— На имя Бена Гарднера, — сказала она и дала адрес в Амстердаме.
Эллисон всегда хорошо относилась ко мне. Не причиняй ей боль. Что бы ни случилось много лет назад, сейчас это уже не имеет значения. Неужели ты не можешь забыть о мести? Лора.
«Чикаго Бикон-Хилл» должен был открыться на Рождество, ровно через год после того новогоднего приема в «Девяносто пятом». В начале ноября, когда ветер гнал снежную поземку вдоль Мичиган-авеню, а люди носились по магазинам, пониже склоняя голову под порывами холодного ветра, Лора сидела в своем недавно обставленном кабинете отеля и составляла меню для приема по случаю открытия, а ее секретарша надписывала пригласительные билеты. Избранные гости из Европы и Америки должны были получить приглашение провести свои выходные дни в «Бикон-Хилл» в качестве гостей до того момента, когда отель будет открыт для всех желающих. Ресторан будет открыт для них постоянно; дневной чай будет устраиваться в гостиной; лимузины смогут доставлять гостей в оперу, в консерваторию, музеи и магазины.
Карриер включил в список приглашенных своих друзей, знакомых и деловых партнеров, а Лора сама придумала, как оформить пригласительные билеты. Текст был отпечатан золотыми буквами на тисненой атласной бумаге, на конверте было выведено название отеля «Бикон-Хилл» тоже золотом, а над названием был изображен голубой ирис с золотой серединкой. Когда секретарша закончила надписывать конверты, она сложила их незапечатанными на столе Лоры; Карриер хотел сделать приписки своей рукой на некоторых из них.
В списке значилось триста фамилий. Почти все приглашения были уже надписаны, оставалось еще около пятидесяти, в этот момент зазвонил телефон Лоры. Продолжая записывать меню на воскресный завтрак, она сняла трубку:
— Лора Фэрчайлд слушает.
— Лора Фэрчайлд, — повторил женский голос с техасским акцентом, в котором нельзя было ошибиться. — Ну и ну! Неужели мир так тесен? Это Джинни Старрет.
Джинни Старрет. Это имя и акцент вызвали в памяти яркую картину: вестибюль «Бостон Сэлинджер», крик женщины, Вирджиния Старрет лежит на диване, ее макияж размазан слезами, Лора склоняется над ней, вытирая размазанную краску на ее лице и приказывая Жюлю ле Клеру принести чай. Джинни Старрет. Лора отвела ее наверх, в ее комнату, они поговорили, а Жюль потом отчитал ее, что она пробыла там слишком долго.
— Джинни! Как чудесно слышать твой голос! Где ты находишься? Как ты нашла меня?
— Я в Нью-Йорке, а нашла тебя, потому что твой приятель Уэс Карриер, кстати, у него хороший вкус в выборе друзей, сказал мне, что пошлет мне приглашение на открытие твоего отеля. Он забыл тебе сообщить об этом?
Лора взглянула на еще не надписанные приглашения:
— Мы только начали их рассылать. Уэс сам составлял список. Я и не знала, что вы знакомы. Ты сможешь приехать? Надеюсь, что да. Будет чудесно снова увидеть тебя.
— Ни за что не пропущу такое событие! Как же я могу пропустить твой выход в свет, или как это можно назвать? Я многим тебе обязана, а еще ничего для тебя не сделала.
— Ты ничем не обязана мне…
— Ладно, ладно, детка, не говори мне этого. Я по уши в долгах перед всем миром; люди часто оказывают мне услуги, а я всегда обещаю как-то отблагодарить их. Но беда в том, что обычно я так занята, чтобы сделать счастливой саму себя, что у меня нет для этого времени. Но тебя я не забыла. Я искала тебя шесть или восемь месяцев после той схватки, которую мы устроили с Уилли у тебя в вестибюле, но ты куда-то пропала, и никто не знал, где ты. Ты должна будешь рассказать мне о всех твоих приключениях, и об Уэсе тоже. Это он помог тебе с отелем?
