Как
его посадили я сразу за дело взялся.
- Ничего, вы и Лондона командовать научите, - Бертон резко
поднялся с матраца, - незаменимых нет.
Мак пристально посмотрел на доктора.
- Что с вами? Нездоровится?
- С чего вы взяли?
- Да взвинчены вы очень. Устали, наверное.
Бертон сунул руки в карманы.
- Может быть. А может, мне просто одиноко. Чертовски одиноко.
Работаю в одиночку, а к чему все? У вас преимущество: я у людей сердце
стетоскопом прослушиваю, а вы чуете его на расстоянии. - Он вдруг
нагнулся, взял Лизу за подбородок, повернул лицом к себе , заглянул в
сощурившиеся глаза. Молодая женщина легонько тронула доктора за
запястье. Он тут же убрал руку в карман.
- Жаль, док, у меня ни одной знакомой здесь нет, не мешало б вам
сейчас побыть с женщиной. В городе-то Дик вас быстро направил бы к кому
нужно, у него там подружек - не счесть. Но вас там могут схватить и за
решетку упрятать. А без вашего санитарного н адзора нас отсюда в два
счета выкинут.
- Порой, Мак, вы чрезвычайно догадливы, а порой наоборот. Пойду-ка
я проведаю Альфа Андерсона, сегодня так и не удосужился к нему
заглянуть.
- Идите, док, глядишь, на душе и полегчает. Ну, а за Джимом я
присмотрю.
Док еще раз бросил взгляд на Лизу и вышел.
Крики за стеной утихли, голоса теперь были едва слышны. Казалось,
сама ночь нашептывала что-то за палаткой.
- Док ничего не ест, - сказал Мак, - и никто не видел, чтоб он
спал. Ох, боюсь, не выдержит он. Раньше-то ему все было нипочем.
Женщина ему позарез нужна, хотя бы на ночь, чтоб пригрела, приласкала.
Да и мне того же недостает. Тебе, Лиза, повезло - у тебя вон малыш: а то
я б дело так не оставил.
- Чего?
- Как малыш, спрашиваю?
- Хорошо.
Мак серьезно покачал головой и сказал Джиму:
- Люблю не болтливых девчонок.
- Что там на улице происходит? Мне уж тут невтерпеж сидеть, -
пожаловался Джим.
- Да так, Лондон передал ребятам слова нашего гостя-щеголя и
попросил проголосовать, доверяют ему или нет. Конечно, все его
поддержали. А сейчас он с командирами насчет завтра толкует.
- А что - завтра?
- Да гость-то наш правду говорил: завтра все дороги в округе для
наших ребят закроются. Не знаю, может, они забыли, что у нас еще машины
есть. Так что завтра оцеплять сады мы не пойдем, а вышлем "летучие
отряды". Разгоним одну кучу сборщиков, мигом - п о машинам, и к
следующей. По-моему, должно сработать.
- А где горючее возьмем?
- Со всех машин соберем для наших "боевых". А послезавтра еще
что-нибудь придумаем. Да, может, завтра так этих подлюг продажных
запугаем, что они потом и в сады то не сунутся, а мы передохнем, пока
новая партия "подменщиков" не прибудет.
Джим спросил:
- Мне можно завтра поехать, а?
- Да какой от тебя толк! -крикнул Мак. -Там нужны крепкие кулаки.
Ты только место в машине будешь занимать. Подумай сам, куда тебе с
больной-то рукой?
Откинув полог, вошел Лондон, довольный и раскрасневшийся.
- Да, ребята, похоже, настроены по-боевому. Так разошлись, что ни
за понюшку табаку в Торгасе камня на камне не оставят.
- Держите их построже, - посоветовал Мак. - У них сейчас на сытый
желудок кровь взыграла. Точно жеребцы необъезженные: выпусти их - не
поймаешь.
Лондон пододвинул ящик, сел.
- Сейчас и ужин поспеет. Слышь, Мак, я все хотел спросить:
поговаривают, будто ты - красный. И те, что приезжали, то же самое
твердят. Похоже, все о тебе разнюхали.
