Они ускользнули. Невидимые. Незамеченные.
Прикосновение бога — могущественный дар.
В Королевстве Красных Вод первоначальное безумие немного стихло. В тот день рано утром с облачного неба свалилось вдвое больше людей, чем населяли Лагерь Короля Красных Вод. Все это сопровождалось громовыми раскатами и огнем, который разбил Колокол Первого Голоса, а козы, женщины и воины бросились врассыпную.
Из всех новоприбывших Санста Гоу-Лайтли Оверлэнд была первой, кто поняла, где находится. Санста родилась в Гируналле; она покинула Королевство Красных Вод — королевство на колесах, но все же королевство, — чтобы искать богатство и будущее в великих городах Империи Харс. И хотя Санста была не слишком рада столь скорому возвращению домой, она чувствовала, что способ прибытия придаст ей вес в глазах братьев и сестер, кузенов, тетушек и дядюшек. Ничего подобного не могла Сансте даровать ее работа в Харсе в качестве переписчика населения. Санста немедленно заявила, что ее и ее спутников передали в руки бога Водора Имриша, который объявил их своими посланниками — и затем передал ее родственникам и соседям сообщение, что Водор Имриш требует доброго обращения со своими посланниками.
Если бы все они не светились, подобно маленьким солнцам, начиная с момента прибытия, и если бы не раскололся Колокол Первого Голоса — определенно знак божественного вмешательства, — люди наверняка были бы настроены более скептически. У Истинного Народа были свои волшебники — хотя короли пользовались большим почетом. Боги, однако, все же имели значимость в таких местах, как Три Копья, и хотя никто и слыхом не слыхивал о Водоре Имрише, большинство народа пожелали его выслушать и — по крайней мере на какой-то момент — были готовы считать добрым знаком тот факт, что для своего посещения бог выбрал именно их королевство, а не королевство соперников.
Воины, женщины, волшебники и даже сам король энергично принялись за работу. Они повесили дополнительные гамаки, пожертвовали овощи и коз для дополнительных обедов и приняли новоприбывших в свои повозки и в круг доверия, словно они все были такими же их соплеменниками, как Санста.
Сансте это нравилось. Это был ее народ, и несмотря на их ужасную репутацию среди тех, кто их не знал, ее соплеменники ничем не запятнали себя. Они были гостеприимны, обаятельны и до сих пор еще никому не объявляли войны, ни к кому не пылали вечной ненавистью.
Наконец Санста, лишившись сил, упала в гамак, в котором вдетстве спала вместе со своими сестрами. Она дома. Она жива. Это было хорошо.
Ее успокаивал плеск волн в заливе чуть ниже того места, где клан на месяц остановил свои повозки, мерное шуршание прибоя о берег. Пение ночного куккара, низкое и мелодичное, на какое-то мгновение заставило Сансту вновь стать семилетней девочкой, и она вспомнила костлявые коленки и локти и приглушенный шепот своих сестер — сейчас уже замужних, с собственными повозками и детьми. Ее окутал ветерок, сладкий от цветочных ароматов. Она дома. Ранее в тот день Санста была уверена, что никогда в этой жизни не вернется сюда. Ее семья была рада видеть ее и не задавала слишком много вопросов. Невероятный, чудесный голос бога все еще звучал в ее голове.
— Подожди. Тебе еще не пришло время покинуть этот мир. Ты еще должна много сделать.
У нее все еще было будущее. Это ей пообещал бог.
Рейт опустил аэрокар в заливе рядом с одной деревней, где все еще горели огни.
— Почему здесь? — спросила Джесс.
— Мы должны быть именно здесь, — ответил Рейт. — Я не знаю, откуда мне это известно. Просто знаю.
— Ненавижу всю эту мистику, — пробормотал Патр.
— Ты не признаешь ничего, кроме четкой, разумной магии, верно? — спросила Джесс.
Рейт услышал резкие нотки в ее голосе.
— Что было так хорошо для всех нас до сегодняшнего времени.
Рейт предпочел не вмешиваться. Он подвел аэрокар к берегу и посадил его, открыл носовую дверь и выпрыгнул наружу. Вдоль восточного края залива первая серая полоска рассвета отделила море от неба. Довольно странно, подумал Рейт, что в такое время в деревне все еще горят огни. Из своего гастрольного опыта он знал, что гируналльцы начинали свой рабочий день с восходом солнца или чуть позже. Во всяком случае, он никогда не слышал о том, чтобы солнце заставало их в постели.
Рейт услышал, как следом за ним из аэрокара выходят Джесс и Патр. Голос Джесс по-прежнему звучал невесело, в словах же Патра сквозила явная усталость.
