грузовичок на обочине. Шеренги рабочих смешались,
они стеной надвинулись на полицейских. Дейкин и Лондон прошли перед
ними, на ходу давая указания: по возможности стычек с полицией не
затевать. А с приезжими сперва нужно поговорить, и не больше.
На дальних путях стояли два состава с вагонами-холодильниками.
Джим повернулся к Маку и, чтобы не услышали Другие, сказал:
- А что, если наших "подменщиков" до станции не довезут, а высадят
поблизости? Тогда наша затея - насмарку.
Мак лишь покрутил головой.
- Сейчас они так не поступят. Им важно показать, сколь они сильны,
запугать хотят. Только бы поезд пришел! Пока ребята ждут, изведутся.
Появится неуверенность, страх.
Кое-кто из забастовщиков присел у насыпи. Разговаривали все тихо,
сбившись тесной кучей: с одной стороны станционная охрана, с другой -
шерифские приспешники. Неуютно и неспокойно людям в таком соседстве.
Сидевшие в машинах не выпускали из рук ружей, прижимая их к груди.
- Похоже, легавым тоже не по себе, - заметил Мак.
А Лондон тем временем успокаивал кого-то из своих.
- Не будут они стрелять, ни за что не будут. Не посмеют.
Его прервал возглас:
- Едет!
Далеко впереди поднялось крыло семафора. Над кронами яблонь
заклубился дым, донесся перестук вагонных колес. Все повскакали на ноги
и напряженно, вытянув шеи, стали всматриваться: не появится ли поезд.
- Ребят близко не подпускать! - крикнул Лондон.
Медленно вполз на станцию состав: черный локомотив, за ним цепочка
товарных вагонов, в открытых дверях сидели, свесив ноги, люди. С
лязганьем и шипеньем, обдав всех паром из-под колес, локомотив
затормозил. Вагоны дернуло, в составе заскрежетало, запыхтело, и он
остановился.
За шлагбаумом на пристанционной улочке на первых этажах домов
размещались лавки и рестораны, на верхних - меблированные комнаты.
Мак бросил взгляд через плечо: из окон выглядывало множество любопытных.
- Не нравятся мне эти рыла, - пробормотал он.
- С чего это? - спросил Джим.
- Не знаю. Обрати внимание: только мужчины. Ни одной женщины не
видно.
"Подменщики", сидевшие в дверях вагонов и стоявшие у них за
спинами, не торопились вылезать, тревожно поглядывая на собравшихся.
Вперед вышел Лондон. Он подошел почти вплотную к охраннику, тому
пришлось даже попятиться, уперев в живот Лондону ружейное дуло.
Локомотив, словно огромный, загнанный зверь, тяжело пыхтел, стараясь
отдышаться.
Лондон сложил ладони рупором и пророкотал:
- Вот что, ребята! Вам с нами воевать не след! И легавым незачем
помогать! - Машинист выпустил пар, заглушая его голос, сбоку из
локомотива вырвалось белое облако, свистом и шипеньем своим поглотив
все остальные звуки.
Толпу забастовщиков вспучило, повлекло прямо на охрану. Дула ружей
нацелились на рабочих со всех сторон. Лица у охранников напряженно
застыли, но угроза по действовала: толпа остановилась. А пар не
унимался: клубами разлетался по сторонам, заглушал все и вся.
Вот у двери одного из вагонов поднялась возня- слов но муравейник
разорили. Вперед протолкался плюгавый человечек и спрыгнул наземь.
- Ты только посмотри! Это же Джой! - прокричал Мак прямо в ухо
Джиму.
Маленький нелепый человечек обратился лицом к сидевшим в дверях,
судорожно взмахнул руками. За неистовым свистом и шипеньем не понять,
говорил он или нет. Сидевшие в дверях попрыгали на землю, окружили Джоя
тот все отчаянно жестикулировал. Изуродованное шрамами лицо еще больше
исказилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37