..
– Да прекрати совать нос не в свои дела! – не выдержал Рейнальдо.
– Я сказала что-то ужасное? – удивилась Сулейма. – Твоя месячная зарплата ничто по сравнению с ее прибылью за день! Ты такой же раб, как и все мы, а она эксплуататор.
Именно на этих словах Мария и вошла в кабинет. Рейнальдо попытался сгладить впечатление, сказав, что Сулейма шутит.
– Поговори с нею, Рейнальдо, – попросила Мария администратора после ухода Сулеймы. Я бы не хотела ее увольнять, но если так пойдет и дальше, мне придется сделать это.
К концу дня, однако, плохое настроение Марии было вытеснено радостными мыслями о сыне, и домой она возвращалась в нетерпении поскорее рассказать обо всем Виктору и Рите.
Виктор же, увидев жену, понял ее без слов.
– Блудный сын всегда возвращается! – обнял он Марию. – А этот чуть-чуть задержался.
– Как опасно быть замужем за человеком, для которого твое лицо – словно открытая книга, – пошутила Мария.
Они перешли в столовую и уже собирались сесть за стол, чтобы ужинать, как раздался звонок у входной двери. В недоумении Рита пошла открывать: кто это там на ночь глядя?..
А Диего опять повезло. Проблуждав остаток вечера по окраинным кварталам Мехико с ребенком на руках, он вызвал сочувствие к себе пожилой пары, сеньоров Сары и Абеля.
Они пожалели одинокого молодого мужчину, предложив разделить с ними кров.
«Есть еще добрые люди», – думал Диего, растянувшись на топчане и засыпая после всех мытарств пережитого дня рядом с маленькой Мариитой, которую заботливо искупала и накормила донья Сара. Утром, собираясь отправиться на поиски новой работы, Диего просил хозяйку, не выносить девочку из комнаты.
Дону Абелю это показалось подозрительным, но он подумал, что, наверное, не от хорошей жизни мужчина с ребенком на руках вынужден искать приюта у чужих людей. И предложил Диего сходить в соседний приход, где его знакомому отцу-настоятелю требуются сейчас рабочие для ремонта церкви.
Работу каменщика Диего освоил достаточно быстро, и отец Антонио был им вполне доволен. А вот дона Абеля все больше смущало странное поведение постояльца, который по-прежнему настаивал, чтобы донья Сара не выносила девочку на улицу.
– Мариита недавно переболела, и я боюсь, что она снова может простудиться, – твердил Диего.
Но эти объяснения почему-то смущали дона Абеля.
– Скажи нам правду, – потребовал он однажды, – или я должен буду попросить тебя покинуть этот дом. Мы с женой привязались к тебе и Мариите, как к родным, и имеем право знать, от кого ты прячешь свою дочь.
Диего понял, что надо хотя бы отчасти открыться перед этими добрыми людьми. Однако его признание было сбивчивым и не совсем убедительным. Дон Абель поверил в то, что Диего не отец девочки, а дядя, который ее, несомненно, любит. Но почему истинный отец и бабушка этой малютки так ее ненавидят, Диего вразумительно объяснить не мог. Если это действительно так, то зачем они тогда разыскивают девочку через полицию, от которой и скрывается Диего? «Что-то парень недоговаривает», – подумал дон Абель и как бы между прочим спросил:
– Ты говоришь, твоя сестра – известная модельерша? Мария…
– Лопес, – подсказал Диего.
– Никогда не слыхал о такой. Но ты не беспокойся ни за себя, ни за девочку. Я вас не выдам. Можете жить здесь, сколько будет нужно.
Сказав это, дон Абель вовсе не кривил душой: Диего был ему симпатичен, а в Мариите они с женой просто души не чаяли. Страшно было даже представить, что девочки не будет в их доме… И все же дон Абель решил проверить, во всем ли признался ему Диего…
Уже разыскав особняк Марии Лопес, дон Абель продолжал мучиться сомнениями: не совершает ли он греха, собираясь сделать то, что задумал. Но когда он вошел в гостиную и встретился глазами с красавицей, в которой каким-то образом сразу узнал бабушку Марииты, – сомнения его мигом улетучились. Лицо этой женщины светилось такой добротой и приветливостью, что ее никак нельзя было заподозрить в ненависти к малышке.
– Меня зовут Абель Замбрано. А вы – сеньора Мария Лопес, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он, – бабушка Марииты.
– Да, сеньор, да! – живо откликнулась Мария и бросилась к нему. – Вы что-нибудь знаете о том, где находится моя внучка? Да?
– Проходите, садитесь, – не менее взволнованно обратился к гостю Виктор. – Мы давно разыскиваем девочку, а ее отец – сын Марии – просто в отчаянии от всего происходящего… Поднята на ноги полиция, нанят агент сыскного бюро… Но пока все это не принесло желанного результата. Поэтому любая ваша информация будет очень ценной.
– К сожалению, Диего с девочкой ночевали у меня только одну ночь, и где они сейчас – я не знаю. Однако мне казалось важным сообщить, что ваша внучка жива, – ответил дон Абель.
