Его ожидало множество других увлечений: игра, крупные ставки, крупный риск — величайшее время жизни.
— Клэй! — позвала с кухни Мирна, словно они и не ссорились. — Я приготовила сыр и крекеры, будешь?
Он хотел ответить, но испустил лишь сдавленный звук.
— Клэй!
— Да. Подожди.
— Как насчет горячего вина со специями? Или ты предпочитаешь бренди?
— Бренди.
— Тогда захвати из буфета, о'кей?
— О'кей. Через несколько минут.
— Подожди. Я приготовлю горячее вино и добавлю в него бренди. Это должно привести моего мужчину в хорошее расположение духа, прежде чем я увлеку его в постель.
«Нужно выбираться отсюда». Эти слова барабанной дробью звучали в ушах. Прочь отсюда, прочь, прочь… Он не сможет увидеться с Лорой; ему не пережить ее ненависти. Прочь, прочь, прочь. Дрожа, со слезами, продолжавшими бежать по щекам, он вытащил из-под кровати дорожную сумку и стал засовывать в нее брюки, свитер, рубашки, нижнее белье, носки, запасную пару ботинок. Стянув с себя рубашку и брюки, он надел джинсы, свитер, носки и темную кепку.
Из верхнего ящика секретера, из-за пачки с письмами Лоры, достал два конверта. Положил их в сумку, из другой папки извлек три самые любимые фотографии Лоры и положил между конвертами, чтобы не помять.
Эти приготовления заняли не более пяти минут. Из нижнего ящика Клэй вынул толстый конверт, на котором стояло имя Лоры, написанное почерком Оуэна. Скорее всего, ей было не до конверта после находки ожерелья. Со вздохом он положил его в сумку. Он не знал, что будет с ним делать, но ей он больше не потребуется, особенно теперь, когда она приобрела пай в корпорации «Сэлинджер-отель». Может быть, когда-нибудь это письмо поможет ему вновь завоевать ее любовь.
— Клэй! Все готово!
— Подожди!
Он застегнул «молнию» на сумке. Слезы продолжали бежать из глаз, он двигался инстинктивно, курсируя вокруг книжных шкафов, стоявших вдоль стен огромной квартиры, со скоростью и беззвучностью, отточенными годами практики. У входной двери он захватил свой кожаный пиджак, висевший в шкафу для пальто. Затем, не оборачиваясь, абсолютно бесшумно открыв и закрыв за собой дверь, вышел из квартиры.
Лайнер на Бостон попал в грозу. Шквалы ветра бросали самолет из стороны в сторону. Лора оставила попытки сосредоточиться на предстоящем заседании пайщиков корпорации «Сэлинджер-отель». Клэй, не Бен. Клэй, не Бен. Всю ночь эти слова рефреном звучали в голове, не давая уснуть. И другие кражи — все, что сказал Поль, вероятно, правда, вероятно, правда, вероятно, правда. Ее мысли были такими же яростными, как гроза, начавшаяся около трех часов ночи и продолжавшая бушевать. Лоре очень хотелось иметь собственную семью. Она так мечтала о ней, что никогда не приглядывалась и не замечала происходившего вокруг. Разгадка лежала на поверхности, нужно было лишь присмотреться, но я хотела верить ему.
Рано утром ей позвонила Мирна и сказала сердитым тоном:
— Он ушел. Выскользнул из квартиры, пока я готовила вино со специями. Думала, он вернется. Он, кажется, прихватил кое-что из вещей. Мы чуть повздорили; так бывает со всеми; но на этот раз он ушел. Думаю, он у тебя — он всегда убегал к тебе, словно ты его мать. Пожалуйста, дай мне поговорить с ним.
— Я не видела его, — ответила Лора.
Она догадалась, почему ушел Клэй, но никогда не скажет Мирне — это лишь запутает дело. Нужно придумать, как разыскать его, или, может, оставить его одного, пока он не обдумает создавшуюся ситуацию и не вернется сам. Она не могла думать об этом сейчас; не было времени. Нужно было подумать о заседании в корпорации Сэлинджеров.
