Хьюго прищурился, ослепленный блеском дня. А стоявшая впереди него Люсинда замерла. И тут Хьюго понял почему. К ним приближался не только сквайр, но и все семейство Доусон.
– Ей-богу, Уонстед, – крикнул сквайру – все так, как в прежние времена!
– Зачем так кричать, Генри? Уонстед не глухой. Артур, шедший позади родителей, высунул язык, а изящная Кэтрин спокойно улыбнулась.
– А вон, – сказала Люсинда, указывая в противоположном направлении, – Энни и София. Мне нужно с ней поговорить. Прошу извинить меня, милорд.
Хьюго нечего было возразить. Увы.
Раскланиваясь и пожимая руки, Хьюго заметил, что Артур смотрит на Люсинду, которая с неприступным видом идет по луговине.
– Кто это? – спросил Артур, когда Хьюго пожал ему руку.
– Кто? – переспросил Хьюго, и волоски у него на затылке встали дыбом.
– Женщина, которую вы прятали в палатке.
– Мы просто осматривали палатку, – ответил Хьюго.
– Это миссис Грэм. Она настоящее сокровище. Почти все организовала сама, – сказала Кэтрин.
Артур посмотрел в ту сторону, где Люсинда болтала со своей экономкой.
– Не встречал ли я ее раньше? – Он нахмурился и покачал головой. – Поразительная женщина и очень подходит такому крупному мужчине, как вы. – Он хитро глянул на Хьюго.
Хьюго едва сдержался. Чтобы не ударить его. Но чего ему действительно хотелось, так это затащить Люсинду обратно в прохладный сумрак палатки и спрятать ее там, подобно дракону, который охраняет свое сокровище. Он держал сжатые в кулаки руки по швам, но – да поможет ему Бог – его стратегия на этот вечер должна сработать, или он сойдет с ума, и будет выть на луну.
– Это не имеет значения. – Миссис Доусон махнула зонтиком. – Хьюго, все ли будет готово вовремя? Мои гости из Лондона хотят побыть здесь до того, как начнется бал.
– Мама, – сказала Кэтрин, – совершенно ясно, что все в порядке. Не так ли, Хьюго?
Оторвав взгляд от Люсинды, Хьюго посмотрел на ее оживленное личико. Наконец-то Кэтрин начала перечить матери. Давно пора.
– Да. Я совершенно уверен, что все пройдет великолепно.
Глава 13
Люсинда взяла на руки Софию и потрогала ее влажный лобик.
– Ты что-то горяченькая, детка. – Она вытерла носовым платком капельки пота на лбу дочки. Платок тут же стал грязным. А ведь это был один из тех платков, которые она берегла на особый случай.
Энни покачала головой и улыбнулась.
– Сдается мне, она просто разволновалась. Мы хотели отвести вас домой позавтракать. Ведь вы почти ничего не ели утром.
Люсинда с благодарностью посмотрела на Энни.
– Вы правы. – Она откинула со лба девочки влажную прядку.
Энни положила руку себе на живот.
– Она никак не может понять, почему я не разрешила ей покататься на лошадке. – И она кивнула в сторону импровизированного загона, сооруженного Трентом и Альбертом.
– Лошадка сердится, – сказала Люсинда. – Энни, ваш отец сильно навредил всем нам, посадив ее на Старину Боба. – Она подумала о том, что у Софии никогда не будет собственной лошади, как было у нее самой в детстве. Если только она не поместит свои деньги как-то особенно удачно. Судя по последнему письму, полученному ею от ее поверенного в Сити, дела ее идут необычайно хорошо, но не настолько, чтобы она могла позволить себе тратить деньги на роскошь. Но может, она все-таки примет предложение Хьюго? Ей было бы легче противиться волшебству его прикосновений, если бы она могла думать только о себе. Лишать Софию того, к чему ее влечет, казалось ей проявлением жестокосердия.