– Но, может быть, они снова появятся у вас? – предположила огорченная Мария. – Прошу, обязательно нам тогда позвоните. Запишите наш телефон.
– Да, непременно, – согласился дон Абель. – А вы запишите на всякий случай мой адрес.
О визите дона Абеля тотчас же был извещен детектив Сапеда. Он немедленно отправился по указанному адресу, но обнаружил там не жилой дом, а мебельную фабрику…
А дон Абель, поняв, какие страдания доставил своим родственникам Диего, решил уговорить его добровольно вернуть девочку отцу. Донье Саре очень не хотелось расставаться с девочкой, но муж убедил ее, что другого выхода у них нет: полиция рано или поздно отыщет Диего, и тогда он попадет в тюрьму. А уж этого донья Сара ему, конечно же, не желала! Труднее оказалось уговорить на единственно верный шаг самого Диего, однако дон Абель не сомневался, что вскоре этот парень сам отнесет девочку в дом его замечательной сестры.
Детектив Сапеда был уверен, что девочку прячут именно в этом районе, вблизи мебельной фабрики, и усилил там поиск.
– Потерпите еще немного, – говорил он Марии, – скоро ваша внучка будет дома.
Что ж, к терпению Марии не привыкать – всю жизнь она только и делала, что терпела да работала. Это помогало ей справляться с любыми несчастьями. Помня об этом, Мария приготовилась ждать, когда полоса неудач пройдет, и не обманулась в своих ожиданиях. Нет, внучку пока не нашли, но домой вернулся ее сын!
А произошло это после того, как Ивон перевезла свои вещи на квартиру к Хосе Игнасио (сбылось предсказание Луиса!). Выставить ее оттуда не было никакой возможности, и после долгих препирательств Хосе Игнасио вынужден был заявить:
– Или ты немедленно уйдешь вместе со своими чемоданами, или уйти вынужден буду я.
– Хорошо, – согласилась Ивон, – я подожду здесь, пока ты успокоишься.
Это было уж слишком, и Хосе Игнасио сказал, что уходит навсегда. Попросту возвращается домой.
– Ну конечно, – расхохоталась Ивон, – захотелось к мамочкиной юбке? А я-то думала, что наша связь продлится несколько дольше. Но это, оказывается, был всего лишь каприз избалованного ребенка!
Хосе Игнасио молча стал укладывать чемодан, а Ивон от бессилия вопила:
– У, проклятая портниха!.. У, несчастный плебей!..
Возвращение Хосе Игнасио совпало с приездом Родриго дель Пеналберта, графа де Аренсо, который, не известив предварительно Марию, позвонил ей уже из Мехико, и той ничего не оставалось, как пригласить своего компаньона на ужин. Поэтому Хосе Игнасио застал Марию и Риту в необычайном волнении: обе старались как можно лучше подготовиться к званому ужину, а времени для этого было очень мало.
– Никогда еще я не готовила для графа. А после своей изысканной пищи не бросит ли он мне тарелку в лицо, – нервно шутила Рита.
– Успокойся, крестная, – поддерживал ее Хосе Игнасио. – Сделать это графу не позволят его титул и воспитанность. А твоя кухня, думаю, вполне может соперничать с королевской.
Визит графа был неожиданностью и для Виктора, хотя о приезде этого сеньора в Мехико Виктор узнал еще днем, от…
Сулеймы. Появилась она в его школе, как всегда, без приглашения и попросила Виктора помочь ей уладить конфликт с Марией.
– Я наговорила гадостей, но на самом деле так не думаю. Мария платит мне такие деньги, каких я нигде не смогу получить.
– Тогда почему ты так себя ведешь и не дорожишь этой работой? – недовольно спросил Виктор.
– Из-за ревности. Я все никак не могу привыкнуть, что ты женат на Марии. Уверена, что это ошибка: ты не любишь Марию. Если бы она не так скоро вернулась из Штатов, ты бы женился не на ней и не на Габриэле, а на мне!
– Сулейма, я прошу тебя никогда больше не касаться этой темы в разговоре со мной, а перед Марией тебе придется попросту извиниться, – строго сказал Виктор.
– Хорошо, я извинюсь, если это поможет мне не потерять работу. Но ты должен знать: мне безразлично, что ты женат. Я люблю тебя и хочу с тобой встречаться!
– Все! Достаточно! – не выдержал Виктор. – Уходи сейчас же и перестань меня преследовать!
– Да ты просто глупец! Пока ты здесь боишься перемолвиться со мною словом, твоя лицемерная Мария любезничает с графом, явившемся из Парижа. Я видела, как многозначительно он целовал ей ручку, и как она с ним кокетничала. А потом они полдня сидели тет-а-тет в ее кабинете и, может быть, сидят там до сих пор.
После этих слов Виктор чуть ли не силой выдворил Сулейму, но свое черное дело она все-таки успела сделать: ему довелось испытать острый приступ ревности, который еще более усилился во время ужина.