— Да.
— Он хороший человек. Иногда бывает, правда, довольно груб с людьми, но обычно это заканчивается тем, что он помогает им разбогатеть, чтобы они не помнили обиды долго. Ты сможешь устроить меня в один из ваших номеров?
— Я тебе отдам квартиру на крыше.
Сердце Лоры от волнения громко стучало, и сначала она даже не поняла почему. Потом она поняла. Джинни Старрет была из ее прошлого, а Лора так скучала по прошлому.
— Я опоздала занять эту квартиру, — сказала Джинни. — Уэс уже обещал ее моим друзьям. Он и этого тебе не сказал?
— Нет, но он сейчас в Нью-Йорке, я сегодня не разговаривала с ним. Но у нас есть много прекрасных номеров. Вас будет двое?
— Нет, только я. С Уилли я решила развестись сразу после того дня в Бостоне. Я должна тебя благодарить за это. Ты помнишь нашу беседу? То, что ты мне сказала, дало толчок моему решению послать за адвокатом по разводам. Помнишь, что ты сказала?
— Я не помню, чтобы я говорила тебе о разводе.
— Конечно, нет. Все было гораздо интереснее. Помнишь, какая я тогда была? Растолстевшая, с крашеными волосами, пьющая гораздо больше меры, накрашенная всеми цветами радуги фирмы Эсте Лаудер, страдающая по этому жалкому болвану, за которого вышла замуж, и считавшая, что заслуживаю лучшего. А ты сказала: «Как странно, что мы сами позволяем плохим людям брать над нами верх». Я подумала тогда, что эта девчушка, вероятно, самый умный человек из всех, кого я встречала за те ужасные годы, которые отдала Уилли, позволив ему взять над собой верх и сделать из меня ничтожество. Поэтому я и отправилась к адвокату, который сумел выжать из этого бабника несколько миллионов, а потом я отправилась на курорт — на двадцать четыре курорта, если быть точной, — а сейчас я стала стройной, незамужней женщиной Манхэттена и ищу хорошего мужа. Я, может быть, привезу с собой друга на твое сборище; с ним весело, когда не часто его видишь, и в конце концов, не могу же я одна ходить в кино и появиться на открытии отеля… Да, кстати, говоря о том, чтобы ходить куда-то одной… но, наверное, тебя уже не интересуют сплетни о Сэлинджерах…
Лора нахмурилась.
— Я не знала, что ты с ними знакома.
— О, очень поверхностно. Время от времени я вижу Ленни и Феликса на бенефисах, и мы просто вежливо улыбаемся друг другу. Но когда я в Бостоне или Нью-Йорке, то слышу, что о них говорят; люди любят поговорить, ты же знаешь. Так было с завещанием Оуэна Сэлинджера — ты знаешь об этом лучше меня; я тогда была в Европе. Спорю, все дело было в том, что Феликс застал Ленни с кем-то, а может быть, наоборот, но с другой стороны, кто может представить Феликса, влюбленного в кого-то еще, кроме своих отелей? Так вот. Тогда о них было много разговоров, а сейчас говорят об Эллисон Сэлинджер, которая обручилась Бог знает с кем, с абсолютным никто, где-то в Европе. Они собираются пожениться на Рождество, и, кажется, ее родители даже еще с ним не познакомились! Но и это еще не все! Этот год был богат на…
— Подожди, — голос Лоры был хриплым, и она откашлялась.
— Ты… ты знаешь имя человека, за которого она выходит замуж?
— Я не обратила на это внимания, потому что никто его не знает. Я думаю, он работает в одном из отелей ее отца. Управляющим или кем-то в этом роде. Боюсь, я слушала невнимательно, потому что в тот момент мне рассказали, что ее двоюродный брат женился, и мне было гораздо интереснее послушать про это, потому что я знаю счастливую избранницу.
