И всего одна черная точка, упрямо ползущая им навстречу.
«Старайтесь получше…»
У охотников нет карты, на которой были бы отмечены другие игроки и монстры. Но они знают, где бычок возрождается. Знают, с какой скоростью бежит. И легко рассчитают, где будет встреча… На этот раз они будут ждать атаку. Сюрприза не выйдет.
И если бы только это!
Леха взбежал на вершину дюны, оглянулся – и оскалился.
Вниз с гребня сбегали его следы. Тянулись по лощинке, взбирались на предыдущий гребень… И, что хуже всего, чернели и на гребне дюны, что за ним. Четко, ясно, прекрасно видно даже с высоты бычьего тела.
А уж с передних сидений джипа, на которых будет сидеть . внимательный наблюдатель…
Леха перевалил через гребень и понесся вниз, от души вбивая копыта в ни в чем не повинный песок. «Старайтесь получше…»
Как?!
Они же увидят. Теперь им не надо пялиться на соседей, товя мельчайшее движение, угадывая сквозь рев двигателей слова по движению губ, опасаясь неожиданного нападения.
Теперь они идут одни, и теперь они знают, что их будет атаковать бык. Они ждут.
И тут еще эти следы…
Предупредят издали и заранее.
Черт, черт, черт! Леха взбежал на следующую дюну – и в животе стянулся холодный комок. Над дюнами впереди повис черный столб пыли. Два, если приглядеться…
Простокваша, залившая небо, темнела. Будто давила с неба – и вместе с этой тяжестью накатывала безысходность.
Бежишь вперед – да. Будешь драться, и драться до конца – да. Но где-то глубоко внутри пустило ростки отчаяние.
Что бы ты ни сделал, а исход уже предрешен… Немцев можно атаковать – но что толку? Это не реальные шансы на таран, нет, а лишь глумливые призраки удачи… И тут кто-то невидимый щелкнул по носу. Леха вздрогнул, шарахнулся в сторону… Песок вокруг ожил. Крошечные фонтанчики пыли взлетали тут и там. Быстрее и чаще, больше и выше. По голове, по спине, по крупу замолотили здоровенные капли. А может быть, и градинки, уж очень здорово лупили. Сразу стало свежо, холодно и мокро. Горизонт надвинулся. Даже дюна впереди, до которой какая-то сотня метров, вдруг стала смазанной и нечеткой… Небо полыхнуло мертвенно-синим, над головой раскатисто треснуло – и тут хлынуло по-настоящему. Вода хлестала сверху сплошным потоком. Все вокруг смазалось, расплылось, будто из-за пластиковой ширмы в душе… Метров на двадцать еще что-то можно угадать, но дальше – лишь сумрак и потоки воды, хлещущей с неба.
Леха сообразил, что уже не несется вперед.
Стоял, не веря своим глазам. Неужели сударыня удача еще не отчаялась, еще следит – и дарит шанс?
Похоже, программеры всерьез подготовились к большой гонке…
Леха поднял голову в небо, под хлещущие струи ливня.
– Храни бог выпендрежных программеров… Храни вас бог. Мы вас любим…
Тряхнул мордой и помчался вперед. Быстрее, пока ливень не выдохся!
Бежать стало легче. Ржавый песок загустел от воды, слипся. Копыта почти не проваливаются, лишь чуть вминают эту бурую массу – и она тут же пружинисто выталкивает копыта обратно…
Ливень и не думал выдыхаться, только усиливался. Напитав верхний слой песка, вода уже не успевала уходить сквозь него, и пустыня намокла, превратилась в бескрайний подтаявший каток. В лощинах тонкий слой воды, с дюн несло потоки…
Копыто поехало, и Леха рухнул в воду. Проехался вперед, разбрызгивая лужу по бокам двумя волнами. Попытался встать и снова рухнул. Черт возьми! Как корова на льду…
И расхохотался.
Поднялся, на этот раз аккуратнее, и побежал вперед. А смешки все вырывались наружу, никак не желая уходить. Нехорошие смешки, истерические. Все вырывались и вырывались из груди.