- Вон оно что!
- Ответь мне честно: вы с Джимом - красные?
- А как по-твоему?
Глаза у Лондона сердито сверкнули, но он сдержался.
- Не юли, Мак. Мне не по нраву, что наши враги знают о тебе
больше, чем я. Да я, черт возьми, вообще ничего не знаю. Явился к нам в
лагерь, подсобил. Я ни разу тебя ни о чем не спросил. Ни разу. И сейчас
бы об этом разговор не завел, кабы знал, чего от
тебя ждать.
Мак замялся, Вопросительно взглянул на Джима. Тот кивнул: говори,
мол, я не против.
- Видишь ли, Лондон, - начал Мак. - Люди к тебе привязываются, и
привязываются крепко. Сэм любому, кто на тебя косо посмотрит, горло
перегрызет.
- Верно, друзья у меня хорошие, - согласился Лондон.
- Вот и я о том же. Я ведь тоже к тебе привязался. Ну, допустим, я
- красный, что тогда?
- Ты останешься мне другом.
- Ну, вот и славно. Я и впрямь красный. И никакой тайны из этого
не делаю. Говорят, дескать, я эту стачку затеял. Но пойми же: рад бы я
ее затеять, да одному не под силу. А здесь и сил-то прикладывать не
пришлось. Все само собой закрутилось.
Лондон глядел на него внимательно и настороженно, словно боялся
вспугнуть мысль Мака, которую он, Лондон, медленно пережевывал.
- А что вы с этого имеете? - спросил он.
- Ты о чем, о деньгах, что ли? Да ни гроша не имеем.
- Тогда зачем вам все это надо?
- Трудно объяснить... Ну, вот, скажем, ты горой стоишь за Сэма, за
всех, кто с тобой колесит по стране. А я - за каждого американского
работягу душой болею.
- И даже за тех, кого не знаешь?
- Даже за тех! Да и Джим такой же, как и я.
- Ну и ну! Прямо чертовщина какая-то! Не дурачишь меня, парень?
Неужто ни гроша за свою работу не получаете?
- А мы разве сюда на "роллс-ройсах" прикатили?
- Ну, может, потом?
- Когда - потом?
- Потом, когда забастовка кончится, тогда и огребете.
- А этого "потом" у нас просто не будет. Кончим работу здесь, нас
следующая забастовка дожидается.
Лондон смотрел на Мака прищурившись, словно хотел прочитать мысли.
- Что ж, поверю, - раздумчиво произнес он. - Пока ты меня еще не
пробрасывал.
Мак крепко хлопнул его по плечу.
- Спросил бы раньше, я бы таиться не стал.
- Ничего против красных я не имею, - сказал Лондон. - Хотя только
и слышишь, как их поносят. Сэм, конечно, и зол бывает и вспыльчив, но о
нем и слова плохого никто не скажет. Пойдемте-ка, поедим.
Мак поднялся.
- Я, Джим, вам с Лизой ужин принесу.
Уже выходя, Лондон сказал:
- Эх, ночь-то какая светлая! Я и не знал, что сегодня полнолуние.
- Ничего подобного!
- Да ты взгляни! Видишь, какая луна выкатывает!
- А почему ж не с востока? Да это ж... Господи! Это ж у Андерсона
полыхает! Его дом подожгли! Собирай ребят! Где ж наши охранники были?!
Быстрей ребят собирай! - И он бросился к деревьям, за которыми
занималось красное зарево.
Джим соскочил с матраца и бросился вслед за Маком. Он и не
чувствовал боли в плече. Вот что-то пророкотал Лондон, затопало
множество торопливых ног. Около деревьев Джим припустил быстрее - из-за
вершин уже показался дымный гриб, в красных бликах мелькали языки
пламени. За топотом ног слышался зловещий треск. С пожарища доносились
отчаянные крики, приглушенный собачий вой. От деревьев побежали длинные
тени. На задах в саду тоже хозяйничал огонь, там суетились темные
фигуры. Впереди Джима, тяжело топая, бежал Мак. Все ближе жаркое
дыхание пожара. Джим догнал друга.
