– Нет. Его сиятельство не хотел ничего обсуждать. Викарий в крайнем изумлении переводил взгляд с Люсинды на управляющего.
– Не понимаю, почему лорд Уонстед расторгнул договор. Но вы вправе остаться.
– Я все равно собиралась уехать в конце месяца, чтобы поселиться ближе к своей родне, – солгала Люсинда.
– А мне казалось, вам нравится жить в Блендоне, – сказал викарий.
Браун кивнул.
– Нравилось, – ответила Люсинда. – Но меня ищет один человек, от которого я скрываюсь. Его сиятельство узнал об этом, когда был в Лондоне.
Постлтуэй вытаращил глаза и облизнул губы.
– У вас неприятности с законом? Помолчав, Люсинда ответила:
– Никаких преступлений я не совершала.
– Понимаю, – сказал викарий, который, судя по выражению его лица, абсолютно ничего не понимал. Он поерзал на диване, кадык у него бешено подпрыгивал.
Мистер Браун вынул из кармана сюртука толстый конверт и протянул Люсинде.
– Что это? – спросила та, заметив в уголке герб Уонстедов.
– Остаток суммы за наем жилища.
Люсинда взяла конверт, встала, чтобы положить его на стол, а потом взяла другой конверт, который Хьюго швырнул ей накануне. В нем лежала банкнота в тысячу фунтов – большая сумма, и, как она полагала, гораздо большая, чем та, которую мог себе позволить Хьюго. Она протянула этот конверт мистеру Брауну.
– Прошу вас, верните это его сиятельству с благодарностью от меня.
Ей не нужна его щедрость. Очень уж она походит на отступное, которое выдают отставленной содержанке, а она никогда не считала себя таковой. Зато вернуть деньги за аренду вполне справедливо.
Викарий пару раз открыл и снова закрыл рот. Он походил на рыбу, выброшенную на берег, его обычно бледное лицо пошло красными пятнами.
– Миссис Грэм, меня удивляет, что его сиятельство предупредил вас в последний момент.
– Вы несправедливы к его сиятельству, – спокойно возразила Люсинда. – Он сделал все, что в его силах, чтобы помочь мне. Как я уже сказала, я сняла другой дом, и теперь мне придется подождать в Лондоне, пока он освободится.
– Лондон – опасное место для одинокой женщины, – заметил викарий.
Он понятия не имел, насколько это место опасно. Во рту у Люсинды пересохло при мысли о возвращении в Лондон. Всю ночь она думала и о том, куда ей деваться.
Викарий шагнул к камину. Остановился, расставив ноги, спиной к Люсинде. Потер подбородок.
– Вы могли бы на несколько дней остановиться в доме викария.
Мистер Браун нахмурился.
– Но пойдут сплетни и пересуды.
– Вряд ли я смогу жить в вашем доме, преподобный. Я незамужняя женщина. Что подумают прихожане? – Что подумает Хьюго? Впрочем, думать хуже чем он думает о ней сейчас, просто невозможно.
– Это никого не касается, кроме нас, – сказал викарий. Это касается Денби. В любой момент он может появиться и увезти ее к себе.
– Человек, который меня ищет, представляет собой опасность для любого, кто станет у него на пути. Я не могу остаться в Блендоне.
Викарий прищурился.
– На несколько дней. До конца месяца, как вы планировали. Уверяю вас, моя экономка живет совершенно отдельно. Никому не нужно об этом знать, кроме нас троих, и еще одной особы, которой я мог бы доверить собственную жизнь. Это мисс Доусон. – Он произнес ее имя с таким почтением, что у Люсинды не осталось никаких сомнений относительно его чувств.
Она закусила губу.
– Я думаю, брат мисс Доусон сможет заподозрить правду.
Викарий смутился.
– Артур Доусон – шалопай. А мисс Доусон будет все держать в тайне, в ней можно не сомневаться, когда речь идет об испытании преданности. Она ведь будет моей женой.
