Откуда стреляют?! Выстрел и его отражения шли слишком быстро, сливались для уха. Совершенно никак не понять, откуда именно долетал первый выстрел! Из-за хвоста эха, летевшего со всех сторон, казалось, что стреляют тоже со всех сторон одновременно!
Бдум! Бдум-бдум-бдум…
И крик. Одновременно похожий и на птичий и на женский.
Бдум! Бдум-бдум-бдум…
И еще один крик – похожий на первый, но другой. И этот голос трудно не узнать! Алиса!!!
– Й-йес! – раздался мужской голос.
Леха вздрогнул, крутанулся назад, на голос, к вершине дюны, на которую начал взбираться, когда все началось.
Откуда там голос?! Не было же там никого! Вообще поблизости никого не было!
Вершина дюны задрожала, как через струи раскаленного воздуха. На песке барельефом проступил человеческий силуэт, отлип от песка, поднялся… Песочного цвета маскхалат сполз вниз, и показалась темно-синяя кепка с ядовито-желтыми буквами «Wintel sux». Голубая рубашка, светлые джинсы…
– Й-йес! – Куч победно вскинул карабин. – Всех трех словили, с-сукины кошки!
Он отстегнул от карабина магазин, швырнул его за спину не глядя. Выудил из кармана свежий и, вбивая его в карабин, побежал-заскользил за гребень дюны. Скрылся по ту сторону.
Оскалившись, Леха бросился вверх.
Копыта увязали в песке. Леха яростно вырывал ноги из предательской опоры, карабкался вверх, вверх, вверх, но пологий склон дюны никак не желал кончаться.
Когда он добрался до гребня, Куч был уже у валунов под скалами.
Черная гарпия карабкалась по ним вверх, к скалам, неуклюже хватаясь птичьими лапами за выступы. Помогала себе правым крылом. Левое повисло плетью, и от плеча между перьями сочились струйки крови.
Раз за разом она срывалась вниз, но упрямо пыталась вскарабкаться повыше-Высоко на скале из-за камней выглянула голова гарпии. Алиса?! Нет, облако волос не медное, светлое… Серебристая гарпия. Выглянула и тут же спряталась обратно. На помощь к своим не спешила. Кажется, ей тоже пуля досталась.
Но Куч не обратил внимания ни на серебристую, ни на черную. Похлопывая стволом карабина по руке, он пошел к скоплению валунов под скалами…
Сразу и не заметить в тени. На песке чернели пятна. Цепочкой, словно следы, они вели за валун…
Алиса! Она не могла ни взлететь, ни карабкаться вверх. Крыло прострелено, правая лапа безвольно волочится по земле, вывернувшись под странным углом. Вместо колена кровавое месиво.
Она не могла даже подняться. Лишь скулила от боли и отползала прочь от Куча, кое-как отталкиваясь целой лапой и вторым крылом.
Куч надвигался на нее, теперь уже никуда не спеша.
– Куда же ты от папочки, голубка моя?
Виден лишь его затылок с перевернутой козырьком назад кепкой и дурацкой ядовито-желтой надписью. Но по голосу слышно: он улыбался.
Хотелось стрелой промчаться до него, врезать рогом в спину… только нельзя! Слишком далеко. Успеет развернуться и выстрелить, если услышит стук колыт. Этот гад умеет стрелять…
Стискивая зубы, Леха заставил себя бежать медленно, подгибая ноги на каждом шагу, мягко ставя копыта.
– Хотим быть плохой девочкой? – не унимался Куч. Алиса все пыталась ползти от него, но уперлась спиной в камень.
Могла бы заметить Леху, но не замечала. Расширившиеся глаза уставились на Куча, остановились на нем… Даже не пыталась обползти валун, не пыталась сопротивляться. Лишь выставила плечо, прикрывшись крылом, как щитом.
– Ай-яй-яй! – Куч театрально вздохнул, качая головой. – Опять вынуждаешь папочку делать тебе больно…
Он перестал похлопывать стволом карабина по ладони. Держа его одной рукой, поднял к плечу дулом вверх – как древний дуэльный пистолет с карикатурно длинным стволом. Выпрямил руку и стал медленно опускать карабин, наводя на плечо Алисы. Неспешно, как в ярмарочном тире.
