После того как она рассказала им об украшениях и системе сигнализации, она настолько ужасно себя чувствовала, что перестала делиться с ними. Как бы то ни было, им необязательно знать то, о чем рассказывала ей Роза.
— О! Что? — спросила она. — Извини, Роза, я не слышала, что ты говорила.
— Повторяю в третий раз, моя мечтательная мисс, что Поль и его родители возвращаются из Европы. Тебе действительно следует проявить немного больше интереса к этой семье, Лора. Ты никогда не добьешься успеха в каком-либо деле, если не будешь интересоваться всем, что связано с ним.
— Ты права, — пробормотала Лора, продолжая раскатывать тесто и раздумывая, каково это — принадлежать к семье из двадцати четырех человек. Конечно, главное — это не количество, говорила она себе. Главное — это любовь и забота и что тебе есть к кому пойти, если не хочется быть одной.
И в этот вечер, слушая гул разговоров, который стал громче, когда Сэлинджеры перешли в столовую с открытой, выходящей на океан веранды, где они выпивали перед ужином, ей опять захотелось быть частью этой большой семьи. Среди множества голосов она узнала голоса Ленни и Феликса. Клэй, когда впервые встретился с Феликсом, сказал, что его голос напоминает звук, который возникает, когда ногтем царапаешь по доске. Она услышала холодный смешок Эллисон. Потом, когда подавали холодный суп, и Роза послала ее в буфетную за тарелками для цыплят, она не смогла не поддаться соблазну и на секунду задержалась у двери — на сантиметр приоткрыв ее, быстро оглядела комнату.
Ей в буквальном смысле свело живот. Во главе стола сидел господин, с которым она беседовала на пляже. Вежливо наклонив голову, он слушал, что говорит Феликс, который сидел слева от него. Она почувствовала, что теряет сознание. Оуэн Сэлинджер! Кто же еще это мог быть? Глава семьи во главе стола. Мистер Оуэн вернулся из Канады. Это сказала утром Роза. И Лора Фэрчайлд болтала с ним, и слова бежали с ее уст, как ручей, болтала о себе так, будто они были друзьями, словно он не был главой семьи, которую они собирались ограбить. Лихорадочно припоминая утро на пляже, она старалась сообразить, не выболтала ли она что-нибудь, но дело было даже не в этом. Основным Бен считал то, чтобы никто из семьи Сэлинджеров ничего не знал о них. Она не только нарушила это правило, она к тому же выбрала для этого главу дома — того, чье мнение будет решающим, к которому все прислушаются, если он заподозрит ее. Глупо. Непрофессионально. На что это похоже, что она потеряла бдительность? Что скажет Бен, если узнает?
— Лора! — позвала Роза. — Тарелки!
Быстро осмотрев стол, Лора мгновенно запомнила каждое лицо. Потом она обнаружила, что смотрит на молодого человека, сидящего рядом с Эллисон. У него были почти черные глаза и прямые брови, лицо тонкое, с длинным, прямым носом, полными губами и быстрой улыбкой. Он нетерпеливым движением отбрасывал со лба густые черные волосы. Он был молод и красив, с проницательным взглядом Ленни и едва прикрытой наглостью Эллисон, и он смотрел на Лору с любопытством, слегка забавляясь, что просто привело ее в бешенство. Отпрянув, она закрыла дверь, схватила три блюда из шкафа и решительно направилась на кухню.
— Что на тебя нашло?
— Ничего. — Лора с большим усердием принялась расставлять блюда на рабочем столе. — Я с трудом нашла блюда.
— Боже мой, — удивилась Роза, — ты убирала их два дня назад, после того как мы подавали ленч. Все эти твои настроения… Но это не мое дело. Ты еще увидишь, что я очень терпима и предоставляю людям самим справляться с их внутренними демонами. Но на какое-то время тебе придется оставить все эти штучки, у нас много работы. — Она подняла глаза и строго спросила: — Мистер Оуэн! Вам что-нибудь нужно? Что-то не так?
— Смотрите на жизнь с лучшей ее стороны, — ответил Оуэн Сэлинджер с усмешкой, более легкой, чем помнила Лора. — Может быть, я зашел сказать вам, что все превосходно.
— Да, мне хотелось бы надеяться. — Она заметила, что Оуэн смотрит на Лору. — Это моя новая помощница. Лора Фэрчайлд — мистер Оуэн Сэлинджер.
Оуэн протянул руку:
— Добро пожаловать, мисс Фэрчайлд.
Встретившись с ним взглядом, Лора увидела, что он приглашает ее принять участие в игре, и опять почувствовала прилив благодарности, как и тогда, когда он пытался помочь ей почувствовать себя легко и свободно.
— Вы знакомы с нашей семьей? — спросил он, когда она подавала ему руку — Или наша строгая Роза слишком обременяет вас работой? Может быть, она освободит вас в один из ближайших дней, чтобы представить вас всем?
Лора вспыхнула. Он видел, как она подсматривала, и теперь подшучивает над ней. Она высвободила руку:
— Я лучше побуду с Розой.
