Я честно отслужил положенный срок. Я был ему верным слугой, хотя и не любил его. Я не мог заставить себя полюбить супруга моей королевы.
Бланш проигнорировала бестактный намек.
– Что вы имеете мне сейчас сказать? С какими угрозами в отношении нового короля вы явились сюда? Что вы намерены предложить?
– Увидев вас, миледи, я уже ничего не могу предложить, кроме как вручить вам свою судьбу и стать вашим преданным слугой.
– Даже если это означает служение королю? – весьма цинично поинтересовалась Бланш.
– Если вы прикажете.
– Я приказываю!
– Значит, так и будет.
– Как быстро вы меняете стороны…
– Я всегда был только на одной стороне, на вашей, миледи. Я лишь поддался приступу досады и сразу об этом пожалел. Я собирался полностью отдать себя в ваши благословенные руки. Стать покорнейшим рабом вашим, если б вы того пожелали. Но вдруг меня с унижением прогнали прочь.
– Теперь я вижу, что поступила тогда неразумно. Простите меня, если сможете.
Тибо засветился от счастья.
– Миледи, клянусь, я буду служить вам до конца дней своих. Прикажите, и я отдам за вас жизнь.
– Единственное, что я попрошу вас сейчас, это сказать мне, можем ли мы прийти к какому-нибудь соглашению с врагами Его Величества?
– Они очень сильны, миледи. Пьер Моклерк жаждет устроить смуту. Хьюго пляшет под дудку своей жены. Ее сын Ричард Корнуолл уже во Франции. Мятежники намерены соединиться с ним.
– Мне все это известно. И вы тоже с ними заодно?
Тибо поспешно ответил:
– Сейчас уже нет, миледи.
– Они хотят войны?
– Вероятно. Дочь Моклерка обручена с королем Англии. Ему очень нужна, видимо, поддержка мятежников, раз он пошел на это. Но я почти уверен, что свадьба не состоится. Английский король, получив то, что хотел, найдет способ отвертеться.
– Но Моклерк верит в обещания Генриха?
– Моклерка нет сейчас в нашем лагере в Туаре. Лучше бы заключить соглашение поскорей, пока он отсутствует.
– А это возможно?
– Мы постараемся, миледи.
– Как?
– Сыграем на их соперничестве. У вас на руках сильные козыри. О, простите меня, не следовало бы, конечно, так говорить о королевских детях. Однако что может связать знатнейшие фамилии крепче, чем брачные узы?
– Вы верите, что из этого что-то получится?
– Попробуйте, миледи, и убедитесь сами. Особого вреда не будет, если попытка не удастся. Даже если вы только выиграете время, вы уже этим добьетесь успеха. Король хоть немного возмужает и успеет подготовиться к возможным неприятностям, ожидающим его в будущем.
– Вы дали мне хороший совет, граф.
– Я с радостью отдам вам все, чем обладаю, лишь бы вы поверили, что мое сердце принадлежит вам.
– Благодарю вас.
– Мне нужно вернуться в лагерь, – продолжал Тибо с печалью в голосе. – Не откажите мне в милости и в дальнейшем видеть вас.
Королева кивнула.
Когда Тибо удалился, она некоторое время провела в раздумье. Словно какой-то вихрь закрутил ее мысли в бешеном водовороте. Визит графа взволновал ее безмерно. Он действительно влюблен в нее – этот странный пухленький человечек, чья заурядная внешность никак не соответствовала красоте сочиняемых им стихов.
Разумеется, ей было неприятно использовать его в своих целях. Ее брезгливость в отношении к нему не исчезла. С радостью и великим облегчением она выгнала бы Тибо, заявив, что не желает ни видеть его, ни слышать о нем. Чтобы даже имя мерзкого рифмоплета не упоминалось при ней.
Но это было бы с ее стороны очередной непростительной глупостью. Бланш уже поняла, к каким печальным последствиям привели ее ошибочные действия во время коронации в Реймсе.
Ей надо умело и хитро сыграть на чувствах графа Шампанского. Ей придется на многое пойти, чтобы усмирить мятежных баронов и сохранить корону для своего сына.
…Как только Хьюго позвал Изабеллу, она сразу же примчалась в Туар. Она догадывалась, что произошло нечто важное и супруг не может обойтись без ее совета.
Мятежники вели переговоры с королевой Франции и ее приближенными. Должно быть, Бланш сильно перепугалась, раз пошла на такое унижение. Но чего не сделаешь ради любимого чада и короны, пока еще непрочно сидящей на его головке.
Изабелла несколько встревожилась, когда до нее дошли новости о переговорах, но при встрече с мужем напустила на себя непроницаемый вид.
– Что скажешь, дорогой?
Он посмотрел на нее с обожанием.
– Ты стала еще красивее.
– Но не ради же комплиментов ты вызвал меня сюда, – рассмеялась Изабелла, ловко скрывая свое нетерпение. – Как поживает наш общий враг?