И тут перед ее мысленным взором промелькнуло выражение лица мистера Доусона-младшего, замеченное ею несколько минут тому назад. Жизнь Софии станет гораздо тяжелее, если он узнает ее, Люсинду. Но поскольку он ее не узнал, хотя и видел несколько раз и здесь, и в деревне, быть может, этого никогда не случится. Маленький цветок надежды раскрылся в глубине ее души. Возможно, она действительно обеспечила себе второй шанс на счастье.
Она поставила Софию на землю и взяла ее за руку.
– Пойдем, позавтракаем. Здесь мне больше нечего делать. А вторая половина дня будет вся твоя, дорогая. Правда, же это замечательно?
Люди выстроились в длинную очередь, чтобы заплатить за вход на праздник. Рядом с Энни, которая надела свою лучшую воскресную шляпку, а оба ее мальчугана – новые костюмчики, стояла Люсинда. Без сомнения, праздник этого года войдет в анналы истории Блендона, как имевший огромный успех. Денег, собранных сегодня, хватит, чтобы починить церковную крышу и платить учителю за один или два рабочих дня в неделю. И еще этот день принес в деревню дух общности, который заставил людей, в том числе и Хьюго, подумать о своих соседях.
– Готова побожиться, – сказала Энни, вручая три пенни, улыбавшемуся церковному служителю, – в жизни не видела такого скопления народа.
На поле толпились празднично одетые деревенские жители, среди которых можно было заметить жителей соседнего городка Мейдстона. Крики разносчиков соперничали с зазываниями тех, кто старался привлечь покупателей, сидя в палатках. Неужели всего несколько месяцев назад она боялась выйти из своего лондонского особняка, потому что из-за постоянных насмешек мужа превратилась в неуклюжую дуреху?
Они прошли мимо киосков, стоявших в ряд, и вышли на середину поля.
– Объявления викария достигли цели, – сказала Люсинда, сжимая крошечную ручку Софии, – она боялась потерять девочку в толчее. Люсинда посмотрела на трехлетних близнецов Энни. Те держались ближе к материнским юбкам, глаза их были широко раскрыты. Славные ребятишки. Жаль, если этой семье придется перебраться на север в поисках работы.
София потянула ее за руку.
– Лошадка, – сказала она.
– А ты не хочешь попробовать «удачное погружение»? – спросила Люсинда, указывая на лохань для отрубей, сейчас лохань была наполнена деревянными стружками, и маленькая девочка с перевитыми лентами каштановыми кудрями глубоко засунула в стружки руки, стараясь выудить спрятанный в них приз. За ней стояла очередь взволнованных ребятишек, ждущих своей очереди. Призы были хорошие, их приготовила мисс Доусон.
Близнецы потащили Энни к жонглеру.
– Лошадка, – сказала София, выпятив нижнюю губку.
– Через минутку, милочка. Посмотри, как дядя ловит свои хорошенькие мячики. Правда, он очень ловкий?
Пока София с интересом смотрела на жонглера, Люсинда оглядывала толпу. Но не увидела никого из знакомых ни у загона, ни у палатки с элем. Потом она увидела его, Хьюго, крупного, крепкого, на голову выше окружающих. Какой он красивый, веселый, совсем не такой, каким был всего несколько недель назад, когда приехал. И все благодаря ей, Люсинда это знала.
Толпа разделилась надвое, оставив свободный проход посредине. Люсинде хотелось, чтобы он обернулся, окинул взглядом разделяющее их пространство и увидел ее. Но его внимание привлекла мисс Доусон. Она рассмеялась – наверное, тому, что он сказал, и он наклонил голову, чтобы услышать ее слова. Затем толпа снова сомкнулась. Люсинде очень хотелось прошагать по лугу, взять его под руку и объявить его своей собственностью. Но она не имеет на это права.
