Неужели они не видят, как ему больно? Больше она не могла смотреть на это. Нужно это прекратить. И она двинулась вперед.
И тут что-то случилось. Хьюго потянул, Трент выбрал провисший кусок каната, и команда Грейнджа дернула на себя. В команде Холла замыкающий игрок, кузнец, оступился и начал скользить.
Команда Хьюго оказалась на еще нетронутой земле. Они отвоевывали каждый шаг назад. Один дюйм. Еще один. Мускулы на спинах, руках и ногах напряглись воистину с животной силой. Пот градом лился с лиц, на которых застыло мучительное выражение, тела наклонились почти параллельно земле. Люсинда затаила дыхание, уверенная, что Хьюго в любой момент может выйти из строя.
А потом все кончилось. Команда Доусона попадала, как кегли. Это было поражение. Они съехали по плоскому берегу в воду. Команда Хьюго упала на спину.
Артур Доусон лежал в ручье и смеялся так, что набрал полный рот воды, и, отплевываясь, поднялся на ноги. Покрытый грязью Хьюго собрал всех своих и прыгнул в ручей, разбрызгивая воду и громко крича в знак победы. Мужчины обменивались рукопожатиями, хлопали друг друга по спине и окунали друг друга в воду.
Мужчины. Просто дети-переростки.
Хьюго, смеющийся, обнимающей за плечи Трента, поднял голову и увидел ее. Усмехнулся. Вид у него был счастливый и оживленный. Радость переполняла сердце Люсинды. Она улыбнулась и покачала головой.
Хьюго повернулся, чтобы пожать руку Артуру Доусону, но Доусон смотрел на нее, а не на Хьюго, и в его прищуренных глазах читалось понимание.
Сердце у нее замерло. Что он увидел? Мало подходящих друг другу любовников или беглую графиню? Все внутри у нее перевернулось. Ей захотелось бежать, но, охваченная ужасом, она не могла отвести глаз от этих двух мужчин.
Доусон что-то сказал и ткнул локтем под ребра Хьюго, бросив при этом косой взгляд на Люсинду.
Она довольно наслышалась непристойных замечаний своего мужа, чтобы предположить, о чем он говорил. Слова его не имели отношения к ее имени. Хьюго вспыхнул, и это подтвердило ее подозрения. Ей стало стыдно.
Она выбралась из толпы. О чем только она думала? Зачем уставилась на него, как влюбленная горничная? Когда, наконец, она возьмется за ум? Она позволила себе увлечься недостижимыми мечтами. Не лучше ли прекратить эту связь прежде, чем она падет так, что никогда не сможет искупить грех своего падения?
Вдруг солнце показалось ей не таким жарким, а синее небо не таким ярким. Если бы она не видела по обвисшим флажкам, что сейчас полный штиль, она могла бы подумать, что потянуло холодным ветерком. Она пошла, искать Софию. Она обещала, и она даст ответ Хьюго в среду. Выражение лица Артура Доусона послужило тем сигналом, который был ей нужен.
Энни стояла у загона рядом с Альбертом, держа на руках раскрасневшуюся Софию.
– Бедняжечка, она устала и разгорячилась. Сдается мне, мы все достаточно повеселились для одного дня.
– Вы правы. Я никогда не видела ее такой уставшей.
– А почему бы вам, не остаться на ужин и танцы? Вы же хотели. И мисс Кротчет надеется на вашу помощь. А я отнесу малышку домой. – Энни потерла живот и рассмеялась. – По правде, говоря, я до смерти устала.
– Ах, Энни, мне не следовало оставлять на вас Софию на целый день. С ней нелегко.
Энни взъерошила волосы девочки.
– Перестаньте. Беспокойства от нее никакого, и потом мой папаша с ней занимался. Вот он-то ее и утомил.
Альберт, который помогал похожему на ангелочка маленькому мальчику с копной черных кудрей сесть на пони, остановился и подмигнул Люсинде.