Граф пришел не один, а с дочерью, и оба они показались Виктору людьми весьма симпатичными, открытыми. Ритина кухня привела их в восторг, и вообще все в этом доме им, похоже, нравились.
Наблюдая за женой и графом, Виктор не находил ничего, что могло бы оправдать его ревность, и старался упрятать ее поглубже. После кофе Хосе Игнасио показывал Исабель – дочери графа – дом и сад, а Мария пригласила гостя в кабинет, чтобы обсудить с ним еще какие-то деловые вопросы. Виктор почувствовал себя совсем одиноким и заброшенным, и не смог скрыть от жены своего дурного настроения, когда они, наконец, остались одни.
– Мне кажется, этот граф – всего лишь хвастун, изображающий из себя скромника.
– Как ты можешь так плохо думать о людях? – изумилась Мария. – Ведь он был с тобою очень любезен.
– Да, конечно. А от тебя и вообще не отходил весь вечер.
Но Мария объяснила мужу, что с помощью графа она надеется продавать в Европе свои модели, основанные на национальных мексиканских мотивах. Граф, правда, сомневается, придутся ли они по вкусу европейцам. И, чтобы убедить его в своей правоте, Мария предложила гостям завтра же отправиться в путешествие по Мексике с посещением наиболее интересных мест, в частности, центра художественных ремесел…
Сердце Виктора при этих словах на мгновение дало сбой, но, переведя дух, он услышал, что Мария не собирается сопровождать графа в поездке, а хочет попросить об этом Рейнальдо.
Глава 37
Исабель, после гибели в горах ее жениха, ни с кем, кроме отца, не могла общаться и потому сопровождала его во всех деловых поездках. Не желая видеть никого из прежних знакомых, она, однако, не избегала новых людей, которые встречались ей во время путешествий. С Хосе Игнасио Исабель сразу почувствовала себя легко, может быть, оттого, что судьбы их во многом оказались схожими.
– К сожалению, жизнь устроена так, – говорила она своему спутнику во время прогулки по саду, – что тот, кого мы любим больше всего на свете, может в один момент умереть…
Хосе Игнасио, вспомнив при этом Лауру, продолжил мысль девушки:
– Я понял, что смерть все время находится рядом с нами. А отняв у нас любимого человека, уничтожает и того, кто остался жить.
– Почему вы так думаете? – удивилась Исабель.
– Потому, что совсем недавно я лишился человека, которого любил больше жизни…
По дороге в гостиницу Исабель говорила отцу, как ей понравилась сеньора Лопес:
– Очень жаль, что она замужем и муж обожает ее! Даже ревнует: я видела, как сеньор Карено нервничал, когда вы с нею обсуждали в кабинете свои дела, – от взгляда Исабель не укрылось, что с тех пор, как умерла мама, отец впервые с таким интересом смотрел на другую женщину.
– И сын сеньоры Марии – приятный молодой человек, – вторя дочери, заметил граф. – Наверное, он не отказался бы немного развлечь тебя, показать город.
– Ах, папа, ты опять за свое, – возразила Исабель. – Вероятно, ты чего-то недопонимаешь. Я уже любила однажды, и больше такого не повторится. Но ты прав: Хосе Игнасио производит очень приятное впечатление.
Поздним вечером, когда в доме уже все спали, и лишь одна Мария сидела над своими эскизами, в дверь робко позвонили. Открыв ее, Мария чуть не потеряла сознание: на пороге стоял Диего с девочкой на руках, а из-за его плеча выглядывал улыбающийся, довольный дон Абель.
– Мариита, моя маленькая Мариита! – оправившись от шока, Мария бросилась к брату и внучке, обнимая их обоих. – Я знала, знала, Диего, что ты сделаешь это! Непременно сделаешь!
А дон Абель, желая поскорее развеять недоумение Марии, произнес:
– Я дал вам, сеньора, неверный адрес, потому что… хотел защитить Диего и ребенка…
– Это уже не имеет значения, дон Абель! Вы подарили нам всем такую радость!
Но дон Абель должен был сказать ей главное:
– Когда Диего поведал мне свою историю, я попытался убедить его… Но он и сам… его никто не заставлял… Хотя моя жена готова была принять их обоих навсегда!..
Мария обняла старика, сердечно поцеловала. «Господи, есть же такие благородные, умные люди», – подумала она и в этот момент увидела перед собою… лейтенанта Орнеласа.
– Я пришел арестовать вашего брата, сеньора.
– Но он только что вернул малышку добровольно…
– Это вы скажете судье, а я должен поступить, как того требует закон.
Едва дождавшись утра, Мария позвонила Рафаэлю Идальго, и тот подтвердил виновность Диего, пообещав выступить его защитником на суде.
– Есть все основания надеяться, что суд вынесет самое легкое наказание, – сказал Рафаэль.
Но Мария не могла с этим примириться.
– Боже мой, – говорила она Виктору, плача, – несколько лет он проведет за решеткой! Такой молодой! Ты знаешь, Диего импульсивный, но добрый, а тюрьма ожесточит его, одиночество и отчаяние сломят душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84