Копыто снова поехало в сторону, но Леха устоял. Черт возьми… Не рано ли обрадовался?
– Ты чего ржешь?! – возник в голове сатир. – Ну-ка, собрался! Пора!
Леха щелкнул по браслету. Да, пора. Первая машина совсем близко. Вторая тоже недалеко. Расстояние между ними здорово сократилось.
Странно… Если они могли так здорово прибавить в скорости, что же сразу после заварушки не прибавили? Уже обогнали бы этих…
Не второе же дыхание у их джипа открылось, в самом-то деле? Или это, наоборот, первая машина сдала в скорости? Все-таки словила мотором пулю в той заварушке, и вот теперь сказалось? Хотя… Если бы джип так серьезно пострадал, машина уж давно встала бы…
Странно…
– Время видишь?
Леха скосил глаза: под углом карты маленькие цифры:
23:46.
Две точки мигнули, и шестерка превратилась в семерку.
– До конца смены тринадцать минут, рогатый. Нам нельзя ошибиться.
Леха уже глядел на карту. И забирал вправо, выправляя курс. Чтобы лоб в лоб…
– Делай так, как скажу. Понял? Точно то, что скажу! Леха промолчал, работая копытами. Вода все лилась и лилась с неба. Песок не успевал ее впитывать, и копыта скользили все сильнее. Только бы не рухнуть…
– Понял?!
– Да! – рявкнул Леха.
Поднял глаза по карте, к четырем зеленым точкам, ползущим навстречу…
Два скопления звездочек поравнялись, почти слившись.
Что у них происходит?!
– Ускорься, парнокопытное! Не успеваешь к гребню!
– Не могу…
– Ускорься!
– Рухну, если ускорюсь!
Копыта скользили. Каждый шаг приходилось делать словно на деревянных ногах – напрягая все мышцы в конце движения, чтобы копыта не уехали по слою воды и мокрой ржавчины, лишая опоры.
– Быстрее, я сказал! Надо, чтобы с гарантией! Ускорься! Леха оскалился, но побежал быстрее. Только бы не рухнуть. Только бы не рухнуть…
Карта погасла. Черт бы ее побрал! Все одно к одному, и все против!
Леха опять оскалился, но не стал сбиваться с шага, чтобы щелкнуть по браслету. Раньше бы так и сделал, но не сейчас. Тут бы просто не рухнуть…
Вместо этого – шагнуть правой передней по дуге. Не сбиваясь с темпа, но при этом шоркнув по левой ноге, над копытом. По браслету.
Вот и карта… Зеленые скопления уже разошлись. Одно быстро уходит вперед. И до него уже совсем близко, метров пятьдесят. Джип взбирается на эту же дюну, но с другой стороны…
– Ускорься, гад! – взвизгнул сатир, – Иначе вырулят! Ускорься, чтоб тебя!
Леха рванул вперед, набирая скорость.
Сквозь шум дождя прорвался гул мотора. Из водяной пелены вылетел темный силуэт.
Чуть левее, чем ожидал. Чертова карта! Слишком мелкий масштаб!
Леха дернулся влево, выходя на центр силуэта, – надо не просто врезать в бампер, а попасть в радиатор, изувечить движок машины! – но у правого копыта были свои планы. Заскользило, убегая дальше вперед, туда, куда бежал мигом раньше… Смутный силуэт в один миг стал четче, мелькнуло удивленное лицо водителя. Рывок рук, бросающих машину в сторону…
Леха тоже завалился на бок, ловя равновесие. И поймал бы – уже почти поймал…
За рулем был не немец.
На какую-то долю секунды Леха сбился с шага, и этого хватило. Левую ногу тоже понесло по воде. Голова и грудь, лишившись опоры, нырнули вниз…
Бухнулся в грязь прямо перед джипом, круто взявшим в сторону. Так круто, что даже завалился на два колеса.
Леха попытался поднять голову, но инерция тащила вперед, а гравитация вниз. Ноги все скользили, не давая никакой опоры. Морда уткнулась в воду, концы рогов врезались в песок.