Это откровенное признание так поразило Люсинду, что она на мгновение потеряла дар речи.
– О Боже. А ее матушка знает? Плечи его обмякли.
– Пока еще нет, – уклончиво ответил викарий. – Ну что, миссис Грэм, согласны?
– Вы с малышкой не будете несколько дней выходить из дома, – поддержал его мистер Браун. – Когда наступит время, я отвезу вас в Мейдстон и посажу в почтовую карету.
– Ну вот, – сказал викарий. – Договорились. Никто из них не знает, на что способен Денби. Ее рука потянулась к ключице, как будто она ощутила сквозь ткань платья ожог от сигары. Если он найдет ее и увезет в Лондон, неизвестно, что ее ждет. Второй раз сбежать ей наверняка не удастся.
– Человек, о котором я говорю, склонен к насилию. Мистер Браун словно оцепенел, а потом вскочил со стиснутыми кулаками.
– Скажите мне, кто это. Я разберусь с этим мерзавцем.
– Успокойтесь, Браун, – пробормотал викарий. – Миссис Грэм, мой христианский долг предложить вам убежище. – По напряжению в его голосе Люсинда поняла, что он догадался об истинной причине ее страха. И понял, чем рискует, – не только лично, но и своей карьерой священнослужителя. Единственное, что она могла сделать, – это возблагодарить Господа за счастье иметь таких хороших друзей и уповать на то, что им никогда не придется пострадать от руки мстительного Денби. Вот и еще одно основание не воспользоваться их добротой. Но Денби, не обнаружив Люсинду в Брайарзе, будет искать где-то в другом месте.
– Мне кажется, я поставлю вас в очень трудное положение.
– Это самое меньшее, что я могу сделать после того, что вы сделали для деревни, – сказал викарий.
– Вот именно, – подтвердил мистер Браун. Болезненный комок, горячий и твердый, застрял у нее в горле. Глаза у нее затуманились. Измученная бессонницей, усталая, Люсинда кивнула:
– Я согласна пожить в вашем доме до конца месяца.
Мистер Браун посмотрел на ее сундук, стоявший посредине комнаты, и на чемодан подле него.
– Это все?
– Все, если не считать Софии, которая спит наверху. И котенка. Могу я взять его с собой?
– Конечно, – сказал викарий. Он потер руки. – В тесноте, да не в обиде.
– Я возьму вещи, викарий, – сказал Браун. – Миссис Грэм, вы понесете ребенка.
Через несколько минут Люсинда сидела подле преподобного Постлтуэя, держа на руках сонную Софию; котенок, сидевший у ее ног в корзинке, громко выражал свой протест. Она со слезами смотрела на место, ставшее ее домом на короткое время. Цветы кивали головками на легком ветерке, словно прощаясь с ней.
– Мне будет не хватать этого дома и деревни.
Стоявший рядом с коляской мистер Браун проследил за направлением ее взгляда. Его губы сжались в тонкую прямую линию.
– Мне приказали нанять двух человек разобрать его по камешку. Его сиятельство желает иметь лужайку, засаженную деревьями.
Люсинда онемела от боли, более сильной, чем все, что она испытала в жизни. Как же сильно ранила она своего медведя, если он вознамерился уничтожить все, что напоминало о ней.
Глава 17
– Пожалуйста, миссис Грэм, – ласково произнесла мисс Доусон. – Сядьте и выпейте со мной чаю.
Люсинда хотела отказаться, но сочла это невежливым, даже грубым. Она присела на краешек стула.
– Вы очень любезны, что зашли, мисс Доусон, хотя, насколько мне известно, гости еще не разъехались из Холла.
Мисс Доусон махнула рукой.
– Вовсе, нет. И потом моя подруга мисс Эббот уехала позавчера, так что составить мне компанию просто некому. – Она налила чаю и подала чашку Люсинде. Мисс Доусон похлопала по подушке возле себя. – Садитесь сюда.
