-
Неправильно это. Ну, а потом меня
ранило. И пока я болтался без дела, я вдруг осознал свою силу. Я сильнее тебя. Мак.
Сильнее всех на свете. Потому что двигаюсь к цели по прямой, а вам мешают женщины,
курево, выпивка, приходится думать о крове и пище, - глаза у Джима холодно блестели,
точно камушки в воде. Я хотел помогать тебе. Мак. Но теперь наоборот: ты будешь
помогать мне. Нужно объединить силы. В себе силы я уже чувствую.
- Спятил ты! - бросил Мак. - Рука болит? Может распухла? Может,
заражение началось, вот и заговариваешься.
- Не выдумывай. Мак, - спокойно остановил его Джим. - Я вовсе не
спятил, в здравом уме. Пойди позови Лондона, мне нужно с ним
поговорить. Озлоблять его не стану, но ему придется выполнить кое-какие
указания.
- Может, ты и не спятил, Джим. Но не забывай, что Лондона выбрали
главным. Он всю жизнь в вожаках. Начнешь ему указывать, он тебя
растерзает. - Мак с сомнением взглянул на Джима.
- Иди и передай мою просьбу.
- Ну, вот что...
- Мак, делай, как сказано. Тебе же лучше.
Они услышали басовитый рык, который перерос в высокий истошный вой
- пожарная сирена. Тут же к ней присоединилась еще одна, потом еще.
Сирены то стихали, то взвывали вновь.
- Это Сэм! - воскликнул Мак. - Сумел-таки!
Джим с трудом поднялся.
- Сиди-ка здесь, - посоветовал Мак.-Ты еще очень слаб.
- Сейчас увидишь, как я слаб! - недобро усмехнулся Джим, вышел из
палатки, Мак последовал за ним.
К северу над верхушками деревьев чернело усыпанное звездами небо.
Чем ближе к Торгасу, тем все больше оно светлело от городских огней. А
влево от города над стеной деревьев высился красный купол нового
пожарища. Вой сирен то сливался, то разделялся: од на не успевала
затихнуть, как вступала другая.
- Сейчас-то мигом приехали, - заметил Мак.
Из палаток вылезали люди, таращились на зарево. Над кронами
деревьев уже показались языки пламени, зарево росло, ширилось.
- Хорошо занялось, - кивнул Мак. - Даже если и по тушат, дом уже
не спасти. Водой такое пламя не залить, без огнетушителей не обойтись!
К ним торопливо подошел Лондон.
- Поджег-таки! - крикнул он. - До чего ж злобный человек! Я не
сомневался - подожжет, непременно подожжет! Ничего, черт, не боится!
- Что ж, если вернется, он нам пригодится, - спокойно сказал Джим.
- Как это - пригодится? - удивился Лондон.
- А так: раз человек способен такой пожар устроить, он и на другое
способен. Эх, как весело горит. Пойдемте ка в палатку, Лондон, кое о
чем нужно потолковать.
- Он хочет сказать...- вступил было Мак.
- Я сам скажу то, что хочу. Заходите, Лондон. Джим прошел первым,
уселся на ящик.
- Что еще за фокусы? - рявкнул Лондон.- О чем это нам толковать?
- Мы терпим поражение, и все потому, что нет твердой руки. Почему
спалили сарай у Андерсона? Потому что стража ненадежная, им на приказ
наплевать. Почему дока умыкнули? Потому что его телохранителя не
оказалось рядом.
- Верно. Ну что ж нам делать?
- Нужна настоящая власть, чтобы все приказы неукоснительно
выполнялись, - продолжал Джим. - Люди ведь сами вас выбрали, верно? Так
что хотят они того или нет, а распоряжения должны выполнять безропотно!
- Джим! Но это ж нереально! Да народ попросту по другим округам
разбежится.
- Вернем силой. Где ружье?
- Вон лежит. На что оно тебе?
- Это и есть власть! - отрезал Джим. - Хватит повторять ошибки!
Пора их исправлять!