— Лора! — Роза неодобрительно нахмурилась. Она не могла понять, что имеет в виду Оуэн — когда это он представлял семье временную прислугу? — но на ее кухне никто не смеет быть грубым с мистером Оуэном Сэлинджером. — Ты должна извиниться перед мистером Сэлинджером за грубое поведение. Ты должна благодарить.
— Извините, — сказала Лора Оуэну. — Но я видела вашу семью, — услышала она свой слабый голос.
— Вас же не представили как следует. Роза, можете вы освободить Лору на несколько часов в один из этих дней?
Он и Роза обсуждали день и время, а Лора тихо повторяла слова Оуэна: «Представили как следует…» Может быть, он не смеялся над ней, может быть, он знал, что она чувствовала себя чужой и одинокой, когда подсматривала за семьей, и хотел, чтобы она была спокойней и свободней.
— На следующей неделе? — вежливо спросил ее Оуэн.
«Я сделаю это для Бена, — подумала она. — Узнаю больше о семье».
— Спасибо, — сказала она. — Мне бы очень хотелось познакомиться со всеми как следует.
— Очень хорошо. — Он повернулся, чтобы уйти. — Да, кстати, — сказал он Розе между прочим, — я навожу порядок в библиотеке, и мне нужна помощь. Вы никого не знаете, кто бы хотел работать восемь — десять часов в неделю, чтобы составить каталог и расставить книги по полкам? Кого-нибудь, кто любил бы старые книги и новые мысли?
Лора выразительно посмотрела на него. Чего он хотел?
— Тяжелая работа, хорошая оплата, — продолжал он, улыбаясь Лоре. Роза поджала губы:
— Всегда найдутся люди, которые ищут работу. Но… книги? Я должна подумать.
— Я бы хотела заниматься этим, — порывисто сказала Лора. — Как бы то ни было, я хотела бы попробовать. Я немного разбираюсь в книгах.
Оуэн широко улыбнулся:
— Хорошая идея! Очень хорошая идея. Начнем завтра же. С двух до четырех каждый день.
— Мистер Оуэн… — начала Роза. Она явно чувствовала себя неловко. — Вы уверены? Я хочу сказать, что Лора учится всему удивительно быстро и запоминает все, что вы ей говорите, и ловка, как кошка, но иногда она… Я не хочу критиковать ее, но иногда она утверждает, что уже выполняла такую работу, а я не вполне уверена, делала ли она ее на самом деле…
— Я действительно знаю немного о книгах, — быстро вставила Лора. — Я много раз бывала в книжных магазинах, по крайней мере в одном, и иногда помогала описывать книги. Я на самом деле знаю книги!
— Я верю вам, — произнес он, снова улыбаясь той отчаянной решительности, которая напоминала ему его собственную, когда он был примерно в том же возрасте и начинал прокладывать свой путь. Он подметил это еще сегодня утром, и в сочетании с ее осторожностью это привлекло его больше всего. А вечером она тронула его сердце, когда, разговаривая с Феликсом, он заметил, как она разглядывает семью. Ему стоило лишь на мгновение взглянуть на худенькое личико и огромные тоскливые глаза, и этого было достаточно: такая дикая, она казалась настолько ранимой и жаждущей любви, как никто другой, кого он когда-либо знал, и все это заставило его подняться и пойти искать Лору.
«Кто-то новый. Мы совсем не часто встречаем новых людей. Те же самые лица на вечерах, тот же круг друзей. Где бы ты ни был — в Бостоне, на Кейп-Коде или в Нью-Йорке. Даже разговоры одни и те же. Мне нужно что-то новое, о чем можно было бы думать, кто-то новый, чтобы помочь ему. И почему бы не помочь человеку, который так напоминает мне меня самого много лет назад?»
— Мы попробуем, — твердо сказал он Розе. — Я уверен, вы сможете освобождать Лору с двух до четырех каждый день, а если ей придется оставаться позже вечером, я буду платить ей дополнительно. — Он не дал им возможности ответить ему. — Мы начнем завтра. И, — добавил он, обращаясь к Лоре, — я неуютно чувствую себя, когда вижу вас в этой форме. Не могли бы вы принести что-нибудь другое, чтобы работать в моей пыльной библиотеке?
Лора избегала взгляда Розы. Роза любила форму и говорила Лоре, чтобы та носила ее всегда, когда находилась на территории поместья.
— Да, — ответила она.
На следующий день, около двух, когда она стучалась в дверь, ведущую из длинной галереи дома Феликса и Ленни в дом Оуэна, на ней были голубые джинсы и розовая хлопчатобумажная рубашка, а задорный хвостик подвязывала розовая ленточка.
— О! — сказал Оуэн, восхищаясь румянцем ее щек и голубизной глаз, отметив исчезающую настороженность и готовность работать, найдя ее более радостной и оптимистичной. — Заходите, оглядитесь, а потом мы начнем работать.
Это был дом мужчины, и там были дубовые полы, персидские ковры, широкие диваны и кресла, обитые темной замшей. На стенах висели картины, написанные маслом, с видами Кейп-Кода в разные сезоны, массивные лампы, окна без штор.