- Горит сарай, - выдохнул он. - Яблоки успели вывезти?
- Джим! Ты-то какого черта увязался! Яблоки там, в сарае. А вот
где наши охраннички, хотел бы я знать! Ни на кого положиться нельзя!
Сад кончился. На открытом месте их сразу опалило жаром. Все четыре
стены сарая были охвачены пламенем, золотистые языки уже жадно лизали
крышу. Охрана столпилась у маленького дома Андерсона, притихшие люди
смотрели на пожар, а перед ними прыгал и корчился Андерсон.
Мак остановился.
- Мы уже ничем не поможем. Наверное, газолином облили.
Мимо пронесся Лондон, страшным было его лицо. Подбежав к
охранникам, он закричал:
- Где вас черт носил! Проворонили все на свете!
Один из охранников крикнул, перекрывая шум и треск:
- Ты же сам за нами человека прислал! Мы полпути прошли, тогда и
увидели, как амбар занялся.
Ярость в Лондоне враз утихла, разжались кулаки. Словно взывая о
помощи, повернулся он к Маку с Джимом, в глазах у тех играли блики
пламени. К ним подскочил Андерсон, он неистово трясся, дергался.
Приблизившись к Маку, вскинул голову и бросил ему в лицо :
- Тварь ты подлая! - Голос у него сорвался, старик зарыдал и
повернулся к пылавшему факелом сараю. Мак обнял было старика, но тот
сбросил его руку. С пожарища сладковато тянуло горелыми яблоками.
Мак устало и безнадежно поник.
- Видит бог, я такого исхода не хотел, - сказал он Лондону. -
Бедный старик, всего урожая лишился! - Он умолк, пораженный какой-то
догадкой. - Господи! А ты, Лондон, охрану в лагере оставил?
- Нет, мне и в голову не пришло...
Мак так и взвился.
- Пойдемте же все вместе, да поскорее. Вдруг они нас нарочно из
лагеря выманили. Оставь людей здесь, чтоб хоть дом сберегли. - И он
припустил обратно, наперегонки со своей же длинной тенью. Пытался бежать
вровень и Джим, но его замутило, ноги сделались ватными. Его обгоняли,
обгоняли, обгоняли. Вот он и один, едва волочит ноги, шатается, словно
пьяный, чуть не падает, когда нога попадает в рытвину. Не видно зарева
над палаточным лагерем. Джим побрел по тропинке меж яблоневых рядов. Вот
позади с треском обрушились амбарные стены. Джим даже не обернулся. Он
не прошел и половины, как ноги сами собой подогнулись, и он рухнул
наземь. Над головой в небе он увидел сполохи пожара, а с другой стороны
- холодно мерцавшие звезды.
Там и наткнулся на него Мак, пустившийся разыскивать Друга.
- Что с тобой, Джим?
- Да ноги подустали малость. Я сейчас отдохнул и дальше пойду. В
лагере все в порядке?
- К счастью. Не добрались до нас пока. У нас один покалечился.
Упал да ногу вывихнул. Нужно дока разыскать. Какие ж мы дураки, как нас
запросто вокруг пальца обвели: один отвлек охрану, а остальные
газолином сарай облили, да спичкой чиркнули и глазом м оргнуть не
успели - все прибрал огонь. Теперь уж Андерсон спуску не даст. Выгонит,
наверное, завтра.
- И куда ж мы тогда?
- Не твоя забота! У тебя и так еле-еле душа в теле. Дай-ка руку,
один не доберешься. А дока ты, случаем, на пожаре не видел?
- Нет.
- Он собирался проведать Альфа. А вот вернулся ли - я не заметил.
Так, поднимайся, поднимайся. Придется тебе постельный режим прописать.
Огонь пошел на убыль. Он уже не тянулся Жадными языками к небу, а
все больше припадал к земле.
- Держись за меня крепче. Ну и разошелся же Андерсон! Слава богу,
хоть дом его цел.
Их нагнали Лондон и Сэм.
- Ну, как там в лагере?