У Лоры перехватило дыхание.
— Какой двоюродный брат?
— Поль Дженсен. Он женился на Эмилии Кент, абсолютно сногсшибательной и очень достойной бостонской девушке. Если бы я делала ставки, я бы поставила на Поля. Эллисон выходит замуж за настоящего авантюриста, а Поль знает что делает: он нашел девушку того же круга, что и он сам, так что ему не нужно беспокоиться о последствиях.
Наступило молчание.
— Ой Господи! — сказала Джинни. — Я заговорила тебя до смерти, а ты на работе и так далее. Извини меня, ради Бога. Ты прощаешь меня?
— Конечно, — машинально ответила Лора. Она почти легла на письменный стол, положив голову на руку и закрыв глаза.
— Пожалуйста, сообщи мне, когда ты приезжаешь, чтобы мы могли это отметить.
— Обязательно сообщу. — Она помолчала. — Ты вроде немного огорчилась, дорогая. Я сказала что-нибудь не то?
— Нет. — Лора старалась говорить естественно. — Спасибо… Спасибо, что приедешь на открытие. Для меня это очень важно. До встречи.
Когда она наконец положила трубку, у нее кружилась голова, ее бросало то в жар, то в холод. «Я сейчас потеряю сознание, — подумала она. — Но я никогда не падала в обморок, я даже не знаю, что при этом чувствуют».
Она схватилась за край стола. Просто то, что рассказала Джинни, застало ее врасплох.
Врасплох. Врасплох. Слово гудело у нее в голове.
Когда-то я попросила Бена не грабить Сэлинджеров, но он не послушал меня. В феврале я попросила его не жениться на Эллисон, сейчас ноябрь, и он уже назначил день свадьбы.
Она закрыла глаза, думая о Бене. Ей легче было думать о Бене, чем о Поле. Именно тогда, когда я думала, что мы сможем помириться после всех этих лет…
Врасплох. Врасплох. Слово не уходило. Но оно касалось уже не Бена, а Поля. Она не могла заставить себя не думать о нем. Эмилия Кент. Поль и Эмилия. Поль и Эмилия Дженсен.
Черт возьми, ведь это должна была быть я! Проклятье! Будь он проклят! И будь проклята вся его семья!
Но в то же время, почему бы ему и не жениться? Мужчина хочет иметь жену, дом и нормальную жизнь, без тревог и страхов. Мужчина хочет детей.
Но его дети должны были быть нашими!
Она сидела за столом, пока не утихло головокружение и она немного успокоилась. Машинально она поправила стопку бумаг и книг на своем столе: планы на открытие отеля, стопка приглашений, счета, каталоги. У нее еще столько работы впереди. У нее будет полная, настоящая жизнь. Ее жизнь, сейчас.
Уэс, Клэй, Келли и Джон. Память об Оуэне, отель «Чикаго Бикон-Хилл». И еще три отеля Сэлинджера, которые будут со временем тоже ее.
У нее будет полная жизнь. Двери должны быть плотно закрыты за тем, что было в ее прошлом. Однажды она решила, что освободилась от прошлого. Сейчас она поняла, что не освободится от него никогда. Прошлое было частью ее жизни: частью ее сердца, мыслей, частью ее будущего. Но двери должны быть всегда закрыты, и она никогда не должна заглядывать туда. Она должна смотреть только в настоящее и будущее. С прошлым покончено.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА 18
— Ну надо же! — удивлялась Роза, рассматривая гостей в холле «Чикаго Бикон-Хилл», когда Лора вышла ей навстречу. — Как здорово вы отмечаете открытие отеля! Должна сказать, что Сэлинджеры никогда не делали ничего подобного. Здравствуй, моя маленькая мисс. Как я рада видеть тебя снова!
Лора поцеловала ее в мягкую щеку и на секунду закрыла глаза, когда поднятые руки Розы обняли ее.