Ну, сейчас ты получишь, гад! До него было уже десяток шагов. Рывок – и просто вогнать рог в спину…
Но в голове вдруг словно щелкнул какой-то переключатель.
Пригнув рога к самой земле, Леха шагнул к Кучу, отводя голову в сторону, и ударил его рогом плашмя, как дубиной. По щиколоткам. От души! Вкладываясь в удар и мышцами шеи, и корпусом, и толчком ног…
Как срубил. Куча крутануло вбок и швырнуло далеко в сторону.
Карабин вырвался из рук, сделал сальто и плюхнулся в песок там, где только что стоял Куч. А самого его кувыркало и кувыркало по песку, и призрачный нимб над его головой быстро наливался желтым.
– Бля-а! – взревел Куч, поднимаясь на четвереньки и оборачиваясь. – Какая су…
Он осекся, наткнувшись на Лехин взгляд. На миг замер, как мартышка перед удавом. Потом скосил глаза вправо, к валяющемуся на песке карабину. Дернулся туда – и Леха тоже шагнул в сторону. Куда проворнее. Куч оценил. Второй попытки делать не стал. Очень медленно и плавно он поднялся на ноги, не спуская глаз с Лехи. Губы кривились в злой усмешке.
Да, прав сатир, родные программеры сделали свою работу на славу. Черт его знает, что там передавал вирт-шлем Куча в движок игры. Постоянно снимал его веб-камерой, перекачивал картинку в игру, а уже движок игры распознавал эмоции и анимировал его игровое лицо? Может быть, черт его знает… Но от Куча растекалась тихая ненависть. Леха почти кожей ее чувствовал.
Но не добивал Куча. Просто стоял, глядя глаза в глаза.
Куч не выдержал и оскалился.
– Ну тебе-то чего здесь надо, а? – зашипел он, выплевывая слова Лехе в морду. – Это же не твоя зона, урод! Так чего же ты… За его спиной заклекотало. Низко-низко, из самой груди. Почти рычание. Куч медленно обернулся. На него надвигалась черная гарпия. Правое крыло безжизненно повисло, конец волочился по песку, как край сползшей набок накидки, стальные перья чертили в песке канавки. Но она упрямо шла на него, клекоча и дрожа от ярости. Раскрыв правое крыло и отведя его в сторону – с дюжиной бритвенно-острых перьев на конце. С другого бока наступала серебристая. Чуть позади, не так уверенно. Нервно косясь то на черную товарку, то на карабин, то на Куча, но все же шла вперед.
– А, курочки неощипанные… – оскалился Куч. Скользнул рукой за спину, где на поясе болтались кожаные ножны. Рывком выхватил нож, выставил перед собой сверкающее лезвие. – Потанцевать захотелось, курочки-урочки? Ну, давайте потанцуем. Ц-цыпочки…
Цыпочки зашлись в яростном клекоте и бросились на него. Но Леха уже забыл про них всех. Обернулся к скальной стене, к валунам, к кровавым следам – и к глазам Алисы, тихо поскуливающей от боли. Она попыталась что-то выговорить, но Куч был слишком близко. Движок игры исказил слова. С ее губ сорвалось лишь неразборчивое чириканье. Но тут и без слов все понятно. Леха шагнул к ней и ударил. Так лучше. Алиса обмякла и завалилась спиной на валун, потом сползла на песок, уткнувшись лицом в песок. Уже бездыханная. Всего лишь тело медной гарпии.
Уж лучше так – чтобы сразу никакой боли. Так правильно. Но…
Это правильно, да. И все равно… Чувство – словно живого человека ударил… Убил.
Сморщившись, как от зубной боли, Леха почти судорожно топнул, вгоняя копыто поглубже в песок. Покрутил туда-сюда, отирая кровь гарпии.