На краю поля зрения, где-то над головой мелькнули колеса. Слишком высоко, не достать! Неужели опять…
Колесо чиркнуло по броневому наросту на лбу, вжимая носом в мокрый песок. Скользнуло на плечо, вжимая вниз еще сильнее и толкая вбок, а сам джип накренило еще больше…
Джип улетел за спину, заваливаясь на бок. Растворился за стеной дождя.
И тяжелый удар, пробившийся сквозь шум дождя. Лязг гнущегося железа…
И все. Лишь шум дождя.
Бензобак не детонировал. Но дальше машина не поедет. Машина рухнула вверх тормашками. Охотников должно было выкинуть с сидений и воткнуть головами в песок, а потом придавить сверху парой тонн джипа. Неплохой пресс.
– Жив… – прошептал в голове сатир.
Не то удивленно, не то даже расстроенно.
Да уж… Самому не верится, что остался жив. И ведь джип, главное, завалил…
Только там не немцы.
А ведь они специально не шли первыми…
Как тогда! Дали этим оторваться, чтобы нарвались на удар – чтобы и сами погибли, и быка убили. А немцы, вторым номером, плавно перешедшим в первый…
Ну-ну, ребятки.
– Эй! – взвизгнул сатир. – Ты живой?! Да, живой! Только болтать некогда.
Леха поднялся и побежал вперед, разгоняясь. Щелкнул по браслету.
Вон они, сейчас вылетят из-за дюны. Чуть правее.
Знают, что где-то слева должен быть первый джип, протараненный быком, и не хотят столкнуться? И скорость-то как резко прибавили…
– Добивай первых! – заорал сатир. – Добей их! Назад!
Стой, гад!
Леха все быстрее переставлял ноги, набирая ход.
Из водяной стены вылетело черное пятно и гул мотора.
– Назад! Не их! Не их!
Проступил силуэт машины, вермахтовские каски, пятна лиц – удивленных…
Леха еще успел усмехнуться, а потом влетел в джип. Чуть выше бампера, прямо в решетку радиатора.
Грохот воды, низвергающейся с неба, как отрезало.
Здесь был дождь, но куда слабее, чем в пустыне. Там и в двадцати метрах ни черта не видно, а здесь вон даже опушку Блиндажного леса, до которой сотня метров, можно разглядеть…
Леха не спешил подниматься. Все, дорога каперам свободна.
Все-таки сделал тевтонцев! Убить не убил, может быть. Но уж джипа-то лишил, это точно. А без машины им…
– Ну и что же ты делаешь, зараза? – вылетел из-за валуна сатир. Мокрый, взъерошенный, злой. – Ты что же меня не слушаешься, гад?!
Леха нахмурился, перекатился на живот и клацнул по браслету.
Недалеко от северного прохода – там, где им и положено, – светились точки. Штуки три зеленых, одна желтая, одна красноватая… эта точка пропала, а желтая стала кроваво-красной. Через миг пропала и она.
Остались только зеленые огоньки. Нет, их все же четыре штуки. И больше огоньки не гасли.
Одна команда?
Немцы, скорее всего… Добили тех, что шли в первом джипе, а сами живы и здоровы…
Ну и пусть их, что живы! Это уже неважно. Потому что ниже на карте зеленеют еще три точки – каперы!
Все еще дальше от стены, чем немцы. Но каперы-то не стоят на месте! Три точки резво скользят к южному проходу. Еще минута, и обгонят, а еще минут через десять будут здесь, в долине. У схрона. Первые.
– Я тебе кого велел брать?! – орал сатир.
– Но они же теперь не…
Леха осекся.
Четыре зеленых огонька сдвинулись плотнее – так же плотно, как было раньше, когда они сидели в машине… и двинулись к северному проходу в стене. Куда быстрее, чем мог бы человек на своих двоих.
Леха открыл рот – и закрыл, так ничего и не сказав.
– Ты почему первый джип не пошел добивать?!