Лора еще не решила, как себя вести. До вчерашней ночи она намеревалась войти и разоблачить Бена, назвавшись его сестрой. Ее не беспокоило, что подобное откровение причинит ему боль, как и Сэлинджерам! А как он обошелся с ней?
Но ей было известно, что он не виноват. Он не обворовывал Сэлинджеров, не боролся с Оуэном, не предавал ее. Он сказал тогда правду, а она не поверила ему; она заявила тогда, что не желает его видеть. Она отослала его с такой же жестокостью, с какой с ней обошлись Сэлинджеры.
Теперь, когда она знала правду, разве могла она подвергнуть опасности то, что он имел? Она не имела права вторгаться в его жизнь, раскрывать его секреты.
В то же время, если она не скажет им, кто она, ей не добиться признания законности сделки.
Лора не знала, как поступить. Какой смысл ехать в Бостон, если она не собиралась предъявить претензии на долевой пай в качестве сестры Бена? Но мысль о конфронтации с Феликсом жила в ней слишком долго. Пусть он узнает, что она возвратила себе то, что он украл у нее! Но мысль отказаться от борьбы с ним навсегда вызывала ощущение внутренней пустоты. «Знаю, не следует желать этого. Я и так добилась очень много; нужно подумать о Бене…» Но ей непреодолимо хотелось отыграться. Все было необъяснимо переплетено со стремлением, двигавшим ею с тех самых пор, как Феликс выгнал ее прочь.
«Сейчас ничего не решить. Обдумаю все в самолете. Еще есть время. Нельзя пропускать собрание, я не могу просто отступить и сдаться, наверняка есть выход…»
После приземления в Бостоне, сидя в такси, мчавшемся через знакомый тоннель в город, она ощутила тошноту и головокружение. Ей было все равно — результат ли это перелета, следствие ли бессонных часов, проведенных в кровати после посещения апартаментов Клэя, или симптомы тревоги, вызванной ожиданием того, что лежало впереди. Феликс. И Бен.
В «Бостон Сэлинджер-отеле» все было по-прежнему и в то же время по-иному. Здание отеля величественно вознеслось, обращаясь фасадом на Паблик-Гарденс: фойе заполнено деловыми людьми, одетыми в серые и коричневые костюмы, у всех в руках одинаковые кейсы; в своем углу Жюль ле Клер, безукоризненный и не постаревший ни на день, сидел за стойкой, вручал ключи и давал советы. Но фойе казалось уже не столь просторным, Жюль не таким неустрашимым, а канделябр меньше размерами и, конечно же, не таким сияющим, как запечатлевшийся в ее памяти. Некоторые пепельницы явно нуждались в чистке; Лора помнила, что фойе всегда было безукоризненно чистым, сверкающим, без единого пятнышка. Борясь с сумятицей в мыслях, она улыбнулась. Если кто и изменился, то это Лора Фэрчайлд.
Из-за грозы она опаздывала, поэтому торопливо прошла к лифтам, прежде чем Жюль мог заметить ее. Лора поднялась на верхний этаж, настолько переполненная нахлынувшими воспоминаниями, что не заметила, как прошла мимо дежурного к двери в конференц-зал и открыла ее. Вошла и встала, ожидая, когда мужчины, сидевшие за длинным столом, обратят на нее внимание.
Первым Лору заметил Бен. Оторвавшись от бумаг, он удивленно поднял брови, затем пригляделся, стараясь припомнить, кто та прекрасная дама, стоявшая перед ним, которую он, казалось, знал… и наконец, его глаза широко раскрылись от изумления, он отодвинул стул… Но прежде чем он успел что-либо сказать, на ноги вскочил Феликс:
— Какого черта тебе здесь нужно? Убирайся прочь!
