— Его может и не быть.
— Как правило, он есть. Другого пути сбыть по-настоящему ценные вещи нет. Я хочу сказать, что не понесешь картину Ван-Гога в знакомый художественный салон в Бруклине. Большие деньги идут от коллекционеров, которые платят в среднем от пятидесяти тысяч до миллиона за картину, за которую им пришлось бы заплатить в три, в четыре, в десять раз больше, если бы ее приобретали честным путем. Или они не могут ее купить, потому что картина не продается. Оказывается завещанной музею после смерти владельца или что-нибудь в этом роде.
Поль кивнул. Он держал в руке карандаш и делал пометки.
— Некоторое время спустя, после того как картина куплена на аукционе или через картинную галерею, кто-то оплачивает ее похищение. Я хочу поговорить с ним или с ней. А после этого с вором, который крадет картину. Затем с тобой.
— Как ты собираешься найти того, кто заказывает похищение? Вора?
— Я полагал, что ты назовешь мне некоторые имена из раскрытых тобою прошлых дел. Или из дел, которые ты ведешь сейчас. Позволь мне участвовать в расследовании, шаг за шагом, а не только интервьюировать от случая к случаю. А когда ты решишь загадку, позволь мне поговорить с каждым, с кем говорил ты, но самостоятельно.
— Этого я обещать не могу. Но я сделаю все, что в моих силах. Это крупное дело, поверь мне; то, чем я занят, очень серьезное дело. Когда буду готов, ты узнаешь все раньше других. Надеюсь, своевременно для твоего фильма, если немного подождешь.
— Сколько?
— Откуда я знаю? Расследование как половой акт: никогда не знаешь сколько оно продлится, пока не поймешь, что именно у тебя в руках и насколько хороши эти материалы. Почему тебя волнует срок, если ты все равно получишь свой фильм?
— Этот фильм заказан, Сэм. Одна из телекомпаний намерена приобрести его. Они нас финансируют, и мне назван крайний срок.
Колби уставился на него:
— Телевидение? Телесеть?
— Я получил приз в Париже, — сухо сказал Поль, — который превратил меня в своеобразную знаменитость. Телекомпания захотела получить что-нибудь о произведениях искусства, поскольку цены на аукционах резко пошли вверх. А реальные детективные истории всегда привлекали внимание публики. Они хотят получить фильм в январе.
— В январе? Через шесть месяцев? Еще уйма времени.
— Мне нужно закончить съемку рабочего материала, потом не всегда удается договориться об интервью на то время, которое подходит мне. Иногда по той или иной причине их приходится повторять, кроме того, предстоит смонтировать весь материал. Так что шесть месяцев — не так уж много.
— Надеюсь закончить это дело до этого срока. Поль молчал.
— Нельзя торопиться, старина Поль. Я веду расследования по-своему; именно так я и заслужил свою репутацию. Рекомендую подождать.
— Хорошо, пока поработаю вокруг твоего расследования. Но обещай поставить меня в известность сразу же, как только сможешь. И позволишь снять.
— Слово чести. Не пожалеешь. Вот что я тебе скажу. Хочешь поговорить с вором? В Сиэтле есть один парень, который крутится в автосервисе; этим он занят теперь, когда оставил темные дела. В свое время я засадил его за ограбление двух картинных галерей. Вот его имя; скажи, что тебя послал я. Позвони, когда вернешься. К тому времени буду знать, есть ли у меня что новое.
Следующим утром Колби принялся за работу. Он стремился выяснить все, что только возможно относительно отелей «Бикон-Хилл», не посещая их. Пока нет необходимости настораживать кого бы то ни было до того, как он сам будет абсолютно уверен. Колби выяснил через агентство по найму, что один из работников службы безопасности чикагского отеля был уволен Клэем Фэрчайлдом и затем перешел работать в бостонский отель Сэлинджера. Колби опросил его, но тому практически нечего было рассказать.
Колби пытался восстановить схему преступлений, сидя в своем офисе. Чикаго, Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон. Как все организовано? Можно подыскать горничных в каждом из отелей и платить им за проникновение в определенные номера в отсутствие клиентов, красть ключи от их домов, яхт и тому подобное. Нет, очевидно, не красть; никто из потерпевших не заявлял о пропаже ключей. Скорее, снимать с них копии. Также списывать коды систем сигнализации и шифры сейфовых замков.
Колби с разных сторон обдумал идею об использовании горничных в каждом из отелей, затем решил отказаться от нее. Он был готов поспорить, что парень искал особых гостей, тех, кто, как было широко известно, обладал произведениями искусства, за которые многие коллекционеры выложили бы хорошие деньги. А поскольку неизвестно, какой номер получит гость, нужно было бы иметь свою горничную практически на каждом этаже. В результате вовлекается слишком много людей, чтобы обеспечить безопасность операции.