Она – беглая жена, которая должна держаться в тени, в лучшем случае быть любовницей. Люсинда с трудом сдержала слезы. Она должна быть благодарна судьбе. Она не станет жалеть себя. Ни теперь, ни когда-либо. Она шмыгнула носом. Порылась в ридикюле, нашла носовой платок, вытерла глаза, схватила Софию за руку и отвернулась.
– Мамочка сердится? – спросила София.
– Нет, малышка. Конечно, я не сержусь. Пойдем к Энни. – И она повела Софию к толпе, собравшейся вокруг жонглера.
Хотя Люсинда внимательно смотрела на жонглера, но видела лишь неясные очертания разноцветных шаров. Она закусила губу. Что это с ней? Она же хотела, чтобы Хьюго вернулся в общество, заинтересовался своим поместьем и соседями, а не просиживал вечера в одиночестве, играя в шахматы с самим собой. Она должна радоваться. У знатного человека есть обязанности, которые он должен выполнять, и одна из этих обязанностей – жениться и произвести на свет сына, чтобы продолжить свой род. Это ей внушали с детства. Она не должна ему мешать выполнять свой долг.
– Мамочка, – сказала София, подпрыгивая на месте, когда зрители захлопали жонглеру, и тот пустил шапку по кругу. – Лошадка. Сейчас. Пожалуйста.
Теперь Люсинда стояла перед выбором. Она не может позволить себе иметь избалованного ребенка, но нежно любимая дочка требует ее внимания.
– Вы идете, Энни? – спросила Люсинда.
– Разумеется, – ответила Энни. – Этого я ни за что не пропущу. Хочу посмотреть, как эти ребятки будут сидеть на лошади. – Близнецы прижались к матери. – Трусишки, – усмехнулась Энни.
– Миссис Грэм! Люсинда обернулась.
Рядом с ней отдувался разгоряченный парнишка, его рыжие волосы торчали из-под шапки, как спиральки.
– Я вас везде ищу. Энни удивилась.
– Что случилось, Том Дрейбет? – спросила Люсинда. – Я думала, ты помогаешь мистеру Педдлу.
– Вас требуют на стрельбище, – сказал Том. – Пошли. Там, правда, плохо.
Люсинда уставилась на него, сердце у нее упало. Ей не хотелось идти туда, где находится мисс Доусон со своими лондонскими друзьями.
– За соревнования лучников отвечает викарий.
– Так викарий и велел мне найти вас. Пожалуйста, миссис Грэм, это важно. – И обойдя какую-то женщину в шляпе, похожей на ведерко для угля, парнишка умчался.
– Боже милосердный! – сказала Энни, глядя вслед мальчишке. – Что там могло случиться? Может, какая-то леди упала в обморок? Вы знаете, как викарий полагается на вас, когда требуется помочь больному. София потянула ее за юбку.
– Да, детка. Одну минутку.
– Уж если викарий просит, вам надо пойти, – поторопила ее Энни. – Да вы не волнуйтесь. Софии будет хорошо со мной и мальчишками.
«Я не хочу, чтобы друзья Доусонов меня видели». Это непременно вызовет нежелательные вопросы. Но поскольку она уже видела всех их в церкви, она знает, что не встречалась ни с кем из них в своей прежней жизни.
– Идите, – сказала Энни. – А ты перестань дергать маму, детка. Вдруг кто-то изойдет кровью, пока вы придете туда?
– В таком случае им нужен врач, а не я, – пробормотала Люсинда. Она передала Энни несколько монеток. – Пусть София получит все, что хочет. Я вернусь, как только смогу.
– Мама должна уйти на некоторое время. Ты побудешь с Энни?
Глаза Софии наполнились слезами.
– Энни поведет тебя кататься на пони.
София посмотрела на экономку, та кивнула. Слезы мгновенно высохли. На губах появилась улыбка.