А слева под скалой, совсем близко, возникло туманное облачко. Заискрилась всполохами…
Куч уже мертв? Иначе движок игры не дал бы появиться Алисе на этом же месте. Но… сзади все еще клекотали. Громко, с ненавистью, никак не переходя на слова. Леха медленно обернулся.
Нимб над головой Куча давно рассыпался красными каплями и пропал, но гарпии все били его, рвали когтями, хлестали концами крыльев, с каждым ударом отбрасывая на песок длинные дорожки кровавых капель…
Не останавливаясь, ни на миг не прекращая судорожных от ненависти движений. Превращая труп в кровавый фарш пополам с песком. Забыв, что Куч давно мертв. Да и пока не был мертв, все равно не чувствовал боли. Он же не монстр, а игрок… Ему никто не вскрывал череп, никто не втыкал электроды в мозг. Максимум, что он мог испытать, – это рывки изображения в виртуальном шлеме да дуновение сжатого воздуха в перчатках-манипуляторах…
Из туманного облачка вывалилась медная гарпия. И тут же – лапы еще не коснулись песка! – забила крыльями. Помчалась над самой землей к своим подружкам.
Они уже превратили труп в кровавый фарш пополам с песком, но все топтались на нем. Рвали лапами, стегали крыльями…
Алиса затормозила в последний момент. Плюхнулась на песок, пробежала несколько шагов, судорожно молотя воздух крыльями, с трудом гася скорость.
Пробежала рядом с Лехой, но даже не заметила. Смотрела она только в одно место. Еще молотя крыльями и цепляя песок когтями, чтобы затормозить, но глазами, мыслями, душой – уже там, между подружками. Уже примериваясь, как вклиниться между ними. Как врезать крылом, как бы вцепиться когтями в то, что еще осталось от Куча.
Растолкала их, вырвав место для себя. Но они даже не заметили. Все драли и драли труп, разбрасывая вокруг кровавые ошметки…
Леха шагнул к ним и толкнул Алису плечом. Несильно, но твердо.
– Прекрати.
Алиса не удержалась на ногах, повалилась на песок. Вскинула на Леху глаза – стеклянные, застывшие, дикие. Вскочила, дрожа от напряжения, замахнулась крылом… И замерла.
Ее взгляд очень медленно, но все же прояснялся. Она захлопала глазами, помотала головой… Посмотрела на Леху, словно только что увидела. Медленно огляделась вокруг, как человек, проснувшийся в незнакомом месте…
На подружек, орущих от ярости, топчущих, рвущих, хлещущих…
На то, что осталось от Куча…
На свои лапы, по колено облепленные кусочками сочащегося мяса и кожи. На заляпанные кровью крылья…
Безвольно опустилась на песок, уткнула лицо в колени и затряслась в беззвучных рыданиях.
– Не могу… Не могу тут больше… – все бормотала она, не поднимая лица от колен.
– Лис, ну не надо…
– Лешка, я тут больше не могу…
И снова затряслась в рыданиях.
Маленькая, хрупкая… В небе, раскрыв крылья, гарпии казались большими и опасными, но вот так вот, на земле, бессильно распластав крылья по песку и безнадежно уткнувшись лицом в коленки…
– Лис, ну…
Леха замолчал, кусая губы. Слова… К чему тут слова?!
До одури хотелось обнять ее, коснуться пальцами щеки, утереть слезы… Хотя бы просто сжать в ладонях ее пальцы… Это куда больше любых слов! Но… Чертова бычья аватара!
Леха скрипнул зубами – от бессильной ярости. Сто раз подохнул бы, лишь бы взамен появились руки! Хотя бы одна, хотя бы на минуту. Все бы отдал!
Хорошо хоть, додумался заглянуть сюда… Леха от души врезал в песок копытом. Идиот! Господи, какой же идиот! Боялся ее разочаровать, видите ли…
– Он что, еще раз приходил сюда? – спросил Леха. Всхлипывая, Алиса подняла лицо. Посмотрела не то удивленно, не то…
– Ну, между этим разом и тем, два дня назад, – смутился Леха. – Еще раз приходил? Да?