Лондон подошел к нему вплотную.
- Что значит "пора исправлять"? Смотри, парень, доиграешься!
Джим не шелохнулся. Молодое лицо застыло резной маской, лишь
насмешливо подрагивали уголки губ. Самоуверенный взгляд остановился на
Лондоне.
- Садитесь, Лондон. Наденьте рубашку, - мягко про говорил он.
Лондон недоуменно взглянул на Мака.
- Он что - рехнулся?
Мак отвел взгляд.
- Не знаю.
- Ты тоже сел бы, - предложил Джим. - Минутой раньше, минутой
позже - не все ли равно.
- Что ж, сяду.
- Ну вот и ладно. Хотите - гоните меня в шею из лагеря, ваше
право. В тюряге мне место всегда найдется. А хотите - я останусь,
только дайте мне сдвинуть забастовку с мертвой точки.
Лондон вздохнул.
- Как мне все осточертело! Со всех сторон только беды и жди.
Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют, от горшка два вершка, а туда
же... Пока здесь главный я.
- Именно поэтому я буду передавать приказы через вас, - подхватил
Джим. - Поймите меня, Лондон, мне не власти охота, а дела. Я хочу лишь
сдвинуть забастовку с мертвой точки.
Лондон безнадежно покосился на Мака.
- Что скажешь? Куда этот парень надумал забастовку двинуть?
- Не знаю. Это у него, может, заражение крови началось, бредит -
так я считал раньше. А теперь вижу - дело говорит! - Мак даже
рассмеялся, но натужно, его никто не поддержал.
- Джим рассуждает как русский большевик, - сказал Лондон.
- Неважно, как рассуждаю, важно, как поступаю, парировал Джим. -
Ну, вы меня выслушаете?
- Да что с тобой поделаешь, валяй.
- Так вот, завтра мы в пух и прах разнесем
предателей-"подменщиков". Выберите самых боевых ребят. Дайте им
дубинки. Поедем в машинах, по две в ряд. Легавые, возможно, выставят
патрули на дорогах, возможно, перегородят дороги. Нельзя, чтоб нас
остановил и. Если будут заграждения, первая машина сшибает их, люди
пересаживаются во вторую и едут дальше. Ясно? Все должно у нас
получиться. Не выйдет - считай, что мы и не начинали никакой
забастовки.
- Ты будешь командовать, а мне каково ребятам в глаза смотреть? -
спросил Лондон.
- Не хочу я командовать, не хочу на виду быть. Ребята ничего и не
заподозрят. Я шепну, а вы уж и скомандуете. А сейчас первым делом надо
послать людей на пожарище, пусть разведают, что и как. Завтра, боюсь,
нам придется туго. И зачем только Сэм все это затеял! Впрочем, после
драки кулаками не машут. Сегодня ночью придется усилить охрану лагеря.
Они непременно постараются отомстить, учтите. Охрану выставить в две
цепи и чтоб сообщались друг с другом. Потом в нашу стачечную "полицию"
мне потребуется чело век пять. Они вправят мозги тем, кто либо уснет на
посту, либо удрать захочет. Выберите мне самых отчаянных.
Лондон с сомнением покачал головой.
- То ли по шее тебе надавать, то ли послушать - сам не знаю. С
этой забастовкой хлопот полон рот.
- Пока размышляете, выставили бы охрану. Думается, уже ночью
"хлопоты" начнутся.
- Что ж, парень, я, пожалуй, рискну.
Он вышел. Мак все не отходил от сидящего на ящике Джима.
- Как у тебя рука?
- Наверное, зажила. Больше не болит.
- И что это на тебя нашло? - продолжал Мак. Я чувствовал, что-то
неладно.
- В такой заварухе, как наша, многому учишься. Видишь вдруг, сколь
велики у нас силы и сколь мала отдача. Наша забастовка тому пример! И
уже не усидишь спокойно, засучиваешь рукава и сам берешься за дело. В
такие-то минуты и хочется власти, - глаза у Джима вдруг закатились.