- Все в порядке. Никто пока не трогал.
- А что с парнем?
- Да после ранения ослабел малость. Поддержите-ка его с другого
бока.
Так втроем они доволокли Джима до лагеря, уложили в палатке
Лондона на матрац.
- Не видел ли кто дока? - снова спросил Мак. - Там один из наших
ногу вывихнул.
- Да нет, он мне вообще не попадался.
- Куда ж он запропал?
Молча в палатку вошел Сэм. На худом лице ходили желваки. Неуклюже
переступая, шагнул к Маку.
- Помнишь, к нам тогда этот тип приезжал, кричал, что они примут
меры...
- Какой тип?
- Да тот, первый, а ты ему еще сказал...
- Что сказал-то?
- Сказал, что мы тоже примем меры.
- Видишь ли, Сэм, так легче показать людям, кто есть кто. - Мак
бросил взгляд на Лондона.- И сейчас они на нашей стороне. Стоит ли этим
пренебрегать?
- Нельзя, чтоб все этим сволочам сходило с рук! задыхаясь от
злобы, произнес Сэм. - Нельзя, чтоб они безнаказанно сжигали все дотла.
- Ты, Сэм, давай ближе к делу, - прервал его Лондон. - Что ты,
собственно, предлагаешь?
- Возьму пару наших и чуток побалуемся со спичками. - Мак с
Лондоном насторожились. - И плевать я хотел! Как решил, так и сделаю.
Есть тут один по фамилии Хантер. Дом у него белый, большущий. Я на него
канистры газолина не пожалею.
Мак усмехнулся.
- Взгляни-ка на этого парня, Лондон. Что-то я такого не припомню.
Не знаешь ли, кто это?
Лондон подхватил шутку.
- Нет, вроде не встречал.
- Я тоже его и в глаза не видывал. Да он вроде и не из нашего
лагеря.
- Верно! Он, поди, из тех, кому бы только зло сорвать. Нас из-за
таких вот субчиков в каких только грехах не обвиняли.
Мак наклонился к Сэму.
- Если поймают, тебе все придется брать на себя.
- И возьму, - хмуро пробурчал тот. - Никогда с больной головы на
здоровую не сваливал. И никого из ребят с собой не поведу, у меня уже
другая задумка.
- А мы тебя знать не знаем. Ты просто озлобился.
- Как не озлобиться, если тот хозяйчик меня по миру пустил! - гнул
свое Сэм.
Мак крепко стиснул ему плечо.
- Спали сукина сына дотла! - яростно проговорил он. - Чтоб ни
досточки от дома не осталось! Ох, как бы мне хотелось с тобой пойти!
- Тебе здесь надо быть, - сказал Сэм. - Тебе с ним счеты сводить
нечего. Он меня обобрал, а я страсть как красного петуха пускать люблю!
С детства со спичками баловался!
- Ну что ж, Сэм. Счастливого пути. Встретимся еще.
Сэм неслышно выскользнул из палатки и растворился во тьме. Лондон
и Мак с минуту молча смотрели на еще колыхавшийся полог.
- Сдается мне, не придет он обратно, - вздохнул Лондон. - Сам себе
удивляюсь, за что можно любить такого: злой, как пес. Вечно на рожон
лезет.
Джим молча сидел на матраце, лицо у него было встревоженное. По
стенам палатки еще прыгали розоватые отблески далекого, убывающего
пожара. Вот, разорвав тишину, завыли пожарные сирены, завыли неистово и
тоскливо.
- Подождали, пока разгорится, тогда и пожарников послали, горько
усмехнулся Мак. - Слушай, Лондон, а ведь мы с тобой так ничего и не
ели. Пойдем-ка, Джим, я тебе чтонибудь принесу.
Джиму осталось только дожидаться друзей. Лиза, тихонько закутав
малыша одеялом, совала ему грудь.
- Ты хоть по лагерю-то ходишь? - спросил Джим.
- Чего?
- Да сидишь, говорю, сиднем. Вокруг такое творится, а ты и не
замечаешь. И слышать даже не слышишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37