— Доброе утро, Феликс, — приветствовала Лора. Хаос в голове оставался, но внешне она выглядела такой же холодной, как и ее выдержанный в строгих ледяных тонах синий деловой костюм.
— Доброе утро, джентльмены.
Она подошла к столу и подала руку мужчине, находившемуся к ней ближе других.
— Лора Фэрчайлд.
Его брови удивленно поползли вверх.
— Коул Хэттон. Он встал и пожал ей руку.
Напротив Хэттона сидел Томас Дженсен. Лора повернулась к нему, протянув руку:
— Рада видеть вас снова.
— О Боже мой, Лора! — просто сказал он, пожимая ее руку.
— Здесь идет собрание членов правления, — резко проговорил Феликс, — если ты не уйдешь сама, я попрошу вывести тебя отсюда.
Лора двинулась дальше и протянула руку Асе. Он испуганно посмотрел на протянутую руку, но не пожал. Сконфуженный, с заметавшимися по комнате глазами, он нашел силы лишь кивнуть и отвернуться.
Лора колебалась; затем, с раскрасневшимся лицом, она представилась оставшимся двум мужчинам, которых не знала. Они оба встали и пожали ей руку. Наконец она оказалась около Бена, рука вытянута вперед для пожатия:
— Доброе утро.
Их глаза встретились и задержались: Лоре казалось, что мгновение длилось вечность. Затем Бен пожал ей руку:
— Доброе утро. Рад видеть тебя. Он отодвинулся в сторону, освободив для нее свое место.
— Присядешь?
— Она не сядет, — губы Феликса слились в тонкую линию. — Это закрытое заседание! Тут вмешался Коул Хэттон:
— Мне хотелось бы узнать причину, по которой мисс Фэрчайлд находится здесь.
Лора опустилась на предложенный Беном стул и достала из своего кейса договор о продаже акций, подписанный ею и Джинни.
— Вирджиния Старрет продала мне свой пай в корпорации «Сэлинджер-отель». Поскольку сделка должна быть одобрена правлением, я решила, что следовало бы прийти лично…
— «Следовало бы!» — Лицо Феликса потемнело; вены по бокам лба вздулись. — Дерьмо! Ты пришла поднять шум! Ты знаешь, что это правление не одобрит сделки…
— Феликс, — проговорил Коул Хэттон, — мы еще не обсуждали этого вопроса. Я, например, понятия не имею, как буду голосовать относительно приобретения акций мисс Фэрчайлд.
— Это не имеет отношения к делу! — вскричал Феликс. — Покупка не будет одобрена. Эта женщина…
— Мне не нравится, когда меня перебивают, — сказал Хэттон, кровь прилила к его лицу.
— У этой женщины нет моральных принципов, она аморальна, она не достойна владеть частью компании…
— Да, ты утверждал это и раньше, — негромко сказал Томас Дженсен.
Он посмотрел на Лору. Она сидела выпрямившись. Подле нее Бен. Бен продолжал глядеть на нее странным взглядом, полным удивления, почти изумления, не исчезавшего с момента ее появления. «Как одинаково они держат головы, — подумал Томас, — они даже чем-то похожи: есть что-то в глазах…»
— Мне кажется, нам следует выслушать Лору. Прошло много времени, много изменилось, возможно, мы сможем выгадать, использовав ее опыт.
— Этот вопрос не стоит в сегодняшней повестке дня, — заявил Феликс, — его нужно…
— Что произошло много лет назад? — спросил один из новых членов правления.
— Что общего имеет моральный облик личности с бизнесом? — спросил его сосед.
— В отелях, принадлежащих этой женщине, ведется расследование в связи с преступной деятельностью, — произнес Феликс, повышая голос.
— Преступной? — спросил Томас.
— Хищения произведений искусства, массовые кражи…
— В отелях похищают художественные произведения? — спросил Хэттон. — Веселенькое дельце для отелей, сказал бы я. Что ж, мисс Фэрчайлд, расскажите нам. У вас есть осложнения с законом?