- Что с тобой? -крикнул Мак.
- Голова кружится, - пробормотал Джим и мешком свалился с ящика.
Мак втащил его на матрац, под ноги подложил ящик. По лагерю
переливчатым ручейком бежал разноголосый и неумолчный говор. Мимо
палатки спешили люди. Снова завыли сирены, волной набежали голоса за
стеной, но вол ной спокойной, ленивой - пожарные машины отбывали
восвояси. Мак расстегнул Джиму рубашку, принес ведро с
водой - оно стояло в углу палатки, - побрызгал приятелю на лицо и шею.
Джим открыл глаза, уставился на Мака.
- Голова кружится, - грустно повторил он. - Жаль, дока нет, он бы
таблетку какую дал. Как, по-твоему, Мак, он вернется?
- Не знаю. Тебе полегчало?
- Да просто голова кружится, и все. Но, похоже, на сегодня я
отстрелялся. Пора отдохнуть малость.
- Конечно. Тебе поспать бы не мешало. А я схожу на кухню, может,
бульона раздобуду. Бульон тебе сейчас в самый раз. Ты лежи пока, я
мигом.
Джим, нахмурившись, созерцал палаточный купол. По думал вслух:
"Неужели, кончилось? По-моему, нет. Хотя кто знает". Глаза сами собой
закрылись, и он уснул.
Пришел Мак, принес бульон, поставил миску прямо на землю. Убрал
ящик из-под ног Джима, сел на край матраца, глядя на неспокойное лицо
спящего.
Выражение его то и дело менялось. Вот Джим ощерился, видно, во рту
у него пересохло. Сомкнул губы. Нервно задергалась щека. Снова с
великим трудом разлепились губы, Джим пытался заговорить, но лишь
промычал. Мак накрыл друга старыми одеялами.
Вдруг огонек в лампе нырнул с фитиля вниз и тьма враз заполонила
жилище. Мак вскочил, отыскал узкогорлую бутыль с керосином. Отвинтил
колпачок на боку лампы, залил керосин, и вновь замаячил желтый язычок,
потом раздвоился, словно раскрыла крылья огненная бабочка.
Снаружи неспешно прошагал патруль. Далеко на шоссе прогрохотали
грузовики, спешащие в дальний рейс. Мак снял лампу с шеста, поставил на
землю подле матраца. Из кармана брюк извлек пачку сложенных вдвое
листков, помятый конверт с маркой и огрызок карандаша. Разложив листки
на коленях, он медленно, крупным детским почерком начал:
"Дорогой Гарри!
Ради бога, помоги. Вчера ночью умыкнули нашего дока, я уверен, сам
бы он не ушел, не из тех. Однако его нет. В этой долине хозяйчики
держатся друг за дружку. "Бдительные" бдят денно и нощно. Нам нужны
еда, лекарства, деньги. Дик - молодчина, очень много делает, но если не
получим дополнительной помощи, наше дело труба. В жизни еще не встречал
такого единства у хозяев. Человека три заправляют в округе буквально
всем. Не исключено, что Дик сейчас за решеткой.
Джим растет не по дням, а по часам. Я по сравнению с ним козявка.
Завтра, наверное, нас попрут с этого участка. Эти Б. сожгли хозяйский
амбар, и хозяин, конечно, ярится. Без дока Бертона санитарное
управление вышвырнет нас отсюда в два счета. Придумай что-нибудь! За
нами с Джимом настоящую охоту устроили. На всякий случай нужно
подыскать нам замену.
Я не прошу, я вопию о помощи. Наши сторонники боятся и нос
высунуть, но это еще не самое страшное..."
Он достал еще один листок.
"Ребята начинают огрызаться. Ты знаешь, как переменчиво у них
настроение. Завтра поутру они могут пойти и спалить городскую управу, а
могут удрать в горы и отсиживаться там с полгода. Ради всего святого,
Гарри, оповести всех, что срочно нужна помощь. В ыгонят нас отсюда, и
нам негде будет приткнуться. Собираемся пикетировать долину на машинах.