– Мы пробуем договориться с ним…
– С ней, – уточнила Изабелла. – Не забывай, что она всего лишь женщина, хоть и лукавая, а вы – мужчины, сильные и мудрые. Раз она поступилась своим королевским величием и явилась сюда, значит, она поняла, что преимущество за вами. Надеюсь, условия диктуете вы?
– Она их выдвинула сама, но лучшего нельзя было и представить. Для нас с тобой это просто подарок небес. Бланш предложила женить своего сына Альфонса на нашей Изабелле, а нашего Хьюго на своей дочери.
– Наша дочь еще совсем ребенок!
– Но она подрастет. Подумай только: брат короля, муж нашей маленькой Изабеллы, а Хьюго женится на принцессе, сестре короля! Каков расклад! – захлебывался от восторга Лузиньян. – Конечно, если ты не будешь возражать… – оговорился он.
Выдержав паузу, Изабелла кивнула.
– Сделка не так уж плоха.
Лузиньян радостно подхватил:
– Дочку Моклерка Иоланду выдают замуж за брата короля Жана.
– Она ведь обручена с моим сыном Генрихом, – напомнила супругу Изабелла.
– Бланш боится нас, это ясно. Она уже готова и Иоланду взять в свою семью, лишь бы помешать нашему союзу с Англией.
– И таковы, значит, условия договора? – осведомилась Изабелла.
– Да, моя дорогая, и я думаю, что мы вышли из положения с честью… и с большой выгодой для себя.
– Для нашего Хьюго это хорошая партия, – не могла не согласиться Изабелла.
– А для нашей девочки?
– Здесь другое дело. Часто подобные сговоры кончаются ничем.
– Мы проследим, чтобы все условия были выполнены.
– Ты этим займешься, мой славный воин? – с легкой насмешкой спросила мужа Изабелла.
– Клянусь!
– Видишь, как она ловко вывернулась! Если нет, то раскрой пошире глаза! Она сделала все, чтобы для нас стало невозможным воевать на стороне моего старшего сына. Она привязала нас к себе с помощью этих брачных договоров.
– Но, моя дорогая, наш дом здесь, а Генрих далеко за морем. Разве ты не считаешь, что мы получим от Франции больше, чем нам даст Англия?
– Время покажет. Сейчас я лишь дивлюсь тому, что французская королева заискивает перед нами. Как она вела себя, когда ты говорил с нею?
– Я с ней не встречался. Посредником был не я.
– Именно ты должен был быть им!
– Мы решили, что граф Шампанский больше подходит для этой миссии.
Пораженная Изабелла уставилась на мужа, потом разразилась хохотом.
– Толстяк-трубадур! Любовник королевы!
– Помни, что это лишь вздорные слухи, Изабелла. Бланш – порядочная женщина. И всегда была такая.
– И ты… и вы все, ротозеи, этому поверили? И послали его к ней?
– Он справился и добился самых почетных условий.
– Как бы я хотела присутствовать на этой встрече милых голубков! Как же она посмеялась над вами, когда он явился к ней! Интересно, где они оговаривали условия? Наверное, в постели…
– Ты неверно судишь о королеве.
Теперь Изабелла преисполнилась холодной злобы.
– Ты принимаешь меня за дуру?
– Что ты, конечно, нет… но королева, как ты знаешь…
– Позволь мне сказать тебе, дорогой Хьюго… Я знаю, из какого теста выпечена наша королева. Из того же, что и все мы – женщины. Тибо Шампанский всем прожужжал уши о своих любовных делишках с королевой, не так ли? А что, если он умертвил Людовика, чтобы избавить свою возлюбленную от муженька?
Хьюго остолбенел.
– О, она, конечно, не могла быть замешана в столь черном деле! – продолжала выкрикивать Изабелла. – Она святая и чиста как ангел… наша девственно-белая королева!
Хьюго был не в силах произнести что-либо в ответ и не мог скрыть охватившего его ужаса. Но больше всего он страшился поссориться с Изабеллой. Нельзя допустить, чтобы уготованную им ночь любви они провели в спорах и взаимных упреках.
Бланш подводила итог тому, что сделала. Беду ей удалось отвести, и наступило временное примирение.
Этого она и добивалась. Всего лишь короткого перерыва в неминуемых смутах и мятежах, чтобы Людовик хоть чуть подрос и начал понимать, что значит – быть королем.
Брачные договора, заключенные ею с семьей, которую она возненавидела с той поры, как там стала верховодить Изабелла Ангулемская, не особенно тревожили Бланш. Подобные обручения малолетних детей чаще всего не заканчивались свадьбами.
И все же на душе у королевы остался неприятный осадок после завершения сделки.
«Мои дети женятся на ее детях? Немыслимо, невозможно, кощунственно!. Что, если отпрыски Изабеллы пойдут по стопам матери?» – мучилась сомнениями Бланш.
Но все обговоренные браки откладывались на будущее. Пока дети Бланш в безопасности. А к тому времени отыщутся причины и поводы, чтобы они вообще не состоялись. Тут уж Бланш постарается изо всех сил.
Хитростью ли, умом, собственным унижением, но она обеспечила Франции мир. Пусть ей придется дружелюбно улыбаться злейшим врагам – Бланш на все готова.