— Нет.
— Полиция задавала вам вопросы относительно ваших отелей и их причастности к кражам произведений искусства?
— Нет.
— Полиция расспрашивала вас о чем-нибудь?
— Нет.
— Полиция вообще говорила с вами?
— Нет.
— Итак, мне ничего более не требуется. Имя мисс Фэрчайлд одно из известнейших в бизнесе. Не знаю, о каком расследовании ты говоришь, Феликс, но считаю, что к делу это не относится. Если мисс Фэрчайлд имеет соглашение с Виржинией Старрет, предлагаю проголосовать его и продолжить заседание. Простое голосование «за» и «против». Предлагаю голосовать.
— Пожалуйста, если настаиваешь, — со злостью проговорил Феликс. — Я голосую «против». Аса? Аса посмотрел на стол.
— «Против», — промямлил он.
— Итак, решено, — сказал Феликс. — Для одобрения требуется три четверти голосов. Аса и я имеем почти треть. Мы продолжаем наше заседание. Раз так, — он сделал жест в сторону Лоры, не в силах произнести ее имя, — пусть она уходит.
Наступила пауза. Лора смотрела на свои сомкнутые руки, лежавшие на краю стола.
— Я жду.
— Конечно, вы вдвоем можете блокировать утверждение сделки, — сказал Томас, — но мне хотелось бы обсудить этот вопрос. Могу официально поставить это предложение, если желаете; не хотелось бы, чтоб мы во второй раз излишне поспешно решали судьбу Лоры. Если сделка законна, полагаю, она имеет полные права на свою часть собственности. Она внесла огромную сумму за акции. Я весьма удивлен…
— Да, мы все удивлены, — саркастически проговорил Феликс, — мы проголосовали, новых предложений не последовало. Но раз уж вы подняли этот вопрос, если деньги были украдены, как это, вероятно, имело место, тогда сделка будет признана недействительной уже на одном этом основании.
— Деньги не были украдены, — четко проговорила Лора.
Она встала, подошла к окну и, повернувшись, глядела на них. Голос ее был удивительно спокоен.
— Я надеялась, что большинство членов этого правления изъявят желание проголосовать по поводу моего членства без всяких предубеждений. Особенно надеялась, что Аса… Хорошо, надеялась, что Аса мог бы.
— Это честная сделка, — сказала она, обращаясь к Томасу, — можете спросить об этом Джинни Старрет, я дам вам номер ее телефона. И вы правы, полагая, что нуждаетесь в моем опыте работы: кто-то не следит за пепельницами в фойе.
Со сдавленными ругательствами Феликс отодвинул свой стул и почти выбежал из-за стола к двери.
— Заседание прерывается! Прерывается!
Он распахнул дверь.
— До тех пор, пока ты не научишься себя вести… — Он остановился, собрался с духом и, преисполненный официальности, продолжил: — До тех пор, пока правление можно будет проводить в деловой обстановке.
— Одну минуту! — Бен обошел вокруг стола и встал на место Феликса. — Я не слышал внесения предложения о перерыве.
Он поочередно оглядел членов правления.
— Разве было такое?
— Я предложил перерыв! — взорвался Феликс. — Ты слышал меня.
— Но я не слышал второго голоса, — спокойно произнес Бен. Его взгляд впился в Асу, пригвождая его к стулу. Аса, внезапно потерявший уверенность, не зная, кто обладал реальной властью, на этот раз счел разумным промолчать. Все молчали.
— Второго голоса нет, — сказал Бен. — Видимо, заседание продолжается. Лора, слово предоставляется тебе.
Бен ждал, что она объявит себя его сестрой. И откровенно не понимал, почему она медлит; иначе ей не добиться утверждения сделки. Он испытывал странное смешанное чувство облегчения и тревоги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106