— обратился Рейт к Велин, и Соландер уселся как раз вовремя, чтобы увидеть, как стражники с подозрительным выражением на лицах приближаются к аэрокару с двух сторон, взяв на изготовку свои станнеры.
Они что же, не разглядели эмблему на бортах летательного аппарата? Этот аэрокар не подлежал задержанию, однако Соландер прекрасно понимал, что ни он сам, ни Велин не смогут дать страже вразумительных объяснений, зачем государственная машина прибыла в Уоррен, а уж тем более представить документы, объясняющие присутствие в аэрокаре двух неряшливых подростков.
— Поехали, — эхом отозвалась Велин и, вырулив на улицу, заставила аппарат стремительно взмыть в воздух, двигаясь строго вертикально.
Сидевшая на заднем сиденье Джесс взвизгнула от страха.
— Нужно найти для них временное жилье, — сказала Велин, оглядываясь на Соландера. — Пусть примут душ и отдохнут, а я тем временем отделаюсь от аэрокара. Потом мы с тобой купим им что-нибудь из одежды. Что-то свободного покроя, небрежное и дорогое. Ну, может быть, немного вышедшее из моды — в конце концов они ведь якобы прибыли из захолустья. Твои кредитные карточки, надеюсь, при тебе?
Соландер кивнул. Итак, он должен купить этим двоим дорогую одежду. Ну что ж… придется купить. Это цена славы, сказал он себе. Цена бессмертия, возможности навсегда вписать свое имя в науку магии, изменить взгляды великих Магистров на понимание устройства их вселенной. Ведь что такое одежда стольти для двух уорренцев по сравнению с целым миром в своих руках, миром, который можно создавать и преобразовывать по своему усмотрению. Да, он купит им одежду. Снимет для них пару комнат на несколько дней. Заплатит за фальшивые документы. Родители не стесняли его в средствах, регулярно и щедро выделяя более чем приличные суммы, а он редко тратил деньги на что-либо, кроме научных книг и аппаратуры. И вот теперь сэкономленные деньги пригодились. Вклад не будет напрасным.
Велин повела летательный аппарат не через ворота, а над ними — аэрокар с воем пронесся сквозь защитный экран арки. Экран с громким шипением окатил поверхность машины разноцветием огней, но аэрокар имел допуск в любое место города. Он не получил никаких повреждений, и Велин уверенно повела аппарат в один из приличных районов Нижнего Города.
— В Рейнсбери-Парк есть замечательные маленькие гостиницы, — пояснила она Соландеру. — Я была в некоторых из них.
Соландер заметил, что при этих словах шея девушки ярко порозовела, и мысленно усмехнулся. Интересно, заметил ли это Рейт?
Велин посадила аэрокар у симпатичной гостиницы, искусно спрятанной под кронами древних могучих дубов.
— Ждите здесь, — приказала Велин и строго посмотрела на Соландера, когда тот даже не двинулся с места. — Тебя это не касается. Тебе придется пойти со мной и заплатить.
Хозяин гостиницы, молодой человек, внимание которого было приковано к трехфазной трансляции фаэтонных гонок с участием команд Эл Артис и Камильери, едва взглянул на посетителей, когда те регистрировались и получали ключи от двух одноместных номеров задней части здания.
— Надо будет заплатить ему, чтобы не слишком обращал внимание на новых постояльцев, — сказала Велин Соландеру, когда они возвращались к аэрокару.
Проводив Рейта и Джесс в их номера, они удостоверились, что дверь между комнатами открывается нормально, затем отогнали летательный аппарат на гостиничную стоянку. Велин подошла к молодому человеку в форме, который одарил девушку елейной улыбкой, совсем не понравившейся Соландеру.
Велин, в самом что ни на есть мрачном настроении, вернулась и подвела кузена к другой машине — спортивному вездеходу с крыльями и прозрачным верхом.
— Поехали! — буркнула она и на протяжении всего обратного пути не проронила больше ни слова.
Шум льющейся воды несколько успокоил Джесс. В домах Уоррена также имелись душевые, но там не было теплой или горячей воды с нормальным давлением или великолепного сочетания духов и жидкого мыла, брызжущего из рассекателя, если нажать кнопки настенного пульта. Здесь, в душевой гостиничного номера, всем этим можно было наслаждаться вволю. Джесс долго не могла заставить себя выйти из-под благоуханного водопада, и только встревоженный голос Рейта заставил ее наконец закрыть краны и взять из стопки одно из толстых мохнатых полотенец. Обмотавшись им, она вышла из душевой, бросив презрительный взгляд на вонючие уорренские обноски, которые бесформенной кучей валялись на полу.