– Маленькая негодяйка, – рассмеялась Люсинда. Она подобрала юбки и поспешила за сыном Дрейбета. Придя на импровизированное стрельбище, Люсинда увидела две группы – жителей деревни и молодых гостей мисс Доусон. Они смотрели друг на друга настороженно, но ни больных, ни раненых видно не было, Люсинда нахмурилась. Соревнования должны были начаться полчаса назад.
Преподобный Постлтуэй подбежал к ней.
– Вот и вы.
– Чем могу помочь?
– Нам не хватает одной дамы, – выпалил викарий.
– Не поняла.
Миссис Трип вразвалку подошла к ним.
– Мы-то все устроили. Открытое соревнование. А потом вот этот, – она бросила сердитый взгляд на мистера Доусона, – сказал, что нужно, чтобы те, что из Лондона, состязались против деревенских, а нам нужно равное количество леди и джентльменов с каждой стороны. В нашей команде не хватает одной леди. – Она подбоченилась. – А наши мужчины проиграли состязание. – Она сердито посмотрела на пристыженных мужчин. – Так что мы, леди, обязаны выиграть.
– О Господи, – сказала Люсинда, растерявшись, она не понимала, зачем ее позвали. – Я не знаю никого…
Судя по всему, это потрясло викария.
– Но, миссис Грэм, вы, конечно же, не позволите команде Блендона проиграть. Я знаю, вы умеете стрелять из лука. Вы сами говорили мне об этом.
Недаром говорят: «Язык мой – враг мой».
– Ах, нет, я не могу, – сказала Люсинда. – Я вообще никогда не умела хорошо стрелять, к тому же давно не практиковалась. – Люсинда залилась румянцем: ей было стыдно лгать викарию.
Миссис Трип сложила руки на пышной груди.
– В деревне никого больше нет. Значит, с нами разделались.
– Миссис Грэм, прошу вас, – сказал викарий с ободряющей улыбкой. – Речь идет не о том, чтобы выиграть, а о том, чтобы соответствовать духу дня.
Люсинда посмотрела на него. Он не даст ей сорваться с крючка. И тут она ощутила странно-теплый, но вместе с тем болезненный укол, поняв, что викарий все это время старался сделать ее членом общины, так же как она пыталась вытащить Хьюго из его логова. Если она сейчас подведет их, они никогда ей этою не простят. Но видит Бог, как ей хочется быть где-то своей. Осмелится ли она поверить, что Денби навсегда ушел из ее жизни?
Она заметила, что Хьюго твердым шагом идет следом за ней, и сердце у нее подпрыгнуло от радости. Но она заставила себя смотреть на викария.
– Миссис Грэм? – Викарий улыбнулся еще шире. – Вы ведь сделаете это ради Блендона, да?
Остальные жители деревни с надеждой смотрели на нее.
Как можно подвести людей, которые были так добры к ней и Софии? И если учесть, что в их команду входит миссис Трип, мастер стрельбы из лука, не имеет значения, если она, Люсинда, проиграет в первом раунде. Она привлечет гораздо меньше внимания, чем привлекает в данный момент.
– Хорошо. Я попытаюсь. Миссис Трип просияла:
– Я знала, миссис Грэм, что вы нас не подведете.
– Теперь мы им покажем! – крикнул сын Дрейбета. На душе у Люсинды стало тепло, и она поняла, что поступила правильно.
– Браво, – сказал Хьюго, который подошел в этот момент.
– Благодарю вас, милорд.
Он молча отвернулся. С болью в сердце Люсинда смотрела из-под полей шляпки, как он возвращается к мисс Доусон и ее группе. Если он поселит в своем доме любовницу, это погубит его в глазах общества, как и ее, лишит его возможности общаться с равными себе. Она не может этого допустить.
– Слушайте все! – крикнул викарий. – Правила такие же, как и для мужчин, но мишень будет стоять ближе.
– Да не волнуйтесь вы так, миссис Грэм, – сказала миссис Трип. – Я практиковалась на стрельбище с моим сынком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34