Тот джип перевернулся, но остался на ходу? Не просто так немцы добивали другую команду… Черт бы побрал эти «хамми» с их надежностью!
– Я тебе что сказал делать?! – все орал сатир.
– Но первая-то команда в любом случае вне игры… Считай, это я их добил, а не немцы…
– Добил он!… – прошипел сатир сквозь зубы. – А если бы немцы успели среагировать? И просто объехали бы тебя, а?! И тех бы не добил, и немцы бы дальше ушли!
Леха скрипнул зубами, но ничего не ответил. Вскочил и бросился к стене, к черной щели прохода.
Все заново! Опять все заново, словно и не таранил уже их джип! Только времени на этот раз совсем ничего – жалкие семь минут, а потом Янус уйдет, и…
К черту, к черту такие мысли!
Леха влетел в темноту, привычно отсчитывая шаги до места, где тропка резко уходит вверх.
Крутой подъем вверх. Опять. Сколько раз уже сегодня по нему пробежал! Будто всю жизнь только и протискиваешься сквозь эту щель… Бесконечную на самом деле. Только она и есть. А все остальное – мираж, ложная память, никогда и не было…
Теперь еще и вода, льющаяся сверху, сбивает с ног, заставляет копыта скользить по камням…
А сатир все бубнил и бубнил изнутри головы, упрекал и распекал…
– Да хватит! – не выдержал Леха.
– Ты мне не хватит! – рявкнул сатир с новыми силами. – Чтобы больше никаких выебонов, парнокопытное!
Темноту впереди разрезал свет, тропа выровнялась, и Леха выбрался из расщелины. Рванул наружу, заранее пригибаясь вперед, чтобы уравновесить сопротивление воды, хлещущей с неба…
И оскользнулся, потеряв равновесие.
Теперь, когда выбрался из щели и тысячи грохочущих эхо остались позади, шум дождя вовсе не сильный. И сам-то дождь… Не в Кремневой долине дело. Дождь везде пошел на убыль. Здесь, в пустыне, еще слабее, чем в долине, – вон, ближняя дюна прекрасно видна. И та, что за ней, угадывается…
За водной пеленой больше не спрятаться.
Леха щелкнул по браслету – и оскалился, глядя на призрачную карту,
Немцам до скальной стены совсем ничего! А вот каперам до южного прохода…
Наверно, они сократили отставание – если верить холодному рассудку. Ведь немцы потеряли время сначала в перестрелке, когда случилась первая заваруха. Потом второй раз, когда протаранил их джип. Пока добили коллег-неудачников, пока перевернули их джип с крыши на колеса…
Но глаза говорят другое. Обе машины уже на самом краю пустыни, до проходов совсем ничего. И даже крошечное отставание – на какую-то минутку! – кажется огромным.
Леха понесся по мокрому песку, разгоняясь. А дождь-то все слабеет…
Небо разорвал яркий свет. За струями дождя сияли буквы:
ПОЕЗД В ТЕПЛЫЙ КРАЙ УХОДИТ.
ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ МИНУТ.
ОТПРАВЛЕНИЕ ТОЧНО ПО РАСПИСАНИЮ.
Леха оскалился, попытался бежать еще быстрее, но бычья аватара не могла бежать быстрее. А дождь слабел на глазах. Уже только редкие капли. Воздух все прозрачнее, все чище…
И все тише. Капельки дождя едва шелестят по мокрому песку, ветер совсем пропал.
И в этой тишине – гул машины.
На карте между черной точкой и четырьмя зелеными огоньками всего две складочки дюн.
А дождя-то уже и нет. Теперь за пеленой не спрячешься…
– Давай быстрее, рогатое! У нас четыре минуты на все про все! Прибавь, иначе не успеешь к следующей дюне!
Леха тоже глядел на карту. И перешел на шаг
– Эй! Эй!!!
Леха взобрался по склону чуть выше и совсем остановился. До гребня дюны несколько шагов.
– Сразу под гребнем? – сообразил сатир. – Тогда ниже спустись! Ниже! На разгон не хватит!
Леха остался на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60