Люсинда скрыла нетерпеливый вздох и опустилась на диван рядом с маленькой леди, стараясь не занять места больше, чем ей полагается.
– Я огорчилась, узнав, что лорд Уонстед попросил вас уехать, – сказала мисс Доусон.
– Это было сделано по обоюдному согласию.
– Скорее по обоюдному несогласию, сказала бы я.
– Прошу вас, мисс Доусон, не нужно обвинять лорда Уонстеда в моем отъезде.
Мисс Доусон поджала губы.
– Постлтуэй вкратце рассказал мне о случившемся. Я полагаю, вы и Хьюго поссорились. Я была уверена, что вы с ним прекрасная пара. Непременно надо вас помирить.
Люсинда держалась замкнуто, слезы она держала на цепи под наружным самообладанием, которое она за эти дни превратила в каменную крепость.
– Вы неверно поняли ситуацию. Мистер Браун сдал дом без согласия его сиятельства. Лорд Уонстед потребовал, чтобы я нашла другой дом, поскольку у него есть свои планы касательно Брайарза.
Мисс Доусон опечалилась.
– Это из-за ребенка, да? Он всегда говорил, что не любит детей, это одна из причин, из-за которой я никогда не смотрела на Хьюго как на будущего мужа. Разумеется, в том случае, если бы он сделал мне предложение. Но Хьюго никогда не проявлял ко мне интереса.
– Викарий сказал мне, что между вами существует полное взаимопонимание, – сказала Люсинда, которой стало, жаль смутившуюся девушку.
Озорной блеск появился в темных глазах мисс Доусон.
– Хмм… Больше, чем взаимопонимание. Маме об этом не надо говорить, пока положение Питера не упрочится.
Вряд ли Люсинда стала бы рассказывать миссис Доусон что бы то ни было, но она кивнула.
– Не могу поверить, что все случилось так быстро. – Девушка вспыхнула. – Я хочу сказать – что мы полюбили друг друга. Мы встретились в начале сезона, а теперь выжидаем подходящий момент, чтобы сообщить эту новость маме. – Она вздохнула. – К несчастью, приезд Хьюго в Бленд, он разбудил матушкины старые мечты. Я надеялась, что вы с Хьюго поможете нам выбраться из трудного положения.
Люсинда захлопала ресницами от такой откровенности.
– Неужели вы подумали, что лорд Уонстед и я…
– Да все в этом уверены. В день праздника от вас двоих пахло апрелем и маем. Даже мисс Эббот заметила это. И вдруг Питер говорит, что вы собрали вещи в тот день, когда Уонстед вернулся из Лондона. Я ушам своим не поверила. Он что-то не то вам сказал? Временами он бывает, грубоват, но у него доброе сердце.
– Я никогда не выйду замуж за лорда Уонстеда.
– Неужели ваш первый брак был так ужасен? Люсинде вдруг захотелось рассказать Мисс Доусон всю правду, но она вовремя спохватилась.
– Пожалуйста, не задавайте мне больше никаких вопросов. Мы с лордом Уонстедом договорились, что будет лучше, если мы с ним никогда не увидимся. Я наняла дом в другой части Англии.
– Вы женщина-загадка, миссис Грэм. Я сказала об этом Питеру после нашей первой встречи. Но обещаю больше не давить на вас. Я должна научиться таким вещам, если хочу стать хорошей женой викарию.
К радости Люсинды, викарий выбрал именно этот момент, чтобы присоединиться к ним. Преподобный Постлтуэй смотрел то на одну женщину, то на другую и ласково улыбался.
– А, время чаепития. Приятно ли вы побеседовали, леди?
Почти так же приятно, как если бы ходили по горячим углям.
Хьюго смотрел на заголовки в газете: «Веллингтону не удалось прорваться».