Иначе не поймешь, что и где творится.
Ну, прощаюсь. Письмо это передаст Джек. Ради бога, помоги нам.
Мак".
Он перечитал письмо, подправил буковку, сложил листки, сунул в
замусоленный конверт. Адресовал письмо "господину Джону Г. Уиверу".
Снаружи раздался оклик часового
- Кто идет?
- Лондон.
- Проходите.
В палатку вошел Лондон. Посмотрел спящего Джима.
- Я, как он сказал, выставил охрану
- Вот и славно. А он вконец умучился. Жаль, дока нет. Что-то не
нравится мне у Джима плечо. Говорит, не болит, дурачок, сам всегда на
рожон лезет. - Мак снова повесил лампу на шест в середине палатки.
Лондон уселся на ящик.
- Какая его муха укусила? - беззлобно спросил он. То, знай себе,
болтает впустую, то вдруг - раз, меня пинком под задницу, сам
распоряжаться начал.
Глаза у Мака засветились гордостью.
- Никак не возьму в толк. Уж кого только не повидал, всяк
по-своему с ума сходил, а такого не видывал. Ведь тебе, Лондон,
пришлось подчиниться. Я подумал было сна чала, что парень просто
рехнулся. Может, так оно и есть. А где твоя невестка?
- Я их с сыном в свободную палатку определил.
- А где ж ты нашел свободную? - вперил в него взгляд Мак.
- Ночью, видно, кто-то из ребят деру дал.
- А вдруг это палатка тех, кто в охране?
- Нет. Я прикинул, вроде беглые есть.
Мак потер кулаками глаза.
- Пора, самая пора. Трудно нашу жизнь выносить. Вот что, Лондон,
мне нужно письмецо отправить, так я тишком туда и обратно, заодно
разведаю, что да как.
- А почему б тебе из ребят кого-нибудь не послать?
- Видишь ли, это письмо непременно должно дойти. Надежнее самому
отправить. Не бойся, не поймают, не впервой от слежки уходить.
Лондон сосредоточенно разглядывал свои большущие ладони.
- Это письмо... к твоим красным дружкам? - спросил он.
- Да, ты угадал. Прошу помощи, чтоб наша забастовка не
захлебнулась.
Лондон смущенно продолжал:
- Мак... вот... о красных всегда говорят, что они сволочи... Мне
что-то не верится, а Мак?
Мак тихо засмеялся.
- А это уж как посмотреть. Если у тебя тридцать тысяч акров земли
и миллион долларов, красные для тебя, конечно, сволочи. А если ты
простой рабочий парень, то для тебя это ребята, которые хотят, чтоб ты
по-человечески, а не по-свински жил. Ты ведь все сведения из газет
черпаешь, а газеты - в руках тех, у кого и земля, я деньги. Потому-то
мы и сволочи, ясно? Вот встретил ты нас, сам видишь, кто мы. Голова на
плечах есть, вот и решай.
- Хоть вы и красные, я ж с вами сработался. А ведь и до вас я
нашего брата собирал и вел.
- Вот именно! - загорелся Мак. - Вот именно! Ты всегда их вел. Ты
сам из работяг, но в тебе есть жилка вожака.
На что Лондон просто ответил:
- Что я говорил, то ребята и делали. Никогда поперек не шли.
Мак придвинулся ближе, положил руку Лондону на колено и тихо
заговорил.
- Вот что. Похоже, на этот раз мы проиграли. Но забастовка наша
шуму наделала, может, на хлопке все тихо мирно сладится. Газеты сейчас
пишут, что мы только сеем смуту. Но мы лишь учим работяг действовать
заодно, чтобы все больше и больше их сплачивалось . И неважно, победим
ли мы сейчас или проиграем. Зато почти тысяча людей научилась бороться.
А когда этих тысяч наберется много, когда все они будут бороться
вместе, тогда уж троим хозяйчикам не удержать в руках всю долину
Торгас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37