Пройдя в комнату, Джесс села рядом с Рейтом на одну из двух огромных, удивительно мягких кроватей. Оба сидели неподвижно. Друзья не были уверены, что именно им разрешено трогать, а к чему запрещено прикасаться и что не дозволяется делать в такой красивой комнате. Джесс попыталась осознать, что она уже больше не находится в Уоррене, что их новое пристанище — замечательная комната с таким множеством самых разнообразных оттенков, что глаза ее с трудом их воспринимали — принадлежит, хотя бы временно, только ей одной, и ее, комнату эту, не нужно делить даже с Рейтом. Происходящее казалось девочке нереальным. Стражники, сотнями загружающие уорренцев в огромные машины без окон, — вот это была действительность. А здешняя обстановка казалась просто невозможной мечтой.
Потом Рейт открыл небольшой медный ящик, стоящий возле одной из стен комнаты, и громко сказал:
— Джесс, здесь еда!
Джесс прошла в его комнату, чтобы посмотреть на находку товарища. Ей показалось, будто ее окатила волна холодного воздуха, восхитительно пахнущего зимою и снегом. Девочка увидела разнообразные продукты и напитки, совершенно ей незнакомые, великолепные свежие фрукты, конфеты в красивых разноцветных обертках и еще что-то, чего она не смогла распознать.
— И мы можем есть все это? — удивленно спросила она.
— Наверное, — неуверенно ответил Рейт. — Можно немного попробовать, всего понемножку.
Он осторожно развернул яркий фантик одной из конфет и надкусил коричневый шарик.
— Ух ты! — восхищенно прошептал он и подал остальное Джесс.
Она откусила кусочек и вкус конфеты ошеломил ее. Девочка закрыла глаза, позволяя кусочку сладости, сочности и легкой горечи таять во рту.
— Что это такое?
— Не знаю.
— А там есть еще?
Рейт развернул еще одну пеструю обертку.
— Эта выглядит немного по-другому. Хочешь другую — такую, как первая?
Джесс кивнула и откусила кусочек конфеты. Та же самая сочная сладость с легкой горчинкой, но на сей раз с фруктовым привкусом.
— Ух ты! Попробуй, Рейт! — Она подала ему оставшуюся половинку. — Мы, наверное, умерли и попали в Дом Бога.
Стук в дверь заставил обоих уорренцев пугливо замереть — стук был неправильный, не такой, о каком они условились с Соландером и Велин. Не два быстрых, легких щелчка и не царапанье ногтем по двери слева направо. В дверь стучали громко и настойчиво. Друзья переглянулись, в ужасе округлив глаза, потом Джесс схватила Рейта за руку и потащила его в душевую своего номера. Она еще раньше заметила, что там на двери есть замок.
Но тут в номер неожиданно вошел Соландер, неся перед собой стопку коробок высотой едва ли не с собственный рост.
— Рейт! Джесс! Где вы?
— Ты постучал не так, как я показал тебе, — укоризненно проговорил побелевший Рейт.
Соландер недоуменно пожал плечами.
— Да забыл я. И руки у меня были заняты.
Джесс и Рейт вышли из душевой, уставившись на коробки, которые принес Соландер. Сердце Джесс бешено стучало — слишком непривычным было для нее новое место, слишком чужим, чтобы чувствовать себя в нем спокойно.
— Мы принесли одежду и еду, — пояснил Соландер, и вслед за ним в номер вошла девушка с золотистой кожей и карими глазами, которая, оглядев Рейта и Джесс, горестно покачала головой.
— О боги! Эти ребята, завернувшись в полотенца, кажутся еще более худыми! Придется нам прятать их, пока они не наберут хотя бы немного веса.
Джесс перевела взгляд со стройного, но с округлыми формами тела девушки на свое костлявое тело и почувствовала, как краска горячего стыда заливает щеки. Бедра у нее были тоньше, чем колени, предплечья тоньше локтей. Джесс явственно видела каждое свое ребро, кости и сухожилия на руках. Ее товарищ выглядел не лучше. До недавнего времени все это скрывалось под одеждой, но теперь она сама заметила, насколько оба худы по сравнению с Соландером и его кузиной Велин.
— У нас хорошая еда, — сказал Соландер, обращаясь к Велин. — Они скоро поправятся.
— Да уж, им придется поправиться. Не думаю, что нам удастся представить таких заморышей детьми колонистов. Даже колонистов из Инджарвала.
Рейт вздохнул.
— Не волнуйся, — успокоила его Велин. — Все будет хорошо. Пока что мы с Соландером подыскали для вас подходящую одежду. Она должным образом заколдована, поэтому всегда будет выглядеть так, будто сшита специально для вас. Завтра, — продолжила она, — я вернусь сюда и отведу вас в косметический салон, где вас подстригут и сделают приличные прически, изменят цвет кожи и сделают маникюр. — Велин повернулась к Соландеру. — Если не хочешь ехать вместе со мной, добирайся как-нибудь сам. У меня срочные дела.
Мальчики посоветовались минуту, после чего Соландер и Велин ушли, слегка кивнув на прощание Джесс и Рейту.