— Что мы должны здесь делать, Рейт? — задал вопрос Патр. — Как укрытие это место выглядит неплохо. Мне не приходилось слышать, чтобы Дознание засылало сюда своих агентов даже на короткий срок. Оно находится далеко за пределами контролируемой Империей территории. Добираться сюда нашим преследователям будет так же трудно, как было и нам.
— Нам, наверное, следует спрятаться здесь, — сказал Рейт. — Если быть точным, то Водор Имриш… не говорит со мной. — Рейт на какое-то мгновение замолчал, затем продолжил: — Я даже не могу выразить это словами. Это что-то вроде внутреннего голоса, интуитивного предчувствия. Когда я следую правильной дорогой и делаю правильные вещи, то я это хорошо чувствую. Когда я начинаю отклоняться от нужного направления, то тоже чувствую.
— А ты не мог попросить у него карту и расписание? — спросил Патр.
Рейт рассмеялся.
— Это вовсе не смешно, — сердито заметила Джесс. — Это неуважительно. Не следует подвергать сомнению поступки бога, особенно такого, который спас вам жизнь.
Рейт удивленно посмотрел на нее.
— Почему бы нет? Насколько я могу судить, именно для этого нам и дарован мозг и свобода воли — чтобы задавать вопросы, принимать решения и осуществлять их на практике. Так почему же нельзя задавать вопросы богам, почему нельзя высказывать им свое мнение по тому или иному вопросу? Я вынужден согласиться с Патром. Жаль, что у нас нет ни карты, ни расписания. Я бы тогда не стоял здесь в раздумьях о том, не напрасно ли тянул нас троих через пол-океана. Что же касается спасения Водором Имришем наших жизней, то… Отлично. Да. Верно. Он спас нам жизнь. Но он не спас Соландера, а ведь вполне мог это сделать. Не спас он и Велин или кого-либо другого, хотя это также было в его силах. Думаю, мы имеем право подвергнуть сомнению его действия.
На крутом каменистом берегу оказалось достаточно препятствий, чтобы помешать разговаривать на ходу. Продолжить разговор они смогли, лишь достигнув вершины.
А когда достигли ее, то никто из них не знал, что сказать. Огромное количество каанцев и членов Ордена Резонанса стояли на краю деревни и безмолвно смотрели на них. От толпы исходил какой-то нежный свет, словно составлявшие ее люди были какими-то волшебными огнями, зажженными в ночном саду для того, чтобы осветить дорожку, не полагаясь лишь на звездный свет.
Это и были те самые огни, которые Рейт заметил с воздуха, огни, которые указывали ему путь.
Рейт почувствовал холод. Прикосновение бога — страшная вещь. Происшедшее с ним напоминало капризы природы.
Рейт обрадовался, увидев своих старых знакомых, однако обстоятельства несколько напугали его.
— Это Геллас, — произнес чей-то голос. — Он пришел! Он вернулся!
Затем толпа, похожая на островок света, подбежала к нему. Его стали обнимать, каждый старался прикоснуться к нему. Люди были искренне счастливы, что Рейт остался в живых и сумел вырваться из лап безжалостных Драконов и следователей Безмолвного Дознания.
В Совете Драконов кипел яростный спор.
— Мы все согласились с тем, что бунтовщиков необходимо остановить. Но если мы не возобновим подачу магии на обычных торговых маршрутах, то тем самым подпилим сук, на котором сидим! Прекратятся поставки продовольствия в город, у нас больше не будет товаров для продажи. Мы лишимся также и топлива, поступающего со стритийских границ.
— Неужели мы все еще получаем рабов из Стритии?
— Восемь процентов наших новых запасов топлива поступает именно оттуда, — сказал новый Магистр Энергетики Эддис Вудсинг, чудом оставшийся в живых после недавнего катаклизма. — Вы что же, хотите отсечь эти восемь процентов от всего производства энергии и посмотреть, что из этого выйдет?
Грат Фареган, новый Магистр Дознания, отправившийся из защищенной комнаты прямо на собрание Магистров, выпрямился, затем снова прижался спиной к спинке кресла. Он напомнил об услуге, которую Совет Драконов должен был оказать Дознанию: он потребовал место в Совете с правом голоса в обмен на заговорщиков, которых поймало в свои сети Дознание и которых упустил Совет. Драконам очень не хотелось выполнять эту часть договоренности, однако предыдущие демонстрации всемогущества Дознания — арестованных возвращали родственникам в буквальном смысле по частям, стольти лишали богатства, безжалостно руша их репутацию — все-таки заставили выполнить обещание.
Магистр Энергетики замолчал. Новый Магистр Науки — Зайдер Рост — встала и прочистила горло. Он получила свою должность, являясь самым высокопоставленным членом Департамента Науки. Ей даже разрешалось присутствовать на казнях. Это была женщина с тонкими чертами лица, очевидно, она чувствовала себя не слишком уютно, еще не успев привыкнуть к своему стремительному подъему по карьерной лестнице.