Если не горничные, то кто? Кто может проникать в номера и располагать достаточным временем, чтобы снять слепки с ключей, пролистать записные книжки и дневники деловых встреч, выписать шифры? Работники служб безопасности? Возможно. Они могут войти в любой номер. Однако подыскать четырех человек в четырех отелях и не беспокоиться, что любой из них может поднять шум… Мало, маловероятно.
То же самое и в отношении портье, лифтеров, работников ресторанов и других служащих отелей. Если необходимо иметь четырех человек, по одному в каждом отеле, то система становилась чертовски рискованной.
В таком случае — ответственные администраторы. Президент отелей, вице-президенты за контролем над качеством обслуживания, безопасности, функционального обеспечения и, может быть, несколько секретарей. Однако секретарей следует, видимо, исключить. Их наверняка хватятся, если они будут отсутствовать несколько дней. Итак, должен быть кто-то, кто обычно объезжает все отели, поэтому если его — или ее — не кажется на месте, го все, естественно, будут считать, что он или она находится в другом отеле.
Подобные логические рассуждения путем простого исключения привели к тому, что в списке лиц, подозреваемых Колби, остались: Лора Фэрчайлд, Клэй Фэрчайлд и два других вице-президента.
Подобный результат означал одно: нужно копать дальше. Колби приступил к проверке прошлого каждого из них. И натолкнулся на золотую жилу.
Он не мог поверить в свою удачу, читая справки об аресте Лоры и Клэя, обвинении их в воровстве в Нью-Йорке, отчеты о рассмотрении в суде дела по завещанию Оуэна Сэлинджера. Колби перечитывал их снова и снова, посмеиваясь над собой: был ли кто-нибудь еще столь же удачлив, как Сэм Колби? Затем он отправился в Бостон, чтобы изучить прошлое Сэлинджеров, читая старые газеты и великосветские журналы. В них снова встречались те же имена: Лора и Клэй Фэрчайлд в числе тех, кого допрашивала полиция в связи с кражей семейных драгоценностей из летнего фамильного дома на Кейп-Коде.
В тишине газетного хранилища Колби откинулся на спинку стула и испустил протяжный вздох. Разрази его гром, если он не везучий человек! Значительную часть успеха можно отнести на счет его одаренности, но какая-то часть несомненно принадлежала удаче — удаче ирландца. Она всегда сопутствовала ему. Впредь не следует забывать об этом и не отчаиваться, когда дела пойдут неважно. Колби собрал свои записи и удалился. Предстояла встреча с Феликсом Сэлинджером.
— Вы не сказали моей секретарше о цели визита, — проговорил Феликс, пока Колби усаживался на стул, стоявший перед его столом. — Мне нечего сказать по поводу кражи в Нью-Йорке; я едва пользовался тем домом, когда случилась кража.
— Понимаю. Однако я хотел бы поговорить с вами о несколько иной, хотя и существенной части моего расследования.
Он наклонился вперед и понизил голос:
— То, о чем я хочу поговорить с вами, мистер Сэлинджер, довольно деликатный вопрос, и я не могу приступить к его обсуждению, не заручившись вашим словом хранить абсолютную конфиденциальность. Совершенно, полностью конфиденциально.
— Я не передаю слухов, — холодно ответил Феликс, Феликс считал, что кража произошла исключительно по вине Ленни, следовательно, пусть у нее и болит голова: она пользовалась домом, в ее частную жизнь произошло вторжение. Теперь, когда дом полностью принадлежал ему, когда он сменил все замки и нанял новых сторожей, ему было наплевать на расследование.
Он, скорее всего, отказался от встречи с Колби, если бы в июле было много работы, но ему было скучно, он был раздражен. Во всем он винил Ленни: у человека, покинутого собственной женой, так много свободного времени. Не было даже заседаний правления корпорации, к которым приходилось готовить доклады о состоянии дел. Он сам отменил их на летний период Его мучила хандра, и он изнывал от необходимости отстаивать свою линию руководства корпорацией. Феликс считал, что за лето решит возникшие проблемы, а к сентябрю, когда члены правления соберутся вновь, контроль над состоянием дел будет полностью у него в руках. Но сейчас ему было скучно, так что Колби в некотором роде оказался развлечением.
— Я не распространяю слухов, — еще раз повторил он, — мои мысли я держу при себе.
Колби кивнул. «У него ледяная кровь», — подумал он.
— Что ж, тогда хорошо. Я расследую шесть краж, пять, не считая вашей, они имеют сходные черты, и я прорабатываю версию, что все они были совершены одним или одними и теми же людьми.
— Да?
— Сейчас для расследования мне необходима информация в отношении некоторых людей. Двое из них некогда работали на вас, фактически жили с вами, и я хотел бы спросить…
Феликс буквально выскочил из кресла, подался вперед, опрокинув подставку. Карандаши, ножи для бумаги, ручки раскатились во всех направлениях.
— Жили с нами?