– Никакого беспокойства от этой малышки, – сказал он и отошел.
В настоящий момент было ясно, что хлопот с Софией не предвидится. Веки у нее отяжелели от волнений, пережитых за день, на щеках алели два пятна. Но Люсинде очень хотелось остаться. Если она чем-то займется, это отвлечет ее от мыслей о предстоящем свидании с Хьюго. Энни права – она обещала помочь.
Она посмотрела на усталую Энни, которая раскраснелась почти так же, как София.
– Вы уверены?
– Говорю же вам, – сказала Энни! – Я только заберу Джейни и мальчиков с кукольного представления и пойду домой.
Люсинда смотрела вслед Энни, которая пробиралась сквозь толпу. Головка Софии лежала у нее на плече. Как повезло им с Софией, что у них такие хорошие друзья. Она чуть не потеряла счастливое место, которое нашла для себя и дочки, позволив склонить себя к чему-то, что, по ее мнению, дурно. И не в первый раз.
Они с Хьюго должны снова стать друзьями, не более. Она скажет ему об этом.
Глава 14
Хьюго еще раз прикоснулся к своему галстуку, и Трент с понимающей ухмылкой подал ему фрак.
– Никогда не видел вас таким веселым, капитан. С тех пор как я знаю вас.
– Запомните, Трент, я больше не капитан. Кстати, что вы хотите этим сказать?
– Вы насвистывали.
– Неужели? – А он и не заметил.
Трент расправил черный вечерний фрак на плечах Хьюго и хмыкнул.
– Точно.
Настроение у Хьюго было безоблачным. Он принял очень важное решение. Хьюго посмотрел на себя в зеркало. Пригладил волосы. Он выглядит моложе. В Лондоне можно будет постричься.
– Значит, с нетерпением ждете этого бала, сэр? Пора вам заняться чем-то другим, а не только беспокоиться о своем поместье.
Хьюго тяжело вздохнул. Он до такой степени сосредоточился на будущем, что почти забыл, почему так разоделся.
– Вечер будет довольно приятным. – Он заметил, что в его голосе не прозвучало восторга, как было только что. Черт возьми, этого Трента с его подначками. Вечно лезет не в свое дело.
Трент подобрал с пола два рваных шейных платка и пошел к кучке мокрых полотенец и грязного белья, лежавшей у лохани для купания.
– Это все та вдова? Миссис Грэм?
Сунув в карман маленький батистовый носовой платочек, Хьюго самодовольно ухмыльнулся:
– Не понимаю, о чем вы. Трент помрачнел.
– Будьте осторожны. Может быть, у нее есть семья, которая только и ждет, чтобы воспользоваться вашей оплошностью.
– Что за чушь вы несете!
– Она ведет себя как-то странно. – Трент взмахнул мочалкой. – Альберт словно воды в рот набрал, не отвечает даже на самые простые вопросы.
Люсинда тоже молчит. Хьюго ничего не знает о ее прошлом. Да и не хочет знать. Он знает ее саму. И этого достаточно.
Трент пожал плечами и понес охапку грязного белья к двери.
– Я вам больше не понадоблюсь сегодня?
– Нет. Куда вы собрались?
– Хочу пойти в деревню на танцы. Говорят, Мельникова дочка – девица увлекающаяся.
Хьюго подумал о том, что Трент будет выделывать курбеты с податливой девицей, пока он, Хьюго, любезничает с жеманными юными леди в Холле. Эта мысль немного испортила ему настроение.
– Следите за собой, Трент. Это мои люди. Я за них в ответе. Втянете девчонку в неприятности – вас окрутят еще до того, как осядет пена на кружке пива.
Трент усмехнулся:
– Боитесь, что я обставлю вас с миссис Грэм?
Он закрыл за собой дверь прежде, чем Хьюго успел запустить ему в голову щетку.