Проклятые кабинетные вояки. Или они думают, что генерал не взвесил все «за» и «против»? После того как Веллингтон одержал в войне с Францией несколько самых блестящих побед, имевших место за последние десятилетия, он знает, что может и чего не может сделать его армия.
Ощутив резкую боль в виске, Хьюго отшвырнул «Таймс». Скосив глаза, смотрел, как в солнечном луче пляшут пылинки, уставился на лужицу, которую этот луч образовал на вытертом ковре. Уехала ли она туда, где ей ничто не грозит? Надо было поехать с ней, посмотреть, как она устроится, но, учитывая очевидные подозрения Вейла, он не счел это благоразумным. К тому же если он узнает, где Люсинда, слишком велико будет искушение вернуть ее обратно.
Хьюго подошел к консольному столику. Графин с бренди притягивал его словно магнит. Никакого бренди. Он обещал.
Приняла ли она необходимые меры, чтобы ее не нашли? Хьюго почесал в затылке. Если бы только он не расстегивал проклятые штаны, если бы не погнался за счастьем, которого не заслуживает, ничего этого не произошло бы.
Нет. Он покачал головой. Рано или поздно Артур увидел бы этот портрет. Он поступил правильно, выгнав ее из Блендона, позволив ей уехать. Но почему же он ощущает такую пустоту? И почему, черт побери, она оказалась замужней?
Хьюго тяжело опустился на стул. Ему нужно работать. Привести в порядок поместье. Но зачем? Пусть его родственник борется с трудностями. А сам он вернется в свой полк, потому что нога у него теперь как новенькая. Все лучше, чем сидеть в пустом доме, где каждый угол, каждая трещина в полу напоминает о Люсинде.
В дверь постучали.
– Войдите.
Вошел, шаркая, Джевенс. Подал Хьюго маленькую квадратную коробочку, обернутую в коричневую бумагу.
– Вам посылка, милорд. Без адреса отправителя. Какой мрачный юмор. Кондомы. Хьюго не знал, плакать ему или смеяться.
Его рука потянулась к кармашку для часов, повертела золотое кольцо, которое он подобрал с земли в лесу, нащупал сквозь клочок ваты, в которую оно было завернуто, твердые грани драгоценных камней цвета летнего неба. Никчемное напоминание.
– Сожгите это, – пробормотал он. – Или отдайте Тренту. – Придется послать старой карге записку, отменяющую заказ. Он снова посмотрел на бумаги, лежавшие на столе.
Джевенс кашлянул.
– Некая особа просит у вас аудиенции, милорд.
– Я сказал, что никого не принимаю, – ответил Хьюго, не поднимая глаз.
– Так я и сказал этой особе, милорд. Но он настаивает на встрече. Вот его визитная карточка.
На карточке было написано: «Джером Скрипе, бывший сыщик с Боу-стрит. Расследование».
– Какого черта? – рявкнул Хьюго. – Вышвырните его вон.
– Это невозможно. – Приятный человек средних лет с редеющими каштановыми волосами в кричаще-ярком красном жилете шагнул через порог. – Не вините вашего дворецкого, милорд. Он сделал все, что мог, чтобы не впустить меня, но ему это не удалось.
– Как вы смеете врываться в мой дом, сэр? Если вы не уйдете немедленно, я прикажу вас арестовать.
– Спокойно сэр. Я просто выполняю свою работу.
– Мне нет дела до вашей работы.
– Думаю, что есть, милорд. Я только задам вам парочку вопросов. Это займет минуту-другую, не больше. – Он многозначительно взглянул на Джевенса. – Лучше бы наедине, ваше сиятельство.
Хьюго сердито посмотрел на дворецкого:
– Это все, Джевенс.
Сыщик, не дожидаясь приглашения, сел на стулу письменного стола. Наглый мерзавец.
Хьюго тяжело опустился на свое место.
– Ну?
– До прошлой недели в вашем доме под названием Брайарз жила арендаторша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34