До нее дошли слухи, что Пьер Моклерк, узнав об условиях договора, впал в бешенство. Он хотел войны, потому что мечтал о короне для себя. Ей не сказали, щадя ее слух, какие именно слова произнес властитель Бретани в припадке ярости, но она слышала, что он поклялся жестоко отомстить за предательство безмозглому Тибо, а это означало, что и ее имя было упомянуто и облито грязью. Теперь же Пьер Моклерк позаботится, чтобы сплетни о любовных делишках королевы и трубадура не затихали.
Такие люди, как он, такие, как Изабелла, будут разбрасывать ядовитые семена скандала по всей Франции. Они и есть истинные враги Бланш. Хьюго Лузиньян, которым руководит ведьма-жена, не в счет.
Хотя в стране царит мир, Бланш не должна убаюкивать себя. Рано или поздно змея вновь выползет наружу из норы. И враги заявят о себе, если не эти, так другие… которые за Проливом, в Англии.
Генрих наверняка пришел в ярость. Как же! Матушка подвела его, и он упустил свой шанс растоптать сапогами своих солдат Францию. И невесту его, Иоланду, отдали французскому принцу.
Войны с Англией не избежать. Но может ли Бланш рассчитывать на тех, с кем заключила договор? Кто знает… Она должна быть готова ко всему.

Англия, 1226–1242 годы
ГУБЕРТ В ОПАСНОСТИ
Ричард, эрл Корнуолл, по возвращении из Франции прямиком направился к брату в Вестминстер. Они обнялись с искренней симпатией. Ричард показал себя способным полководцем, и он тотчас похвастался перед королем, что это только начало его военной карьеры. После первых успехов он приобрел опыт и надеется, что так же успешно продолжит войну. Однако, как уразумел Ричард, одной короткой кампанией не отвоюешь то, что когда-то было утеряно.
Ричард разглядывал старшего брата с нескрываемым интересом. Генриху уже было почти двадцать. От него веяло самодовольством, каждому своему жесту и слову он придавал особое значение, чтобы каждый видел, что перед ним именно король, и не принял его, не дай Бог, за какого-нибудь герцога или графа.
Ричард не мог отогнать назойливую мысль, что на троне он бы выглядел получше, не таким напыщенным, более живым, доступным и с большим успехом исполнял бы обязанности, налагаемые королевским саном. Генри легко поддавался убеждению, особенно если ему предварительно польстить, и, если молва не лгала, полностью подпал под влияние Губерта де Бурга, Верховного судьи.
Они поговорили о смуте во Франции и о семейных делах.
Джоанна, по-видимому, крепко осела в Шотландии и была довольна своим супругом Александром. Случилось одно-два недоразумения на границе, но благодаря родственным связям монархов все было улажено.
– Наследник у нее не родился? – спросил Ричард.
– Нет.
– Давно пора.
– Она еще молода. Ей всего семнадцать. Джоанна сваливает все на шотландский климат. Жаль, что я когда-то отправил ее в Лузиньян, она там привыкла к теплу.
– Жаль, что она не осталась там и не вышла замуж за Хьюго.
– О, наша матушка блюдет наши интересы во Франции получше, чем это смогла бы сделать Джоанна.
– Я сомневаюсь в этом, – сказал Ричард. – У нее теперь другая семья.
– Но это не означает, что она о нас забыла. Все-таки я король.
– Я слышал, что Хьюго целиком у нее в руках и решает все она.
– Для нас это даже лучше – иметь преданную нам матушку там, за рубежом. Я собираюсь наконец разобраться с нашим французским наследством и отправлюсь туда, как только буду готов.
Ричард почувствовал некоторую обиду. Неужто братец намекает на то, что стоит ему переправиться через Пролив, как он одержит скорую и окончательную победу над извечным противником? Если он действительно грезит об этом, то его ждет нерадостное пробуждение.
– А как дела у Изабеллы и Элеонор?
– Изабелла здесь, при дворе. Элеонор живет у мужа.
– И насколько Уильям Маршал показал себя хорошим супругом?
– Я не слышал никаких жалоб, но не думаю, что наша сестренка стала ему по-настоящему женой. Ей всего двенадцать.
– Наверное, и для Изабеллы скоро отыщется жених.
– Переговоры с римским императором сорвались. Я бы предпочел выдать ее за молодого короля Франции.
– Отличная идея! Это положило бы конец всем нашим войнам. Если сын нашей сестры унаследует Нормандию, нам незачем будет воевать с ним из-за нее.
– До того, как наша сестра созреет и сможет родить сына, я намерен вернуть Нормандию английской короне.
Ричард иронически скривил губы. Братец не представляет, как нелегко это сделать. Их отец «услужил» английской короне, отдав Нормандию, и сомнительно, что кому-то из его сыновей, тем более Генриху, удастся исправить «ошибку» папаши. Но втолковывать это Генриху сейчас бессмысленно. Он сам скоро все познает на собственной шкуре, если решит воевать.
Ричарду не терпелось повидаться с сестричкой Изабеллой и поведать ей о своих подвигах на поле брани.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56