Хьюго не боялся, что Трент обставит его. Трент собственной кровью доказал свою преданность, но на танцах в деревне будут и другие мужчины. Браун, здешние фермеры. Кто-то из них может соблазнить Люсинду выйти замуж прежде, чем у Хьюго появится возможность сделать ей предложение. Хьюго не понимал, почему она отказалась от приглашения на бал к сквайру, почему предпочла остаться на празднике. Казалось, ей больше нравится общаться с деревенскими жителями, чем с Доусонами и их гостями. Упрямая благодетельница.
Хьюго очень не хотелось идти на бал к Доусонам. Он хотел отказаться, а не выполнять свой долг землевладельца.
Когда ужин подошел к концу, и деревенские леди под бдительным оком мисс Кротчет убрали остатки угощения, мужчины передвинули столы и скамьи, расставив их по периметру палатки.
Поскольку мисс Кротчет была одной из немногих присутствующих здесь одиноких леди, она пристроилась ужинать рядом с Люсиндой. Потом они выбрали стол в тени, подальше от выпивох, столпившихся у стойки.
Оркестр появился к концу ужина и заиграл веселый контрданс. Люсинда забыла, как любила танцевать, то есть заглушила в себе эту любовь, поскольку герцог Вейл презирал танцы, а стало быть, Денби тоже их презирал. Кроме того, в последний раз, когда Люсинда присоединилась к танцующим, ее элегантный муж сравнил ее с телкой. Люсинда с трудом сдержала улыбку. Здесь она чувствовала себя своей.
И все же она не забыла, как ей было больно в то время, какой униженной и ничтожной она себя ощущала. Только теперь она осознала, как далеко ушла от светской жизни с тех пор. И к счастью, иначе она могла бы встретиться с мисс Доусон или с кем-то из ее друзей в Лондоне. Люсинда поступила правильно, когда сбежала и отреклась от той своей жизни, даже если это и вызвало скандал. К тому же любой скандал длится только до той поры, пока не разразится новый. Единственное, что могло бы сделать ее жизнь совершенно счастливой, – это возможность время от времени видеться со своими родными. Но об этом нечего даже мечтать.
Мисс Кротчет придвинулась к ней.
– Нам сегодня повезло с погодой, миссис Грэм. – Морщинистое лицо старой девы расплылось в улыбке. – Викарий за ужином поблагодарил весь комитет.
Люсинда улыбнулась.
– Да, он настоящий джентльмен. – Ее взгляд переместился на долговязого викария, который беседовал с группой прихожан.
– Мне будет не хватать нашей работы в комитете, – сказала мисс Кротчет.
В ее грустных глазах Люсинда прочла свое будущее. Как вдова, она не имеет права выйти замуж, и ей тоже придется смотреть издали на то, как веселятся другие пары. Когда София вырастет и покинет свой дом, Люсинда останется одна. Она выросла в очень большой семье и не привыкла к одиночеству. Ощутив родство с хрупкой пожилой леди, Люсинда пожала ей руку.
– Уверена, у викария много замыслов, как собрать еще денег.
Мисс Кротчет приободрилась.
– Как удачно, что вам удалось уговорить его сиятельство разрешить нам воспользоваться его землей.
– На самом деле особенных уговоров не потребовалось. – По крайней мере, таких уговоров, какие имела в виду мисс Кротчет. Люсинда вспыхнула при мысли о том, как именно она уговорила Хьюго, и, чтобы скрыть смущение, забарабанила пальцами по столу в такт музыке, заигравшей старинный английский танец «Роджер де Каверли».
– Я бы сказала, хорошо, что он больше похож на своего деда, чем на отца, – продолжала мисс Кротчет с видом заговорщицы. – Знаете, у старика были свои трудности. Бедняга.
Хьюго никогда не говорил о своем отце.
– Трудности?
Мисс Кротчет понизила голос и придвинула губы к уху Люсинды.