Алиса все молчала, глядя на Леху.
– Лис?…
– Он каждый день приходит. Каждый проклятый божий день…
– А… – начал Леха и замолчал. Закрыл пасть, так ничего больше и не сказав.
Отвел взгляд. Уставился на пустыню, на дюны.
– Он всегда приходит. Все две недели, пока я здесь. Каждый день… Девчонки говорят, он всегда сюда ходил. К Ольке приставал. Ну, беленькая наша… А потом, когда я… теперь… он… я… меня… каждый день…
Алиса опять затряслась в рыданиях. Леха уставился под ноги. Идиот. Господи, какой же идиот…
Товарки Алисы наконец-то отвалились от трупа. Отирали крылья о песок, косились на Леху с Алисой. Серебристая – мельком. Глянет и тут же отведет глаза, будто так, случайно взглядом наткнулась. Черная же сложила крылья, нахохлилась, поджала крылья к бокам, словно подбоченилась, – и глядела на Леху тяжелым взглядом.
Неженским каким-то. Да и стояла как-то… Тяжело, по-мужски расставив ноги… Вдруг тряхнула черными патлами и пошла на Леху – но серебристая что-то шепнула ей.
Черная окатила ее ледяным взглядом – светлая гарпия совсем смутилась, потупила глаза и замолчала, – но все же остановилась. Окинула Леху еще раз тяжелым взглядом, фыркнула, развернулась и побрела прочь, потихоньку забирая к скальной стене. Серебристая тоже глянула на Леху с Алисой – быстро и испуганно – и тут же опустила глаза. Тоже развернулась и поплелась за черной гарпией, как верная собачка.
Алиса все всхлипывала. Тихо, уже без слез. Но с каждым вздохом все ее тело спазматически вздрагивало. Леха пригнулся, тихонько пихнул Алису плечом:
– Лис… Ну не надо, Лис. Я вытащу тебя отсюда. Я нашел Тхели.
Алиса всхлипнула-вздрогнула, еще раз… и вдруг даже дышать перестала.
Медленно подняла на Леху лицо:
– Тхелю?… Ты нашел нашу Тхельку?!
Леха кивнул. Безнадежность ушла с лица Алисы. Ее вытеснила радость – еще робкая, еще недоверчивая.
– Лешка, милый… Нет, ты правда ее нашел?! Алиса вскочила с песка, шагнула к Лехе впритык, заглядывая в глаза. В ее глазах заблестела жизнь, личико в один миг похорошело. Из странного тела, из серой безнадеги в глазах вдруг выглянула та Лиска, что была здесь два дня назад, когда сидела на валуне и весело болтала ногами, стреляя глазками через плечо… Хорохорящаяся, не сдавшаяся, готовая драться.
– Нашел. Как ты и говорила. Такая… Такая вся из себя…
– Блэкушница, – сказала Алиса.
Леха кивнул.
– Да. В косухе, вся в заклепках. Юбка тоже из кожи, вороной хаэр до пояса…
Алиса тихонько кивала, соглашаясь.
– Сапоги на вот таких шпильках, наверное. Высоченные, с ботфортами. И мордочка как у ведьмы…
– Хм?… – вскинула брови Алиса. – Что?
– Куртка заклепованная-переклепованная – это да, она именно такие любит… А вот это уже… Ботфорты, мини?… Личико… как у ведьмы? – переспросила Алиса.
– Ну… – Леха замялся. Как бы объяснить-то? – Бледное-бледное, как у мертвяка. Кровавые губы. Угольные ресницы, да еще тени такие темные… Ну ведьма вылитая! А что?
– Да так… – Алиса улыбнулась, недоверчиво качая головой. – Да-а… Вот так вот дружишь, дружишь… Годами… А оказывается, совсем не знаешь человека…
– В смысле?
– Понимаешь, Леш, она… музыку блэкушную любит и по жизни жесткая до ужаса. Курточка кожаная с заклепками и с разными стальными черепами и волчьими оскалами… Но и все. В остальном скромная, пристойная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60