— Если мы уничтожим то, что, как мне кажется, бунтовщики хотят спасти, — сказала она, — то у них не останется ничего, чем они могли бы привлечь на свою сторону остальных людей. Их бунт быстро пойдет на убыль, и тогда мы сможем легко расправиться с ними.
Великий Магистр Совета нахмурился.
— Что вы имеете в виду под словами «уничтожить то, что они пытаются спасти»?
— Уоррен и всех его жителей. Если Уоррена больше не будет, то у этих ублюдков не будет и цели в их борьбе. Великой идеи, так сказать.
— Но если больше не будет Уоррена, мы лишимся магии, — заметил Магистр Энергетики.
— Вы не следили за последними научными открытиями, верно? — поинтересовалась Зайдер Рост. Она наклонилась вперед и положила ладони на столешницу. Затем по очереди обвела взглядом всех присутствующих. — Жидкая энергия — вопрос всего лишь ближайших нескольких месяцев. Мы уже закончили предварительные испытания. Мы сейчас находимся на стадии разработки заклинаний, способных эффективно контролировать рево. Насколько я понимаю, результат уже не за горами. Мы взяли эту идею… — Она негромко усмехнулась. — Мы взяли эту идею из той пьесы Винкалиса, где маг превращал людей в эликсир молодости. Мы подумали, что эликсир из чистой энергии окажется более полезен, и сейчас имеем заклинание, которое позволяет добиться этого. Новый способ позволяет превратить человека в жидкость и забрать всю энергию из крови и костей, человеческой плоти и воли, а лучше всего — из души. В итоге мы получаем жидкую матрицу, которая никогда не испаряется и не растворяется в воде или других жидкостях и сохраняет сто процентов своего потенциала до тех пор, пока она остается герметически закрытой.
— В настоящее время получение энергии из Уоррена возобновлено, — вступил в разговор Вудсинг. — Уорренцы продолжают размножаться.
— Но вместе с тем множатся и проблемы, — сказал Магистр Транспорта.
Со своего места поднялся Магистр Городов.
— Итак, решено. Мы, несомненно, можем заменить Уоррен и поголовье уорренцев немного позже. Что может быть проще? Но, уничтожив Уоррен и его обитателей сейчас, оставив на их месте лишь огромный бассейн с жидким топливом, не имеющим ни малейшего сходства с людьми, мы покажем горожанам, что находится за пределами Уоррена, и сможем заявить, что все, что там когда-либо было, — это топливо, полученное из солнечной энергии, земли и энергии моря. — На лице Магистра появилась счастливая улыбка. — О, это будет замечательно! Мы раз и навсегда покажем, что вражеская пропаганда, направленная против Империи, была всего лишь обманом. Мы дискредитируем их всех, а затем переловим их и уничтожим!
— А что, если бунтовщики воспользуются своей новой магией для того, чтобы спрятаться в Уоррене? Такая вероятность существует! — прервал его Фареган.
— Выходит, эта проблема уже решена, верно? — тихо произнес чей-то голос.
— Если бы мы могли создать соответствующую транспортировочную систему, — сказал Магистр Безопасности, откинувшись на спинку кресла, — то осуществили бы превращение наших топливных ресурсов в жидкое горючее. При этом мы можем совершить ряд воздушных атак и заявить, что все это дело рук изменников, пытавшихся уничтожить места, где хранится топливо. Мы также заверим наших сограждан в том, что отразили злодейское наступление предателей. Возможно, мы могли бы уничтожить пару островов на восточном побережье и сказать, что заговорщики прятались именно там, но мы разгромили их базы и большую часть живой силы противника. Таким образом, Империя останется в целости и сохранности, предатели разгромлены, и справедливость восторжествует. Мы все сделаем, как надо.
Магистры улыбнулись. Все, за исключением Фарегана, который просто покачал головой.
— Все последние годы вы указывали на Уоррены как на источник насилия, бунтов и преступности. Все в Империи знают, что в Уорренах есть люди. Вы не можете внезапно притвориться, будто каждый Уоррен — это место, где хранится топливо.
Магистр Дипломатии тяжело вздохнул.
— Нам не нужно притворяться, будто в Уоррене никто не живет. Мы можем предложить версию, намного более близкую к истине. Мы можем заявить, что члены подполья наслали заклинания, которые разрушили Уоррен, потому что даже они не настолько выжили из ума, чтобы иметь дело с Уорренами, и что затем подполье старалось устроить все так, чтобы казалось, что удар нанесла Империя. — Он пожал плечами. — Мы можем создать все необходимые доказательства, чтобы подтвердить наши заявления — и это будет стоить подполью сочувствия, которое оно могло вызвать. Или мы можем заявить, что предатели прятались в Уоррене и уорренцы с ними заодно и готовы использовать преступную магию, чтобы выбраться на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67