Джесс после их ухода почувствовала облегчение. Соландер ей вообще-то понравился, чего она совсем не могла сказать о Велин. Джесс заметила, как Рейт смотрел на эту девушку — едва ли не пожирая ее глазами. Джесс всегда хотелось, чтобы Рейт смотрел так только на нее. Но такого не случалось никогда.
Слишком уж она тощая, грустно подумала девочка. Слишком худая, слишком простая, слишком маленькая, а ведь он спас ее от сумеречного существования, от превращения в ужасную, жирную, безжизненную личинку. Как Рейт мог разглядеть в ней кого-то иного, кроме человека, спасенного им?
Велин никогда не будет выглядеть для него такой. Он всегда будет видеть ее красавицей, какой увидел ее впервые, а не отвратительной, беспомощной, нуждающейся в спасении.
В этот момент Джесс решила, что ненавидит Велин — за все, чем та была, за все, чем сама Джесс никогда и ни при каких условиях не смогла бы стать.
Неделя ушла на то, чтобы изготовить фальшивые документы для Джесс и Рейта. Еще с месяц они учились разговаривать с акцентом уроженцев той колонии, откуда они предположительно прибыли, — колонии на противоположном берегу Брегианского океана, в южном полушарии, на Стритийском континенте, в землях, которыми Империя Харс управляла с некими затруднениями. Кроме того, прошло еще два месяца, прежде чем Велин объявила, что оба уорренца достаточно вжились в свои роли. И вот наступил день, к которому Джесс и Рейт стремились и которого вместе с тем страшились. День, когда они с фальшивыми рекомендательными письмами, скрепленными печатью настоящего — правда, невысокого ранга — Дракона из отдаленного города Кахрима, появились у парадного подъезда большого дома в Эл Артис. Они принесли с собой сумки, набитые одеждой в колониальном стиле, одеждой старомодной по меркам Верхнего Города, немного поношенной, но еще вполне приличной на вид. Оба гостя представили свои документы Магистру Дома — старику, который все еще сохранял статус Дракона, но единственной обязанностью которого оставался прием вновь прибывших, тех, кто впервые переступал порог дома Артисов.
Соландер встретил Рейта и Джесс как дальних родственников, которых он давно ожидал, — с радостью и воодушевлением гораздо большим, нежели он обычно проявлял. Магистр Дома, знавший Соландера как сына одного из главных членов Совета Драконов, лишь бегло просмотрел документы мнимых родственников, сразу же зарегистрировал их и скорее всего тут же забыл о них.
«Мы сбросили с себя прежние жизни, как змеи старую кожу, — подумал Рейт, вспомнив змеиное гнездо, которое когда-то обнаружил в одном из своих прежних убежищ. — Мы — уже другие люди. С новыми именами. С новыми лицами».
Он стоял в вестибюле огромного дома — уже не тот худющий мальчишка, которым был три месяца назад, но и не слишком полный, с аккуратно подстриженными волосами и начинающей отрастать модной косичкой на затылке. Теперь у него было новое имя — Геллас Томерсин, согласно легенде, семья отослала его в Верхний Город, где он мог бы сделать карьеру. Друг Соландера, рожденный свободным, любящий комфорт, богатство и безопасность. Он получил шанс прожить прекрасную жизнь.
А зачем вообще возвращаться и подбирать старые, мертвые шкуры, подумал мальчик. Если уж отделались от них, не проще ли забыть, что они когда-либо существовали? Не проще ли наслаждаться счастьем и радостью жизни в новой коже?
Еще два-три месяца назад Рейту казалось, что он хочет освободить всех уорренцев. Теперь же, стоя на пороге новой жизни, мальчик вдруг обнаружил, что больше всего на свете ему хочется быть уверенным в том, что он сам останется свободным.
Рон Артис посмотрел на лежащий перед ним на столе документ и вздохнул.
— Десять лет исследований, а мы не очень-то продвинулись вперед. В сущности, мы топчемся на месте.
Его помощница пожала плечами.
— Все наши исследователи скрупулезно используют каждую директиву. То, что мы пока не можем найти способ откачивать у Солнца магическую энергию в количестве, достаточном для функционирования Империи, вовсе не означает, что мы совсем не решим проблему. Это касается также и моря, и ядра планеты. Вскоре кто-нибудь обязательно найдет возможность использовать эти источники энергии. Нынешний способ — лишь временная мера.
Рон усмехнулся.
— Ты действительно веришь в такое?
— Конечно. Империя никогда не приняла бы нынешний метод в качестве постоянного решения.
— А ты знаешь, как долго мы пользуемся этим временным методом?
— Думаю, не очень долго. Лет пять, наверное. Ну, может быть, десять.
Рон Артис, Магистр Энергетики города Эл Артис, снисходительно улыбнулся.
— В теперешнем его виде более тысячи лет.
Женщина побледнела.
— Не может быть!
— Однако это именно так. Мы и прежде делали то же самое, но менее организованным образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67