— От тебя по-прежнему пахнет свежим хлебом, — сказала она, улыбаясь, но улыбка вышла какой-то грустной. — Хорошо, что ты приехала.
— Ну да, я здесь. Я ни за что не пропустила бы такой роскошный прием. — Она отступила на шаг и критически осмотрела Лору. — А ты изменилась. Повзрослела, стала такой элегантной и изящной.
— Это снаружи, — ответила Лора. — А на душе у меня неспокойно.
— Ничего. — Она похлопала Лору по руке. — Я очень благодарна, что ты написала мне. Мне так хотелось поговорить с тобой, но сознаюсь, что я не знала, как это сделать. После того как этот адвокат ухитрился использовать мои слова против тебя, я все хотела позвонить и сказать, что скучаю, но боялась, что ты не захочешь со мной разговаривать.
Молодая пара прервала их разговор, как будто Розы здесь не было:
— Отличная работа, Лора, наши комнаты превосходные. Какая великолепная мысль провести выходные именно так. Мы с нетерпением ждем, что будет дальше.
— Спасибо, — ответила Лора. — Разрешите представить вам…
— Мы устраиваем на Новый год вечеринку у нас дома в Лейк-Форест. Приезжайте, там будет очень много людей, которые понравятся вам. Если вы собираетесь осесть в Чикаго, лучшей возможности не представится. Иначе вы потратите месяцы и познакомитесь совсем не с теми людьми. Если хотите, мы пришлем нашего шофера, чтобы он привез вас к нам.
Они отошли. Лора переглянулась с Розой.
— Я готовила для этой пары раз десять на приемах, которые давали Феликс и Ленни, — задумчиво проговорила Роза. — Строго говоря, я готовила для половины гостей, которые собрались здесь. Боюсь, я принадлежу к тем, кто находится по другую сторону кухни, моя дорогая мисс.
— Ты — гостья, — ответила Лора решительно. — Это мой вечер, и я пригласила своих друзей. Остальные гости были приглашены моим другом.
— Ну, они все замечательные люди, просто замечательные. Очень хорошо, что они здесь, — Роза подмигнула Лоре. — Я горжусь тобой. Ты ведь знаешь, что в декабре очень много приемов, но они предпочли приехать на выходные к тебе. У тебя здесь и фоторепортеры. Боже мой! Все считают, что твой отель станет чем-то особенным. А ты здесь управляющая! Какая хорошая работа!
Лора кивнула, почувствовав себя виноватой, потому что сказала — снова — Розе неправду. Но она до сих пор держала в секрете, особенно от Феликса, что являлась владелицей отеля. И хотела скрывать это как можно дольше.
— Поэтому, когда ты прислала мне приглашение, — продолжала прерванный рассказ Роза, — я сказала себе: значит, она хочет поговорить со мной. Она простила меня за то, что я все напортила тогда в суде. Ты любила меня, и я это знала и скучала по тебе очень сильно. Но я не буду разговаривать с тобой, если ты собираешься начать с объяснений. Ты никогда не делала мне ничего плохого, моя молодая мисс. И если я не узнаю всю правду, то ничего страшного не случится. Это уже неважно. Почему я не должна была больше любить тебя так, как раньше?
— Благодарю тебя, — проговорила Лора осевшим голосом. Она оглянулась и увидела, что подошел Клэй.
— Возникла небольшая проблема с сервировкой стола. Ты можешь помочь?
Она кивнула, обняла и поцеловала Розу. Той показалось, что Лоре хотелось посильнее прижаться к ней.
— Коктейли в гостиной, ужин в восемь часов. Я постараюсь еще подойти к тебе, но у меня столько дел…
— Иди, иди, — сказала Роза. — Я сама занималась такими вещами в свое время. Знаю, есть много мелочей, которые могут испортить прием или сделать его блестящим. Обо мне не волнуйся. Я все разгляжу получше, по удивляюсь…
Тут было чему удивляться, подумала Роза, когда Лора и Клэй ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106