— Почти четыре года, в… — Колби сверился со своими записями и назвал даты. — Я веду речь, как вы понимаете, о Лоре Фэрчайлд и ее брате Клэе Фэрчайлде,
Если не возражаете, попросил бы вас ответить на некоторые вопросы…
— Нет, — Феликс сел на свое место. — Вовсе нет. Все, чем могу быть полезен.
«Ну вот, разве мы теперь не тепленькие и веселенькие?» — проговорил про себя Колби.
— У нас пока нет никаких доказательств, — начал он. — Вы понимаете, насколько существенно эго обстоятельство. Я, как говорят у нас, выуживаю информацию, вот почему я так упорно настаиваю на строгой конфиденциальности.
Феликс, соглашаясь, кивнул; он весь напрягся и ждал продолжения.
— Итак, без доказательств, мы, судя по всему, обнаружили связь, существующую между шестью жертвами преступлений…
Он изложил Феликсу свои теории, которые тот выслушал с неослабевающим вниманием.
— Теперь, конечно, я могу установить наблюдение за этими людьми, но кражи совершаются с интервалом около шести месяцев, и что мне прикажете делать, пока я буду ждать следующего ограбления? Сидеть, сложа руки? Но даже в этом случае мы можем упустить их — слежка несовершенна — и тогда нам, возможно, придется ждать еще, а потом, может быть, еще шесть месяцев. В случае ошибки относительно Фэрчайлдов и вице-президентов, я упускаю шанс поймать настоящего вора. Поэтому вы, надеюсь, видите стоящую передо мной дилемму. Мне необходимо собрать всю возможную информацию в максимально короткий срок. Поэтому, что бы вы ни рассказали мне…
Феликс заговорил. Бесцветно. Он описал появление Лоры и ее брата на Кейп-Коде, как она окрутила и пролезла в дела Оуэна, кражу драгоценностей Ленни, которые так и не нашли, что, по-видимому, указывало на то, что действовали изнутри и вся эта операция была спланирована и реализована Лорой и Клэем. Он вспомнил, как семья возвратилась в Бостон с Лорой и Клэем, присосавшимися, как пиявки.
— Она даже умудрилась добиться помолвки с моим племянником: чтобы закрепить свое положение в нашей семье.
— А кто ваш племянник? — спросил Колби, приготовив карандаш.
— Поль Дженсен. Он кинорежиссер в Калифорнии. «Матерь Божия! — подумал Колби, машинально занося имя Поля в тетрадь. — Какого черта я тут делаю?»
— Они все еще помолвлены?
— Слава Богу, нет. Конечно, нет. Он дал ей пинка под зад тогда же, вместе со всеми нами. Потом женился на девушке из Бостона, она из хорошей семьи. Нет, их связь длилась недолго.
— Сколько? — спросил Колби.
— Год. Может, два.
— Два года они были помолвлены? И не были женаты?
— Нет. Мой отец умер, мы разоблачили ее двойственность и заставили собрать вещи. Обоих. С тех пор мы больше их не видели.
— Вы видели их на судебном процессе.
— Да, разумеется, я как-то забыл об этом.
Колби вздохнул. Предстояло решить, как быть с Полем. Проклятье, Поль нравился ему. Колби нравилось делиться с ним своими мыслями, к тому же хотелось сняться в его фильме, тем более что фильм будет транслироваться по телевидению. «Боги переменчивы», — с грустью подумал он.
Колби открыл новую страницу в своей тетради.
— Насколько я понимаю, от кухарки в вашем доме до владельца четырех отелей лежит большая дистанция, — сказал он, обращаясь к Феликсу. — Мне хочется знать подробности, и вы могли бы помочь мне выяснить сумму, необходимую для этого.
— Я не сую нос в чужие дела. Колби кивнул:
— Однако эти отели она купила у вас. Те самые, которые были частью завещания Оуэна Сэлинджера.
Феликс смотрел на него в напряженном молчании, и Колби поспешно произнес:
— Поэтому вам известно, сколько она заплатила за них. И вы можете оценить, хотя бы приблизительно, во что обходится реконструкция старого здания. Плюс расходы, связанные с оплатой персонала и эксплуатацией отеля на сотню или около того комнат.
— Номеров, — холодно проговорил Феликс. — В трех из этих отелей только многокомнатные номера. Лишь в чикагском отеле есть и комнаты и номера.
«Не отходи от нее», — подумал Колби, делая пометку.
— Хорошо, вы, думаю, поняли, к чему я веду. Большое значение имеет, находится ли она по уши в долгах, или что-нибудь в этом роде. Если бы вы могли мне помочь в этом…
— О! Да, конечно.
Он подался вперед и начал сыпать цифрами.
— Она заплатила приблизительно десять миллионов за три отеля и еще двадцать за «Нью-Йорк Сэлинджер-отель». Обновление зданий стоило от двадцати до тридцати миллионов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106