– Трудности с женщинами. С графиней. Такая красивая леди, какой и не сыщешь, но такая хрупкая. По словам ее горничной, он заставлял ее плакать всякий раз, когда приходил к ней, грубиян этакий. Она часто ездила по поместью, утешала бедных и больных, ну прямо святая. – Она кивнула с глубокомысленным видом. – Я слышала, что после ее смерти старый граф снова задумал жениться.
Это сплетни. Люсинда приписала это вымыслу, основанному на очень скудных фактах. То же было и у них – арендаторы всегда следят за обитателями большого дома, кладут их жизни под микроскоп и делают собственные, зачастую неверные выводы.
– Я уверена, что у каждой истории есть две стороны, – твердо сказала Люсинда.
К ним подошел мистер Браун и неловко поклонился.
– Не окажете ли мне честь, миссис Грэм, потанцевать со мной?
Мисс Кротчет рассмеялась:
– Потанцуйте, миссис Грэм. В ближайшее время никаких праздников больше не предвидится. А до Рождества еще далеко.
Люсинда заколебалась. Ведь она пришла сюда, можно сказать, в трауре. Все знали, что муж ее погиб на войне. Оркестр заиграл котильон.
– Потанцуем, – сказала она, поднявшись. Люсинда была выше худощавого управляющего и раза в два тяжелее его, но мистера Брауна это, видимо, не волновало. Он повел ее в самый конец первой группы. Поскольку число танцующих было равным, они подождали, пока первые пары закончат свои фигуры.
Браун оказался сносным, хотя и немного неуклюжим танцором и чрезмерно увлекался поворотами. Он не раз наступал ей на ноги или шел в неверном направлении.
Задыхаясь и смеясь, она позволила ему проводить себя на место.
– Благодарю вас, сэр, это было в высшей степени приятно.
Он поклонился.
– Благодарю вас, миссис Грэм. – Шея у него стала кирпично-красного цвета.
– Здесь жарко, не правда ли? – Мисс Кротчет лукаво улыбнулась.
Браун судорожно сглотнул.
– Да, пожалуй. Еще раз спасибо, миссис Грэм. Браун отошел, на лице его отразилось волнение. Напрасно она согласилась с ним танцевать.
– Ну, надо же! – сказала мисс Кротчет. – Вы всех сегодня очаровали. Сперва его сиятельство, потом мистера Брауна.
Люсинда покраснела. Настроение у нее испортилось. Неужели Хьюго похвалялся тем, что покорил свою вдовицу-арендаторшу? В это не хотелось верить. Она огляделась, чтобы отвлечься.
– Смотрите, здесь Трент, камердинер его сиятельства, у стойки. Интересно, хорошо ли он провел день? Он недурно поработал, это очевидно.
Одна обутая в сапог нога этого негодяя стояла на скамье, в руке он держал плоскую бутыль с элем. Он наклонялся, и что-то шептал на ушко хорошенькой деревенской девушке, дочке Трипа, – у юной леди была репутация, которую никак нельзя назвать безупречной.
– Бог мой, – ахнула мисс Кротчет, – а вот и его сиятельство! Беседует с викарием.
Хьюго? Здесь? При одном упоминании его имени Люсинда ожила.
– Ну, надо же, до чего хорош собой! – заворковала мисс Кротчет. – Какая фигура, настоящая военная выправка!
Очень любезно с его стороны зайти посмотреть, как мы проводим тут время.
Пожилая леди бросила любопытный взгляд на Люсинду. Та с невозмутимым видом смотрела, как владелец поместья навещает своих крестьян. Но она тут же прогнала эту мысль. Хьюго много сделал для своих арендаторов и тех, кто материально зависит от него. Не было никакой надобности появляться здесь, чтобы снискать их благосклонность, но он появился. Еще одно доказательство того, что она больше не нужна, чтобы вытаскивать его из его логова. Сердце у Люсинды сжалось, но охватившая ее радость победила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34