Библиотека помещалась над гостиной, от пола и до потолка стены были разлинованы стеллажами, огромная стопка книг лежала на полу. Книги громоздились на подставках, на длинных столах, подоконниках и подлокотниках кресел.
— Это все требуется привести в порядок, — сказал задумчиво Оуэн.
Лора смотрела на этот хаос:
— Я думала, вы сказали навести порядок.
— Да. А то, что вы видите, — это то, как я навел порядок сам. Мы вместе наведем порядок. Может быть, теперь это получится удачнее.
Лора посмотрела на него, и они рассмеялись вместе.
— Я думаю, хуже не будет, — ответила она, засучивая рукава.
Каждый день они работали бок о бок, разбирая книги по алфавиту, занося в каталог, помечая полки, перебирая новые стопки книг, которые образовывались, пока они перебирали старые. И еще они беседовали. Оуэн рассказал ей о родителях, о бабушке и дедушке, о первых четырех отелях, которые он приобрел, все еще самых любимых, хотя сейчас его компании принадлежало более пятидесяти отелей в Америке и Европе, и об Айрис, женщине, которую он любил с пятнадцати лет, его жене и матери его детей, о которой он все еще тосковал каждый день, хотя со дня ее смерти прошло почти сорок лет.
И Лора тоже говорила, тщательно отбирая воспоминания, которыми могла бы поделиться. Она рассказывала Оуэну ту же самую историю, которую поведала Ленин, что они с Клэем жили с родственниками, после того как их родители погибли в автокатастрофе, и недавно переехали, потому что им там не нравилось. Она откровенно рассказала ему то, что помнила о родителях, и несколько забавных историй о брате Клэе, но ничего о Бене, — не ошибись, не проговорись о Бене! — еще она рассказала о самых любимых предметах в школе. Впервые она заговорила о своей мечте стать актрисой:
— У меня было три роли в школьных спектаклях, и все сказали, что у меня отлично получилось. Мне нравится быть на сцене, это — волшебство.
Она говорила об изучении актерского мастерства в колледже, если у нее когда-нибудь появится возможность поступить туда.
— Я имею в виду, — запнулась она, вспомнив, что солгала ему о колледже в день их первой встречи. — Я собираюсь начать заниматься этой осенью, но не знаю, получится ли у меня…
— Нет ничего плохого в том, что люди что-то придумывают.
— Я не придумываю, — горячо возразила она. — Я думала, что пойду учиться. Я буду учиться!
— Я уверен, что ты будешь учиться, — все так же мягко ответил он.
Она сжала губы:
— Извините. Я еще точно не знаю, что делать, чтобы решить вопрос с колледжем. Я что-нибудь придумаю.
— Хорошо, — сказал он, небрежно перелистывая книгу в кожаном переплете. — Я мог бы одолжить тебе денег на учебу. И, если потребуется, на комнату, книги, питание и другое.
Он услышал, как Лора тяжело задышала, и покивал головой:
— Я, конечно, смог бы сделать это. Одолжить деньги. Хотя, конечно, не хочу, чтобы ты возвращала долг до тех пор, пока не закончишь колледж и не начнешь зарабатывать на жизнь, играя на сцене или занимаясь чем-нибудь еще. Хотя я ставлю одно условие. — Он посмотрел на нее и заметил, что она мгновенно помрачнела. — Я бы хотел, чтобы ты писала мне и навещала меня. Мне не хочется терять тебя из виду.
Лицо Лоры сияло, а мозг лихорадочно просчитывал.
— Это так замечательно… — Мне никогда не нужно будет воровать. Я могу пойти в колледж и научиться чему-нибудь. И у меня есть друг. Она протянула руку, потом быстро отдернула ее. Ей хотелось дотронуться до Оуэна, поцеловать его, но она подумала, что это может рассердить его. Все, что он сделал — предложил ей взаймы денег. Он, может быть, дает в долг многим людям и не хотел бы, чтобы они пускались в слезливые излияния. Она зажала руку в коленях. — Вы замечательный. Спасибо, большое спасибо… Вы будете мной гордиться, я буду так упорно работать… — Она отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. — Я буду писать вам каждый день, — отрывисто произнесла она и, взяв книгу, смотрела в нее до тех пор, пока не высохли слезы.
— Раз в неделю будет достаточно, — ответил Оуэн со спокойной улыбкой, и они вновь приступили к работе.
С этого дня Лоре стало проще рассказывать о своей жизни в Нью-Йорке, любимых книгах, о времени, которое она проводила в книжном магазине Кэла Хенди. Она все еще была осторожна, ей приходилось останавливать себя, порой на полуслове, но к концу недели, которую они проработали вместе, лучшими часами дня для нее стали те, что она проводила с Оуэном. Это было то время, когда она могла полностью расслабиться и забыть обо всем, что происходило за стенами этой комнаты.
Единственное, что она не забывала, это восхищенный голос Клэя, когда она рассказала ему о своей работе на несколько часов в день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106